– Очевидно, навязчивый сообщник.
Джейсон едва заметно улыбнулся, осознав, что я согласилась взять его с собой.
– И как твой сообщник, я имею право знать, что происходит. – Его лицо стало серьезным. – Начиная с того, чья эта кровь.
Прежде чем я успела ответить, к мексиканскому кафе подъехал тонированный седан старой модели. Он перекрыл узкую дорогу, и дверь со стороны водителя распахнулась. Я покачнулась на носках, готовясь ко всему, что могло произойти.
Со стороны водителя вышел агент с короткими волосами цвета соли с перцем, который выступал на школьной сцене. Через секунду из машины вышел самый молодой агент с каштановыми волосами и карими глазами. Я вздрогнула, но не сдвинулась с места.
– Слоан Салливан? – спросил первый агент. Судя по его лицу, он уже знал меня. Я не ответила, и он продолжил голосом, не терпящим возражений: – Я – агент Кесслер, а это мой партнер, агент Диксон. – Он показал на молодого агента и вынул из кармана пиджака удостоверение. – Мы из Службы федеральных маршалов США. Мы искали тебя.
Я притворилась, что рассматриваю его удостоверение. Я не знала, что происходит, но теперь не доверяла никому, кто называл себя агентом. Особенно теперь, когда преступник, который должен был сидеть в тюрьме, оказался так близко, что я могла до него дотронуться. Удостоверение можно легко подделать. Кто еще был в городе? Даже если эти маршалы были настоящими, они не были моим маршалом.
Я переплела пальцы с пальцами Джейсона. Я не собиралась бросать его после того, как эти «агенты» видели нас вместе. Возможно, у них была машина, но мы с Джейсоном могли бы петлять по узким улочкам прибрежного городка быстрее, чем они на своем огромном седане. И самое главное – агенты не знали этот город так же хорошо, как знал Джейсон. Мы могли убежать и спрятаться до наступления темноты. Я лишь ждала подходящего момента, чтобы подать Джейсону сигнал.
Агент Диксон уставился на мою футболку.
– Это кровь?
Я должна была увести агентов от машины, чтобы выиграть несколько секунд для побега. Я откашлялась и постаралась говорить уверенно:
– Как еще раз вас зовут?
Диксон вышел из автомобиля и сделала три шага в мою сторону.
– Агент Диксон.
Я кивнула так медленно, что Марк бы гордился мной.
– Агент Диксон, где агент Маркхэм?
Диксон нахмурился.
– Кто?
Кесслер обошел машину и положил руку на плечо Диксона. Его пиджак слегка распахнулся, и я заметила пистолет в кобуре.
– С агентом Маркхэмом все в порядке. Он в нашей конспиративной квартире недалеко отсюда. Он приказал привезти тебя к нему.
Я с трудом сохранила серьезное выражение лица. Они не знали Марка. Потому что если бы они его знали, то были бы в курсе, что Марк ни за что бы не отправил незнакомого человека за мной. Даже если бы он погиб, его призрак появился бы над мусорными баками, чтобы убедиться, что со мной все в порядке.
Я сжала руку Джейсона и одним уголком рта прошептала:
– Спорим, я бегаю быстрее.
Мы бросились в противоположном направлении от машины к деревьям, которые отделяли кафе от дома. Я собиралась спрятаться в любом скрытом месте: на заднем дворе с забором, в раздевалке у бассейна, даже в доме, если нам повезет найти открытую дверь или окно. Я собиралась действовать как Феррис Бьюллер, который мчался сломя голову через чужие дворы. Разве только в отличие от Ферриса я не бежала к своим родителям.
Когда я и Джейсон, не отстающий от меня ни на шаг, подбежали к деревьям, я знала, что ни за что не замедлюсь. Даже если агенты начнут стрелять или целая армия машин погонится за нами через деревья, я не остановлюсь.
– Саша, подожди!
Океанский бриз донес ясный мелодичный голос. Я моментально узнала этот голос, хотя не слышала его почти шесть лет. Несмотря на все свои только что данные обещания, я застыла. Потому что этот голос принадлежал моей матери.
Двадцать пять
Джейсон резко остановился рядом со мной. Он нахмурил брови. Мы одновременно обернулись.
Издалека женщина, стоявшая напротив автомобиля маршалов, была похожа на мою мать. У нее были те же светло-русые волосы, пусть и длиннее, чем когда-то. Но я не могла разглядеть деталей, например, веснушки, зеленые глаза или тонкий шрам, рассекающий левую бровь.
Женщина сделала несколько шагов в мою сторону.
– Джулия, – пригрозил агент Кесслер.
Она махнула рукой, не спуская с меня глаз.
– Все хорошо, Саша. Это я.
От ее голоса меня накрыл поток воспоминаний обо всех мелочах, по которым я скучала больше всего: захватывающих историях перед сном, когда я боялась темноты и не хотела ложиться спать, громком пении под радио в машине с опущенными окнами, отказе мамы есть любое мороженое, в котором не было шоколада. Я открыла рот, но не смогла выдавить ни слова.
Мое сердце выпрыгивало из груди. Я подошла к маме ближе и увидела шрам на ее левой брови.
– Я не…
Остальные слова утонули в объятии мамы, от которого захрустели кости.
– Это действительно ты, – прошептала она, гладя меня по голове.
Мне казалось, что я тону́, проваливаюсь во времени, задыхаюсь и не знаю, как выбраться наверх.
– Но… вы же умерли, – неуверенно пробормотал Джейсон. – Я был на ваших похоронах.
Через плечо мамы я увидела агентов. Казалось, они впервые за это время заметили Джейсона.
Мама отпустила меня и всмотрелась в лицо Джейсона, не убирая руки с моих плеч. Наконец она склонила голову и спросила:
– Джейс, это ты?
– Ты его знаешь? – спросил Диксон.
Она кивнула.
– Он наш старый сосед, Джейсон Томас.
От меня не ускользнул взгляд, которым обменялись агенты. Мне захотелось встать перед Джейсоном и защитить его. Я с трудом вдохнула. Мои чувства не имели значения. Я должна была контролировать ситуацию. Я втянула Джейсона в это и должна была не подавать виду, пока не разберусь в происходящем.
Джейсон покачал головой.
– Все были на ваших похоронах. Моя мама, ваша сестра, ваши родители.
– Все, кроме Саши и ее отца, – поправил Кесслер. Раздражение в его голосе задело меня.
Я смахнула слезинку с щеки и прищурила глаза.
– Вы должны рассказать мне, что здесь происходит. Немедленно.
Кесслер открыл рот, но мама убрала руки с моих плеч и снова махнула ему. Она внимательно посмотрела на меня.
– Если бы я не знала тебя лучше, я бы поверила, что у тебя карие глаза.
Мама тряхнула головой, будто пытаясь избавиться от наваждения. От печали в глазах, которая словно говорила: «Как же я по тебе скучала». Затем она вздохнула.
– Той катастрофы не было. Агенты инсценировали ее, чтобы защитить меня от людей, которые забрали тебя.
Я повернулась к Джейсону, и мы растерянно переглянулись.
– Давай проясним, – сказала я, окинув взглядом маму и обоих агентов. – Маршалы подстроили твою смерть, чтобы защитить тебя от маршалов?
Последовали десять секунд тишины. Лишь тогда Диксон переспросил:
– Что?
Мое терпение заканчивалось. Я не понимала, почему моя мертвая мама стояла передо мной, и я до сих пор не знала, где был Марк. К тому же я нервничала, потому что мне до сих пор хотелось сбежать.
– Я была в программе защиты свидетелей все это время! – выкрикнула я.
– Ох, детка, это они тебе так сказали? – Мама провела рукой по моим рукам, и от ее прикосновения у меня побежали мурашки. – Тебя обманывали.
Двадцать шесть
Час. Прошел час с того момента, как мама произнесла эти слова. Она убедила меня и Джейсона поехать с агентами в конспиративную квартиру в двух городах отсюда. Тридцать минут с того момента, как мама отпустила меня переодеться и принять обжигающе горячий душ, во время которого я старалась не думать, почему белый кусок мыла постоянно окрашивается в розовый. И восемнадцать минут с того момента, как я села за большой квадратный стол в гостиной. Кесслер и Диксон изложили свою теорию, включив маленький диктофон. Но я до сих пор не понимала, что происходит.
– Ты в порядке? – спросил Джейсон. Он сидел рядом со мной.
Я сжала его руку. Судя по тому, как он поджал губы, он воспринял мое молчание как отрицательный ответ. Так и было, но я молчала по другой причине. Я старалась говорить как можно меньше из-за диктофона. Мне не хотелось, чтобы моими словами воспользовались против меня. Или против Марка.
Я сделала глубокий вдох.
– Значит, вы хотите сказать, что я не находилась в программе защиты свидетелей с двенадцати лет. Меня похитил сын Анжело Розетти. Я права?
Диксон кивнул.
– Да.
– Это невозможно.
Кесслер, сидевший напротив меня, вздохнул. Я перевела взгляд на него.
– Вы уже знаете, что Лоренцо Розетти был убит на кухне моего дома. Я знаю, как он выглядит. Я не жила с Лоренцо. И я знакома с Данте Розетти. Мы учились в одном классе, когда я уехала. Меня не мог похитить шестиклассник.
– Тебя похитил не Данте и не Лоренцо, – возразил Диксон. – Мы считаем, что это сделал старший сын Анжело.
Я нахмурилась.
– Старшим сыном Анжело был Лоренцо.
Диксон опустил взгляд на бумажную папку, которая лежала перед ним. Он смотрел на нее секунду, словно обдумывая что-то, и затем вынул фотографию. Он молча положил ее на стол передо мной изображением вниз. Все это время он не спускал глаз с бумажной папки.
Меня напугало нежелание Диксона смотреть мне в глаза. Я взяла фотографию и похолодела.
Одну бесконечную минуту мои глаза не моргали, легкие не дышали, а сердце не билось.
С фотографии на меня смотрели четыре человека в костюмах, словно они пришли на свадьбу. Данте выглядел моложе, чем я его помнила. Глаза Лоренцо сияли и были полны озорства. Анжело выглядел так же, как и в те редкие дни, когда он забирал Данте со школы. И… Марк. Он сидел в стороне ото всех. Его густые каштановые волосы были длиннее, чем обычно, а борода – не такой густой, но это точно был он.
– Его зовут Марко Розетти.