Renault сумки со свежей рыбой, креветками и говядиной.
«Когда мы разгружали пакеты с покупками, – сказал Кэмерон в своем заявлении полиции, – мы заметили, что со дна пакета капала кровь. После этого я начал замечать странный запах в машине [и] предположил, что это, вероятно, из-за мешков для мусора или из-за крови, вытекшей в тот день. В итоге мы сняли коврик багажника, чтобы очистить его. Я промыл его, протер влажной тряпкой и оставил проветриваться».
Как отмечалось ранее, кинолог Мартин Грайм перед операцией в Португалии с гордостью заявил, что во время работы над более чем двумя сотнями случаев Эдди, собака, обученная находить запах трупов, «никогда не обращал внимания на пищевые мясные продукты». В следующем году, после рассказов Кэмерона и Лоус о том, что они использовали Renault для перевозки мяса и мусора, в частности, после воспоминания Кэмерона о «странном запахе», который он заметил, Грайма спросили, может ли собака «перепутать» следы человеческих запахов от других, нечеловеческих существ. В ответ он сказал, что собаки «действуют очень точно. Но судебно-медицинское подтверждение требуется во всех случаях для использования в качестве доказательства».
В 2014 году Грайм отказался давать интервью как о роли собак в деле Мэдлин Макканн, потому что оно все еще не раскрыто, так и о способностях Эдди и Килы в целом. По мнению другого кинолога, бывшего специалиста Скотленд-Ярда Джона Барретта, собак привезли слишком поздно – «важнейший запах сохраняется не дольше месяца».
Еще один ключевой момент, как неоднократно повторяли авторам, заключается в том, что ярлык «собака на поиск трупов» является не совсем корректным. Такое животное может указывать, где находится труп, но более точно его можно назвать собакой по работе с «человеческими останками». Это важное различие. Собака дрессируется только для того, чтобы улавливать запах разлагающегося человеческого материала. Это может быть всего лишь маленький разлагающийся кусочек человеческой ткани, материи, принадлежащей человеку, который на самом деле все еще жив и здоров.
Почти одновременно с обысками собак в Прайя-да-Луш во время суда по делу об убийстве в США было представлено доказательство, согласно которому три собаки-ищейки предупредили о наличии запаха предполагаемой жертвы более чем через двадцать лет после предполагаемого убийства. Однако, по сообщениям кинологов, среди предупреждений одной собаки они были ошибочными в 78 % случаев, второй – в 71 % случаев и третьей – в 62 % случаев. По мнению судьи, это все равно что «подбросить монетку». (Иронично, что обвиняемый впоследствии сознался в преступлении.) Во время исследования 2007 года в Швейцарии проверяли, насколько эффективно три животных могут выделить среди шести новых квадратов ковра тот, который на десять минут был приложен к трупу недавно умершего человека. В сотнях испытаний собаки выбирали правильный квадрат с точностью 98 %.
Совершенно очевидно, что собаки на поиск запаха трупов действительно могут быть потрясающе точными. Тем не менее в отчете британского Национального агентства по совершенствованию полицейской деятельности за 2009 год офицер, который рекомендовал португальцам использовать животных для поиска Мэдлин, говорит, что «не было единого мнения о том, что собаки могут делать и как это делается», и их решения «могли вызвать осложнения в расследовании». Собаки могут быть удивительно полезными или вводить в заблуждение и приводить к долгосрочным ошибкам. Два ветерана-кинолога заявили авторам, что без судебно-медицинских доказательств нельзя полагаться на сигналы, сделанные собаками при поиске следов Мэдлин.
В начале октября 2007 года, когда еще бушевала истерика в СМИ об «открытиях» в этом деле, произошло новое и совершенно неожиданное развитие событий. Все началось со странного сообщения из Лондона о том, что Скотленд-Ярд проверяет электронное письмо, отправленное на веб-сайт принца Чарльза. Daily Telegraph сообщил, что письмо было от анонимного отправителя, и предположил, что за похищением Мэдлин может стоять недовольная женщина, бывшая сотрудница Ocean Club. Хотя женщина раньше и работала на курорте, зацепка никуда не привела, за исключением того, что по самой странной причине главный следователь Гонсало Амарал был отстранен от дела.
По словам Амарала, это произошло следующим образом. Поздно вечером 1 октября, когда он в дождь ехал за рулем, ему на мобильный телефон позвонил репортер и попросил прокомментировать электронное письмо, отправленное принцу Чарльзу. Как он позже вспоминал, он ответил, «не задумываясь», что электронное письмо не представляет особого интереса и что британской полиции необходимо следить за ходом расследования в Португалии. «Даже когда я повесил трубку, то понял, что поступил несправедливо по отношению к британской полиции, группе компетентных мужчин и женщин, которые нам очень помогли».
Если верить статье Diбrio De Notнcias, которая вышла на следующий день, Амарал был более разговорчивым. Газета цитирует его слова, что британская полиция «работала только над тем, чего хочет пара Макканнов и что ее устраивает». Они «исследовали анонимки и информацию, созданную и обработанную Макканнами, не учитывая, что пара подозревается в убийстве своей дочери Мэдлин».
Амарал одним интервью испортил отношения своих коллег с британскими полицейскими и обеспечил себе профессиональную смерть. В тот же день, когда была опубликована статья Diario, национальный глава судебной полиции Алипио Рибейро отстранил его от дела, снял с должности главы детективного подразделения в Портимао и приказал ему перебраться в региональный штаб в Фару. «Причины очевидны», – сказал он журналистам. Позже Амарал со ссылкой на источник в британских СМИ утверждал, что премьер-министр Великобритании Гордон Браун лично позвонил высокопоставленному британскому полицейскому, чтобы попросить подтверждения увольнения Амарала.
Карьера Амарала рухнула на его сорок восьмой день рождения. «Это был не тот подарок, который я хотел получить, – позже напишет он, – но тот, который я ожидал. По сути, это положило конец кампании клеветы и оскорблений, проведенной против [меня], организованной и развернутой британскими СМИ почти с самого начала расследования. Стратегия была проста: атаковать следствие, обвиняя тех, кто его возглавлял, и в то же время представлять Португалию как страну третьего мира с правовой системой и полицейскими силами из Средневековья».
Амарал покинет полицию в течение года. Как сообщалось в главе 9, он с самого начала расследования по делу Мэдлин сам был в статусе arguido по делу, которое бросило тень на его карьеру, – обвинению осужденного убийцы в том, что ее пытали несколько детективов Амарала. В конечном итоге следователи были оправданы по обвинению в пытках. Однако за дачу ложных показаний по этому делу Амарал будет приговорен к восемнадцати месяцам лишения свободы условно.
В октябре 2007 года в шумихе по поводу смещения главного следователя совсем незаметным прошло освещение другого дела – серьезного обвинения против его заместителя. Его близкий друг, главный инспектор Таварес де Алмейда, в тот же день был обвинен в применении пыток во время допроса другого заключенного, железнодорожника по имени Вирголино Борхесу, который был обвинен, а затем оправдан в причастности к серии жестоких ограблений. Во время допроса Алмейды и двух других офицеров, как утверждал Борхес, он был «с застегнутыми наручниками за спиной, его скрутили таким образом, что он не мог прикрыть корпус, а затем несколько раз ударили кулаком в живот. Затем они сняли с него обувь и, используя небольшой столбик, стали бить его по ногам, пока столб не раскололся».
Как сообщается, Алмейда признался, что принимал участие в допросе, но сказал, что не может вспомнить, что произошло и кто отвечал за это. Хотя это дело затянулось на годы, он и один из офицеров в конечном итоге будут признаны виновными в пытках, – как сообщается, первые инспекторы Судебной службы, когда-либо осужденные по такому обвинению, – будут приговорены к двум с половиной годам условно и штрафу. После предъявления официального обвинения Алмейда ушел в отпуск без сохранения заработной платы. С октября 2007 года ни он, ни Гонсало Амарал не принимали участия в расследовании дела Мэдлин.
Однако расследование дела Мэдлин португальской полицией продлится еще несколько месяцев. Теперь общее руководство возложено на Пауло Ребело, высокопоставленного чиновника, который до этого был заместителем директора СП на национальном уровне. На пресс-конференции в день своего назначения, когда его спросили о сообщениях средств массовой информации о том, что Макканны могут быть причастны к исчезновению их дочери, Ребело сказал, что такие разговоры были «просто домыслами». Однако он также сказал, что «все линии расследования остаются открытыми и будут оставаться открытыми до конца расследования».
В то время и в ближайшие месяцы, возможно, из-за задержек с получением результатов Британской судебно-экспертной службой по поводу жизнеспособности ДНК Судебная полиция все еще не имела окончательных результатов анализа ДНК образцов, взятых для проверки после поисков с собаками. Команда из четырех португальцев, состоящая из трех ученых и Рикардо Пайва, ранее допрашивавшего Макканнов, вылетела в Великобританию на «встречу по ДНК», но вернулась, ничего не решив. Для дополнительной проверки часть багажника арендованной машины Макканнов была возвращена для тестирования в португальской полицейской лаборатории.
По указанию Ребело СП провела поиск по телефонным записям жителей Прайя-да-Луш. Вполне логично, что упор был сделан на звонки, сделанные после 21:30 3 мая. Между тем на самом высоком уровне португальцы дали понять, что хотели бы снова допросить Макканнов и их товарищей по отпуску. Полицейские записи и сообщения прессы показывают, что основная группа детективов в то время была сосредоточена на теории о том, что Мэдлин умерла в результате «несчастного случая» вечером 3 мая, до того, как Макканны встретили своих друзей за ужином.