Апофеоз милитаризма
Милитаризация спартанского общества была вынужденной. Она не являлась результатом идеализации физического совершенства и силы. Война стала способом выживания. Поэтому вся система воспитания формировала класс господ-воинов, которые должны были держать в страхе не только покоренное население, но и соседей.
Спартиаты могли заниматься лишь военным делом и спортом. Земледелие, ремесло и торговля были уделом илотов и периэков, и эти занятия не вызывали у них уважение. Рассказывают, что однажды Спарта созвала союзников для похода. Когда же они выразили недовольство, что Спарта берет с них больше воинов, чем дает сама, спартанский царь отделил союзников и приказал: «Медники, встаньте!» Среди союзников поднялось несколько человек. Затем по приказу встали горшечники, плотники, кожевенники и другие специалисты. Под конец союзники стояли почти все, а спартанцы сидели. «Вот видите, – констатировал царь, – настоящих воинов выставляем только мы одни!»
Обычное вооружение спартанца составляли копье, короткий меч, круглый щит, шлем, панцирь и поножи. Их общий вес достигал 30 кг! Эти тяжеловооруженные пехотинцы-гоплиты составляли основу армии числом порядка 5–6 тысяч человек. В состав войска входили и бойцы вспомогательных частей, чье вооружение составляло легкое копье, дротик или лук со стрелами. В армии была и конница, состоявшая из граждан, способных купить и содержать коня и соответствующую амуницию.
На войне спартанцы были в своей стихии. Они шли на бой, как на пир. Воины одевались в красное по двум причинам: чтобы устрашить врагов и скрыть кровь от ран. Особое внимание уделялось прическе: считалось, что «она делает красивых грозными, а некрасивых страшными». Обычно грозная фаланга шла в наступление под мерный свист свирели – боевой пыл спартанцев приходилось не разжигать, а умерять.
Спартанцы использовали боевой строй, ставший предшественником фаланги и пехотной цепи, а стены из щитов и копий глубиной в восемь человек позволяла им побеждать почти любого противника. При этом абсолютная дисциплина была превыше всего, а любая инициатива пресекалась. Например, было строжайше запрещено покидать место в строю. Сохранилась масса фактов, подтверждающих значение дисциплины для спартанцев. Так, мальчик Исад убежал на войну и храбро бился. За это получил венок за храбрость, а затем был высечен розгами за нарушение дисциплины. Гоплит Леоним в бою занес меч над врагом, но услышал отбой и отдернул меч: «Лучше оставить в живых врага, чем ослушаться команды!» Может быть, поэтому спартанская армия была практически непобедима?
Воспитание сверхчеловека
«В Спарте жены рожают настоящих мужей», – ответила одна женщина на обвинение, что только в Лаконии мужья слушаются жен. Существует старинная легенда, что каждого новорожденного приносили в совет старейшин, где его внимательно осматривали. Если ребенок был хилым или больным, его бросали в пропасть. Делалось это из лучших побуждений: в государстве должны были жить только сильные и здоровые люди! Однако последние археологические исследования легендарного ущелья не подтвердили это предание. Скорее всего, здесь казнили пленных и преступников, так как исследователи обнаружили лишь кости мужчин в возрасте от 18 до 35 лет. Среди них не было останков новорожденных.
Все дети в Спарте считались собственностью государства. Их интенсивные тренировки начинались в возрасте 7–8 лет и официально продолжались 10 лет. На самом же деле они никогда и не прекращались.
Система воспитания была подчинена задаче физического развития граждан-воинов. Основной упор делался на решительность, стойкость и преданность в бою. В 7 лет ребенок покидал дом и поселялся со сверстниками в казармах. Здесь дети занимались физической подготовкой, закаливанием, военными играми, музыкой, пением, обучались навыкам четкой и краткой речи. Их жизнь была весьма суровой: ели впроголодь, круглый год носили один плащ, спали на жестком тростнике, нарванном голыми руками. Неофициально поощрялось воровство. Считалось, что таким образом ребенок научится добывать пропитание на войне. Поэтому наказывали тех, кто не смог ничего принести в казарму или же был пойман с поличным.
Для воспитания стойкости раз в году всех жестоко секли розгами на алтаре Артемиды. При этом порку надо было выдержать молча – в противном случае она повторялась. Не удивительно, что известны случаи смерти под ударами.
Чтобы молодежь не приучалась к вину, на виду у всех поили илотов, а затем водили их мимо обеденных столов. Результат был один: вдрызг пьяный раб вызывал лишь отвращение, и спартанцы практически не пили неразбавленное вино. Подобный прием был частью целой системы воспитания презрения и ненависти к илотам. Земледельцев постоянно запугивали, а молодежь натравливали на кровавую охоту на них. Обычно устраивались тайные ночные вылазки на беззащитные селения илотов. Убивали в первую очередь самых крепких и смелых мужчин, которых ненавидели или боялись.
Считалось, что воин должен побеждать силой и храбростью. Поэтому детей учили прежде всего бою и борьбе. Но в олимпийских и других спортивных состязаниях спартанцам участвовать запрещалось. «Спарте нужны не атлеты, а воины», – утверждали старейшины. Но причина была в другом – спартиат не мог проиграть в единоборствах!
В Греции был популярен рассказ о том, как однажды на Олимпийских играх один старик искал себе место среди зрителей. Но все места были заняты. Когда же он добрался до скамьи со спартанскими юношами, все они как по команде вскочили, предлагая ему сесть. Стадион зааплодировал, а кто-то выразил общее мнение, сказав: «Только в Спарте стоит жить до старости!»
Предшественники древних римлян
Древняя цивилизация этрусков была хорошо известна ученым. Об их истории писали еще римский император Клавдий, в XV веке – монах-доминиканец Аннио де Виттербе, а сто лет спустя – ирландец Томас Демпстер. Этрускам был посвящен и ряд научных трудов, увидевших свет в XVIII веке. Однако только после открытий в Тоскане Этрусская цивилизация предстала во всей своей мощи и неповторимой красоте.
Нежданная удача Люсьена Бонапарта
Весной 1828 года недалеко от Тосканы произошло знаменательное событие. Неожиданно во время пахоты бык по самое брюхо провалился в глубокую яму. Он сломал передние ноги, и до слез расстроенному хозяину не оставалось ничего другого, как пристрелить несчастное животное. Но, вытаскивая тяжелую тушу из провала, он обратил внимание, что тот расходится в разные стороны. Не долго думая, крестьянин взялся за лопату и в тот же вечер принес домой мешок драгоценностей. Когда он вывалил на стол золотые вазы и кубки, серьги, кольца и браслеты, его жена потеряла дар речи. Как выяснилось позже, таинственный провал оказался древней этрусской гробницей, которая оказалась не ограбленной!
Как всегда бывает с золотом, скрыть находку не удалось. Вскоре информация о сокровищах дошла до хозяина здешних мест – Люсьена Бонапарта, князя Канино, родного брата Наполеона Бонапарта. Он быстро навел порядок: разогнал крестьян-кладоискателей и взял дело в свои руки. За два года он умудрился вскрыть сотни гробниц, не оставив в Тоскане ни одного целого захоронения. За это время он собрал около двух тысяч античных ваз, сотни золотых украшений, статуэток и сосудов. Часть своей коллекции Люсьен Бонапарт продал музеям Франции, Англии, Германии и Италии. Собственно, с этих находок и началось научное изучение этрусков – таинственных предшественников Древнего Рима.
Как оказалось, «сокровища Люсьена Бонапарта» были добыты в некрополе Вульчи – одного из самых богатых и значительных городов Древней Этрурии. В начале ХIХ века здесь насчитывалось около шести тысяч гробниц. Сейчас их сохранилось не более десятка – все остальные уничтожены кладоискателями. От самого же города остались лишь фрагменты крепостной стены и полуразрушенный скальный храм. В последующие 20 лет раскопками были открыты другие центры Этрусской цивилизации.
«Этрусские Помпеи»
Такое название получил город Спина – адриатический порт этрусков. Известно, что товары сюда стекались чуть ли не со всех концов тогдашнего мира. Этрурия вывозила отсюда вино, хлеб, а также железные и бронзовые изделия. Сам город активно торговал солью, добывавшейся в его окрестностях. В древности порт располагался в трех километрах от моря, с которым его соединял специально прорытый канал. Однако к I веку н. э. Спина… исчезла.
Спустя два тысячелетия мало кто верил, что удастся разыскать город. Но в 1913 году итальянское правительство приняло план осушения болот и лагун поблизости от средневекового городка Комаккьо. Мелиорация сулила вернуть городу былое благополучие, и осушение началось в 1919 году. Но едва прорыли первые каналы, как появились гробницы, очень схожие с этрусскими погребениями. На них обратили внимание, и вскоре мелиорация ушла на второй план, уступив место археологии. Надо отдать должное Муссолини: главной целью он считал возрождение могущества Римской империи, поэтому не жалел денег на раскопки. К 1935 году было открыто более 1200 гробниц, а число обнаруженных находок оказалось столь велико, что под их хранение пришлось выделить целый дворец в Ферраре (ныне Феррарский национальный музей археологии, в котором хранится одна из лучших этрусских коллекций).
После проведенных раскопок не было сомнения, что этот некрополь принадлежит Спине. Но куда же делся сам город-порт? Прерванные из-за Второй мировой войны поиски возобновились лишь в 1953 году и спустя три года увенчались успехом: Спина была все-таки найдена! Произошло это благодаря лишь одному человеку – будущему директору Феррарского музея Нерео Альфиери.
Когда он случайно узнал, что некий инженер из Равенны проводит аэрофотосъемку трассы будущего осушительного канала, то сразу же помчался к нему. На полученных цветных снимках он сразу же увидел в километре от церкви Санта-Мария геометрически правильные контуры древнего города. Отчетливо прослеживались не только городские кварталы, но и широкий искусственный канал протяженностью около трех километров. С высоты птичьего полета Спина поразительно напоминала Венецию.