Присутствие в каждом захоронении оружия говорило о том, что здесь были погребены исключительно воины, а однотипность находок и их единые хронологические рамки показывали, что эти захоронения были совершены одновременно. Наличие у некоторых мужчин физических повреждений указывало на то, что все они погибли в одном бою. Длинные мечи для конного боя однозначно свидетельствовали, что они были всадниками.
Именно в это время властителями причерноморских степей становятся катафрактарии – тяжеловооруженные сарматские воины. Их наступательное оружие состояло из длинного меча, копья и лука, а защитное включало железный панцирь, шлем и щит. Известный древнегреческий писатель Гелиодор писал: «Когда наступает время битвы, то, ослабив поводья и горяча коня боевым криком, он мчится на противника, подобный какому-то железному человеку или движущейся кованой статуе. Острие копья сильно выдается вперед… и в своем стремительном натиске (он) колет кого попало, одним ударом часто пронзая двоих». Но вряд ли погребенные на Пруте воины были катафрактариями, так как у них не было обнаружено железных панцирей или шлемов.
Неожиданно в одном из захоронений оказался костяк… женщины! Здесь также были найдены фрагменты длинного сарматского меча для всадника и более короткого меча – для пешего боя. Женщина-воин, погибшая вместе с мужчинами? Может ли быть такое? Оказывается, может! Широко известно сообщение опального римского поэта Овидия о том, что сарматские женщины наравне с мужчинами ездят верхом на охоту, ходят на войну и носят мужскую одежду. Другие античные авторы также писали о том, что сарматки нередко выступали как военачальницы, семейные жрицы и даже боевые всадницы. Так, римский географ Помпоний Мела писал, что сарматы – «племя воинственное, свободное, непокорное и до того жестокое и свирепое, что даже женщины участвовали в войне наравне с мужчинами». А историк Геродот полагал, что они произошли от браков скифских юношей с легендарными амазонками. Именно такая женщина в возрасте 30 лет – воин и всадница – и была погребена в этом могильнике наравне с мужчинами. Что же произошло в районе Прута на заре новой эры?
Листая труды античных историков
Вторая половина II века н. э. в Юго-Восточной и Центральной Европе характеризуется резким обострением римско-варварских и, в частности, римско-сарматских отношений. В результате они вылились в две грандиозные Маркоманские войны 166–180 годов н. э. Маркоманы – германское племя, осевшее в I веке н. э. в районе Майна, но затем переселившееся на территорию современной Чехии, покинутой к тому времени кельтами. Там они создали во главе с царем Морабодом могущественное объединение племен, однако вскоре сами попали в зависимость от Рима. Эта зависимость прекратилась лишь в результате Маркоманских войн при императоре Марке Аврелии, когда маркоманы дошли до Верхней Италии.
Среднее Попрутье находилось недалеко от театра военных действий, и местные сарматские племена наверняка были втянуты в происходящие события. О высоком профессионализме погребенных здесь воинов говорит хотя бы тот факт, что в одной из могил рядом с мечом лежал железный нож-кинжал. Дело в том, что в бою кинжал использовался вместе с длинным мечом, предназначенным для конного боя. В паре с ним было значительно удобнее отражать встречные удары противника, но для этого требовались не только сила и виртуозная техника ведения боя, но и профессиональная военная выучка. Наверное, не случайно на костяке этого сармата были зафиксированы самое большое количество повреждений и редкие египетские амулеты-скарабеи из фаянса.
Небольшая стычка на берегу Днестра закончилась победой сарматских племен, о чем говорит сам факт сооружения уникального могильника, связанного с боевыми действиями в регионе. Этот неприметный памятник начала новой эры донес до нас отголосок страшных и жестоких Маркоманских войн. Отразив первые нападения врагов, сарматы в итоге потерпели поражение и были вынуждены откочевать на восток. Впоследствии характерные сарматские могильники с ровиками появляются уже в районе донских степей.
Рим и «варвары»: противостояние
В середине III века н. э. Римская империя переживала глубокий политический и финансовый кризис. Этой ситуацией не преминули воспользоваться соседи. На границы империи обрушились многочисленные германские племена, среди которых наибольшей активностью отличались готы, в движение которых были втянуты и сарматы.
Северное Причерноморье неоднократно становилось ареной бурных исторических событий. Особого драматизма они достигли в начале I тысячелетия н. э., когда римская армия огнем и мечом покоряла новые земли. Под мерными шагами римских легионов исчезали и превращались в провинции империи некогда самостоятельные царства, а родственные племена и народы попадали в зависимость от Рима.
Во II веке до н. э. сарматские племена начали активное движение на запад, и уже через столетие заняли Днепро-Донское междуречье. В союзе с другими племенами они неоднократно вторгались в пределы римских владений южнее Дуная – в провинцию Мезия. Судя по источникам, первое столкновение сарматов с римлянами произошло в 16 году до н. э., когда римский сенатор Луций Тарий Руф успешно отразил их натиск. Однако уже вскоре римлянам, подавлявшим Панноно-Далматинское восстание, пришлось срочно вернуть свои легионы в Мезию и вновь направить их против сарматов и даков.
В это же время поэт Овидий, сосланный императором Августом в 8 году н. э. в затрапезный городок Томы (расположен у современной Констанцы в Румынии. – Прим. авт.), отметил пребывание сарматов на берегах Понта (Черного моря). По его свидетельству, они свободно разгуливали по городу, который посещали, переправляясь по льду через Дунай. Овидию пришлось даже выучить сарматский язык.
Постепенно сарматские объединения втягиваются в борьбу Рима с «варварами» и Боспором. К середине I века н. э. западные сарматы – языги – перешли горные перевалы Карпат и заняли равнину между Дунаем и Тисой – Венгерскую пушту. Вслед за ними к границам Рима продвинулись и другие сарматские племена – роксоланы. В это же время на днестровско-дунайских просторах появляется государственное объединение кочевников во главе с Фарзоем, который именуется «царем» и даже чеканит золотую монету со своим родовым знаком – тамгой. Сарматы усиливают давление на Мезию и северопонтийские города. Воспользовавшись отвлечением основных римских сил из провинции на борьбу с Парфянской державой, войско Фарзоя в союзе с даками и бастарнами зимой на рубеже 67–68 годов н. э. вторглись в Мезию, где, по словам историка Тацита, «изрубили две римские когорты».
Однако следующий зимний поход, предпринятый через год, закончился для них катастрофой. В Мезии случайно оказался III Галльский легион римлян, который в это время перебрасывался из Иудеи в Италию. Не ожидавшая встретить здесь войска и вынужденная спешиться из-за глубокого снега, девятитысячная конница катафрактариев была наголову разбита и отброшена к Дунаю. Вскоре их окончательно вытеснили за Дунай, а границы провинции Мезии были серьезно укреплены. Это было связано со стабилизацией в самой Римской империи – в частности, окончанием парфянской кампании при императоре Веспасиане.
Но уже в 89 году н. э. император Домициан вновь направляет против сарматов войска, после того как ими был уничтожен легион вместе с легатом. Через три года боевые действия завершились победой римлян. О том, что в Риме с облегчением вздохнули после этой тяжелой войны, свидетельствует тот факт, что в знак победы император преподнес лавровый венок Юпитеру Капитолийскому. Этим эпизодом было зафиксировано последнее столкновение сарматов с Римской империей в I веке н. э. По словам знаменитого римского философа Сенеки, «Дунай разграничивает сарматские и римские пределы, а также сдерживает сарматские вторжения».
Рождение «Европейской Сарматии»
В результате всех этих событий территория междуречья Дуная и Днестра прочно заселяется сарматами и к концу I века н. э. завершается образование «Европейской Сарматии» – понятие, введенное Клавдием Птоломеем. В это время эти кочевники стали столь влиятельной силой, что информация о них достигла даже Александрии Египетской, где жил и трудился Птоломей. Вся история «Европейской Сарматии» связана с походами, набегами и миграциями. Сам тип кочевого хозяйства не мог существовать без хорошо организованного военного дела, позволявшего совершать стремительные набеги на границы Римской империи, отчуждать пастбища, скот у более слабых соседей, взимать дань с земледельцев и охранять собственные кочевья.
Птоломей выделил среди пестрого этнического массива «варваров» большие племена роксоланов и аланов. Античные авторы говорят о них как о сильных, храбрых и «многоконных воинах». Римский историк Аммиан Марцеллин упоминает живущих возле Днестра «европейских аланов», родиной которых были кавказские степи и предгорья. Их господство в Северном Причерноморье продолжалось на протяжении двух с половиной веков, а аланское переселение считается последней сарматской миграцией на запад.
Как сообщает иудейский историк и писатель Иосиф Флавий, аланы около 36 года н. э. занимали области Меотиды (современное Приазовье. – Прим. авт.) вокруг реки Танаис (Дон). Часть их спустя некоторое время продвинулась к Дунаю. Во II веке они образовали мощный союз племен, который занял господствующее положение среди других кочевых народов и дал им свое наименование. По словам Аммиана Марцеллина, аланы «мало-помалу изнурили соседние народы и распространили на них название своей народности подобно персам. Гоня перед собой упряжных животных, они пасут их вместе со своими стадами, а более всего заботы уделяют коням… Все, кто по возрасту и полу не годится для войны, заняты домашними работами, а молодежь, с раннего детства сроднившись с верховой ездой, считает позором для мужчины ходить пешком, и все они становятся великолепными воинами».
Частые военные столкновения с сарматами в I и II веках н. э. нашли свое отражение, в частности, в искусстве Боспора. Яркими памятниками этих событий являются росписи пантикапейских склепов, на которых можно увидеть пылающие крепости и города, пеших и конных воинов в панцирных доспехах, скачущих всадников с развевающимися плащами и круглыми фаларами на крупах коней. Этих людей уже давно нет. Лишь украинское пиво «Сармат» косвенно напоминает нашим современникам о драматичной и воинственной истории этого народа.