– Это он. Дрейк. И с ним… что-то не так.
Квинну ужасно не хотелось смотреть, что там с Дрейком, но посеревшее лицо Брианны не оставляло ему выбора. Он приподнялся и заглянул в переулок.
Позади стаи койотов вышагивал Дрейк Мервин, держа в руке длинный красный бич. Или… Нет! Бич и был его рукой.
– Пристрели его, – зашипела Брианна. – Стреляй же.
Квинн взял автомат на изготовку, положил короткий ствол на облицованный плиткой парапет и прицелился. Дрейк шёл не торопясь и не скрываясь, он был как на ладони.
– Не могу, – прошептал Квинн.
– Врёшь! Можешь!
Он облизнул губы и опять прицелился, положив палец на спусковой крючок.
Промахнуться было невозможно. Дрейк находился в каких-нибудь тридцати футах. Квинн тренировался стрелять из автомата и видел, что случается со стволом дерева, когда в него попадает пуля.
Нажми он на спусковой крючок, – и пули прошьют тело Дрейка, точь-в-точь как древесный ствол.
Нажми на спусковой крючок.
Дрейк прошагал мимо.
– Всё, он ушёл, – прошептал Квинн, – я не смог…
Снизу донеслись крики испуганных малышей.
У Мэри Террафино выдался очень плохой день. Утром она сорвалась и обожралась до отвала. «До упаду», как она это обычно называла. Ей попалась на глаза большая коробка «Доритос». Мэри открыла её и слопала все двадцать четыре пачки.
Потом отправилась в туалет и всё выблевала. Однако этого ей показалось недостаточно, чтобы избавиться от мерзкой еды, и Мэри приняла слабительное. В результате, – целый день пробегала в уборную. Живот болел, спазматически сжимался, а она злилась на себя и сгорала со стыда.
Обычно Мэри принимала таблетки по утрам. Но однажды так вымоталась, что добавила к прозаку и витаминкам диазепам, обнаруженный в маминой аптечке. Успокоительное, словно смазка по шестерёнкам, блаженной истомой разлилось по телу. Всё вокруг замедлилось, сделавшись расплывчатым, нечётким. Пришлось сварить кружку сладкого кофе и, предусмотрительно прикрыв её крышечкой, вернуться к детям.
И тут появился Квинн с оружием. Она прикрыла дверь, чтобы его не увидели малыши, но на неё саму оружие произвело сильное впечатление. Было как-то тревожно видеть его в реальной жизни, а не по телевизору или в компьютерной игре.
Теперь Мэри сидела, скрестив ноги, на полу, а вокруг расположился десяток дошколят, вполуха слушавших «У мамы-кошки три котёнка» и «Буйвола Шторма». Мэри столько раз читала им эти книжки, что выучила их наизусть. Остальные детишки играли в куклы, кубики или рисовали.
Джон пошёл проверять подгузники у «лялек», как они между собой называли младенцев. Мануэла, одна из помощниц Мэри, покачивала на коленях малыша, что-то бормоча себе под нос и пытаясь оттереть с блузки пятно от фломастера.
Изабелла сидела рядом с Мэри, точно так же скрестив ноги. Девочка превратилась в её тень с того дня, как попала в садик. Она внимательно смотрела в книжку, и Мэри, читая, водила по строчкам пальцем, надеясь, что Изабелла научится читать. Это было бы хорошо.
Хлопнула задняя дверь. Мэри решила, что вернулся Квинн, и тут же услышала вопль. Резко обернувшись, она увидела грязно-жёлтый поток, вливающийся в комнату.
Дети кричали, а койоты расшвыривали их в стороны, сбивали с ног, опрокидывали мольберты и стульчики. Маленькие ротики громко визжали, на детских личиках написан был ужас.
Изабелла бросилась бежать, но койот мигом сшиб девчушку на пол и навис над ней, скаля зубы. Слюнявая пасть находилась в каких-то дюймах от её горла.
Мэри не закричала и не завизжала. Она, рыча, вскочила на ноги, помянув такое словцо, которое прежде никогда бы не позволила себе произнести в присутствии малышей, и бросилась на койота с кулаками.
– Убирайся! Оставь её в покое, грязная тварь!
Джон с воплем кинулся к Мэри, один из койотов вцепился в капюшон его свитера и принялся трепать, словно разыгравшийся пёс – игрушку. Джон придушенно захрипел.
Мануэла стояла, забившись в угол, в ужасе зажимая рот руками.
Возбуждённые койоты с тявканьем прыгали вокруг, толкая всех, кто им подворачивался. Малыш по имени Джексон закричал на одного:
– Плохая собака! Плохая!
Койот цапнул его за лодыжку. Потекла кровь. Заплакав от боли и страха, Джексон завопил:
– Мэри! Мэри!
В этот миг послышался грозный рык какого-то крупного койота, и стая немного присмирела. Малыши продолжали реветь, пытаясь забиться подальше, Джон дрожал, Мануэла храбрилась, прижимая к себе двоих дошколят.
И тут в комнату вошёл Дрейк.
– Ты! – рявкнула Мэри. – Как ты посмел пугать детей?
Дрейк взмахнул своей рукой-плетью, и на щеке Мэри появилась кровоточащая царапина.
– Заткнись, Мэри.
Некоторые дети примолкли. Открыв рты, они смотрели, как их защитница зажимает рану на щеке.
– Кейну это не понравится, – угрожающе сказала Мэри. – Он всегда говорил, что малышей надо защищать.
– А я говорю, держи рот на замке, и ничего с твоими драгоценными сопляками не случится.
– Выведи отсюда зверей. Детям пора спать.
«Пора спать»… Будто эти слова что-то значили для койотов или чудовища, стоявшего перед ней.
«Бич» щёлкнул и туго обвился вокруг её горла. Мэри стало трудно дышать, в голове зашумело. Она вцепилась ногтями в чешуйчатую кожу «бича», но не смогла его отодрать.
– Какое слово из фразы «держи рот на замке» тебе не понятно? – Дрейк подтащил её поближе. – Мэри, у тебя рожа покраснела от натуги.
Живой бич, словно удав, обвивал шею Мэри, вырваться не удавалось.
– Ты должна кое-что уяснить. С точки зрения койотов, твои карапузы – это много-много бургеров. Они сожрут их так же, как жрут кроликов.
Щупальце отпустило её горло, на котором осталась красная полоса. Мэри рухнула на пол, хватая ртом воздух.
– Что тебе нужно? – прохрипела она. – Дрейк, ты должен увести отсюда зверей. Можешь взять в заложники меня. Дети даже не понимают, что происходит, только пугаются.
– Эй, Вожак! – Дрейк издевательски захохотал. – Твои парни не будут есть детёнышей?
К изумлению Мэри, огромный шелудивый койот проговорил:
– Вожак обещал. Не убивать. Не жрать.
– До тех пор, пока… – подсказал Дрейк.
– Пока не прикажет Кнуторукий.
– Кнуторукий, – просиял Дрейк. – Это они меня так ласково кличут.
Изабелла выбралась из угла и заворожённо двинулась к Вожаку, словно хотела его погладить:
– Говорящий пёсик!
– Не подходи! – прошипела Мэри, но малышка уже обняла койота за шею.
Тот ощетинился и зарычал, однако зубам воли не дал. Изабелла пригладила встопорщившуюся шерсть.
– Хорошая собачка, – проворковала она.
– Держись-ка от него подальше, – холодно произнёс Дрейк. – Хорошая собачка может оказаться голодной собачкой.
– Он заглотил приманку, – доложил Панда. – С ним была девчонка. Тоже мутантка, только сила у неё какая-то странная… даже описать не могу. Короче, стоит ей взмахнуть руками, и всё взлетает вверх.
– Декка, должно быть, – сказала Диана. – Мы ведь предполагали, что с ней возникнут проблемы. С ней, с Брианной… Может быть, – с Тейлор, если та научится пользоваться своей силой.
Они собрались в доме, бывшего хозяина которого никто не знал. Просто дом в квартале от школы. Шторы были задёрнуты, свет они оставили как есть, через парадную дверь никто не входил и не выходил.
– Сейчас мой братец сломя голову несётся в детский сад, – Кейн едва сдерживал ликование. – Он купился! Попался как дурак. Я говорил, что он возомнит себя героем и попытается встретиться со мной один на один.
– Да-да, ты у нас сама мудрость, – сухо заметила Диана. – Хозяин всего сущего.
– Даже тебе не удастся вывести меня из себя. Я – счастлив, – Кейн усмехнулся.
– А Джек где? – спросила она, и Кейн поморщился. – Ага, вижу, я всё ещё способна подействовать тебе на нервы.
Она знала, что Джек свернул с автострады и поехал куда-то в пустыню. Об этом доложили Панда и Дрейк. Что случилось с ним потом, неизвестно. Диана не сомневалась, наложи Кейн лапу на Джека, и мелкий технарь тут же расколется. Интересно, что Кейн сделает потом? Пока же ей оставалось вести себя осмотрительно, делая вид, что её очень беспокоит побег Джека. Это должно было сбить Кейна и Дрейка со следа.
Если, конечно, они его не поймают.
Диана встала и прошла на кухню выпить воды, чтобы никто не заметил страх у неё на лице.
Кроме них с Кейном в доме находились Говард, Пузан, Молоток и Панда. Панда, еле-еле удравший от Сэма и Декки, до сих пор дрожал как осиновый лист, время от времени бормоча что-то вроде: «Огромная дырища в стене, прямо рядом с моей головой».
Пузан пытался развлекать их своими голливудскими байками, которые все слышали уже миллион раз. Кейн пригрозил отдать его Дрейку, если он не заткнётся.
Говард тоже всех достал. Он требовал немедленно отправиться на поиски Орка и ныл, заводя сам себя: «Орк, он же боец, соображаете? Если он вырвется, то вернётся в наш дом. Это совсем рядом, может я метнусь, а? Орк нам пригодится».
– Орк сдох в пустыне, – хрипло проворчал Панда. – Его сожрали койоты, и тебе это прекрасно известно.
– Заткнись! – завопил Говард.
Кроме них здесь была Лана. С тех пор, как она показала целительский дар, Кейн старался держать её при себе. Эта странная девочка тревожила Диану: глаза смотрят в никуда, всё время молчит, даже не злится, словно находится не здесь, а где-то далеко-далеко, в совершенно ином мире.
На Лане лежала тень. В глазах девочки застыла пустота.
Кейн расхаживал взад и вперёд: из гостиной – на кухню, из кухни – в гостиную. Он вновь принялся покусывать большой палец. Дурная привычка. Наконец, остановился и, тряхнув руками, спросил:
– Диана, где он? Где Клоп?
Клоп был одним из мутантов, с самого начала примкнувших к Кейну. Задолго до возникновения УРОДЗ, до того, как Кейн обнаружил свои способности, научился ими пользоваться и распознавать в других. В те дни они только завоевывали власть над школой. «Академия» никогда не была приятным местом. Так или иначе, сюда отправляли учиться хулиганьё. И Кейн стремился встать во главе всех. Сделаться таким хулиганом, на которого не могли посягать все прочие.