– Ты не помнишь, что было с тобой, когда она пропала, – мягко вступил Дерек. – Нет, ты, конечно, помнишь, как это случилось, но ты не помнишь, что было с тобой. Прошло столько времени, пока… пока ты смогла оправиться. Одно время мы не были уверены в том, что ты справишься. И мы боимся, что теперь эта история снова сильно ударит по тебе. Ее нашли, и это может всколыхнуть в тебе…
– Но ты должна быть сильной, Френсис, – вмешалась Сьюзен, беря дочь за руку. – Это… все это было очень давно. Не стоит больше об этом думать. Ведь на самом деле эта находка ничего не изменила.
Она так отчаянно хотела, чтобы ее слова были правдой, что у Френсис не хватило духу возразить матери. Она осталась на некоторое время и помогла отцу повесить входную дверь, купленную им у соседа, дом которого был полностью разрушен. Дверь была зеленой, в стиле знаменитого универмага «Хэрродс» в Лондоне, а это означало, что этот человек копил деньги, вероятно, всю свою жизнь и сумел наконец купить себе дом. В их округе такое было большой редкостью.
– У него что же, совсем ничего не осталось? – тихо спросила Френсис.
Она даже представить себе не могла, каково это – потерять все, ради чего ты работал.
– Можно и так сказать. Бедняга… – сокрушенно ответил Дерек. – Но у него есть дочь в Уэлсе, и она заберет его к себе, так что это уже кое-что.
Затем Дерек переключился на последние новости; рассказал, где ему довелось побывать и как спасатели разгребали руины, пытаясь найти там выживших.
– И нашли кого-нибудь?
– Со вчерашнего дня никого, – со вздохом ответил он. – Сегодня только трупы обнаружили. Я думаю, что прошло слишком много времени, чтобы можно было надеяться на что-то большее… – Дерек кротко взглянул на дочь, и Френсис опустила глаза.
– Но вы же продолжите поиски, правда? Надежда не умирает.
– Нет. Надежда не умирает.
– Дети очень живучие. И они не всегда идут туда, куда им велят, – в укрытия или подвалы, – сказала Френсис.
Последовала долгая пауза. Френсис было понятно, что родителям вполне очевидно, впрочем как и ей самой, что она цепляется за идею найти Дэви просто ради того, чтобы отгородиться от чудовищной правды. Что надежда найти его живым с каждым днем становится все призрачнее.
– Вот теперь лучше, – сказала Сьюзен, глядя на новую дверь. Затем глубоко вздохнула и отвернулась. – Нам повезло, правда? У нас все еще есть дом, и мы вместе. Не то что другие.
Чашка выскользнула из ее рук и со звоном упала в раковину. Дерек подошел к ней, погладил по плечам, и Сьюзен разрыдалась.
К полудню дождь прекратился. По небу плотной чередой быстро бежали облака, и в воздухе висел запах мокрого пепла. Френсис стояла возле полицейского участка, окруженная шумом улицы, – рычали автобусы, с грохотом шли трамваи, легковые автомобили проносились по лужам, поднимая фонтаны брызг, со скрипом и стуком двигались запряженные лошадьми повозки. Френсис оставила записку для сержанта Каммингс, сообщив, что хотела бы встретиться с ней по неотложному личному делу. Френсис ждала ее, засунув руки поглубже в карманы, пытаясь подавить растущее чувство тревоги. Наконец, поправляя пояс на талии и выбившиеся из-под шляпки пряди пышных волос, появилась Каммингс. Френсис шагнула ей навстречу, встав на пути так неожиданно, что Каммингс резко остановилась. Вид у нее был озабоченный и немного уставший.
– Миссис Пэрри, это вы! Что случилось? С вами все в порядке?
– Да-да, я в полном порядке – ответила Френсис.
Каммингс выдохнула, и плечи ее опустились.
– В сообщении говорилось, что это личное дело, и я подумала почему-то, что оно от моей мамы…
– Простите! Господи, мне очень жаль. Я просто не хотела, чтобы ваш босс узнал, что это была я. Что вы согласились помочь мне с делом Вин.
– Я поняла. Все правильно. – Каммингс снова глубоко вздохнула. – На будущее знайте: лучше, если я сама буду приходить к вам домой. Есть новости о малыше Дэви?
– Нет. А вы проверяли заявления… о пропавших детях? О похищенных детях?
– Да, но их немного. Большинство из этих детей просто беглецы, которые в конце концов вернулись домой. О Гордоне Пэйне никаких упоминаний, хотя у его отца послужной список длиной с телефонную книгу.
– Оуэн сказал, что родители Гордона не обращались в полицию, когда он пропал.
– Меня это не удивляет. И как в такой ситуации нам выяснить, кто его похитил, если мы понятия не имеем, что там произошло. Если эти люди не желают разговаривать с нами, как мы вообще можем им помочь?
– Да, я понимаю. Но… вы нашли что-нибудь, что могло бы натолкнуть на мысль, что… ну, что это случалось и раньше?
– Вы имеете в виду серийного похитителя детей? – Каммингс сразу стала очень серьезной. – Нет, – покачала она головой. – Но, как я уже говорила, у нас нет полной картины. Более вероятно, что Дэви потерялся, миссис Пэрри. Или погиб. Мне очень жаль, но и такое возможно.
– Ну что ж, – проговорила Френсис, с трудом сглотнув, – если он потерялся, значит его можно найти. Я… Я хотела показать вам еще кое-что. У вас есть время?
– Да, немного есть, – подтвердила Каммингс. – Так что это?
Френсис вынула из кармана брошь в виде букетика нарциссов.
– Вот.
Она держала брошь на ладони, представляя, насколько большой и массивной эта вещица казалась в руках Вин, когда та, сияя, впервые приколола ее к своей кофточке во время совместного празднования Рождества. Казалось, что это было сто лет назад и в то же время только вчера. И снова возникло ощущение невозможности того, что Вин мертва, что руки ее никогда уже не станут больше. Френсис – она вот, стоит и держит брошь Вин в своих руках, когда самой Вин больше нет.
Каммингс осторожно взяла брошь и внимательно ее рассмотрела.
– Это брошь Вин, верно? – догадалась она.
– Да, я подарила ее Вин как-то на Рождество. Брошь очень нравилась ей… Вин всегда ее носила. Я никогда не видела ее без этой броши. Я точно знаю, что это та самая брошь, вот здесь один листок был согнут, видите? Где краска потрескалась. Она всегда ее носила.
– А как брошь попала к вам?
– Я нашла ее вчера в спальне Кэрис.
– Кэрис Ноил, старшая сестра Вин?
– Да. Я помогала ей собирать вещи – ее дом будут сносить. Она сказала, что ее дочь Дениз обнаружила эту брошь в бывшей комнате Кэрис. Мы с Вин часто ходили туда, – объясняла Френсис. – Вин любила примерять одежду своей сестры. Кэрис говорит, что Вин, вероятно, просто потеряла ее в один из таких визитов.
– Но вы так не считаете?
– Я… Знаете, я кое-что вспомнила. В последний раз, когда я видела Вин, брошь… Я уверена, что тогда брошь была у Вин. И это было накануне ее исчезновения.
– Вы уверены?
– Если бы она ее потеряла, то непременно рассказала бы мне. Непременно рассказала бы…
– Но вы же подарили ей эту брошь, так что, может быть, она просто не хотела вас огорчать, поэтому и не сказала, что потеряла, нет?
– Нет… Вин была совсем не такой. Она ничего не скрывала…
Френсис замолчала, вспоминая, как изменилась Вин в то последнее лето. Она стала совсем другой.
– Вы видели брошь на Вин в тот день, когда она исчезла?
– Никто не видел ее в тот день, когда она исчезла. Кроме того, кто ее убил, – резко ответила Френсис, чувствуя, как сильно забилось ее сердце, что случалось всегда, когда она лгала.
И это озадачило Френсис, поскольку она была уверена, что говорит правду.
– Тогда что вы думаете… как брошь оказалась в доме ее сестры? – спросила Каммингс.
– Кто-то забрал ее у Вин. Или, если она действительно ее потеряла, это могло случиться… при нападении. Булавка в порядке, видите? Немного согнута, но острая, и защелка все еще работает, так что она не могла просто расстегнуться и упасть.
– Вы думаете, она поссорилась с сестрой? Но разве они дошли бы до такой драки?
– Да, конечно!
Сержант Каммингс вернула брошь Френсис и внимательно посмотрела на нее.
– Вы не очень хорошего мнения о ее семье, миссис Пэрри, – наконец заговорила сержант. – Но боюсь, что это еще ничего не доказывает. Возможно, Вин потеряла брошь или обронила еще до своей смерти. Вы же сами сказали, что не видели Вин в тот день, когда она пропала.
Френсис глубоко вздохнула и на мгновение опустила взгляд на брошь. «Вин, вернись!» – услышала она собственные тихие слова. И другой голос: «Тише, сестренки!»
Она покачала головой:
– Я все же думала… думала, что это убедит вас.
– Убедит меня? А в чем именно? – бесстрастно спросила Каммингс.
– Что это был не Иоганнес! Случилось еще что-то… в доме Вин… – Френсис замолчала, потом спросила: – У вас пока не было возможности взглянуть на отчет по делу Вин?
– Пока нет, – сказала Каммингс. – Дайте мне немного времени – у нас ведь и так работы немало, сами знаете.
– Да, знаю. Извините. Я просто… Я чувствую, что необходимо… ковать железо, пока оно горячо…
– Миссис Пэрри, – оборвала ее Каммингс, – железо остыло почти двадцать четыре года назад. Я не совсем понимаю, в чем тут срочность…
– Да-да, конечно. Это потому… Я просто чувствую, что сейчас самый подходящий момент. Ведь настоящий убийца может скрыться, узнав, что ее нашли. Или, наоборот… объявиться.
Френсис представила себе жесткий, настороженный взгляд Кэрис, вспомнила, как хрупкая Вин пролетела через всю комнату и ударилась о камин. Френсис чувствовала, что ее преследует какая-то призрачная фигура, она ощущала на себе чей-то неотступный взгляд. Она видела человека, лежащего на больничной койке, и это был не Перси Клифтон. «Тише, сестренки!» – снова послышался знакомый голос.
– Миссис Пэрри, вы должны понимать, что собрать сейчас достаточно улик, чтобы осудить другого убийцу – если он вообще существовал, – после стольких лет, ну… шансов ничтожно мало. Возможно, только явка с повинной пролила бы свет на эту историю! Я лишь предложила взглянуть на отчет, потому что… ну хорошо… Честно говоря, я начинаю жалеть о своем обещании.