Тут мой взгляд падает на сумку Элизы у ножек шкафа. Она открыта. Я становлюсь на колени рядом с ней. Она была набита до краев Бурями.
Теперь там вряд ли остался хотя бы один слой мешочков.
Представляю, как Стивен наполняет Бурями карманы, достаточно, чтобы он пролетел за ночь по побратимам, через Чарлтон и исчез навсегда.
Сжимаю в одной руке оставленные им карты, а другой нащупываю Камень. Он все еще спрятан в безопасности, под моей ночной рубашкой. Камень Елены: то, что Стивен так рьяно искал, но не нашел.
«Но если у меня уже есть то, чего хотел Стивен, – думаю я, и пальцы сжимаются сильнее вокруг Камня, – для чего все эти карты?»
Ровно в девять мы собираемся в библиотеке доктора Клиффтона для последних поисков: я, Джордж, Беас и Уилл.
Джордж пытается скрыть удивление, когда Элиза заходит где-то после девяти, в очках для чтения, с волосами, собранными в тугой пучок. Она садится рядом с Беас и открывает блокнот, держа остро заточенный карандаш. Я наливаю ей чашку кофе, и мы начинаем.
– Нужно ответить на два вопроса, – говорю, вставая и обращаясь ко всем. – Первый: зачем Стивену понадобилось оставлять эти карты? И второй: для чего ему заходить так далеко, чтобы достать этот Камень?
Оглядываю комнату, и меня немного успокаивают наши дымящиеся чашки, стальная решимость, мы все, собравшиеся вместе, чтобы решить, что делать дальше.
– Давайте начнем с очевидного вопроса. Почему бы просто не следовать указаниям карт, которые он оставил, и не начать копать? – спрашивает Беас.
– Ну, прежде всего, дорогая Беас, мы даже не знаем, что искать, – говорит Элиза, – и это может быть ловушкой.
– Или это способно помочь нам, – смотрю, как Уилл покашливает, – и моей маме.
– Мы сделаем все возможное, чтобы ей помочь, – убеждает Уилла Джордж. – Просто, думаю, сначала нам нужно иметь представление о том, что мы ищем.
– У кого есть хоть малейшая идея, что мы можем там найти? – спрашиваю. Все беспомощно смотрят на меня. Часы в углу отсчитывают минуту тишины.
– Мы к этому еще вернемся. Давайте тогда поговорим о Камне, – говорю, доставая его из-под блузки. Вчетвером они изучают его, сверкающий между моими пальцами.
– Может, это какой-то невообразимо дорогой драгоценный камень, – спрашивает Беас, – и он нужен был Стивену потому, что стоит кучу денег?
Элиза закатывает глаза.
– Это же точно не бриллиант? – замечает она скептически. – В любом случае ни один из тех камней, что я узнаю. Он выглядит почти как стекло. Где ты взяла его?
– Мама Айлы отдала кольцо ей, – объясняет Уилл.
– Ну, вообще-то, – говорю, – я нашла его спрятанным в мамином Шекспире.
– А она его где взяла? – спрашивает Элиза.
– Не знаю, – я колеблюсь, – но он имеет что-то общее с Шекспиром, теперь я в этом уверена больше, чем раньше. Не только из-за того, где я его нашла, – я раскладываю перед ними свои записи, – но и потому, что Стивен называл его Камнем Елены.
Поворачиваюсь к доске доктора Клиффтона, чтобы объяснить все Элизе.
– Мы нашли другие связи, которые также ведут к Шекспиру. – Передаю ей мои доказательства. – Каждое Исчезновение есть на его страницах.
– И семь лет таинственным образом исчезли из его жизни и вдохновили на множество разных теорий, – говорит Беас. – Одна из которых: он путешествовал по Европе и Африке в поисках чего-то огромной ценности.
– Дайте угадаю, – говорит Элиза. – Вы думаете, что это может быть именно Камень?
– Есть только один способ узнать это, – говорю. – Вот почему нам нужна твоя помощь. – Показываю на все тома Шекспира в библиотеке Клиффтонов и три разные его биографии, включая ту, которую я заказала у Фитцпатрика. – Давайте посмотрим, есть ли здесь что-то, называемое Камнем Елены.
Я отдаю «Сон в летнюю ночь» Джорджу, а «Все хорошо, что хорошо кончается» – Уиллу.
– В обеих пьесах есть Елена, – говорю, – так что давайте начнем с них. Элиза, Беас и я займемся оставшимися биографиями.
Мы все открываем наши книги и приступаем.
Комната погружается в тихую сосредоточенность, прерываемую только шелестом быстро переворачиваемых страниц и звуком наливаемого кофе, пока Джордж, вздохнув, не закрывает свой «Сон в летнюю ночь».
– Мне жаль, но я ничего не вижу здесь, – признается он. – У вас, ребята, что-то есть?
– Думаю, да, – говорит Уилл, указывая на страницу в своей книге. – Вот, тут есть Елена и сюжет с кольцом. Послушайте. Елена описывается как целитель.
Я читаю слова через его плечо:
Есть врач один. Способен он в движенье
Привесть скалу и в камень жизнь вдохнуть,
И сделать так, что быстро и изящно
Пропляшете вы канарию нам[24].
– Да! – говорю. – И посмотрите на это. – Достаю ручку, чтобы обвести темным кругом другой абзац.
Сам Плутус – он, открывший вещество,
Что в золото все вещи превращает —
С секретами природы не знаком
Так хорошо, как этот самый перстень
Известен мне[25].
Уилл колеблется, затем наклоняется вперед, чтобы снять Камень с моей шеи, и от прикосновения его пальцев кожа пылает. Когда он говорит, я внимательно слежу за его губами.
– Если у этого Камня есть сила сделать кого-то лучше своим прикосновением, – говорит он, – исцелить как «усиливающее действие лекарство», тогда понятно, почему он нужен был Стивену.
Он держит Камень на свету, чистые и яркие лучи проникают сквозь него, подсвечивая капельку, подвешенную внутри, и я вдруг вспоминаю, как плохо себя чувствовала, когда Майлз забрал его. У меня постоянно болела голова. А ведь я носила кольцо всего лишь месяц.
– Это может объяснить, почему варианты Гипноза на тебя не подействовали, – говорит Джордж.
– И почему мама никогда не болела в детстве, – тихо добавляю, забираю Камень у Уилла, и мои пальцы слегка дрожат.
– И, – говорит Уилл, – может, вот почему она смогла уехать, даже будучи одной из нас. – Он взмахивает рукой, чтобы подчеркнуть свою точку зрения и убедиться, что я поняла его. – Потому что она носила этот Камень.
«Оно защищало ее, – думаю, – до того самого дня, когда она, должно быть, сняла его, чтобы отослать Стивену». Я закрываю глаза. Совпадает со временем, когда она заболела. И понятно, почему Исчезновения все-таки настигли ее в конце.
– Так, может, кто-то украл Камень у Шекспира, – размышляет вслух Беас, – и выпустил какое-то Проклятие со страниц его работ?
– Но… подождите, – говорит Элиза. – Это все еще не имеет смысла. Именно Камень Елены, возможно, и помог Джульет уехать. Но это не объясняет, почему мы все еще прокляты.
– Правильно. Почему Проклятие просто не последовало за твоей мамой? – спрашивает Джордж. – И почему оно повлияло на столько городов? Если Проклятие заключено в Камне, тогда Исчезновения должны были прекратиться здесь и начаться в Гарднере.
Я вздыхаю. Каждый раз, когда думаю, что виден выход из лабиринта, мы снова врезаемся в стену.
Думай.
– Давайте сделаем перерыв, – говорю. Уилл ведет нас на кухню, где мы встаем вокруг деревянного стола, делаем сэндвичи на хрустящем хлебе и едим запеканку миссис Макельрой. Замечаю, что Уилл почти не притрагивается к еде, и внезапно я тоже больше не хочу есть.
Отношу тарелку в комнату Майлза. Он пытается скрыть, над чем теперь работает, но я все равно вижу. Он размалывает семена ландышей, пакетики мятного чая, еловые иголки – все, что любимо миссис Клиффтон. Видит, что я смотрю на его горки – попытки сделать маленькие замены вариантов.
– Я найду способ вернуть ее, – говорит он с вызовом. Я вижу, что он плакал.
Я медлю, ставлю тарелку на стол и, прежде чем уйти, нежно касаюсь его руки.
– Я – тоже.
Когда возвращаюсь вниз, остальные уже пообедали и вернулись в библиотеку. Опускаюсь на свое место с новой горячей решимостью, и Джордж передает мне тарелку с печеньем.
– На чем мы остановились? – спрашивает Элиза.
– Мы думаем, что Камень Елены как-то связан с Проклятием, но это не все. Есть что-то особенное в побратимах, – говорит Джордж.
Я загибаю пальцы:
– Что-то все еще находится здесь, нечто, связанное с Шекспиром, более значимое, чем этот Камень.
Джордж хмурится.
– В итоге даже кольцо не защищает от Исчезновений, если ты в пределах городов, – говорит он мне. – Словно оно теряет силу, когда находится слишком близко к источнику Проклятия.
– Так вот куда нас приведут карты, да? – предполагает Элиза. – Что-то все еще находится здесь, то, что было достаточно дорого Шекспиру, чтобы наложить на всех нас это ужасное Проклятие.
– И мы просто прогуляемся и выкопаем эту проклятую штуку, да? – говорит Джордж. – Хм-м-м, звучит разумно.
– Может, это зарытое сокровище? – шутит Элиза, иронично изгибая брови. – Фамильные драгоценности королевской семьи?
– Или, может быть, адреса потомков возлюбленной, отвергнувшей его? – добавляет Джордж.
Беас изучает что-то в биографии, которую я ей дала, и вдруг ахает.
– В этой биографии сказано: Шекспир всегда боялся, что кто-то раскопает его могилу и потревожит кости, так сильно, что это было написано рядом с его могильным камнем.
Мой друг, ради Христа, не рой
Костей под этою землей.
Но если потревожишь прах,
То будешь проклят на века.
Она переворачивает страницу, чтобы мы посмотрели.
– Думаю, я знаю, что мы найдем, последовав по этим картам, – говорит Беас.
Я шепчу:
– Мы найдем его кости.
Джордж говорит:
– Он наложил проклятие на собственную могилу?
– Словами, взятыми с его собственных страниц, – заканчивает Уилл.
Глава 56
Хотя никто из нас двоих об этом не говорит, напряжение между мной и Уиллом нарастает, как только стрелки часов подбираются ближе к полуночи. Каждый нерв внутри меня гудит. Так много всего зависит от того, окажемся ли мы правы сегодня ночью: прошлое моей мамы, будущее его матери.