Официант ушел, и Джонни мог поклясться, что, когда закрылась дверь, раздался щелчок замка.
– Запираете нас? – приятным голосом произнес он, и брови Эммануэля удивленно поползли вверх.
– Запираю вас, Джонни? Ты что, думаешь, я боюсь потерять тебя, как ты боишься потерять Марни?
Не отрывая холодного взгляда от лица старика, Джонни отпил воды. Что находится за этим буфетом? Эта мысль не давала ему покоя. С виду самый обычный буфет, из прочного красного дерева. Может быть, недостаточно глубокий, но это можно было объяснить тем, что сама комната была небольшой, и владельцам клуба, выбирая мебель, приходилось думать об экономии пространства. Под полкой, на которой должны были стоять блюда, находились две дверцы. Но что это? Ему показалось, или одна из них действительно отодвинулась на какую-то часть дюйма?
– Джонни, а ты раньше бывал за решеткой? – Это снова заговорил Эммануэль. – Я знаю, тебе дали три года, но это было твое первое заключение?
– Да, первое, – произнес Джонни.
Старик поднял глаза на потолок и погладил себя по подбородку.
– А в Китауне бывать не приходилось? – продолжил он допрос. – Тебя, Питер, я знаю, можно не спрашивать. Ты не бывал ни в Китауне, ни в другой настоящей суровой тюрьме, не так ли? Умный старик Питер!
– Давайте поговорим о чем-нибудь другом, – сухо предложил Питер. – Не воображайте, будто я поверил в то, что Лила была замужем раньше. Каждый раз, когда разговор заходит о деле, я слышу новую ложь. Ради нашего старого знакомства я дам тебе шанс, Эммануэль. Ты повел себя, как свинья, и ты был ближе к смерти, чем можешь себе представить, потому что, если бы твой план сработал так, как тебе хотелось, я бы убил тебя.
Эммануэль хмыкнул. В голосе его прозвучали насмешливые нотки.
– Старик Питер собирается превратиться в убийцу, – сказал он. – И это после всех нотаций, которые я от тебя услышал! Ты меня удивляешь, Питер. А теперь послушай-ка, как я собираюсь поступить. – Он поставил на стол локти и опустил подбородок на сложенные вместе кулаки. Внимательные глаза, увеличенные линзами очков (отчего они казались еще более внимательными), впились в бывшего друга. – По моим подсчетам, ты должен мне сорок тысяч фунтов, и я знаю, что без борьбы их не получу. Если я получу эти деньги, нам будет намного проще решить вопрос с женой моего сына… – Он сделал ударение на слове «женой».
– Об этом можешь забыть! – грубо прервал отца Джеффри. – Я ни за какие деньги в мире не отпущу Марни. Пойми это! – он грохнул по столу кулаком. – Она принадлежит мне, и я хочу получить ее обратно, Питер. Понятно? И более того, я получу ее!
Джонни немного отодвинулся от стола и скрестил на груди руки. Его губы тронула улыбка. Теперь его правая рука доставала до пистолета, спрятанного под мышкой (маленький браунинг был любимым оружием Джонни в подобных переделках). Он видел, что дверца буфета приоткрылась еще чуть-чуть, а в том, что дверь в комнату заперта, он не сомневался. Весь этот разговор о Марни нужен был для того, чтобы отвлечь их с Питером внимание и усыпить бдительность.
Давно уже прошло время, когда должны были прибрать со стола тарелки и принести второе. Но на этом обеде второе блюдо не было запланировано. Эммануэль продолжал увещевать сына, в голосе его послышался упрек.
– Джеффри, мальчик мой, ты понимаешь, что срываешь хорошую сделку? – воскликнул он. – К твоему сведению…
И тут в комнате погас свет. В ту же секунду Джонни вскочил и прижался спиной к стене, выхватив пистолет.
– Что за шутки? – раздался резкий голос Питера. – Если решили поиграть, из этой комнаты выйдет на две души меньше, чем вошло.
– Не знаю, – отозвался голос Эммануэля с того места, где он сидел. – Джефф, позвони, пусть разберутся. Наверное, электричество отключилось.
В комнате появился посторонний – Джонни инстинктивно почувствовал чужое присутствие. Кто-то крадучись шел к нему. Выставив вперед одну руку, готовый нанести удар, как только к ней что-то прикоснется, он затаился. Прошла секунда… пять… десять… Потом зажегся свет.
Питер тоже стоял спиной к стене, держа в руке устрашающего вида револьвер «Уэбли». Джеффри и его отец сидели рядом на своих местах. Пятого в комнате не было.
– Что за игры? – подозрительно спросил Питер.
– Игры, мой дорогой Питер? Что за странный вопрос. Ты что, считаешь, я должен отвечать за пробки? Я не электрик. Я всего лишь старый вор, отсидевший срок, который должен был отсидеть кто-то другой, вот и все, – без тени смущения в голосе произнес Эммануэль. – Я вижу, ты неплохо вооружился! Негоже носить с собой пушку, послушай совета старого вора, Питер, – добродушно усмехнулся он. – Ладно Джонни, он еще молодой, но ты… Да сядьте вы оба! Вот дураки… – улыбаясь, промолвил он. – Давайте продолжим разговор.
– Я буду говорить, когда откроете дверь, – ровным голосом произнес Джонни. – И пистолет уберу не раньше.
Эммануэль в три шага подошел к двери, повернул ручку, и дверь распахнулась.
– Пожалуйста, если ты так боишься, пусть будет открыто, – презрительно обронил он. – Надо полагать, это после отсидки ты стал темноты бояться? У меня самого такое было.
Когда старик поворачивал ручку, Джонни услышал второй щелчок. Он был уверен, что кто-то стоял за дверью, и произнесенные Легом слова были адресованы невидимому караульному. Но что это значило?
Питер Кейн пил шампанское, наблюдая за хозяином. Услышал ли он этот щелчок? Джонни решил, что услышал. То, что в комнате погас свет, не было случайностью. Наверняка был подан какой-то условный сигнал, и свет выключили с контрольной панели. Дверцы буфета не двигались. Повернув голову, Джонни увидел, что Джеффри смотрит на него как-то особенно пристально. Чего он ждет?
Ситуация должна была разрешиться с минуты на минуту.
– Я всегда удивлялся, Грей, что ты никогда не занимался «туфтой», – голос Джеффри звучал ровно и уверенно. – Дело не пыльное, а денег ты мог бы заработать куда больше, чем подменой скаковых лошадей.
– Может, ты подскажешь, как зацепиться в этом интересном деле? – холодно осведомился Джонни.
– Я тебе на листик запишу, если хочешь. Так проще будет настучать на меня… Хотя… Если ты серьезно, я мог бы показать, как это делается. Хочешь?
– Не знаю, нужно ли мне это, но мой друг мистер Ридер…
– Твой друг мистер Ридер?! – презрительно воскликнул фальшивомонетчик. – Он и с тобой дружит?
– Любой, кто почитает закон, – мой друг, – серьезно произнес Джонни.
Он спрятал пистолет в карман, но пока еще держал руку на рукоятке.
– Хорошо. Как тебе такое для начала?
Джеффри встал из-за стола и подошел к буфету. Он наклонился и, должно быть, на что-то нажал, потому что вдруг сама по себе, без видимой помощи, крышка буфета повернулась на какой-то внутренней оси, и взору открылся скрытый доселе сложный механизм, в котором Джонни сразу узнал маленький пресс из тех, которыми пользуются печатники банкнот при производстве денежных знаков ограниченной серии, в основном высокого достоинства.
То, с какой беспечностью ему открыли эту тайну, изумило Джонни.
– Буфет этот можно хоть по частям разобрать, – продолжил Джеффри, – а станка все равно не найдешь.
Он надавил на кнопку включения, начало вращаться самое большое из колес, а за ним и десяток крохотных валиков и цилиндров. Машина проработала всего пару минут, потом он отключил электричество, снова нажал на потайную кнопку, и пресс скрылся из виду. Двое изумленных мужчин оторопело взирали на самые обычные дверцы самого обычного буфета.
– Легкие деньги, а, Грей? – произнес Эммануэль, умиленно поглядывая на сына. – Итак, мальчики, – его тон сделался сухим и деловитым, когда он снова сел на свое место, – я собираюсь вам сказать то, от чего вам обоим будет легче жить. И Марни мы пока в это посвящать не будем.
Джонни поднес к губам стакан с водой (он уже снова был настороже) и, когда Эммануэль произнес: «Дело в том, что…», сделал большой глоток. Жидкость еще не успела попасть в горло, когда он попытался выплюнуть ее, но было поздно. Джонни узнал характерный резкий привкус и, швырнув стакан на пол, выхватил пистолет.
Какая-то невероятная сила внутри него сжала мозг, и оружие выпало из сделавшейся безвольной руки.
Питер вскочил, переводя взгляд с Джеффри на Эммануэля, закричал:
– Что вы сделали?
Он попытался было рвануться вперед, но, прежде чем успел сделать хоть шаг, Эммануэль прыгнул к нему. Питер хотел ударить, но его охватила странная сонливость, руки точно обессилели. В эту секунду кулак противника со страшной силой опустился на его челюсть, и он как подкошенный рухнул на пол.
– Попался! – зашипел Эммануэль, глядя на врага. – Теперь ты мой, Питер, со всеми потрохами. Говоришь, никогда не бывал в тюряге? Ничего, теперь я тебе это устрою!
Джеффри Лег наклонился и рывком открыл дверцу буфета. Оттуда выбрался маленький человек. Рот у него был до ушей, он явно наслаждался тем, какую важную роль сыграл в этом представлении. Эммануэль опустил ему на плечо руку.
– Молодец, – сказал он. – Все правильно сделал. Каждый получил свое. Джефф, я знал, что с этим Джонни Греем будет сложнее всего, и если бы послушался тебя и положился бы на кулаки, ни черта бы у нас не вышло. Уложили бы только одного. Теперь они поймут, почему выключался свет. Поднимай их.
Маленький метис, очевидно, был чрезвычайно силен, потому что он поднял Питера точно пушинку и пристроил его в кресле. После этого поднял молодого человека, положил его на диван, достал из кармана жестяную коробочку, и, наполнив шприц из маленького пузырька, повернулся в ожидании указаний.
Джеффри кивнул, и тонкая игла впилась в бесчувственную плоть. Карлик поднял веко одурманенного человека и снова улыбнулся.
– Двигаться сможет через полчаса, – сообщил он. – Мое лекарство дольше не держит.
– Ты сможешь спустить его по пожарной лестнице во двор? – забеспокоился Эммануэль. – Он тяжелый, как черт, этот Питер. Джефф, сынок, придется тебе ему помочь. Автомобиль во дворе. И, Джефф, не забудь, у тебя в два часа встреча.