Лежа в горячей ванне, отогревая закоченевшие конечности, Джонни осмотрел свои раны. Все они были неглубокими и неопасными, но следовало признать, что сегодня он был на волосок от гибели и до сих пор еще не отделался от потрясения. Эммануэль хотел его убить. Но это как раз не удивило Джонни. Для людей такого склада, как Лег, это обычный способ решать свои проблемы. В Дартмуре он на таких насмотрелся. Они убивают спокойно. При этом их не охватывает безудержная ярость и они не впадают в безысходное отчаяние. Однажды он видел, как один из заключенных долго и придирчиво выбирал камень побольше и поострее, как выяснилось, для того чтобы сбросить его на голову человеку, работавшему в карьере внизу. К счастью, оказалось, что за его приготовлениями следил надзиратель, чей крик и спас намеченную жертву от смерти. У нападавшего было лишь одно объяснение своего поступка: человек, которого он хотел отправить на тот свет, чем-то оскорбил его.
В сердце у таких людей живет жестокий, безжалостный зверь. Джонни часто представлял его себе в виде жуткого создания с белесыми, лишенными век глазами и ровным разрезом рта. Он видел, как это существо смотрело на него с сотен искаженных лиц, он слышал его голос, видел, как его ненависть проявляется в поступках, о которых он не мог вспоминать без содрогания. Зверь этот прогрыз дыру и в его собственной душе.
Когда он вышел из ванной, его уже ждал массажист, вызванный заранее Паркером, и следующие полчаса Джонни пролежал, постанывая от приятной боли под умелыми руками целителя.
В вечерней газете, которую принес ему дворецкий, происшествие с его участием не упоминалось ни словом – Эммануэль вряд ли стал бы сообщать о «несчастном случае» даже для собственной безопасности, хотя старик вполне мог сочинить что-нибудь правдоподобное, чтобы объяснить случившееся и отвести от себя подозрение. Джонни сам придумал несколько таких «объяснений».
Освободившись из рук массажиста, Джонни надел халат и сел отдохнуть.
– Никто не приходил? – спросил он слугу.
– Приходил, сэр. Какой-то мистер Ридер.
Джонни нахмурился.
– Мистер Ридер? – переспросил он. – Что ему было нужно?
– Не знаю, сэр. Он просто спросил вас. Средних лет мужчина с печальным лицом, – принялся рассказывать Паркер. – Я сказал ему, что вас нет дома и, если что-то нужно, я передам вам, но он не стал ничего передавать.
Джонни ничего не сказал. По какой-то неведомой причине появление в его доме загадочного мистера Ридера взволновало его больше, чем воспоминания о пережитых за сегодняшний день опасностях, и даже больше, чем замужество Марни Кейн.
Глава IX
Пока ехали в Лондон, Марни едва ли обмолвилась хоть словом. Она забилась в угол лимузина и чувствовала себя так, словно расстояние, отделяющее ее от мужчины, за которого она только что вышла замуж, с каждой секундой становится все более неизмеримым. Раз или два она украдкой посмотрела на него, но он был до того погружен в свои мысли, что даже не заметил этого. И, судя по выражению, которое не сходило с его лица, мысли эти были не из приятных. Почти всю дорогу он грыз ногти и хмурил брови так, что между ними пролегла глубокая вертикальная складка.
Только когда тяжелая машина прогрохотала по одному из речных мостов, напряжение несколько спало. Он повернул голову и холодно посмотрел на девушку.
– Завтра мы едем за границу.
– Я думала, мы останемся в городе на неделю, Джефф, – сказала она чуть взволнованно. – Я сказала отцу…
– Какая разница, где жить? – грубо бросил он, и тогда она нашла в себе смелость задать ему вопрос, который не отпускал ее с самого начала этой отнюдь не веселой поездки.
– Джефф, что ты имел в виду сегодня утром на обратном пути из церкви? Ты испугал меня.
Джефф Лег негромко рассмеялся.
– Испугал? – Он посмотрел на нее с насмешливой улыбкой. – Если это самое страшное, что произойдет с тобой в этой жизни, считай себя счастливой!
– Но ты так изменился… – растерянно пробормотала она. – Я… Я ведь не хотела выходить за тебя… Мне казалось, что ты так хотел этого… И отец так переживал…
– Твой отец переживал о том, чтобы выдать тебя за человека из общества и с тугим кошельком, – произнес он, выделяя каждое слово. – Ты за такого и вышла, разве не так? Когда утром я сказал тебе, что твой отец теперь у меня вот где, – он красноречиво сжал кулак, – я, знаешь ли, не шутил. Надеюсь, тебе известно, что твой отец – преступник?
Прекрасное лицо девушки вспыхнуло и тут же снова побледнело.
– Как ты смеешь? – Голос ее задрожал от гнева. – Ты знаешь, что это не так. Знаешь!
Джеффри Лег устало прикрыл глаза.
– Тебя ждет множество открытий, моя девочка, – промолвил он. – Но лучше подождать, пока мы приедем в гостиницу.
Дальше ехали молча, пока автомобиль не остановился у навеса над входом в «Чарлтон», где Джефф снова превратился в улыбчивого, любезного джентльмена, каковым и оставался до тех пор, пока за ними не закрылась дверь их номера.
– Настало время объяснить тебе кое-что, – сказал он, бросив шляпу на диван. – Моя фамилия вовсе не Флойд. Меня зовут Джефф Лег. Мой отец полгода назад вышел из тюрьмы. Засадил его туда Питер Кейн.
Онемев от изумления и страха, она слушала, широко распахнув глаза.
– Питер Кейн – грабитель банков… Или был им пятнадцать лет назад, когда с моим отцом украл миллион долларов, а потом настучал на своего напарника.
– Настучал? – не поняла она.
– Твой отец предал моего, – терпеливо объяснил Джеффри. – Я удивлен, что Питер не ознакомил тебя с техническими терминами своего ремесла. Он настучал на моего отца, своего друга, и того приговорили к двадцати годам.
– Все это неправда! – негодующе вскричала девушка. – Ты это выдумываешь сейчас, на ходу. Мой отец работал торговым посредником. Он за всю свою жизнь не совершил ни одного нечестного поступка. Да если бы и совершил, он никогда бы не предал друга!
Ее ответ, похоже, рассмешил Лега.
– Торговым посредником? Между банками и барыгами, надо полагать? Отличная шутка! Давно таких не слыхал. Твой отец – вор. Джонни знает, что он вор. Крейг это знает. Каким образом, скажи пожалуйста, у честного посредника в друзьях оказался деловой? И не надо на меня так смотреть… Деловой – это сыщик. Нет, Питер явно не заботился о твоем образовании!
– Джонни знает?! – в отчаянии вскричала она. – Джонни знает, что мой отец… Я не верю. Все, что ты говоришь – ложь. Если это правда, зачем ты на мне женился?
Но тут неожиданно ей все сделалось понятно, и она, остолбенев от ужаса, уставилась на улыбающегося мужчину.
– Уразумела? Мы много лет ждали случая влезть ему в душу и дождались. Теперь, если хочешь, можешь рассказать ему. Вот телефон, звони. Расскажи ему, что я – Джефф Лег и что все его чудесные мечты о твоей счастливой и обеспеченной жизни вылетели в трубу. Звони! Расскажи, что ты вышла за меня только для того, чтобы угодить ему. Все равно ведь разобьешь его сердце, так не лучше ли это сделать прямо сейчас?
– Он убьет тебя! – задыхаясь, пролепетала она.
– Возможно. Подскажи ему эту идею, и мы заманим его в ловушку. За это и умереть не жалко. Вот только, думаю я, что не убьет он меня. Как только я увижу в его руках оружие, я пристрелю его, как собаку. Но ты об этом не думай, Марни. Звони, дорогая, звони.
Он протянул к ней руку, но в страхе и отвращении она отшатнулась.
– Вы все это спланировали… Это и есть ваша месть?
Он кивнул.
– И Джонни… Джонни ничего не знает об этом.
Марни заметила, как переменилось лицо мужчины. Его спокойная уверенность в себе исчезла.
– Знает! – Она грозным жестом указала на него пальцем. – Он знает!
– Знает и тем не менее отпустил тебя, милая моя, – сказал Джефф. – Он один из нас, а у нас не заведено стучать друг на друга. Один из нас, – повторил он уверенным голосом.
Девушка села и уткнулась лицом в ладони. Джеффри, глядя на нее, решил было, что она плачет, но, когда она подняла голову, глаза ее были сухи, и, что показалось ему еще более удивительным, в них больше не было страха.
– Джонни убьет тебя, – просто сказала она. – Он бы не отпустил меня… просто так… если бы знал. Было бы не разумно предположить, что он так поступил, тебе не кажется?
Теперь неуютно себя почувствовал сам Джефф Лег. Но смутила его не предполагаемая месть Джонни, а полнейшее спокойствие девушки. Она выглядела так, будто речь шла не об их судьбах, а о ком-то совершенно постороннем. На какой-то миг он даже растерялся. То, что сказала она, казалось таким здравым, таким логичным, что он непроизвольно обернулся, словно ожидал увидеть у себя за спиной Джонни Грея. Но вдруг Джефф осознал всю нелепость ситуации и нервно хохотнул.
– Джонни! – презрительно воскликнул он. – Чего ты от него ждешь? Да он ведь только из сушилки… Это значит тюрьма, иногда ее называют «ямой»… Вижу, тебе еще многому нужно будет научиться, прежде чем ты вольешься в семейное дело.
Он лениво подошел к девушке и взял ее за плечи.
– Итак, милая моя, – сказал он. – Выбирай, либо ты рассказываешь все Питеру и раскрываешь старику глаза, либо готовишься стойко и мужественно переносить невзгоды.
– Я позвоню отцу, – сказала Марни, вскакивая, но прежде чем она успела подбежать к телефону, он обхватил ее за талию и швырнул обратно в кресло.
– Никому ты не позвонишь, – прошипел он. – Нет у тебя никакого выбора, дорогая. Ты – миссис Лег, а я опустился до того, что женился на дочери старого грязного стукача. Поцелуй меня, Марни. У тебя до сих пор было не так много возможностей проявить свои чувства, я же в свою очередь не давил на тебя, боясь отпугнуть… Вот такой он галантный кавалер – Джефф Лег.
Неожиданно она оказалась в его объятиях и принялась отчаянно вырываться. Он попытался дотянуться губами до ее рта, но она уткнулась лицом ему в грудь. В конце концов, тряхнув ее изо всех сил, едва не вывихнув ей плечо, он отстранил ее от себя. Марни подняла на него глаза и, увидев перекошенное разгоряченное лицо, содрогнулась.