Ари послушно сунула туда нос, но молодой человек успел исправить ошибку:
— Не так! Ты же себе все чутье собьёшь. Вот, попробуй так!
И, поднеся баночку к самому лицу девушки, аккуратно помахал рукой, направляя поток воздуха.
— Чувствуешь?
Ари кивнула. Аромат масла, смешавшись с пропитанным запахом цветов ветром, навевал приятные ассоциации. Эта игра нравилась ей все больше, тем более что отгадывать получалось легко.
— Наверное, обоняние обострилось из-за слепоты, — Ари было неловко после третьего подряд выигрыша.
Молодые люди переглянулись. Ари не видела, как они меняли баночки, подавая ей нужную. Сейчас принцессе необходима была уверенность в себе, и Королевские Воспитанники старались, как могли.
Наедине они даже посмеивались, шутливо обвиняя товарищей в том, что те пытаются втереться в доверие будущей королеве.
Ари этого не слышала. Она просто наслаждалась общением, насколько позволяло состояние. Но пока еще быстро уставала. Правда, старания новых друзей приносили плоды: кошмары будили девушку все реже. Она даже почти перестала скучать по родным местам и мечтала теперь только о возвращении зрения.
Врачи убеждали, что для этого требуется время, и просили подождать. Правда, не сообщали, сколько именно.
После падения дочери королева запретила занятия:
— Ари и так досталось. Ей восстанавливаться нужно, а не за учебниками просиживать. Вести себя умеет, семью не опозорит. Остальное приложится!
Его величество согласился с женой. Несмотря на занятость, он старался как можно больше времени проводить с семьей. Постепенно совместные обеды вошли в привычку у всех, и часто на них присутствовали Королевские Воспитанники.
Их, в отличие от Ари, присутствие правящей семьи не смущало. Они могли и пошутить, и рассмеяться, и нарушить тщательно соблюдаемые вне стен личных комнат правила этикета. Особенно выделялся Теро. Ари каждый раз ежилась, слыша его смех, ожидала сурового окрика. Но баламуту все сходило с рук. Несмотря на то что королева старалась относиться к своим воспитанникам ровно, этот был любимцем.
— Не обращай внимания, — убеждала её величество дочь, когда они оставались наедине. — Теро хороший мальчик. Живой, открытый. Что на уме, то и на языке. Конечно, для серьезного политика это недостаток. Но мне важнее, чтобы ты была счастлива. А муж из него выйдет отличный!
— А как же страна? — Ари не могла смириться с тем, что её жизнь как раз ставили в зависимость от государства, в то время как остальные могли наслаждаться свободой.
— В управлении страной тебя поддержат Фан и Джеро. Конечно, они помогут в любом случае, но ты не представляешь, как это утомительно — вместо спокойного общения с мужем выслушивать о нуждах страны. Теро поможет хотя бы дома забыть о том, что ты — королева. Да и в делах будет полезен. Образцовый министр торговли!
Отец Теро создал торговую империю, что, подобно спруту, запустила щупальца во все страны, незаметно спаивая их друг с другом. И сын прекрасно знал, как пользоваться этими связями, хотя и не желал иметь с торговлей ничего общего. Его привлекала спокойная, беззаботная жизнь.
Живой, отчаянный Теро нравился Ари. Точно так же, как и вежливо-ровный Фан или рассудительный и серьезный Джеро. А еще она благодарила Богов-родителей за то, что уже много лет супругов королевским детям выбирают не за знатность. Аристократом из этой троицы был лишь Фан Хойо, и лишний раз об этом старались не вспоминать, чтобы остальные не почувствовали себя ущербными.
Возможно, Джеро и чувствовал неравенство, но виду не подавал: политикам нельзя показывать чувства. А к политической карьере он, сын и внук членов Совета, шел с малых лет. Его величество уже теперь доверял ему важные дела, с которыми молодой человек справлялся блестяще.
— Береги его, Ари, — внушал отец, когда оставались наедине. — Джеро для тебя — находка. Держи возле сердца, и он не подведет!
Ари соглашалась. Джеро всегда мог подсказать, что делать, тактично направлял и легко оставался на вторых ролях, хотя всем было видно, что именно он играет первую скрипку. Споры в его присутствии прекращались быстро и незаметно, а правильное решение проблемы не заставляло себя ждать.
День за днем дружба между молодыми людьми крепла. В их присутствии Ари почти забывала, что не видит, и замужество практически перестало пугать. Оно уже не представлялось огромной черной тенью, из глубины которой доносится звон цепей. Проблемой стало другое: принцесса не знала, кого предпочесть.
— Не торопись, — советовали родители. — До дня рождения еще есть время.
Но его становилось все меньше. И Ари решилась попросить:
— А можно еще подождать? Врачи говорят, что пока не поправлюсь, рожать мне нельзя…
Эти слова привели родителей в шок:
— Рожать? Ари, думаешь, тебя заставляют выйти замуж только из-за ребенка?
— А разве нет? — Ари была обескуражена. Эти месяцы ей старательно внушали мысль о долге, о Наследнике, и вот…
— Замужество Наследницы еще и политический шаг! Если огласить помолвку сейчас, то у нас еще останется время справиться с последствиями: наружу выйдет много заговоров и подводных течений. Работы предстоит непочатый край, так что не беспокойся: время привыкнуть к новому положению у тебя еще будет.
Ари вздохнула: она надеялась отсрочить выбор. Огорчать не хотелось никого из троих, да еще и выбрать не получалось. Королева расценила этот вздох по-своему:
— Дорогой, а может, действительно — отложим? Достаточно будет объявить Ари Наследницей. Все равно до детей дело не скоро дойдет.
— Я… подумаю, — нехотя согласился его величество.
Ари ликовала! Но в груди крохотным червячком поселилось сомнение. И предчувствие неизбежного. Что-то она делала неправильно.
Длинные коридоры. Зеркала на стенах отражают тусклый свет луны. Откуда она здесь, во дворце? Я иду вперед, сначала спокойно, уверенная, что вот-вот появится дверь и можно будет выйти из этого мрака. Но её нет, и шаг ускоряется, пока не переходит в бег.
Сердце лихорадочно стучит, словно пытается пробить грудную клетку, но дышится легко. Если бы не полумрак, не эти зеркала, в которых мелькают тени, и не гулкие шаги за спиной! Спокойные, ровные, как удары метронома. Или молотка, вколачивающего гвозди в крышку гроба.
Они заставляют бежать еще быстрее, но как бы я ни старалась, обогнать не получается.
Коридор закручивается спиралью, пол уходит то вверх, то вниз, иногда прерываясь ребрами ступенек. В зеркалах мелькают лица. Бледные, словно призраки. Они пытаются что-то сказать, но стекло не пропускает звуки. И тогда лица прижимаются к нему так, что носы словно впечатываются внутрь.
Как я успеваю рассмотреть все это? Ах да. Это сон, здесь время движется иначе. Тогда… зачем бежать? Нужно просто повернуться к опасности. И проснуться, когда что-то случится.
Остановиться не получается. Я пытаюсь схватиться за стены, но там зеркала, из которых скалятся бледные лица. Страшно даже прикоснуться к стеклу. Но, может, это — шанс?
Как только осознаю это, ноги примерзают к полу. А шаги за спиной становятся все громче.
Оглянуться не получается — тело не слушается, шея словно окаменела. Малейшее движение отзывается болью. Но ведь я же сплю? Почему тогда… Или это не сон?
Холодный пот течет по лицу и груди. Я бьюсь, как рыба в сетях, но сдвинуться с места не получается. Разве что чуть-чуть повернуть голову, чтобы увидеть темноту. Оттуда надвигается что-то страшное.
Лунный свет отражается от ближайшего зеркала и прыгает вглубь коридора, чтобы на миг озарить пальцы, сжимающие пистолет. Его ствол нацелен на меня, и черное отверстие вспыхивает выстрелом.
Разве можно увидеть летящую пулю? Я увидела. Она выплыла из огненного цветка и направилась ко мне. Медленно, не торопясь. Стоит сделать шаг в сторону, и пролетит мимо не задев.
Но я не могу даже обернуться! Только и остается — замереть, нелепо и неудобно выкрутив шею, и смотреть на приближение смерти.
Грохот справа, звон осыпающихся стекол — это лопнуло зеркало, не выдержав напора. И от этого звука оцепенение спадает, и я делаю шаг вперед, чтобы удержаться на ногах. Как раз навстречу пулям, которые вылетают одна за другой, двигаясь, словно по линейке. Но между мной и ими вырастает тень, вырвавшаяся из зияющей осколками пасти зеркала.
Я вижу, как вздрагивает мужчина, когда пули одна за другой входят в тело. Эхо усиливает крик, унося его по бесконечному лабиринту. Это кричу я?
На руки обрушивается тяжесть — тот, кто закрыл меня от опасности, все-таки падает. Подхватываю, удивляясь весу, осторожно укладываю на пол. И снова кричу, теперь от отчаяния: Дэй еще находит силы улыбаться, но ясный взгляд гаснет. А рука с пистолетом снова поднимается. Но теперь вылетевшая пуля больше не пугает.
Удар отбрасывает на стену. И я просыпаюсь от собственного крика.
Темнота облепила старой паутиной. Это еще сон или уже нет?
Мир вокруг наполняется голосами, два из которых принадлежат Мали и Дэт.
Значит, это действительно был лишь сон. Но какой реальный! Я не только слышала шаги и ощущала запахи. Мне было больно! И Дэй…
— Ваше высочество, что с вами? Вот, попейте!
В губы упирается край чашки. Вода смачивает пересохшее горло.
— Все в порядке. Просто кошмар.
Постепенно суматоха успокаивается, и некоторое время я слышу тишину, нарушаемую сопением Тино. Щенок побесился и теперь мирно спал у кровати.
А у меня заснуть снова не получилось. Не из-за страха — просто мысли крутятся в голове, не давая покоя. Почему-то кажется, что сон был вещим.
А вот это бред! Боги-родители конечно, милостивы и могут предупредить об опасности, но это случается так редко! Люди должны сами позаботиться о себе, иначе зачем им разум?
Я пыталась успокоиться и так, и эдак, но тревога не проходила. Наконец, не выдержала:
— Есть тут кто-нибудь?
Мне не ответили, пришлось нашаривать над головой сонетку. В соседней комнате раздался мелодичный перезвон бубенчиков.