– Вы хотите, чтобы я вам посочувствовала? – спросила Кочемасова, и Дружинин наконец увидел ее глаза.
В них была скорбь. И больше ничего.
– Нет, – пробормотал он, смешавшись. – Извините меня.
Кочемасова протянула руку и взяла пуговицу. Долго смотрела на нее, и вдруг из ее глаз побежали слезы. Она плакала беззвучно, как будто в немом кино. Дружинин хотел было принести ей воды, но не посмел. Сил не было на то, чтобы подняться со стула. Это продолжалось несколько минут, показавшихся Дружинину вечностью. Потом Кочемасова тыльной стороной ладони вытерла слезы.
– Я пришел к вам для того, чтобы попросить прощения, – сказал Дружинин.
– За что?
Дружинин подумал.
– Не знаю. Не могу объяснить. Мне очень жаль, что так получилось. Вы сказали, что я не первый, кто приходил к вам по этому поводу. Это, наверное, были люди, которые ведут следствие. Я не от них. Я сам от себя.
– Я это тоже поняла.
– Каким образом? – удивился Дружинин.
– Я уже многих повидала. Они все на одно лицо. И те, что по делу Пети приходили, и те, которые занимались делом моего мужа. Вы на них не похожи.
Щелкнул замок в двери. Дружинин обернулся.
– Это дочь пришла, – сказала Кочемасова.
В комнату вошла девушка, почти еще девочка. Очень похожая на мать. И та же затаенная боль во взгляде.
– Здравствуйте, – сказала она.
– Добрый день, – пробормотал Дружинин.
В этом доме поселилась беда. Андрей ощущал ее ледяное дыхание, она заполняла каждый уголок этих уютных комнат. Хотелось поскорее выйти наружу – туда, где сияло солнце и текла обычная жизнь.
– Вы что-то сказали о вашем муже, – напомнил Дружинин, чтобы хоть что-то сказать.
– Мой муж погиб.
– Давно? – вырвалось у Дружинина.
– В прошлом году.
– Извините.
– Вы в этом не виноваты.
Кочемасова вздохнула и положила ладони на стол. У нее были красивые руки. Такие руки созданы, чтобы их целовать.
– Вы правы, – сказала она. – Пете самому никогда и в голову бы не пришло подбрасывать бомбы. Кто-то другой дал ему эту сумку.
Дружинин кивнул, давая понять, что нисколько не сомневается в этом.
– Ему звонили, – сказала Кочемасова. – Угрожали.
– Кто? – вскинулся Дружинин.
Женщина пожала плечами:
– Я не знаю. Он скрывал это от меня. Аня вот знала, – кивнула она на дочь. – Но мне сказала слишком поздно. Когда все это уже случилось.
– Вы говорили об этом следователю?
– Да.
– И что же он?
– Ничего. Мне показалось, что никто просто не хочет заниматься этим делом. У них в руках уже был преступник – мой сын, – и это все, что им было нужно.
– Но они обязаны были искать причины происшедшего. Почему ваш сын взял бомбу… Это же следствие.
– А она была – причина.
– Какая?
– Деньги.
– Деньги? – снова удивился Дружинин.
– Да. Кто-то сказал Пете по телефону, что его отец задолжал пятнадцать миллионов долларов и эти деньги придется вернуть. Или деньги, или услуга – сумка, оставленная в метро. Пете ничего не оставалось, как согласиться.
– Но это же совершенно невероятные требования! – сказал потрясенный Дружинин. – Откуда у мальчишки пятнадцать миллионов долларов?
– Это страшная и нелепая история, – сказала Кочемасова. – Тянется она уже давно – с прошлого года. Эти деньги действительно были. Из-за них и погиб мой муж. И теперь вот – сын. Какое-то проклятие над нашей семьей.
Она взглянула на дочь потемневшими от нахлынувшего ужаса глазами.
– Я пока ничего не понимаю, – признался Дружинин.
– А вам нужно это понять?
– Нужно.
– Зачем?
– Может быть, я смогу вам помочь.
– Разыщете пятнадцать миллионов долларов? – вяло спросила Кочемасова.
В ее словах не было издевки. Одна лишь безысходность.
– Денег таких, конечно, я не найду. Но вот людей, которые вас терроризируют, можно разыскать.
Кочемасова пожала плечами. Она уже давно во всем изверилась.
– Ведь вы кого-то, наверное, подозреваете? – осторожно спросил Дружинин.
– Да.
– В самом деле?
Он не ожидал подобной откровенности.
– Я никогда не видела этого человека, – сказала Кочемасова. – Знаю его только по фамилии. Но именно с него начались все наши беды.
– Фамилия! – попросил Дружинин. – Назовите, пожалуйста.
– Воронцов, – вымолвила Кочемасова глухим голосом.
И закрыла глаза. Так она ненавидела этого человека.
Глава 10
Конечно, ей было очень тяжело, и требовалась какая-то пауза, чтобы прийти в себя и успокоиться, поэтому она вдруг поднялась и вышла из комнаты, оставив Дружинина наедине со своей дочерью.
По-прежнему тикали на стене часы. Было слышно, как за окном, во дворе, кто-то размеренно бьет по мячу.
– Ты в каком классе учишься? – спросил Дружинин.
– В девятом.
Даже головы не повернула.
– Поступать после школы куда будешь?
– Не знаю.
Это, наверное, было ей интересно раньше, в ее прежней жизни, до того, как погибли отец и брат. Теперь жизнь сломана, и уже не верится, что впереди есть будущее. Ее тоже убили. Человек без будущего мертв.
– А вы кто? – неожиданно спросила Аня.
Дружинин замялся, не зная, как объяснить.
– Следователь, да? – пришла ему на помощь Аня.
– Почему же следователь? – удивился Дружинин. – Разве похож?
– А они разные, – сказала Аня бесцветным голосом. – Так что вы запросто можете быть и следователем.
У нее уже накопился опыт, который был ей вовсе ни к чему. Она прикоснулась к изнанке жизни, о которой большинство людей, прожив жизнь, даже и не догадываются. А Аня узнала об этом уже в детстве. И теперь ей надо с этим жить.
– Нас подняли по тревоге, – сказал Дружинин. – Объяснили, что какой-то парень спустился в метро и у него в сумке – бомба. И это был твой брат.
– И вы его схватили? – Аня повернулась наконец к нему лицом.
Теперь в ее глазах появился интерес. Все, что было связано с ее братом, представляло для нее несомненную ценность.
– Мне показалось, что он не хотел этого делать, – сказал Дружинин. – Он ведь вовсе не был террористом, твой брат.
– Да, – кивнула Аня. – Но вы мне не ответили.
– Я его задерживал. Лично.
Интерес в ее глазах не исчезал.
– Он что-нибудь говорил вам?
– Ничего особенного.
– Почему же вы решили, что он не хотел подбрасывать бомбу?
– Я спросил его, сам ли он все это задумал. Он мне ответил, что не сам.
– Да, – опять кивнула Аня, словно подтверждая.
– Ты знала о том, что кто-то его принуждает к этому?
– Знала.
– Откуда?
– Он сам мне сказал.
– Расскажи.
– Ему кто-то позвонил…
– Кто?
– Я не знаю. Какой-то мужчина. Сказал, что папа, наш папа, – у нее дрогнул голос, – должен пятнадцать миллионов долларов. И Петя должен эти деньги непременно вернуть. Но это же немыслимо! – Она сорвалась почти на крик.
Возникла пауза. Андрей слышал, как учащенно дышит Аня.
– Петя так им и сказал, что это бред, – сказала она через минуту. – А на следующий день меня на улице остановил какой-то парень и прижег мне лицо сигаретой. Вот здесь, видите?
Небольшой шрам на щеке. Ранка уже затянулась, но еще имела синеватый оттенок.
– Прижег и сказал: «Передашь привет своему брату». А я тогда ничего не знала, мне Петя еще не рассказывал. Пришла домой, плачу, ему пожаловалась, и он понял, кто это сделал. А через час они позвонили, сказали Пете, что он просто еще не представляет себе, что они могут со мной сделать. И если он этого не хочет, то должен вернуть деньги. А если денег нет – сделать то, что они скажут.
– Почему ты ничего не сказала матери?
– Петя отсоветовал. Он сказал, что мама сразу побежит в милицию, а от этого будет только хуже.
– Почему?
– Нам все равно не смогут помочь, а эти люди в отместку расправятся с нами. Лучше с ними как-то договориться. Так он сказал.
– Он объяснил тебе, чего они требуют взамен денег?
– Нет.
Вернулась Кочемасова, поставила на стол поднос: чай, печенье, джем.
– Угощайтесь, пожалуйста.
– Спасибо.
Дружинин придвинул к себе чашку, но пить не стал.
– А что за человек этот Воронцов, о котором вы говорили?
– Президент одной из фирм моего покойного мужа.
– Ваш муж был бизнесменом?
– Нет, – качнула головой Кочемасова и некоторое время молчала, помешивая ложечкой чай. – Он у меня занимал довольно высокий пост. Поскольку считается недопустимым совмещать государственную службу и бизнес, он регистрировал фирмы на чужие фамилии. Одна из фирм была зарегистрирована на этого самого Воронцова. Он же был президентом этой фирмы. В прошлом году Воронцов сбежал за границу, прихватив пятнадцать миллионов долларов. Мой муж выехал за ним следом и был убит.
– Кем?
Кочемасова пожала плечами.
– Ну как вы думаете? – произнесла она со вздохом.
– Вы считаете, что это сделал Воронцов?
– Конечно. Они убили моего мужа и еще одного человека, который возглавлял в этой фирме отдел безопасности. А Воронцов исчез.
– И его даже не пытались разыскать?
– Человека, укравшего такие деньги, искать бессмысленно. Он способен спрятаться очень надежно.
– Но почему же тогда он вернулся?
– А кто вам сказал, что он вернулся? – удивилась Кочемасова.
– Если вы связываете случившееся с вашим сыном с Воронцовым…
– Я думаю, что связь есть. Но какая – это выше моего понимания. Воронцов вряд ли сам приехал в Россию. Но все случившееся с Петей я связываю именно с ним.
– А почему не с другими людьми?
– С какими?
– С теми, кто дал вашему мужу эти пятнадцать миллионов. Эти деньги – их деньги – исчезли, и они теперь пытаются их вернуть. Или отомстить.
– Это были не чьи-то деньги.
– Как это?
– Не чьи-то личные. Это деньги из бюджета. Понимаете? От нашего государства можно ожидать чего угодно, но вряд ли оно будет уничтожать людей просто так. Ведь совершенно ясно, что у нас нет этих денег.