– Мистер Клифтон… – вымолвила Френсис настолько тихо, что ее слова едва были слышны.
Понимая всю глупость происходящего, прочистила горло и попыталась еще раз:
– Перси…
И снова получился шепот. Имя было незнакомым, но что-то все же произошло, и Френсис, как наяву, увидела носки своих детских туфель и свои согнутые колени, услышала шорох сухих листьев, ощутила жар летнего солнца и запах крапивы… и еще чем-то пахло, она поняла… был еще какой-то запах… Мужчина на соседней кровати откашлялся, Френсис вздрогнула, и картинка исчезла.
– Значит, вы не жена его и не дочь? – спросил незнакомец. – Простите, я не специально подслушивал, просто тут не избежать этого. Я сначала решил, что вы родня, понимаете…
Френсис замотала головой и собралась уйти, но словоохотливый сосед натолкнул ее на одну мысль, и она осталась.
– Вы, случайно, не знаете, а кто-нибудь еще поступал сюда из отеля «Регина»?
Мужчина невесело усмехнулся:
– Так вот где его так покалечило! Ну, получается, он да я, мы оба. Кстати, я – Виктор, Виктор Спуррелл. Бедный парень, похоже, ему досталось похлеще моего. Я же тоже там поселился. Как раз поднялся в свой номер, и к счастью, он оказался в той части здания, которая уцелела. Я сломал ногу, когда сбегал вниз по лестнице, – даже не знаю, хорошо это или плохо.
Человек подумал и добавил уже более определенно:
– Думаю, что хорошо.
– Вы знаете его? – спросила Френсис, указав на неподвижную фигуру Клифтона.
Виктор пожал плечами:
– А как его зовут?
– Персиваль Клифтон. Перси, как я полагаю.
– Звучит вроде знакомо… Там, в баре, всю ночь ошивался один парень, он все пытался засадить людей играть с ним в карты. «В любую игру, что хотите…» – твердил он. Я ничего не имею против игры, но до тех пор, пока это интересно. Я еще тогда подумал: похоже, шулер. Хорошо одет, учтиво разговаривает. Возможно, он и сказал, что его зовут Клифтон, но я не уверен. Тот, кажется, выглядел постарше этого, насколько я помню, но трудно сказать наверняка.
– Ну все же… как думаете, это может быть он? – спросила Френсис.
Виктор еще раз внимательно присмотрелся к Перси и беспомощно пожал плечами:
– Увы, моя дорогая, не могу вам сказать. Если бы хоть голова была не так сильно перебинтована. Кто знал, что мне придется их распознавать, верно? Я просто зашел пропустить стаканчик бренди после ужина, вот и все дела. Там был, значит, картежник и еще молодой парень – хотя, может, и не молодой. Смахивал на спекулянта, ну… вы понимаете, о чем я, – такой весь из себя делец. Я, мол, знаю людей, через которых можно достать все, что душе угодно. Такой типчик. Дамочки от них без ума. Я думаю, что он действительно был симпатичный парнишка, хотя и слегка уже помятый. Похоже, он толкал дамам нейлоновые чулки, – в общем, по виду точно спекулянт. Моя Кэрол его точно в милашки записала бы, предложи он ей нейлоновые чулки. Она уже несколько месяцев носит какую-то дерюгу на ногах.
– Значит, Перси Клифтон и есть тот самый спекулянт? – не успокаивалась Френсис.
Виктор посмотрел на нее и снова беспомощно развел руками:
– Ну честно… Я не могу утверждать. Извините.
– А кого еще вы помните? Был с этими двумя еще кто-то? Может, они говорили, откуда они?
– Нет, не заметил, чтобы с ними еще кто-то был. Там было несколько супружеских пар не первой свежести, вполне респектабельные, и еще совсем молодые особы, о которых я вот что скажу: не надо им посещать такие места без сопровождения – я так считаю. Были еще две титулованные дамы, леди Кинг, приехавшая из Лондона, спасающаяся от авианалетов. Вот ведь ирония! И леди Шэнд из Ньюпорта. Вы бы видели, как они смотрели друг на друга, словно пара стервятников. – Виктор горько усмехнулся. – Еще там был викарий – мы с ним сидели за ужином за одним столом, так как оба были в одиночестве. Его звали Вудманси. Он жил неподалеку, за углом, у Цирка. Говорил, что повар в «Регине» – один из лучших в городе. Вот и заплатил за свой ужин жизнью. А пошел бы домой и ел бы себе тушеные бобы на тосте. – Виктор покачал печально поникнувшей головой, сжимая пальцами край простыни.
Френсис начала сомневаться, что он сможет ей помочь.
– Значит, вы… не можете мне ничего рассказать об этом человеке? Вы совсем его не помните, да? – на всякий случай снова попыталась она.
– Ну да… вы уж простите, – ответил Виктор. – Это была… забавная ночка, надо отметить. Но вы же сами сказали мне его имя, верно? Персиваль Клифтон.
Френсис закрыла глаза.
– Но это же… не Перси Клифтон, – вдруг вырвалось у нее.
– Нет?
– Нет! Потому что я не знаю никакого Перси Клифтона! А этого человека я знаю, точно!
– Вы меня совсем запутали, моя дорогая, – сказал удивленно Виктор. – Полундра! – добавил он громким театральным шепотом.
К ним направлялась хмурого вида медсестра. Френсис показалось, что она встречалась уже с ней раньше.
– Что здесь за шум? – строго спросила она. – Мадам, я понимаю, сейчас экстренная ситуация, но нам нужно соблюдать хоть какой-то порядок. Часы посещения с двух до четырех. Я боюсь, сейчас вам придется уйти.
– Ему стало… еще хуже, – сказала в ответ Френсис, указывая на Перси. – И у него поднялась температура. Может, какая-то инфекция? Что с ним, он поправится?
Не переставая хмуриться, медсестра тыльной стороной пальцев провела по щекам Перси, а затем проверила пульс. Френсис почувствовала биение собственного пульса в гортани. В завершение осмотра медсестра приподняла веко незабинтованного глаза Перси, и Френсис уловила отблеск света в незрячем глазе. Это зрелище потрясло ее.
– Возможно, легкая инфекция, – резюмировала медсестра. – Скорее всего… последствия дыма, которым он надышался, – это могло вызвать воспаление в дыхательных путях. Я уверена, что здесь не о чем беспокоиться. Мы будем следить за ним, не волнуйтесь. Отдых – это то, что ему сейчас нужно, так что, пожалуйста, уходите.
Френсис повернулась и пошла к двери, пораженная видом глаза Перси, – ярко-карий зрачок в налитой кровью белизне. Секундное зрелище шокировало ее до глубины души, потому что это было именно то, что она и ожидала увидеть.
Вернувшись в «Вудлэндс», Френсис обнаружила под дверью записку от матери, и ее сердце екнуло при виде аккуратного, старательного почерка. Она поспешила в коттеджи Магдалины и застала родителей на кухне – отец умывался, а мать жесткой щеткой вычищала накипь со дна чайника, – и на секунду Френсис показалось, что ничего необычного не произошло и все так, как всегда. Эта мысль вызвала у Френсис острое желание вернуться к тому времени, когда еще не было бомбежек, когда Вин числилась пропавшей, а Дэви – нет и она могла жить дальше, день за днем, ни о чем не тревожась. Но назад пути не было.
Мать вздрогнула с легким вскриком, но тут же взяла себя в руки, и Френсис поняла, что та все еще сердится на нее. Она направилась к матери и обняла ее.
– Прости, мама, – сказала Френсис, отметив, какой та стала маленькой и хрупкой. – Мне очень жаль, что я не пошла с вами, но я рада, что вы благополучно вернулись.
После секундного колебания Сьюзен обняла ее в ответ.
– Твоя рана, кажется, затягивается? А о парнишке есть новости? – пустилась в расспросы мать, отстранившись и разглядывая дочь на расстоянии вытянутых рук.
Френсис отрицательно покачала головой.
– Я продолжаю искать, – сказала она и бросила взгляд на пол, где видела следы Дэви, но Сьюзен уже успела все вымыть. – Он приходил сюда, – нерешительно добавила Френсис.
Мать уставилась на нее широко раскрытыми глазами.
– После первой бомбежки я видела здесь его следы. Он искал меня или еду. Забрался наверх, снял с полки жестянку из-под печенья и в буфете искал. Но… С тех пор я больше ничего не нашла.
– Господи! Да кто угодно… – взволнованно заговорила Сьюзен. – Ты думаешь, что это был Дэви?
– Я знаю точно – это был он.
Закончив умываться, отец вытерся и подошел к дочери. Он выглядел измученным. Коричневые круги под глазами придавали его лицу мрачное выражение. Френсис крепко обняла его.
– Как я рада снова видеть тебя, папа. С тобой все в порядке?
– Да, в полном порядке, дорогая. Я везде, где только мог, расспрашивал о мальчишке, – сказал он. – Велел всем смотреть в оба.
– Спасибо.
Потом они сидели за кухонным столом и пили чай; поначалу все молчали, не зная, что сказать, – или, наоборот, нужно было сказать так много, что они не знали, с чего начать.
– Боюсь, что твоя комната еще не готова – там не работает отопление, – начал Дерек. – Но ты можешь пока перебраться к маме, а я поселюсь внизу.
– Да что за глупости, папа? – возразила Френсис. – Я спокойно поживу у Пэм. Тебе сейчас нужно хорошо выспаться.
Было видно, что Дерек вздохнул с облегчением.
– Ты уверена? Тебе это удобно? – встревожилась Сьюзен.
– Конечно уверена! – заверила Френсис и поймала себя на мысли, что ей гораздо больше хочется вернуться в «Вудлэндс», чем снова жить дома.
Тут она чувствовала себя так, словно навсегда застряла в прошлом, это место напоминало обо всех ее неудачах.
– Не буду утверждать, что ты убила меня своим решением, – сказал Дерек и улыбнулся. – Моя спина покоя мне не дает…
– Ты уже вернулась к работе? – спросила Сьюзен.
– Да. Но наверно, это неправильно, так как я все еще не нашла Дэви.
Родители озадаченно переглянулись.
– Ну что ж, – начала Сьюзен с нарочитой бодростью, – по-моему, это хорошо! Надо потихоньку возвращаться к нормальной жизни. Не стоит… зацикливаться на одном, – говорила она, не смея поднять взгляд на Френсис.
От растерянности у Френсис вспыхнули щеки.
– О чем это ты? – спросила она.
– Что значит «о чем», милая? – Мать продолжала уклончиво улыбаться.
– Мы просто беспокоимся за тебя. Вот и все, малышка, – вмешался Дерек.
– О чем беспокоиться? Я в порядке.
– Ну, все эти ужасные события… Я имею в виду, что ты во время бомбежки оказалась на улице, а Дэви остался… и пропал… а потом эта история с Вин… ну, что ее нашли. Мы просто беспокоимся, что все это… – Сьюзен умолкла, умоляюще глядя на мужа.