— Ваше Величество, уважаемые члены Совета! Вам известно, чем грозит пролитие крови августейшей особы на принадлежащую ему землю. Но также мы знаем, чем грозит ошибка в выборе Наследницы. Сейчас Румата оказалась на грани уничтожения, и это страшнее, чем наводнение или землетрясение.
Предложение восторгов не вызвало. Послышались протесты:
— Подвергать опасности население? Вы с ума сошли!
— Да, люди могут пострадать! — господин Рики повысил голос. — Но если не придумаем ничего лучше, Румата исчезнет. Не останется никого…
— Вы правы, — король на мгновение прикрыл глаза. — Последствия несопоставимы. Что вы предлагаете конкретно?
— Ваше Величество, нужно назначить одну из девушек Наследницей. А потом… думаю, пары капель крови из пальца будет достаточно. Если ничего не произойдет, повторим со второй претенденткой. Да, жестоко, но…
— Оставим это на крайний случай, — король ударил кулаком по подлокотнику кресла. — А пока создайте следственный комитет. Пусть землю носом роют, но найдут того, кто стоит за этим сумбуром.
— Простите? — герольд замер не договорив.
— Подставные принцессы сами по себе не появляются. Обеих поселить в отдельных покоях. Им запрещено покидать комнаты и общаться с кем-то, кроме меня, королевы и следственного комитета. Ари… — он скользнул взглядом по «первой» дочери, — сменить горничных. И охрану.
— Я против!
Девушка в черном костюме вскинула голову. Сидящие рядом с ней невольно отодвинулись — дочь имела право возразить отцу, принцесса — королю. Но та, что может оказаться самозванкой? Она или сумасшедшая, или дура. О третьем варианте предпочитали не думать. И только Дэй подался навстречу, веря, что девушка нашла способ спасти Румату.
— Против чего, юная леди? Не желаете несколько дней посидеть взаперти? — в голосе короля слышался сарказм.
Ари поморщилась:
— Не в этом дело. Я против испытания. Земли после наводнения восстановятся. Города тоже можно отстроить. Любую потерю можно возместить, распечатав резервы. Но, Ваше Величество, разве можно оживить мертвых? Кто вернет погибших? И как вы будете смотреть в глаза тем, кто потеряет близких? А главное, как они смогут и дальше доверять королевской семье?
— Это наилучшее решение! — возразил господин Рики. — Потерять несколько десятков человек в локальной катастрофе или все население — в глобальной?
— Господин Рики, никто не знает, где произойдет несчастье. А если там, где в этот момент находится ваша жена? Или ребенок? Вы и тогда будете настаивать на том, что это наилучший выход?
— И что предлагаешь ты? — король жестом заставил герольда замолчать.
— Ничего, — девушка пожала плечами. — Но на это испытание не согласна. Можете сразу объявить меня самозванкой. И, кстати… господин Рики, вы неправы: Румата не исчезнет в один момент. Для этого понадобится время. Возможно — десятилетия. Люди вполне успеют уехать.
— И кем они станут? Изгоями?
— Эмигрантами. У них будет достаточно времени, чтобы обосноваться на новом месте.
Высказавшись, Ари уселась обратно, ожидая возражений. Но король запретил чиновникам спорить. И повторил приказ о содержании девушек под стражей. Дэю же предстояло вернуться в одиночную камеру. В этот раз тюремщикам запрещалось разговаривать с ним даже на бытовые темы.
Его это мало беспокоило. Всю дорогу он вспоминал лица девушек. Холодное, правильное и до ужаса красивое одной, и миленькое, очень живое — другой. Первая выглядела богиней, перед которой невольно тянуло склониться, а вторая… За вторую не жалко было и жизнь отдать.
И все-таки, какая из них — настоящая?
Дэй потер подбородок. Он верил Нори и Сарто, верил королеве, которая лично вручила ему ту сережку. И — верил себе. Единственное, что раздражало невообразимо — невозможность помочь. Впереди маячили бесконечные допросы, проверки, возможно, даже пытки — Дэй не обольщался по поводу методов добывания правды и в чем-то с ними соглашался: когда идет речь о безопасности королевства, не до сантиментов. Он и сам был готов пройти через все без жалоб. Только бы помогло.
Но пока самым страшным наказанием оказалось безделье.
Я слонялась из угла в угол. Комната, куда пришлось переехать, ни в какое сравнение не шло с прежними покоями. Здесь не было огромной гардеробной, приемной или кабинета. Но зато помещалась большая кровать, мягкий уголок и стол для работы. Вполне достаточно для комфортной жизни. Имелся даже балкон, на котором стоял стеклянный кофейный столик и ажурное садовое кресло. Некоторое время именно он будет моим местом для прогулок.
Больше всего угнетала несвобода. Я не могла по своему желанию выйти в сад, встретиться с друзьями — Королевские Воспитанники тоже не допускались в это роскошное узилище. А еще я не могла поездить верхом. А так хотелось пригнуться к гриве, ощутить запах конского пота и дорогой кожи от амуниции, почувствовать удары ветра по лицу, чтобы он выдул все заботы и тревоги, позволив забыться хоть ненадолго.
Охрану и горничных тоже поменяли. Они не заходили в комнату без необходимости, поболтать было не с кем… Молчаливая служанка подавала завтрак, обед и ужин, выслушивала, приносила книги и диски с фильмами. И три раза в день уводила Тино на прогулку. Я наблюдала за ними с балкона и отчаянно завидовала собственной собаке: его спускали с поводка.
Пес рос смышленым и очень живым. Сначала я проклинала все на свете, потому что Тино оказывался в сотне мест одновременно. Успокаивался только после хорошей, долгой прогулки, когда и он, и я уже ноги волокли от усталости.
А потом Джеро привел дрессировщика. И сразу стало ясно, что я совершенно неправильно воспитываю собаку. А еще… открытием оказалось, что вымотать неутомимого пса можно очень быстро и без хлопот: достаточно давать ему задачки на сообразительность: угадать, в какой руке зажато лакомство; приносить по команде определенную игрушку, открывать и закрывать специальные ящички, потянув за веревку. Да что там, отработка обычных команд, таких как «сидеть», «лежать» и «дай лапу» давала потрясающий результат. Он уморительно плюхался на попу и наклонял голову то в одну, то в другую сторону, пытаясь понять, что я от него хочу.
Главное же, всем этим можно было заниматься в комнате. Тино стал настоящим спасением. А еще, кажется, научился понимать меня с полувзгляда. Молодой пес, почти щенок, оказался единственным моим товарищем.
Но даже он не смог уничтожить страх. Как ни странно, за себя я тревожилась меньше всего, раз и навсегда положившись на Богов-родителей. А вот молитвами за Дэя я их, наверное, уже довела до белого каления. Иначе как понять, что расследование затянулось дольше, чем на неделю?
Поэтому сообщение, что заседание Малого Совета назначено на завтра, привело в восторг. Неизвестность оказалась страшной пыткой.
К счастью, Дэй был в порядке. Похудел, конечно, осунулся… Но взгляд не изменился, разве что на меня старался не смотреть. Почему? Неужели тоже считает обманщицей?
Удар оказался слишком сильным. Ведь сам же и привез в Румату, разрушив прошлую жизнь! Злость закипала, но её удалось утихомирить: плевать, что он там думает, но Дэй просто не мог быть предателем! Слишком уж любит Румату.
Но не меня…
Внезапное понимание оказалось страшнее домашнего заключения. Страшнее даже подозрения в предательстве! Это что получается? Если меня признают самозванкой… Дэй будет любить ту, другую Ари? И служить ей так же, как и мне?
Стоп! Захотелось сунуть голову под холодную воду, чтобы остудить пылающий лоб. О чем я, вообще, думаю? Если принцессой назовут соперницу, Дэю больше никому служить не будет. Его просто расстреляют.
Ой, мамочки!
Только сейчас до меня дошел весь ужас положения. Это не игрушки! Не компьютерные стрелялки, где можно сохраниться и пройти уровень заново, если тебя «убили». Это жизнь… и другой не будет.
А значит… нужно доказать, что я — дочь короля и королевы и настоящая Наследница.
Но как это сделать?
Единственным действенным вариантом казался предложенный Председателем Геральдической палаты. Достаточно порезать палец, и…
И горы содрогнутся. Трещины порвут их, как бумагу, камни обрушатся на города и деревни. И на ту войсковую часть. Возможно, её обитатели даже не проснутся, умрут во сне. И все те ребята, что собирали меня в поход, и спасший от медведя Риджи…
Ограду разнесет в щепки, и овцы будут метаться, проваливаясь в трещины, звать на помощь отчаянным блеянием, но в этот раз никто не придет, не спасет. Потому что люди будут уже мертвы. И те пастухи, что устроили для меня представление, и молочница, что каждое утро привозила в своей тележке свежее молоко и вкуснейший сыр… А если и выживут, потеряют все.
На одной чаше весов — они. На другой — я и Дэй…
А еще Румата. Если не определить истинную наследницу…
Голова раскалывалась. Захотелось закричать, затопать ногами, в истерике выплескивая беспомощность. Но вместо этого приходилось сидеть и слушать, что говорят старшие.
А они решили выбрать из двух зол меньшее. И теперь обсуждали, кого объявить Наследницей в первую очередь.
Кровь стучала в висках… Голова кружилась, а перед глазами словно вставали картинки из учебника по истории мира. Красная пустыня, выжженная земля… и кроваво-бурая марь на горизонте — все, что осталось от Погибшего Королевства.
И тут же — распечатка, подсунутая преподавателем. Ровные строчки древней легенды. А если… это вовсе и не сказка?
— Подождите!
Почему они все замолчали и так странно смотрят? Ой, я сказала это вслух?
— Что случилось? — во взгляде короля была только безмерная усталость.
Я лишь сейчас заметила, как поникли его плечи, как ссутулилась спина… Под глазами залегли темные пятна. Он что, не спал?
Королева, допущенная в этот раз на Совет, выглядела не лучше. Да и многие из присутствующих.
Вот как. Пока я ела, спала и играла с собакой, они работали и изо всех сил искали выход. И если сейчас предлагают пролить кровь Наследника, значит, его просто нет.