— Код — год вашего рождения. Прячьтесь!
Напрягшись, он покатил мотоцикл прочь. Шорох травы еще выдавал его местоположение, но вскоре исчез и он. Ари не могла поверить, что все происходит наяву. Оттого и не подумала даже пригнуться.
Три ярких пятна приближались. Мотоцикл преследователя чуть обогнал автомобиль. Еще немного, и окажется рядом. Но тут в стороне добавился новый звук — Дэй завел двигатель, и внимание переключилось на него.
Четвертая фара вспыхнула, когда один из преследователей почти настиг жертву. Неожиданный свет полоснул по глазам, не спас даже затемненный визор глухого шлема. А Дэй времени не терял: взмах, с ладони срывается узкая «рыбка» стали… И световое пятно кружится в стремительном пируэте, выхватывая из темноты высокие куртинки травы, порскнувшего прочь зайца, силуэт прижимающей к груди руки девушки…
Джип тут же изменил направление.
Дэй ринулся следом.
Ари продолжала стоять.
У самых её ног взметнулась земля. И это движение вывело девушку из оцепенения. Она развернулась и побежала.
Джип несся следом.
Ари летела, не чуя под собой ног. Мчалась на плеск воды, туда, откуда веял влажный ветерок.
Пули ложились все ближе.
Дэй почти кричал от отчаяния. Но старый мотоцикл не выдержал такой гонки. Что-то хрустнуло, звякнуло, и он завалился набок, едва не размазав седока по земле. Дэй перекатился, вскочил и, не думая, кинулся туда, откуда слышались выстрелы.
Ему очень хотелось высказать Ари все, что он думает о её интеллектуальных способностях. Велели же: спрячься! Нет, стоит столбом. Вот где не надо, умная, а где…
Но вскоре и эти мысли вылетели из головы. Раздражение и злость сменилась страхом. Если он не успеет…
Джип остановился. Двигатель работал на холостом ходу. Зато выстрелы стали чаще. Люди вышли из машины и теперь целились спокойно, без спешки. Как в тире.
Второй нож удобно лег в руку. Метать нельзя — единственное оружие. Но его можно использовать и по-другому.
Преследователей оказалось двое. Дэй скользнул мимо, оценивая обстановку.
Внедорожник застыл над обрывом. Фары освещали часть берега и пускали блики по темной воде.
Иногда в ней рождалось движение. То ли рыба плескала, то ли… Об ином Дэй запретил себе думать. Но в то место тут же отправлялось с десяток пуль.
После очередной серии, когда один из нападавших перезаряжал пистолет, Дэй метнул нож. И сам прыгнул следом.
Дальний мужчина рухнул на траву, даже не успев понять, что его убило. Второй сопротивлялся жестко.
Противники катались по траве, и ни один не мог взять верх. Хрипы и вскрики разрывали тишину, но их слышал только месяц и высыпавшие на небе звезды.
Дэй задыхался. Он порядком устал за последние дни, полноценно отдохнуть не получилось. А противник был бодр и свеж, недолгая гонка почти на нем не сказалась. И теперь он сидел сверху, сцепив руки на горле врага.
Дэй пытался разжать ладони, оттолкнуть. Но хватка казалась стальной. Грудь уже разрывалась от недостатка воздуха, перед глазами все плыло, и темнота становилась все гуще. Дэй боролся до последнего, но краем сознания понимал: это конец. И неожиданно понял, что жалеет лишь об одном: что не выполнил миссию. С этого момента его родная Румата обречена.
Враг дернулся. На лице отразилось удивление, хватка ослабла, и он кулем рухнул на Дэя. А у того даже сил не было, чтобы откатить обмякшее тело: их остатки уходили на то, чтобы дышать.
Наконец, отплевываясь и откашливаясь, Дэй сумел распрямиться. И застыл в ужасе, не понимая, наяву ли это, или он видит призрака.
В ярком свете фар стояла Ари. Бледная, с широко раскрытыми глазами. С длинных волос и одежды на босые ноги струйками стекала вода.
Но, что самое страшное, к груди она прижимала булыжник. Тоже мокрый, но темные пятна на нем появились не от воды.
— Принцесса?
Она не пошевелилась, даже не моргнула. Просто смотрела в пустоту, как будто никого, кроме неё, в этом мире не было.
— Ваше высочество? — Дэй, наконец, смог встать. Его штормило, и эти три шага показались самыми трудными в жизни.
Никакой реакции.
— Ари? — решился позвать по имени.
Она словно не слышала.
Эта неподвижность пугала куда больше, чем сомкнутые на горле руки убийцы. Дэй снова почувствовал, что не может дышать.
— Ари! Ари!
Он тряс её за плечи так, что голова моталась из стороны в сторону. А потом залепил пощечину. Плевать на последствия. Что угодно, но лишь бы в глазах промелькнула хоть искорка сознания.
Пальцы разжались. Камень упал на землю, прямо возле босых ног. И это движение вывело девушку из оцепенения. Она вздрогнула, бездумно огляделась и завизжала.
7
Кричать — все, на что меня хватило. Кричать и лупить кулаками, куда достану. Щека горела, но было все равно: погоня, перестрелка, купание… Все, что помнила, это как врубилась в темную воду и нырнула, не думая о том, что она заливается в нос и уши. Ушла на глубину и плыла, не глядя, пока не заболели легкие. Выныривала, ожидая увидеть пистолет, направленный прямо в лоб.
Глаза заливала вода, пока проморгалась и поняла, что нахожусь в стороне от преследователей, прошло время. Течение относило прочь от машины с горящими фарами, а вдоль реки слышались резкие звуки выстрелов. Я боялась двигаться и едва шевелилась, подбираясь к отвесному берегу. Судороги я боялась сейчас куда больше пули.
Выползла на холодный песок и поняла, что у машины что-то происходит. Прямо у капота, в свете фар началась драка. Мужчины сцепились насмерть. Сверху оказывался то один, то другой… И Дэя подминали куда чаще. А потом начали душить.
Песок заглушал шаги. Трава тихо шуршала, но дерущиеся не услышали. Взгляд скользнул по лежащему телу. Из шеи торчал влажно блестящий нож. Я не могла смотреть ни на что больше, хотелось убежать, спрятаться… Но Дэй уже хрипел. Страшный звук возвращал в реальность. На миг подумалось, что сейчас все закончится и можно будет вернуться домой… Хотя карточка, наверное, уже не работает.
Потом пришло осознание: не вернусь. А буду лежать на окровавленной траве. Вот так, как этот, с ножом в шее.
Под ногу подвернулся камень. Круглый и тяжелый. Я подняла него и резко опустила на голову убивающего Дэя мужчины. Тот вздрогнул и обмяк. Как тряпичная кукла-марионетка, у которой порвались нити.
Я не могла отвести взгляд. Видела пятна крови на камне, а разжать пальцы не получалось. Он словно раскалился, но странное оцепенение сковало тело. Я сама превращалась в камень.
Удар по щеке обжег куда сильнее камня. И вернул возможность двигаться. А вместе с этим и всю боль, весь пережитый ужас. И желание уничтожить того, кто сотворил со мной это. Кто увез от родных, подставил под пули, заставил… убить.
Хотелось вытереть липкие пальцы, а еще лучше — отрубить, чтобы и не было их. И не думать, не вспоминать…
Оказывается, этот вой, что мешает дышать, разрывает барабанные перепонки — мой собственный. Рукам больно — я изо всех сил впечатываю их в грудь стоящего напротив мужчины, но он даже не шевелится. Молча ждет… Чего?
Наконец, силы покидают меня окончательно. Сползаю на землю, но вой не прекращается.
— Вам нужно переодеться.
Слов не слышу, скорее — угадываю. Заботливый. Но что мне его забота, если…
— Подождите минуту.
Дэй наклоняется над телом, переворачивает его лицом вверх. И меня тут же выворачивает: залитые красным лоб и щеки поблескивают в свете фар… Это я сделала?
— Ваше высочество, помогите! Он еще дышит!
Что?
Не врет?
Кожа раненого ледяная, как и мои руки. Дэй одним движение разрывает на мужчине футболку и прижимает ладонь к груди. Едва заметный толчок напоминает робкое шевеление только что вылупившегося цыпленка.
На самом деле — жив! Его же футболка превратилась в бинты. Дэй обыскал раненого и отправил сообщение по его же телефону.
— Все, уезжаем!
— Но…
Оставлять его одного, ночью, без медицинской помощи?
— Уезжаем, я сказал. За ним скоро приедут. Звонка товарищу вполне достаточно для того, кто пытался убить вас.
И все-таки это казалось неправильным.
Но меня не слушали. Дэй схватил в охапку и засунул на заднее сиденье автомобиля:
— Где ваш рюкзак?
Я не помнила, где его выронила. Наверное, выпустила из рук перед тем, как нырнуть.
— Понятно, — Дэй стоял у двери, мешая выскочить наружу. — Сейчас что-нибудь придумаю.
Выбраться я не успела: чертов телохранитель, больше похожий на убийцу, заблокировал замки. И выругался: в авто не было подогрева сидений.
— Переодевайтесь!
Его футболка. Грязная, но сухая и теплая, упала на колени.
— Ну же! Лучше так, чем простыть. Обещаю, подглядывать не стану.
Дэй говорил верно. Но мне было все равно: мокрая, сухая… Какая разница? Что это изменит? Да даже если заболею…
Машина остановилась. Дэй, не выходя из-за руля, наклонился и втащил внутрь свой рюкзак. Покопался в нем и кинул за спину чистую футболку:
— Может, эта лучше подойдет…
Мне не подходила никакая. Зачем? Что поменяется, если я переоденусь?
— Принцесса!
Дэй все-таки вышел и теперь стоял напротив. В открытую дверь ворвался холодный воздух, заставив поежиться.
— Принцесса?
Голова мотнулась оттого, что Дэй как следует встряхнул меня за плечи. И еще раз. И еще.
Да плевать! Пусть делает, что хочет. Просто буду сидеть вот так и ни на что не реагировать. Даже на холод, от которого уже зубы стучат.
Уйти в себя не получилось: Дэй просто повернул меня спиной и резким движением стянул топ. Лифчик отправился следом.
Эта внезапная нагота отрезвила, заставила очнуться.
— Что ты…
Вскрик запутался в складках мягкой ткани — на меня напяливали футболку.
— Джинсы сами снимите или помочь?
Он что, злится? Он, а не я? Совсем обнаглел! Как только совести хватает?
В том, что Дэй выполнит угрозу, сомневаться не приходилось:
— Сама. Отвернись!