– Сделайте обязательно. А заодно и той крале, что за кассой сидит. Ингрид зовут.
– А её за что?
– Охмуряла она вашего сыночка. Хотела от беременной жены отбить. Но вы не беспокойтесь. Он сам её отшил.
– Вот и славно. Но спасибо, что предупредили.
Расставшись с поварихой, Елена подошла к кассе.
– Тебя ведь Ингрид зовут?
– Да.
– Знаешь меня? Знаешь. Можешь отлучиться на минутку? Разговор есть.
Елена вышла из торгового центра и вскоре за ней последовала Ингрид.
– Внимательно выслушай меня девочка! Узнаю, что ты опять моего сына окучиваешь и порчу наводишь на беременную жену, я тебе матку наизнанку вырву.
– Какое вы имеете право так угрожать?
– Ещё как имею. Ты меня плохо знаешь, милочка.
– Так вот знай, тётенька! Парис мой и плевала я на то беременна его сожительница или нет.
– Она его законная жена, а ты шлюха и подстилка, причём неудачная. Настолько неудачная, что даже не смогла от него понести, сучка ты бесплодная.
От этих слов Ингрид запнулась.
– Знаю я вас здешних ведьм. Так и мечтаете за чужую антенну ухватиться. Нагнуться под мужика в саунах, да водку лакать – вот и весь ваш удел. Короче, я тебя предупредила, а дальше пораскинь своими куриными мозгами и прыщами вместо грудей.
Елена повернулась и ушла, оставив Ингрид в негодовании.
– Ну погоди, старая карга! Я такую порчу на тебя и твою невестку наведу, засохните. А Парис будет моим, не сомневайся.
Ингрид поднесла к губам свой оберег на запястье с изображением волка. Один его глаз был из изумруда, а второй – жёлтый – из янтаря.
А всё началось после того как во Всеволожске открыли настоящую финскую баню.
Ингрид лежала на самой верхней полке, когда в парилку зашёл Парис. Он поморщился и сразу стало ясно, что ему неприятен жар даже внизу. Парис собрался уходить, как Ингрид, которой он сразу приглянулся, решила пустить в ход такое мощное оружие, как демонстрацию своей точёной фигуры. Не одевая купальник, она медленно сошла с верхней полки и встала перед Парисом, выставляя напоказ всю грацию своего гибкого тела. Парис, который предпочитал женщин с покатыми бёдрами и налитыми грудями, замер при виде чуда, не укладывающегося в рамки его предпочтений. Оказывается, женскому телу, чтобы цеплять мужской взгляд, вовсе необязательно иметь увесистые формы. Гибкая как у пантеры фигура с длиннющими ногами, чуток расширяющимися на бёдрах, маленькая, словно влитая в тело грудь с почти незримыми сосками и длинная тонкая шея со светловолосой головкой – вмиг обворожили Париса. Капельки пота от жара отнюдь не портили впечатление, а, наоборот, добавили, будто выточенной из воска фигурке, эффект бисерного блеска.
– В парилке не следует находится в купальных костюмах, – произнесла она, чувствуя какой эффект производит на Париса.
– Я уже хотел уйти, – только и смог ответить тот.
– Ну тогда и мне пора охладиться в бассейне, – сказала она, надевая откровенное мини-бикини, плохо скрывающее интимные места, – Давайте знакомиться. Меня зовут Ингрид.
– Очень приятно, Парис. Ваше лицо мне знакомо. Вы работаете кассиршей в торговом центре у нас в Колтушах?
– Верно. А у вас хорошая память на лица, – ответила она и добавила многозначительно, – Но пока только на лица.
Ингрид вышла из парилки и, когда запрыгивала в бассейн, ни на секунду не сомневалась, что вслед за ней плюхнется Парис.
Так и произошло. Ведомый магией столь оригинального женского тела, Парис прыгнул за ней.
Странное дело. Он видел Ингрид, сидящую за кассой много раз и ни разу не обратил на неё внимания. Вечно одетая в спецовку, не приглядная работница торгового центра воспринималась им, как угловатая дылда. Но сегодня, она предстала перед ним обнажённая, во всей своей красе. От той магазинной серой мышки не осталось и следа. Обнажённая Ингрид поменяла его прежние шаблоны женской красоты, и именно на это клюнул наш Парис.
Правда ненадолго. Колдовство точёного тела вскоре померкло в рутине общений. Быстро сказалось разность менталитетов и уровней интеллектов. Парис охладел и стал избегать встреч. Но теперь настала очередь Ингрид влюбиться без ума в парня южных кровей. Теперь уже темперамент Париса магически заворожил её душу и тело. Холод северных красавиц растапливается долго, но если растапливается до навсегда и безвозвратно. Восторги безудержной любви зажгли в Ингрид чувства ранее неведомые ей. Прежде равнодушная к страстям тихушница, превратилась в одержимую плотской любовью эротоманку.
Поняв, что возлюбленный охладевает, Ингрид решает применить фишку, которая действует безотказно на южан – забеременеть от Париса. Она полагала, и вполне обосновано, что рождение ребёнка крепко привяжет возлюбленного к ней. К такому выводу Ингрид пришла после того как стало известно о беременности его жены Лины. Именно после этого Парис прекратил с ней встречаться в интимной обстановке. Они виделись лишь мельком в торговом центре.
Но была и другая проблема, которая помешала Ингрид претворить в жизнь задуманное. С детства она страдала сахарным диабетом и сидела на инъекциях инсулина. Однажды, случайно залетев от какого-то ухажёра, сахар в её крови стал падать до минимальных значений. Так бывает часто у беременных, когда подключается инсулярный аппарат внутриутробного плода. Чтобы не попасть в гипогликемическую кому, пришлось быстро отменить инъекции инсулина, и только после прерывания беременности болезнь вернулась в своё прежнее русло, а чтобы не подвергать дальнейшему риску решено было вставить Ингрид противозачаточную спираль.
Естественно, она сразу избавилась от неё, чтобы зачать и родить ребёнка от Париса. Но было уже поздно. То ли следовой эффект от спирали остался в силе, то ли Парис что –то умудрил, но факт остаётся фактом – Ингрид так и не смогла забеременеть. Чувство ущербности от бесплодия, наслоившаяся на юношеский диабет, вкупе с безнадёгой вернуть любимого – превратили Ингрид в настоящую фурию. Джин из бутылки был выпущен и загнать его обратно не мог никто, даже Елена Сократовна.
– Сынок! Сегодня у меня был серьёзный разговор с этой Ингрид.
– Да? – насторожился Парис, – И что вы договорились?
– Ну ты наверное догадываешься что? Об одном тебя прошу. Не давай ей больше повода на что нибудь надеется.
– Не дам.
– Поклянись мне что будешь гнать её поганой метлой при каждой встрече.
– Мама! Если я ошибся один раз, то это не значит, что ты должна вечно казнить меня за это. Да, я покончил с ней, но не обязательно ещё и её за это уничтожать. Она же тоже человек!
– Значит у тебя есть намерение продолжить разврат?
– Пойми! Она влюблённая, но отвергнутая женщина, а это самое опасное существо на свете и чтобы не натворила бед нужно от неё отстраниться не сразу, а по тихому.
– Ладно, делай как знаешь. Это твои мужские дела. Но, если хотя бы один волосок упадёт с головы моей невестки, которая носит под сердцем мою внучку, то пеняй потом на себя.
– Договорились.
Приехав с утра на работу Парис приступил к вскрытию тела одной старушки, которую после пьяной попойки муж зарубил топором. Только он начал оформлять документы, как в дверь постучались. Парис открыл и замер от удивления – на пороге стояла Ингрид.
– Удивлён?
– Обычно ты избегаешь приходить сюда.
– Меня привела тоска, – томно произнесла она, – Парис, я соскучилась по тебе.
– Не думаю, что морг подходящее место для любовных свиданий.
– Любви все морги покорны, – сказала Ингрид и цинично захохотала.
Потом вытянула шею и, увидев лежащий на секционном столе зарубленный женский труп, поморщилась.
– Ингрид! Уходи. Мне работать надо.
– Кто её так?
– Пьяный муж.
– От ревности наверное? Видишь до чего любовь доводит?
– Не любовь, а самогон, – ответил Парис, подталкивая Ингрид к выходу.
– Не гони так рьяно. У меня сегодня выходной и мне полагается пошалить.
– Давай пошали, но только не здесь.
– Тогда я буду ждать тебя дома. Обещай, что придёшь когда освободишься?
– Нет. После работы я поеду прямо домой.
– Твоя жёнушка на сносях и секс с ней невозможен.
– Ничего переживу.
– Давай вместе переживём, – сказала Ингрид и игриво высунула язычок.
– Отстань. Пошали сегодня без меня.
– Парис, ты меня доводишь до белого каления.
– Ничего не могу поделать.
– Значит между нами всё кончено?
– Считай, что так.
– Ты меня толкаешь на безумные поступки.
– В каком смысле? Порчу будешь наводить? Только попробуй!
– Ну смотри – ты сам меня довёл до последней черты, – Ингрид сверкнула синими глазами и захлопнула за собой дверь.
– Вот ведьма! – резюмировал Парис и пошёл продолжать вскрытие.
В то обычное утро Парис выехал из дому раньше обычного.
– Сынок! Что ты хочешь, чтобы мы приготовили на обед?
– Фаршированные баклажаны.
– С мясным фаршем и жаренным сыром?
– И с жаренным луком.
– Будет исполнено. Как раз вчера я видела в продаже отличные синенькие баклажаны. Ладно поезжай, удачного тебе дня, сынок. Будь на связи.
Проводив Париса, Елена отправилась на кухню делать заготовки к обеду. Скоро к ней присоединилась Лина.
– Давайте я вам помогу.
– Не обременяй себя, доченька. Просто сиди и смотри.
– Мне же двигаться надо, а иначе совсем заплыву.
– Не заплывёшь. Придёт вечером твой муженёк, вот и подвигаешься с ним сколько захочешь, а пока сиди и учись.
Елена поставила на огонь сковородку и стала жарить мясной фарш. Беременная смотрела и внюхивалась в ароматы готовки.
Вдруг Лина встала и с гримасой ужаса на лице спряталась за спину свекрови.
– Что такое? – обернулась Елена.
От увиденного она тоже онемела от страха. Огромная волчица стояла посередине кухни и, грозно размахивая хвостом, внимательно исподлобья смотрела на женщин.
– Не шевелись. Не кричи. – тихо скомандовала Елена и засунула руку в карман халата, чтобы достать телефон.