Сэм попытался состроить сочувственную физиономию, но прыснул, и они оба расхохотались так, что едва смогли остановиться.
– Тебе смешно, – проворчал Эдилио. – Посмотрим ещё, как сам справишься.
– Не могу понять, почему Кейн медлит, – посерьёзнел Сэм. – Прошло уже два дня, а от него ни слуху, ни духу.
– Оно и к лучшему, не согласен? Всё больше времени на подготовку.
– Старик, завтрашней ночью меня здесь уже не будет.
– Брось, может, ещё обойдётся, – Эдилио смущённо отвёл глаза.
– Хотел бы я знать, что сейчас творится в интернате…
– Предлагаешь за ними пошпионить? – Эдилио тут же перевёл вопрос в практическую плоскость.
– Сам не знаю, чувак, – Сэм оттолкнул тарелку. – Временами я склоняюсь к тому, чтобы напасть на них, понимаешь? Просто отправиться к ним на холм и напасть.
– Ну, у нас есть оружие. Есть водители. Есть четверо, не считая тебя, чьи силы могут быть полезны. Полезны в драке я имею в виду. А не навроде одной девчонки, которая может становиться невидимой, но только когда смущается.
– Шутишь? – Сэм невольно улыбнулся.
– Какое там! Ужасно застенчивая. Стоит сказать ей что-нибудь типа: «Красивые у тебя волосы», и – оп-па! – её нет. То есть, на ощупь она никуда не девается, но глазами не увидишь.
– Да уж, этим Кейна не проймёшь.
– Тейлор продолжает работать над телепортацией. Ей уже удаётся перемещать пару кирпичей за раз. Однако с точки зрения полезности, – Эдилио развёл руками, – у нас имеются один бегун и один мальчик-«светлячок», но послабее тебя.
– Ему девять. Нельзя заставлять девятилетку нападать на людей.
– А как насчёт одиннадцатилетки? Ну, той девочки, которая очень быстро движется?
– Ты о Брианне?
– Теперь она называет себя Бриз. Мол, такая же быстрая.
– Бриз? В честь супергероя? – Сэм уныло покачал головой. – Здорово. А большего нам и не надо.
«А большего нам и не надо…» Любимая присказка его матери. Сердце на миг сжалось.
– И куда же мы приспособим эту быстроногую лань?
– Я думал выдать ей пистолет, – Эдилио замялся. – Она могла бы стрелять и отбегать и опять стрелять.
– Господи, – Сэм схватился за голову, – выдать пистолет одиннадцатилетней девчушке? Чтобы она стреляла в людей? Безумие.
Эдилио промолчал.
– Извини, старик, я тебя не критикую, просто… Это же действительно безумие. Так нельзя. Оно и в нашем-то возрасте не фонтан, а уж четвероклашкам-пятиклашкам и подавно.
По лестнице застучали торопливые шаги, Сэм и Эдилио вскочили на ноги, приготовившись к худшему. В комнату влетела одна из интернатских, Декка, едва не растянувшись на скользком полу. На лбу у неё багровел порез дюйма в два, она не разрешила Лане его залечить. «Этой ссадиной меня наградил ботинок Дрейка, – сказала она. – Вылечи мои руки, но голову не трогай. Хочу сохранить зарубку на память».
Сэм тогда решил, что это вторая довольно примечательная черта Декки. Первой было то, что она могла приостановить действие силы тяжести на небольшом участке.
– Декка, что случилось? – спросил Сэм.
– Орк в городе. Выглядит сильно потрёпанным.
– Орк? Один? Без Говарда?
– Больше я никого не видела, – девочка пожала плечами. – Этот парень, Квинн, сказал, что надо предупредить тебя, а сам пообещал проследить за ним до дома.
Судя по всему, речь шла о доме Орка, до него было рукой подать.
– Пожалуй, лучше прихватить оружие, – мрачно сказал Эдилио.
– Думаю, теперь я с Орком и так справлюсь, – ответил Сэм, удивляясь собственной уверенности: прежде ему и в голову не приходило, что он способен противостоять Орку.
Перед домом Орка действительно маялся Квинн.
– Благодарю, что ты отправил Декку меня предупредить и присмотрел тут за всем, – чуть ли не официально поблагодарил его Сэм.
– Делаю, что могу, – ответил Квинн, похоже с большей горечью, нежели намеревался, и постучал в дверь.
– Входите, придурки! – донёсся изнутри знакомый Орочий рык.
Орк сидел на диване. Хлопнула открываемая банка пива.
– Сейчас я её выпью, – пробормотал он, – а потом делайте со мной, что хотите, хоть убивайте.
Судя по всему, в последние два дня Орку пришлось несладко. Весь исцарапан, в синяках, один глаз заплыл, грязные штаны изодраны в клочья, от рубашки осталось одно название. Его мощь вроде бы была при нём, но в целом вид довольно-таки жалкий.
– Где Говард? – требовательно спросил Сэм.
– С ними.
– С кем, с ними?
– С Дрейком и этой, как её, Ланой. И с говорящим псом, – Орк ухмыльнулся. – Ага, я чокнулся. Говорящий пёс. Это они меня так отделали, те собаки. Выпустили мне кишки, за ногу покусали.
– Что ты несёшь, Орк?
Тот сделал основательный глоток и крякнул:
– Эх, хорошо!
– Давай ближе к делу! – Сэм начал терять терпение.
Орк громко рыгнул, поднялся, отставил прочь банку. Непослушными руками стянул через голову остатки рубахи.
Эдилио непроизвольно ахнул, Квинн отвернулся. Сэм глаз не отвёл.
Живот и часть груди Орка были покрыты гравием. Зеленовато-серыми, цвета мутной воды камешками. Слой гравия мерно поднимался и опускался в такт Оркову дыханию.
– Оно расползается, – с какой-то стыдливостью произнёс Орк и провёл пальцем по камням. – И тёплое.
– Орк, что с тобой случилось? – спросил Сэм.
– Сказал же, собаки напали, изгрызли ногу, живот и ещё кой-чего, о чём я лучше промолчу. А потом появились эти камни.
Орк пожал плечами, и Сэм услышал скрежещущий звук, словно кто-то прошёлся по мокрой гравийной дорожке.
– Мне даже не больно, – продолжил Орк. – В смысле, сейчас не больно. Только чешется.
– Матерь Божия, – прошептал Эдилио.
– Короче, я знаю, что вы меня ненавидите, – добавил Орк, – так что либо убейте, либо убирайтесь. Я есть хочу. И пить.
Они покинули дом.
Едва выйдя за порог, Квинн метнулся к кустам и его вырвало. Эдилио с Сэмом подошли к нему. Сэм ободряюще похлопал Квинна по плечу.
– Извините, ребята, – сказал тот. – Наверное, я просто слабак.
– Худшее впереди, – сумрачно ответил Сэм. – Причём внезапно оказалось, что простое исчезновение – это ещё цветочки по сравнению с таким, да?
– Дрейка нет уже два дня, – сказала Диана. – Пора бы уже на что-то решаться.
– Я занят! – отрезал Кейн.
Они стояли на газоне у парадного входа школы. Кейн надзирал за починкой пролома, появившегося в стене во время битвы. Он телепортировал кирпичи, по нескольку штук за раз, а Молоток и Чез пытались приладить их на место. Уже дважды их ограда обваливалась: одно дело лить раствор в яму, и совсем другое – класть стену.
– Мы могли бы как-нибудь договориться с… городскими, – произнесла Диана, тщательно подбирая слова.
– С городскими? Тактично избегаешь слов «с Сэмом» или «с твоим братом»?
– Один-ноль в твою пользу. Нам надо попробовать заключить сделку с твоим братом Сэмом. У них там есть еда, у нас она на исходе.
Кейн разыграл целый спектакль, демонстрируя, что его отвлекают от дела, и нарочито грубо зашвырнул очередную стопку кирпичей на второй этаж. Молоток с Чезом едва увернулись.
– Я тренируюсь. Развиваю сноровку, точность. Самоконтроль.
– Умничка.
Вид у Кейна стал как у побитой собаки.
– Будто холодной водой окатила. Могла бы и поддержать хоть изредка. Знаешь же о моих чувствах к тебе.
– И чего же ты хочешь? Жениться на мне, что ли?
Кейн покраснел, а Диана неестественно громко рассмеялась.
– Не забыл, что нам по четырнадцать? Ты у нас, конечно, Наполеон УРОДЗ, и всё такое прочее, но мы – всего только дети.
– Возраст понятие относительное. Я – один из двоих самых старших здесь. А по силе так и вообще первый.
У Дианы уже вертелся ядовитый ответ, но она прикусила язычок, решив, что на сегодня с Кейна довольно. Имелись занятия поважнее, чем разбираться с его щенячьей любовью. Вот так-то. Да и Кейн не был способен на настоящую, глубокую любовь, крепнущую со временем.
– Как и я, кстати, – пробормотала Диана себе под нос.
– Что-что?
– Ничего.
Она принялась смотреть на то, как он работает. Не на починку стены, а на самого Кейна. Он был наиболее притягательным человеком, которого Диана когда-либо встречала. Мог бы стать, например, рок-звездой. Легко. Ещё он верил, что влюблён. Потому и терпел Дианино своеволие.
Кейн ей тоже нравился. Их потянуло друг к другу чуть ли не с первого взгляда. Они были друзьями… нет, пожалуй, сообщниками будет точнее. Вот именно, сообщниками. Они стали сообщниками с тех пор, как Кейн обрёл свой дар.
Диана была первой, кому он признался. Он усилием воли сбросил книгу со стола, и та пролетела через всю комнату.
Диана подбадривала Кейна, побуждала развивать дар, но хранить всё в тайне. Достигая нового уровня, он всякий раз приходил к ней и хвастался. Стоило Диане удостоить его одобрительным кивком или сдержанной похвалой, он раздувался от гордости и сиял как медный таз.
Манипулировать Кейном было проще простого. Настоящей близости не требовалось, достаточно оказалось и лёгкого намёка.
Исполняя просьбы Дианы, Кейн с помощью своей силы мог сбить с ног какого-нибудь противного зазнайку или унизить отругавшего её учителя. Когда она сказала, что учитель физики приставал к ней, заманив в пустую лабораторию, Кейн сшиб его на лестнице, да так, что тот попал в больницу.
Хорошее было времечко. У неё появился защитник, выполнявший малейшие её прихоти и ничего не требовавший взамен. Несмотря на раздутое самомнение, симпатичную внешность и обаяние, с девочками Кейн вёл себя крайне застенчиво. Ни разу не попытался её даже поцеловать.
Затем к их компании прибился Дрейк Мервин, прославившийся на всю школу как отъявленный хулиган, сколотивший вокруг себя настоящую шайку. С той поры Кейн принялся стравливать Диану с Дрейком, подыгрывая то ему, то ей. Сила Кейна росла, и их отношения менялись.
Затем школьная медсестра, – как впоследствии выяснилось родная мать Кейна, – обнаружила, что её давно утраченный сын – очень, очень странный ребёнок.