Все ощущения, в том числе и секс, — это состояния разума, даже если возникает иллюзия, что они происходят в теле. Я помню, как при посещении церкви в Бостоне услышал лекцию двух буддистских монахов, выросших поблизости от границы Индии и Тибета. После лекции аудитории предоставили возможность задавать вопросы. Большей частью это были приятные «духовные» вопросы, которые задают обычно. Потом одной женщине хватило смелости спросить монахов, как им удается так долго — в одном случае тридцать лет — обходиться без секса. Монах, дольше всего соблюдавший целибат и говоривший по-английски так же хорошо, как Далай-лама, на минуту задумался, а потом поразил аудиторию своим ответом: «Когда все время кончаешь, это уже не имеет значения».
Пользуясь преимуществом точки зрения моего нового опыта, я теперь понимал, что ответ счастливого монаха соответствует ответу Курса на дилемму отказа от изменчивой, иллюзорной Вселенной. То, что предлагал Святой Дух, было постоянным, по сравнению с ненадежным и непрочным опытом каждого отдельного разума. Вечное Слово Божие не могло быть в действительности преходящей плотью, кроме как в нереальных снах, но плоть могла быть обращена к истине.
Сон — ничто, и секс — ничто. Но я не рекомендую тебе поворачиваться к партнеру после занятий любовью и говорить: «Это было ничто».
Учитывая мое желание поговорить о сексе во время следующей встречи, в апреле 1999 года я сидел в гостиной, полный счастливого предвкушения, и каждый раз ожидал и надеялся, что Артен и Пурса снова появятся. Наконец, поздно вечером в день, который жители новой Англии называют Днем патриота, я дождался их визита.
Артен: Привет, Гэри.
Пурса: Привет, Гэри.
Гэри: Привет, ребята. Я так рад! Спасибо, что пришли. Мне кажется, я ужасно долго вас не видел.
Пурса: Мы всегда рядом; ты нас просто не всегда видишь. Кстати о долгом времени, после этого визита наши встречи всегда будут происходить в декабре, во время рождественских праздников, в 1999, 2000 и 2001 годах. Ты уже достаточно знаешь о прощении, а мы знаем, что ты не сворачиваешь с выбранного пути. Теперь мы будем приходить только для того, чтобы поддержать тебя и добавить несколько наблюдений, полезных для тебя. Поскольку секс — это часть того, что ты называешь жизнью, и поскольку мы уже знаем, что ты хочешь поговорить об этом, с чего ты предпочтешь начать?
Гэри: Пурса, как всегда, сразу переходит к делу. Ты уже говорила о том, что в Курсе сказано: искушение желает убедить меня в том, что я тело, поэтому вопрос будет таким: как мне жить нормальной жизнью, которую, по вашим словам, я могу вести, практиковать Курс и не испытывать вины из-за того, что идентификация с телом является частью моей жизни во сне?
Артен: Помня, что это такое, и вовремя прощая. Сон — ничто, и секс — ничто. Но я не рекомендую тебе поворачиваться к партнеру после занятий любовью и говорить: «Это было ничто».
Гэри: Я знал, что что-то делаю не так.
Артен: Однако ты можешь осознать, в чем состоит истина, когда захочешь. Например, в самом начале Курса говорится:
«Фантазии суть средство установления ложных ассоциаций и попытка извлечь из них удовольствие. Но даже при твоей способности воспринимать ложные ассоциации тебе не сделать их реальными ни для кого, кроме себя. Ты веришь в то, что создаешь. Если ты предлагаешь чудеса, то будешь силен своею верой в них» [3].
Гэри: Значит, это все фантазия, и сексуальная часть ее — попытка получить удовольствие от лживой ассоциации. Я так понимаю, что частью этого будет то, что мы создаем ложного идола из сексуальных ощущений, в качестве замены Бога.
Пурса: Да. Послушай цитату из раздела Текста, который называется «Антихрист». Джей говорит о разных видах идолов, а секс, несомненно, можно считать одним из них.
«Не дай их формам обмануть себя. Ведь идолы — не более чем суррогат твоей реальности. Каким-то образом ты веришь в их способность пополнить твое немощное «Я», ведь безопасность в мире воспринимается как угроза, которая всей своей мощью противостоит твоей уверенности и покою. У них есть сила возместить твой недостаток, прибавить недостающей ценности. Тот не поверит в идолов, кто сам не стал рабом потери и ничтожности. И должен он теперь, за гранью своего крохотного «Я», искать ту силу, что ему поможет и голову поднять, и отрешиться от страданий и невзгод, отраженных в мире. Сие есть наказание за отказ искать определенность и спокойствие внутри, что избавляет тебя от мира и позволяет уединиться от него в покое и тиши» [4].
Гэри: Теперь я точно пришел в нужное настроение.
Пурса: Не бойся, дорогой брат. Как говорит тебе Джей:
«Этот Курс не пытается отобрать у тебя то немногое, чем ты владеешь» [5].
Он всего лишь говорит, что ты можешь заявить права на свое естественное наследие, которое намного больше, чем любые телесные ощущения.
Гэри: Знаете, до Курса я бы так не думал — но Святой Дух действительно предлагает мне нечто лучшее, чем секс. В сущности, это даже нельзя с ним сравнить.
Пурса: Правильно. В то же время он не стремится лишить тебя того, что ты временно воспринимаешь как свои желания. Кстати о желаниях, Карен сегодня нет дома?
Гэри: Нет, поехала в Нью-Хемпшир за покупками вместе с матерью. Она переночует там.
Пурса: Хорошая история.
Гэри: Очень смешно. Знаешь, я недавно рассказывал ей, как подростком пошел на танцы в католический церковный зал. Я танцевал медленный танец, стоя очень близко к девушке. Внезапно к нам подбежала монахиня, просунула между нами линейку и сказала: «Ну-ка, дети, оставьте достаточно места для Святого Духа». Меня это всегда смешило.
Артен: Да, большинство религий всегда стремились подавлять сексуальное выражение, до тех пор, разумеется, пока не наступало время вступать в брак и делать новые тела для церкви. Требовать подавления подсознательных заранее запрограммированных желаний — все равно что запретить птице летать. Ты помнишь того священника в баптистской церкви, который, исполняясь праведного гнева, рассказывал о зле, которое несет секс, и в то же время занимался им с половиной женщин в конгрегации?
Гэри: О, да! Мы называли его «Благослови и раздень».
Артен: А когда ты учишься в школе и постоянно возбужден, какова вероятность, что ты станешь слушать такого лицемера?
Гэри: Очень небольшая.
Артен: И вот мы подошли к теме, где нет ничего смешного, но которую нужно вкратце раскрыть.
За первые семьсот пятьдесят с чем-то лет официального существования церкви, с 325-го примерно по 1088-й, не существовало целибата у священников. Затем Папа Григорий, у которого не было чувства юмора, настоял на том, чтобы все священники соблюдали целибат — даже те, кто на тот момент был женат! Конечно, это приводит к вопросу, какое отношение решение Григория могло иметь к Джею?
Гэри: Э-э... никакого?
Артен: Именно. Итак, в следующие девятьсот с чем-то лет священникам предписывалось хранить целибат. В некоторых случаях в этом нет ничего плохого, но в других — это приводило к сексуальному насилию, которого не произошло бы, если бы у священника был допустимый выход для сексуальных желаний. Иллюзорная Вселенная — место напряжения и расслабления. Это дуальность. Ты видишь ее повсюду в том, что называешь природой. Она есть даже в музыке. Неестественно заставлять кого-то отказываться от определенного поведения, пока он сам не будет вполне готов это сделать, а для большинства священников в этом не было необходимости. Конечно, педофилы, эти извращенцы ни при каких условиях не должны быть священниками.
Напряжение снимается прощением, но пока человек не достигает в нем вершин совершенства, не следует ожидать от него отказа от самых земных желаний.
Согласно Курсу, напряжение снимается прощением, но пока человек не достигает в нем вершин совершенства, не следует ожидать от него отказа от самых земных желаний. Это нечто, что приходит естественным образом вместе со зрелостью разума, который достиг высокого уровня в истинном прощении.
Даже Джей не всегда хранил целибат, и хотя в последние годы его жизни в сексе он не нуждался, но был женат пятнадцать последних лет.
Гэри: Простите?
Артен: Сегодня ты находишь эту мысль необычной. Однако если бы ты жил две тысячи лет назад, то было бы очень необычным, если бы мужчина из иудеев в возрасте Джея не был женат. Только через тысячу лет Папа решит, что нужно хранить целибат, чтобы стать священником. Только из-за ваших искаженных представлений об истории, а также из-за столетий проекции подсознательной вины и греха на секс ты теперь воспринимаешь идею целибата у Джея как необходимость.
Гэри: Эй, я же не возмущаюсь! Но другие могут.
Артен: Тогда расскажи им, как обстояли дела на самом деле. Идея того, что секс — это плохо, происходит не от Бога и не от Джея. Если ты считаешь, что в сексе есть что-то плохое, то ты можешь точно так же считать, что есть что-то плохое в потреблении пищи. И то, и другое — нормальная деятельность тела. Все идеи противоположного целиком и полностью выдуманы людьми, а не вдохновлены высшими силами. Однако совершенно нормально, если кто-то отказывается от секса, если сам считает, что это выражает то, что он представляет собой на самом деле.
Гэри: Да, я об этом думал в последнее время. Скажи, на ком был женат Джей? На той цыпочке, Марии Магдалине?
Артен: Если на то пошло, да. Многие сейчас считают, что она была проституткой, хотя в Библии этого не говорится. В Библии столько проституток — блудниц — что люди машинально относят к ним и Марию Магдалину. Она не была блудницей; она была возлюбленной женой Джея. Кстати, помазание мертвого тела человека по еврейским законам могли совершать только члены семьи, а если ты заглянешь в Новый Завет, то увидишь, хотя тела Джея в гробнице не было, Марию Магдалину туда впустили для помазания. О чем это тебе говорит?