— Сейчас она ничего не сделает, — уверил я его. — За ней следит Винс.
Клейтон искоса взглянул на меня:
— Вы были в доме? Стучали в дверь?
Я кивнул.
— И она открыла?
Я снова кивнул.
— Она казалась испуганной?
— Не особенно, — пожал я плечами.
— Двое крупных мужчин входят в дом, а она не боится. Вам это не кажется странным?
Я снова пожал плечами:
— Возможно.
— Вы не заглянули под плед на ее коленях? — спросил Клейтон.
ГЛАВА 42
Я снова вытащил мобильный, набрал номер Винса и пробормотал, снедаемый беспокойством:
— Ну, давай же!
Я не дозвонился до Синтии, теперь же паниковал из-за того, что могло случиться с мужиком, которого только вчера считал бандитом.
— Не отвечает? — спросил Клейтон, спуская ноги с кровати.
— Нет. — После шести звонков включился автоответчик. Я не стал оставлять послание. — Мне нужно срочно туда вернуться.
— Одну минуту, — попросил он, двигаясь к краю кровати.
В стенном шкафу я нашел брюки, рубашку и легкую куртку и сложил одежду рядом с ним на постели.
— Помочь?
— Справлюсь. — Он немного задыхался, но все же спросил: — Вы не видите там носки и белье?
Я еще раз заглянул в шкаф, в нижний ящик прикроватного столика.
— Нашел.
Я вынул белье и протянул ему. Он уже приготовился встать, но чтобы выйти из палаты, необходимо было отцепить себя от капельницы. Он подергал ленту и выдернул трубку.
— Вы уверены? — спросил я.
Он кивнул и слабо улыбнулся.
— Если есть шанс увидеть Синтию, я найду силы.
— Что здесь происходит?
Мы дружно повернули головы к двери. Там стояла медсестра, изящная чернокожая женщина лет пятидесяти, с удивленным лицом.
— Мистер Слоун, что, черт возьми, вы затеяли?
Он только что снял пижамные штаны и стоял перед ней, сверкая голым задом. Ноги были белыми и узловатыми, гениталии почти усохли.
— Одеваюсь, — пояснил он. — А на что еще это похоже?
— А вы кто? — повернулась она ко мне.
— Его зять.
— Я никогда раньше вас здесь не видела, — заметила она. — Вы знаете, что время для посещений давно закончилось?
— Я только что приехал в город, — объяснил я. — Мне необходимо было срочно увидеть своего тестя.
— Вы должны немедленно уйти, — заявила она. — А вы вернитесь в постель, мистер Слоун. — Она уже подошла к кровати и увидела отсоединенную капельницу. — Господи! Что вы наделали?
— Я ухожу, — заявил Клейтон, натягивая белые трусы. Памятуя о его состоянии, эти слова можно было понять двояко. Одеваясь, он ухватился за меня, чтобы устоять на ногах.
— Именно это с вами и произойдет, если немедленно не подсоединить капельницу, — заметила медсестра. — О выписке не может быть и речи. Вы же не хотите, чтобы я звонила вашему врачу в середине ночи?
— Делайте, что вам положено, — отмахнулся он.
— Я прежде всего позвоню охране! — Она повернулась и выскочила из палаты.
— Я понимаю, от вас это трудно требовать, — сказал я. — Но нужно поторопиться. Пойду поищу коляску.
Я вышел в холл, заметил свободную коляску около сестринского поста, схватил ее и увидел, как сестра звонит по телефону. Закончив разговор, она подбежала и уцепилась за коляску.
— Сэр! — Медсестра понизила голос, чтобы не разбудить остальных пациентов, но сохранила властность. — Вы не имеете права увозить этого человека из больницы.
— Он хочет уехать, — возразил я.
— Это означает, что он плохо соображает. И тогда вы должны поступать за него разумно.
Я стряхнул ее руку.
— Он должен кое-что сделать. — Я тоже понизил голос и стал очень серьезным. — Возможно, это для него последний шанс увидеть собственную дочь. И свою внучку.
— Если он хочет их видеть, вы можете спокойно привести их сюда, — не сдавалась она. — Если это так необходимо, мы закроем глаза на то, что часы для посетителей истекли.
— Все куда сложнее.
— Я готов. — Клейтон уже дошел до дверей палаты. Надел ботинки без носков, еще не застегнул рубашку, но куртку уже накинул и даже, похоже, пригладил пальцами волосы. Он выглядел старым бомжом.
Медсестра отпустила коляску, подошла к нему и строго заговорила:
— Вы не можете отсюда уйти, мистер Слоун. Вас должен выписать ваш врач, доктор Вестри. И я вас уверяю, он этого не сделает. Я сейчас ему позвоню.
Я подкатил коляску, чтобы Клейтон мог сесть. Развернул ее и рванул к лифту.
Медсестра кинулась к своему столу и схватила трубку:
— Охрана? Я же просила немедленно подняться наверх!
Подъехал лифт, я ввез туда Клейтона, нажал кнопку первого этажа и смотрел, как медсестра глядит на нас, пока не закрылись двери.
— Когда двери откроются, — сказал я Клейтону, — я начну толкать коляску со скоростью летучей мыши, вырывающейся из ада.
Он промолчал, но я видел, как сжались его пальцы вокруг подлокотников коляски. И пожалел, что здесь не предусмотрен ремень безопасности.
Двери открылись, от дверей приемного отделения до парковки нас отделяло примерно полсотни футов пустого пространства.
— Держитесь, — прошептал я и побежал.
Коляска на скорость не рассчитана, и передние колеса начали шататься. Я боялся, что она неожиданно вильнет влево или вправо, а Клейтон вывалится и разобьет себе голову, прежде чем я успею подкатить его к «доджу» Винса. Поэтому я нажал на ручки и приподнял передние колеса.
Клейтон держался.
Пожилая пара, сидевшая в комнате для ожиданий, поплелась через холл. Я громко крикнул:
— Поберегись!
Женщина оглянулась и утащила своего мужа с моего пути как раз в тот момент, когда мы промчались мимо.
Сенсоры раздвигающихся дверей не реагировали столь быстро, и мне пришлось нажать на тормоз, чтобы не разбить стекло Клейтоном. Я плавно замедлил ход, чтобы он по инерции не выпал из коляски, и тут кто-то, вероятно, охранник, крикнул сзади:
— Bay! Ну-ка остановись, приятель!
Я был настолько переполнен адреналином, что уже не осмысливал свои действия. Теперь мной руководил инстинкт. Я круто повернулся и ударил своего преследователя по голове.
Он был довольно мелким — фунтов сто пятьдесят, пять футов восемь дюймов, темные волосы и усы — и, очевидно, полагал, что с него достаточно серой формы и широкого пояса, на котором висела кобура с пистолетом. К счастью, оружие он не достал, вполне логично полагая, что парень, толкающий коляску с умирающим пациентом, не представляет серьезной угрозы.
Он ошибся.
Охранник свалился на пол приемного отделения, как марионетка, у которой обрезали веревочки. Где-то закричала женщина, но у меня не было времени разбираться, кто там орет и есть ли еще преследователи. Я снова развернулся, схватился за ручки коляски и выкатил Клейтона на парковку, прямиком к пассажирской дверце «доджа».
Пикап был высоким, и мне пришлось подсадить своего тестя, чтобы он мог залезть на пассажирское сиденье. Я захлопнул дверцу, обежал машину и тронулся с места, слегка задев бампером инвалидную коляску.
Услышав скрежет, я поморщился, вспомнив, как трогательно Винс относится к своей машине.
Шины завизжали, когда я вырвался с парковки, направляясь к шоссе. Краем глаза я увидел, как из приемного отделения выбежали несколько человек, глядя нам вслед. Клейтон выглядел так, будто полностью выдохся:
— Мы должны подъехать к моему дому.
— Знаю. Я туда и еду. Нужно узнать, почему Винс не отвечает на телефонные звонки, и убедиться, что все в порядке, может быть, даже остановить Джереми. Если, конечно, он уже появился.
— Мне тоже нужно там кое-что взять, — сказал Клейтон. — До того как мы увидим Синтию.
— Что?
Он слабо отмахнулся:
— Позже.
— Они наверняка позвонят в полицию, — заметил я, имея в виду персонал больницы. — Я практически похитил пациента, к тому же ударил охранника. Они будут искать этот пикап.
Клейтон промолчал.
В Янгстаун я гнал «додж» на скорости девяносто миль, постоянно посматривая в зеркало заднего вида в ожидании машин с красными мигалками. Я снова попытался позвонить Винсу, но безуспешно. Батарейки явно садились.
Когда мы доехали до поворота на Янгстаун, я почувствовал облегчение, считая, что на шоссе мы значительно уязвимее, заметнее. Но вдруг полиция уже ждет меня у дома Слоуна? В госпитале копам наверняка сказали, где живет сбежавший пациент, и они могли устроить там засаду. Какой умирающий не хочет встретить смерть в своей постели?
Я промчался по главной улице, свернул налево, пару миль проехал к югу и оказался возле дома Слоуна. Он выглядел вполне мирным, когда мы к нему подъехали. В паре окон горел свет, «хонда» все еще стояла на дорожке.
Никаких полицейских машин. Пока.
— Я объеду дом сзади, там машину не видно с улицы.
Клейтон кивнул. Я загнал пикап за заднюю лужайку, выключил фары и двигатель.
— Заходите, — сказал Клейтон, — проверьте, как там ваш приятель. Постараюсь угнаться за вами.
Я выскочил из машины и пошел к двери черного хода. Она оказалась закрытой, и я постучал.
— Винс! — крикнул я и заглянул в окна, но не заметил никакого движения. Я снова обежал дом, поглядывая на улицу, нет ли там полицейских машин, и дернул входную дверь.
Она была отперта.
— Винс! — позвал я, входя в прихожую. Я еще не видел ни Энид Слоун, ни ее инвалидной коляски, ни Винса Флеминга.
До того как попал на кухню.
Энид и там не оказалось, но Винс лежал на полу, и рубашка на его спине была окровавлена.
— Винс, — позвал я, опускаясь рядом с ним на колени. — Господи, Винс. — Я думал, он умер, но он глухо застонал. — Бог мой, ты жив!
— Терри, — прошептал он. Его правая щека была прижата к полу. — У нее под пледом… был этот гребаный пистолет. — Глаза его закатились. Изо рта текла кровь. — Стыд и позор…
— Молчи, — велел я. — Сейчас позвоню девять-один-один.
Я нашел телефон, схватил трубку и набрал три цифры.
— В человека стреляли, — сказал я, продиктовал адрес, попросил оператора поторопиться, проигнорировал все вопросы и повесил трубку.