– Так скажи ему об этом!
– Вильям, госпожа Легг уже устроилась в комнате госпожи Годес. Кровать достаточно большая, комната протоплена, так что им будет удобно!
– Почему ты сказал ему так? – возмущается Кармен.
– Потому что не хочу злоупотреблять его добротой. Я считаю, достаточно того, что он вообще предложил нам переночевать здесь. Поэтому я пойду и посмотрю комнату, а там будет видно.
… Через полчаса Кармен и Давид уже лежат в такой же большой кровати, как и в комнате Эльвиры. Кармен прижимается к Давиду. Она смертельно устала, но рядом с ним снова оживилась. Давид нежно гладит ее, потом начинает целовать везде. Кармен уже не владеет собой, да и не хочет сдерживаться. Желание захватывает, тело дрожит. Один оргазм следует за другим, она впадает в какое-то неистовство. Когда, в конце концов, он снова ложится рядом с ней, она совершенно обессилена:
– Это было великолепно, Давид…
Кармен прижимается к нему и вновь начинает ласкать его.
– Кармен, пожалуйста, не надо… – сопротивляется он.
– Почему? – шепчет она. – Ты подарил мне столько наслаждения, и я хочу отблагодарить тебя… Это же справедливо!
Он отодвигается от нее:
– Пожалуйста, не делай все еще хуже, чем есть!
Эта фраза – словно горькое послевкусие сладкой трапезы, и она отрезвляет Кармен. Ей очень хочется снова прижаться к нему, но она этого не делает. Как же дать понять ему, что его импотенция ей совершенно не мешает? Он рассуждает так здраво, а такую простую вещь понять не может. Она просто счастлива быть с ним рядом и любит его таким, какой есть. Надо с кем-нибудь поговорить об этом. Но не с Давидом, лучше найти психиатра. Может, он сумеет помочь Давиду?
Утренние «Новости» уже прошли по телевидению до того, как Давид созвонился с управлением полиции. В них сообщалось, что рано утром вертолет с террористом и заложником, Штефаном фон Кальтенштейном, вылетел в неизвестном направлении. Меры безопасности перед зданием ювелирного магазина были усилены, чтобы вертолет мог сесть и беспрепятственно взлететь. На экране кадры хроники: террорист в маске следует прямо за Штефаном, приставив пистолет к его голове. Они быстро проходят от дверей магазина к вертолету, и тот сразу поднимается в воздух. Эльвира посмотрела этот репортаж раньше их и сразу сообщила обо всем Кармен и Давиду.
Они завтракают втроем.
– Итак, это случилось, – говорит, всхлипывая, Кармен.
Эльвира кивает:
– Теперь могут быть или очень плохие, или очень хорошие известия. Я, во всяком случае, готова ко всему.
– Я попрошу Вильяма сообщить вам, как только позвонят из полицейского управления. Может, они все-таки вспомнят о своем обещании!
– Они и в этот раз ничего не сообщили нам. – Кармен отставляет чашку с кофе в сторону.
Они сидят в специальной комнате для завтраков. Это светлое, просторное помещение. Салфеточки на столе украшены цветочками, занавесочки на окнах тоже светленькие и пестрые, все в цвет мебели. Такая обстановка должна поднимать и улучшать настроение людей, собравшихся к завтраку, но по их лицам видно, что она не помогла.
– Давайте пойдем отсюда. Что сидеть без толку! – Давид откладывает в сторону салфетку.
Входит Вильям, помогает Эльвире встать из-за стола, подает ей трость. Она выглядит немного лучше, чем вчера, на лице даже появился румянец.
– Спасибо, Вильям! Вы очень любезны!
– Умоляю вас, не благодарите, милая госпожа! Это само собой разумеется!
Кармен тоже встает из-за стола:
– Вот о чем я хотела спросить вас, Вильям: а что стало с теми людьми, которые оказались на территории замка и сфотографировали меня?
– Наша служба безопасности нашла место, где он перелез через ограду. Мы полагаем, что это репортер какой-то бульварной газеты. Время покажет – какой именно, и господин барон наверняка предпримет правильные действия!
Он произнес это так, будто нисколько не сомневался, что хозяин скоро вернется, будто Штефану не угрожала в эту минуту смертельная опасность.
Такая уверенность нравится Кармен, но ей хочется знать подробнее:
– А почему вы так убеждены, что все закончится хорошо?
– Никто из Кальтенштейнов не отступал перед опасностью, все выходили из переделок живыми и невредимыми. Только Ханнес, отец нашего Штефана, оставил этот мир не по собственной воле. Он погиб в авиакатастрофе вместе с женой. Но мы совершенно убеждены, что завтра господин барон будет здесь, в замке!
– Мне бы вашу уверенность… – шепчет Эльвира.
Вильям помогает Эльвире и Кармен дойти до машины и погрузить туда нехитрый багаж. Давид уже уехал. Солнце пробивается через ветви деревьев, его лучи падают на ровно подстриженный газон. Ветер гонит по дорожкам парка последние листья.
– У меня складывается впечатление, – произносит Кармен, – что сейчас здесь промарширует почетный караул с карабинами и знаменами, чтобы встретить Штефана и пилота вертолета, который приземлится перед парадным подъездом замка. Все так идеально убрано и вычищено. Наверное, Вильям даже приготовил стол с чаем и бисквитными пирожными.
Эльвира лишь печально смотрит на Кармен и ничего не отвечает.
Кармен заводит мотор. Они едут домой.
– Ну вот, так совсем хорошо. – Эльвира закрывает дверь в спальню. – Я не могу день и ночь лежать в постели, так можно сойти с ума! Теперь, когда у меня есть телевизор, я чувствую себя намного увереннее. Если позвонит Вильям, я сразу сообщу тебе и Давиду. А ты давай отправляйся на службу – скоро девять часов!
– Хорошо, мамулечка, уже бегу, уже ушла!
Эльвира шутливо грозит ей пальцем. Кармен выскакивает за дверь и устремляется к себе в квартиру.
На ее автоответчике светится цифра «девять». Столько звонков было за время ее отсутствия дома. Придется все это прослушать! Может, ничего срочного? Она включает аппарат, предусмотрительно положив рядом ручку и блокнот. Три звонка от Лауры и Фредерика. Но это было еще вчера вечером. Они тогда ничего не знали, судя по звонкам. Потом они дважды звонили ночью, увидев последние «Новости». Похоже, что-то поняли, но не видят взаимосвязи. «Интересно, – думает Кармен, – как долго они вообще были вчера вместе? И где? По их звонкам трудно понять. Точно, что не в «Лагуне»!» Потом еще два анонимных звонка. Звонок от Оливера из Нью-Йорка – он уверяет, что она много потеряла. Он скоро возвращается, и было бы очень мило с ее стороны встретить его в среду в аэропорту. «Ну, ты можешь заказать такси! – громко произносит Кармен, нетерпеливо продолжая считать звонки. – Седьмой, еще два!» Последние звонки от одного из клиентов, который просит перезвонить ему. Номер его телефона Кармен помечает в своем блокноте, потом идет в спальню и быстро переодевается.
К началу утренних девятичасовых «Новостей» по радио Кармен уже за рулем машины. Оказывается, заложник и преступник летят в вертолете. Хорошо. Это ей уже известно. Больше ничего не сообщается. Снова запрет на информацию? Они не могут, наверное, так долго находиться в воздухе? Может, Эльвира знает больше? Надо позвонить ей из офиса.
Бритта Бергер уже на месте. При взгляде на нее Кармен вспоминаем слова Эльвиры о серой мышке. Бритта уже сварила кофе и принесла свежие круассаны. Именно сегодня, когда Кармен вопреки своей привычке прекрасно позавтракала. Но Кармен приятна эта забота. Потом Кармен звонит Эльвире. – Вильям еще ничего не сообщал.
– Хорошо, – говорит ей Кармен, – теперь я на месте, в офисе, и можно звонить сюда.
Бритта сортирует почту, попивая между делом кофе. Обстановка вполне располагает к разговору на интересующую Кармен тему.
– Бритта, можно задать вам один не совсем скромный вопрос?
«Идиотизм, – думает Кармен, – так начинать разговор». Но слово не воробей.
– Да, пожалуйста… – Бритта удивленно поднимает глаза.
– Скажите, у вас с вашим другом серьезные отношения? Или, может, вы даже помолвлены? Я почти ничего не знаю о вас. По-моему, это не совсем правильно. Ведь мы с вами про водим так много времени вместе.
«Только не таким тоном, – укоряет себя Кармен. – Не таким виноватым. Нельзя так разговаривать – это может перейти в привычку».
Бритта поначалу настораживается, потом начинает говорить, и с каждым словом лицо ее все больше светлеет, в глазах появляется блеск, она даже хорошеет в этот момент:
– Да, я полагаю, что серьезно. И я думаю даже, что и он разделяет мои чувства. – Она вздрагивает, словно ее кто-то толкнул, потом продолжает: – Знаете, госпожа Легг, я позволю себе сказать вам это, не обижайтесь: для меня все не так просто, как для вас! Если бы у меня был такой мужчина, как ваш Петер, я бы ни за что не отпустила его от себя. Но вы-то можете себе такое позволить…
Кармен в недоумении:
– Почему, я не понимаю, вы не отпустили бы Петера?
– Потому что он любил вас. Самое большое счастье для женщины – быть любимой. И он не скрывал этого, так, во всяком случае, мне казалось. Я ведь много раз видела его, когда он заезжал за вами в офис. А сколько раз в день он звонил!
Именно эти звонки Петера раздражали Кармен больше всего. Он не мог оставить ее в покое хотя бы на пару часов! И постоянно висел на телефоне…
Сейчас она задумалась. Как бы объяснить Бритте, что это вовсе не проявление любви?
Бритта, не дожидаясь, пока Кармен соберется с мыслями, выпаливает:
– Я понимаю, конечно, что лучше поставить на место одного мужика, чем у дюжины валяться в ногах… – Она вдруг прикусывает губу. – Простите, я не хотела этого говорить!
– Вы видите меня в таком свете? – Кармен нервно откидывает за спину копну волос. – Сейчас вы были искренни. Это действительно выглядит так?
Бритта вся в напряжении.
– Да! – произносит она спустя время с нескрываемой злостью. – Потом, ведь очень много замечательных, красивых мужчин приходили к нам в офис, звонили по телефону, встречали вас, приносили цветы. И ни один, ни один из них даже не посмотрел в мою сторону. Понимаете? Даже не заметил, что в помещении, кроме вас, есть еще живой человек! И мне было очень больно! Но, уверяю вас, я не завидовала вам, госпожа Легг. – Бритта садится, ее лицо становится почти пунцовым. – Нет, вы не должны так думать. Но посмотрите! Так много мужчин окружают вас, борются за то, чтобы быть с вами рядом, а я, наоборот, сама борюсь за одного-единственного… И все время боюсь, что однажды он встретит другую женщину, она понравится ему, и ради нее он бросит меня!