— Согласен, — кивал будущий герцог Хойо.
Это было единственным, в чем недолюбливающие друг друга мужчины оказались солидарны.
— Ваше высочество!
Страницы раскрытого справочника давно не перелистывались. Не желая выходить из комнаты, Ари пряталась за учебу. Но сил читать хоть что-то о своей новой родине не осталось: девушка отчаянно хотела вернуться в Даарх. Только даже себе не смела признаться в своих чувствах. И теперь молча наблюдала, как темнота за окном скрывает дальние холмы и подбирается к самому дому.
— Ваше высочество!
Фану пришлось позвать еще раз прежде, чем прозвучало приглашение зайти. Он молча закрыл справочник:
— Ну нельзя же так надрываться! Теорию можно и дома выучить. Сейчас же по плану практика! Собирайтесь! Выходим через пятнадцать минут!
Ари не знала, заинтригована она или раздражена. Ворвался, заставляет куда-то идти… С другой стороны, в золотисто-карих глазах таился смех. Ей приготовили что-то интересное?
Прогулка длилась недолго, минут пятнадцать-двадцать. Блеяние овец услышали гораздо раньше, чем подошли к загонам. Там, подсвеченное мощными фонарями, колыхалось живое море, над которым возвышались люди. Они что-то делали с шерстью овец, смеясь и перекрикиваясь.
Рядом крутились небольшие черно-белые собаки. Легкие, поджарые и очень юркие.
— Что происходит? Мне нужно определить качество шерсти овец?
— Тсс, — Фан прижал палец к губам. — Просто смотрите!
Гортанный вскрик, и двери загонов распахнулись. В них потекла живая река. Овцы выскакивали с громким блеянием, некоторые перепрыгивали через товарок. Люди кричали, собаки лаяли… Ари зажала уши, но Фан смотрел на все с улыбкой.
Темнота сгладила очертания, и вскоре казалось, что вдалеке колышется что-то живое и огромное. А потом оно вспыхнуло тысячами огненных точек. Они, подобно гигантским светлячкам, парили в воздухе, и девушка не сразу поняла, что это маленькие лампочки, закрепленные на овцах.
Пастухи подхватили рации и тоже исчезли. Некоторое время слышались их переговоры, но вскоре затихли и они. А светлячки уплывали все дальше, расползаясь по противоположному склону, как по гигантскому экрану.
Сначала они сбились в кучу, колышущуюся, как грозовое облако. А потом оно «пролилось» дождем. Светящиеся капли отрывались от «тучи» и мчались вниз, сначала редкие, потом — сплошным потоком.
А когда «гроза» закончилась, на склоне развернулся огромный театр теней. Гротескные силуэты людей и животных один за другим пересекали холм сначала справа налево, а после, изменив форму — в обратном направлении. Осьминог вытягивал щупальца, морская звезда шевелила лучами… Ари не могла поверить, что это овцы, управляемые собаками, то ускоряют, то замедляют свой бег.
— Невероятно! — охала каждый раз, когда одна картинка сменяла другую.
— Невозможно! — не верила происходящему и где-то в глубине души сомневалась, что это не гигантский проектор.
И закричала от восторга, когда отара изобразила пушку. Когда она выстрелила, не хватало лишь звука.
Ядро развернулось, превратившись в огненное колесо. Искры разлетались в стороны, падали «вниз», в загоны, чтобы вырваться оттуда новыми залпами и распуститься невероятными хризантемами.
Один цветок рождался в сердцевине другого, рисунки становились все сложнее, а под конец вдали засияла, украшенная затейливой виньеткой, гигантская буква «А» — «Ари».
Дэй зашипел:
— Вы её подставляете!
Но изображение тут же сменилось другими литерами — «Ф», а потом «Т», «К», «И», «Г», «С».
— Кто здесь кого подставляет? — в шепоте Фана слышался смех.
— Это специально… для меня? — выдохнула Ари, не обращая внимания на перепалку.
— Они считают, что для меня, — теперь уже открыто рассмеялся Королевский воспитанник. — Но, вообще, здесь это обычное дело — так они хвастаются друг перед другом умением своих пастушьих собак. Вы не представляете, сколько стоит одно такое животное!
Искры постепенно гасли — овцы возвращались в загоны. Шум стал сильнее, но он уже не раздражал — Ари с нетерпением высматривала пастухов и собак. Они скоро подошли, но все их внимание было отдано Фану. Девушку это вполне устраивало: она могла без труда повозиться с хвостатыми помощниками пастухов. Ни первые, ни вторые не были против.
Холодные носы, горячие языки и неукротимая энергия. Ари даже растерялась от такого напора. Но вскоре расслабилась и с хохотом упала на землю, играя с собаками. Дэй присел рядом, готовый в любой момент прийти на помощь.
18
Восторг! Таких эмоций я не испытывала давно. Пестрые собаки скакали, припадая на передние лапы. Хвосты виляли, от лая звенело в ушах…
Пастухи учили, как правильно свистеть. Получилось не сразу, но когда после заливистой трели большой черно-белый кобель рванул по кругу в поисках отбившейся от стада овцы, я поняла, что счастлива.
Румата нравилась все больше. И еще я усвоила главный урок: страна — это не только границы, поля, леса и горы. Страна, это прежде всего населяющие её люди. А они здесь были просто чудесные.
И эти пастухи, и фермеры, что с рассвета до заката трудились на земле, а вечером устраивали то гонки на тракторах, то танцы на главной площади села, то пели хором так, что эхо захлебывалось от попыток повторить все переливы голосов.
Женщина, что каждое утро привозила сметану, молоко, творог и маленькие круглые сыры. Большой трехцветный пес серьезно тащил деревянную тележку, следуя за хозяйкой, а днем перевозил в ней же дрова или сено для кроликов. Или катал ребятишек.
И это тоже была — Румата.
Виноделы, спускающиеся в пещеры, чтобы проверить огромные бочки, где созревал виноградный сок. И осенний праздник молодого вина, на который я не попала, но получила приглашение на следующий.
И это тоже — Румата.
Как и вечно спешащие по конторам служащие. Дворники, метущие улицы. Улыбающиеся продавцы в магазинах. Галдящие ребятишки, радостные оттого, что лето, что скучная школа еще не началась и можно носиться по холмам, нырять в быстрые ручьи и выскакивать на прогретые солнцем камни, стуча зубами от холода.
И это была — Румата. Кажется, я начинала понимать эту страну. И даже немного привязываться. Не так, как к Даарху, но все же…
— Нравится?
Что-то мокрое ткнулось в щеку, вырывая из мира грез. В руках Фана пыхтел пузатый щенок. От взъерошенной шерстки пахло сеном, немного собакой и молоком.
— Держите! Он ваш!
— Мой?
Вот это да! Я так долго просила у родителей собаку, но они всегда отказывали! А тут…
— Что, правда?
Фан кивнул, а стоящий недалеко мужчина улыбнулся. Рядом с ним сидела сука с отвисшими сосцами.
— Мой!
Какое же это блаженство, зарыться лицом в мягкую шерстку, чувствовать, как тычется в ладонь холодный носик, как блестят черные глаза-пуговки… В это момент я любила весь мир!
Но хорошее всегда быстро заканчивается. Пришла пора уходить. Я брела, прижимая к себе задремавшего малыша, и не знала, как его назвать.
— Подождите немного, — улыбался Фан, — он сам подскажет, что ему нравится!
Наверное, так было правильно.
Впервые за много дней душу не терзала тревога. Я заснула легко и быстро, и во сне видела похожие на крохотные лампочки светящиеся точки. Они сияли в темной шкуре небесных овец, и созвездия двигались по кругу оттого, что пастушьи собаки гнали стада сначала на луг, а потом обратно, в теплую и уютную овчарню.
Разбудил звон разбившейся посуды и громкий смех. Что стряслось?
Щенка не было. Я прямо босиком и в ночной сорочке подбежала к окну.
Малыш сидел на руках у Дэя и самозабвенно хватал того за пальцы, а Кэтси собирала разбитые тарелки.
— Что случилось?
— Доброе утро! — Фан тут же появился на веранде и помахал рукой. — Ничего особенного. Щенок научился ставить подножки!
— Сейчас выйду!
Ничего страшного не случилось, но следовало поторопиться. К тому же мне не нравилось то, что малыша забрали из спальни без разрешения. Собака моя! И заботиться о нем должна я! Могли бы и разбудить.
— Щенка уже покормили! — тут же доложила Кэтси.
В первый момент захотелось накричать, отругать всех… А потом я растерялась: а, может, Кэтси поступила правильно? Что я знаю о собаках? И чем кормить? Мама Нори всегда говорила, что наши представления о том, что хорошо и что плохо для животных, не всегда правильны.
И, пробурчав приветствия, я уткнулась в планшет в попытках отыскать хоть что-то полезное.
— Ари? — здесь, на свободе, без строгого пригляда госпожи Ясо Фан вел себя чуть раскованнее и частенько называл меня просто по имени. Дэй хмурился, но не возражал. Смотреть на это противостояние оказалось забавно, я даже жалела, что скоро это прекратится — мы вернемся в охотничий домик, и гувернантка расставит все по своим местам.
— Ари, может, поговорите со мной?
— Простите! — кажется, правила, старательно запихиваемые в голову в последние месяцы, там не ужились. Печально. Но почему совсем не стыдно?
— Я понимаю, что ваш новый друг гораздо интереснее старого, — Фан кивнул на уставшего от игр и посапывающего щенка, — но я тоже имею право на толику вашего внимания. Тем более что сейчас подадут завтрак. Госпожа Ясо и Её Величество с меня голову снимут, если наша принцесса похудеет еще больше!
Вот теперь стало стыдно. Фан на самом деле заботится обо мне, а я…
— Простите. Думала отыскать что-то про воспитание собак.
— Не беспокойтесь, во Дворце много специалистов. Так что самой большой проблемой будет придумать щенку кличку. У вас уже есть идеи?
— Еще нет. Погодите, — до меня дошло, — во дворце? Они просто пришлют собачьего воспитателя? Как он там называется? Дрессировщик?
— Это неважно, — Фан подождал, пока Кэтси расставит на столе завтрак: сырники с джемом и сметаной, кофе, молоко, — потому что в охотничий домик мы не вернемся. Его Величество приказал, чтобы его дочь как можно скорее доставили в столицу. Так что выезжаем сразу после завтрака. Надеюсь, я вас не расстроил?