– Духами умерших? Но так крестьяне называют духов леса.
– Это всего лишь название. Они крадут детей, вселяются в них и таким образом остаются здесь на земле. – Она медленно подняла руку и потерла висок. – Когда я вспоминаю свое детство, я вспоминаю голос. Он пел мне песенки, странные, я их всегда напевала, и моя мать – моя земная мать – спрашивала, где я им научилась. Я отвечала, что просто слышу их, и все, она смеялась надо мной. Но голос, который мне их напевал, был мне роднее моей собственной матери. Этот голос был моей настоящей матерью, Адриана. Он делал мое тело сильнее и подвижнее, чем у всех остальных детей. Короче говоря, моя дорогая, этот голос создал меня такой, какая я есть. К двенадцати годам я знала, в чем мое предназначение.
– И в чем оно?
– Я уже сказала тебе. Я должна была выполнять определенную роль в грандиозном плане по уничтожению человечества. И я убивала, Адриана, я спала с мужчинами, чтобы выведать их секреты. А затем мне назначили стать твоим другом, внушить тебе и «Кораю» ложные мысли под видом предсказаний.
– Ложные? – Слово обожгло Адриане горло.
– Я никогда не видела, Адриана, что ты должна выйти замуж за короля. Это была ложь, которую меня принудили тебе сказать.
– Ложь? – простонала Адриана. – Бог проклянет тебя, Креси. Эта ложь разбила мою жизнь и убила Николаса, Торси, всех. – Она замолчала, понимая, что Креси это и без нее знает. – Ты понимаешь. – Она снова замолчала. Она чувствовала, будто с нее сорвали одежды и выставили на всеобщее обозрение. Ей было так тяжко, что хотелось умереть.
– Адриана, – прошептала Креси, – позволь мне договорить до конца.
– Будь ты проклята, – выдохнула Адриана, не зная, что сказать.
– Я согласна, Бог никогда не согревал меня своей любовью, – спокойно произнесла Креси. – Да, я предала тебя. Но я предала женщину, которую совершенно не знала и не любила.
– Но ты говорила мне, что в твоих видениях мы были друзьями. Ты предчувствовала любовь, которая еще не зародилась. И эти твои слова тоже были ложью?
– Не совсем. Я не видела этого до того самого дня, пока мы не встретились, пока я не выловила тебя в водах канала.
– Но это было до того, как ты напророчила мне замужество.
– Верно. После нашей встречи у меня все смешалось, Адриана. Я думала, что знаю, в чем состоит цель моей жизни. Я жила долгом, но не сердцем. Это было моим грехом.
– Какое признание! Какое откровение! И я должна тебе верить?
Креси закрыла глаза, и, к своему невероятному изумлению, Адриана увидела, как по ее щеке скатилась слеза.
– Я знаю, это трудно. Я даже не прошу у тебя прощения. Как ты думаешь, почему я тебе всего этого не говорила! Потому что я от них отреклась Адриана. Я помогала тебе убить короля, хотя это шло вразрез с приказом, который мне нашептывали голоса. Ты помнишь Густава! Он пытался остановить нас и помешать убийству.
– Конечно помню.
– Он такой же дух, как и я. И я вступила с ним в бой ради твоего спасения. Я заглушила все голоса, что звучали в моей голове, ради тебя, Адриана. Я отказалась от всех, кого когда-либо знала, – от матери, сестры, всех. – Голос ее прервался, ей не хватило дыхания. – После всего этого ты не можешь меня ненавидеть. Прошу тебя. Ты и Нико – это все, что у меня есть.
– Креси, ты сама себе веришь?
Рыжеволосая красавица открыла влажные от слез глаза.
– Я тебя не понимаю.
– Когда ты лежала раненая и говорила со мной, я не думаю, что это ты говорила, за тебя это делал «голос».
– И что я тогда сказала?
– Ты сказала «Мы нашли тебя».
– Я не помню этого.
– Я знаю. – Адриана уже овладела собой совершенно, она уже не чувствовала щемящей жалости к себе, жалость уступила место холодной, из глубины души поднимающейся ярости.
Креси качнула головой.
– Я снова слышу голоса, но уже совсем другие.
– Может быть, это те самые, что слышала Жанна д'Арк!
Креси пропустила мимо ушей отпущенную Адрианой колкость.
– Эти голоса похожи на звук вибрирующей пластинки эфирного самописца, они оказывают на меня то же самое действие, что и эликсир бессмертия на короля, который сделал его восприимчивым к голосу malakus, его охранявшему. У меня ушло много лет, чтобы освободиться от прежних голосов, и им теперь придется начинать с детей, возможно, даже с их матерей. И все же мне каким-то образом удалось от них освободиться, я могу теперь думать без их отравляющего нашептывания. Но когда у меня был жар и я погрузилась в сон, ко мне явился серафим. Я говорила тебе, что существует два вида malakim. Этот был из другой породы.
– Из тех, что защищают людей!
– Да. Если верить тому, чему учил нас «Корай», это те, которые помогали Лилит и которые сохранили верность Богу. Они не стремятся сеять смерть и разрушение. И, Адриана, они искали нас. Они хотят предложить нам свою помощь.
Адриана пристально вглядывалась в лицо Креси и на мгновение почувствовала острую жалость к этой женщине. Если все, что она говорит, правда…
– И ты примешь эту помощь? – тихо спросила Адриана.
– Не я должна ее принимать. Они хотят служить тебе, Адриана. Тебе.
5Математическая башня
Бен проснулся и был несказанно рад, что все еще жив, и потому счел своим долгом поблагодарить все силы, которые ему в том способствовали и которые его сейчас слышали. «Излишняя благодарность не помешает», – рассуждал он, хотя очень сомневался, что он, Бенджамин Франклин, находится в поле зрения Всевышнего. Скорее всего, ему помогали какие-нибудь маленькие местные божки, особенно если учесть все то, что он в последнее время узнал.
Ночь была трудной, малейшее движение воздуха заставляло думать, что это привидение готовится наброситься на него. Даже изменение сердечного ритма казалось Бену подозрительным. К страху примешивалось нетерпение наконец-то взглянуть, что за тайну скрывает от него Ньютон. В итоге от всех этих треволнений Бен не мог уснуть в течение нескольких часов.
Но тело было мудрее его самого, и оно не могло вынести без сна две ночи подряд. И ближе к полуночи оно его наконец убаюкало.
Мурлыча себе под нос, он встал, оделся и отправился искать Роберта. Выйдя в коридор, он увидел, что у двери, ведущей в комнаты Ньютона, толпятся служанки и что-то обсуждают с очень серьезными лицами. Одна из них – пышечка по имени Гертруда – плакала. Любопытство заставило Бена подойти к ним.
– Что случилось? – спросил он, приблизившись.
Из четырех служанок он знал двух – Гертруду и ту, что постарше, Милос. Две другие – красавица с роскошными черными косами, возрастом не старше двадцати, и неприметного вида женщина с короткими седыми волосами – раньше попадались ему на глаза, но имен их он не знал.
– Простите нас, герр Франклин, – залепетала Милос, кланяясь.
– Не надо извиняться, – сказал Бен. – Я всего лишь хочу знать, почему плачет Гертруда.
– Из-за Стефана, сэр, трубочиста.
– А что с ним? Он заболел?
– Нет, сэр, его нашли мертвым вот здесь.
– Мертвым? А отчего он умер?
– Просто Господь его к себе забрал, сэр, – всхлипывая, выговорила Гертруда. – Никаких ран на нем нет, будто он просто взял и умер, без причины.
Эти слова очень неприятно поразили Бена.
– Я помню Стефана, – сказал Бен. – Он был совсем молодой…
Он пристально посмотрел на двери в комнаты Ньютона. Казалось, дверь слегка покачивается, как отражение в воде.
– Ему было всего двадцать пять, – сказала черноволосая красавица с какой-то особой страстностью в голосе.
Бен задумчиво посмотрел на нее, он и раньше останавливал на ней свой взгляд, но тогда совсем с иными помыслами.
– Анна, перестань, – прошептала Милос.
Бен встрепенулся:
– Нет, говори. Вот только… – Он оглянулся по сторонам и понизил голос. – Лучше зайти в мои комнаты, там мы могли бы поговорить более свободно.
Все четыре служанки тревожно переглянулись, но Милос едва заметно кивнула, и они все последовали за ним.
Закрыв дверь, Бен прошел вглубь комнаты и сел на кровать.
– Пожалуйста, рассаживайтесь… – Он кивнул в сторону стульев. – А сейчас, мадемуазель Анна, поделитесь со мной своими подозрениями.
– У меня нет никаких подозрений, господин. Мне вообще не следовало бы болтать.
– Но ведь ты думаешь, что смерть Стефана вызвана сверхъестественной силой.
Анна заколебалась и повернулась к подругам за поддержкой, но те отвели глаза в сторону – кто уставился в пол, кто еще куда – и тем самым предоставили ей самой решать, что делать.
– Анна, это очень важно. Ты сказала, что Стефан умер возле дверей Ньютона. А сам Ньютон? С ним все в порядке?
– С ним все в порядке, – сказала Милос. – Охранник проверял.
– А что он сказал, когда узнал о Стефане?
– Он просто кивнул, – ответила Анна с некоторым жаром. – Он кивнул, будто он предвидел это, а потом… – Она замолчала, потому что в этот момент Милос очень строго на нее посмотрела.
– Нам пора идти, сэр, – сказала старшая из служанок, – а то нас потеряют.
Это были все сведения, которые Бену удалось получить эмпирическим путем. У слуг были свои правила поведения, и они непреклонно им следовали, как следовали своим правилам господа, которым они служили. Но он все же выяснил, что привидение приходило – приходило, чтобы забрать «Сефер Ха-Разим». Ньютон выставил преграду на его пути, и привидение вынуждено было убить Стефана.
– Подождите, – остановил их Бен, – всего минутку. – Он встал. – А у Стефана есть родственники?
Гертруда кивнула:
– Жена и двое сыновей.
Бену сделалось совсем нехорошо, он потянулся к своему кожаному кошельку.
– Это, конечно, не заменит жене мужа, а детям отца, но это все, что у меня есть. – Он достал пригоршню монет и протянул Гертруде. – Передайте им, пожалуйста.
У Гертруды округлились глаза при виде золота.
– Да, господин, – пробормотала она.
– И будьте очень осторожны, – предупредил служанок Бен. – Старайтесь без надобности не появляться в этом коридоре.