Смешная женщина-девочка с ворохом мыслей и бьющими через край эмоциями, трусившая перед ним при каждой встрече…
«Все, разговор окончен! Разговор с самим собой подошел к концу!» — Иван всегда так говорил себе, когда уставал думать о всякой ереси, и шел курить.
Рисковый замысел
Лера совсем не знала, что делать дальше. Идти к Ивановым «профессионалам» и рассказывать им о своем отце она не могла. Даже упоминание о нем вслух казалось вынесением на всеобщее обозрение чего-то очень личного. Она представила круглые милицейские лица, наглые глаза, самоуверенный тон… Нет, только не это!
Было почти летнее утро. На территории детского сада начиналась зарядка, малыши прыгали под песни из старых мультиков. «Что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной, когда мои друзья со мной?»
«Нужно написать Веронике и Анечке. Решения приходят намного скорее и легче, если друзья рядом. Права песня. Искать выход нужно вместе!»
Обеим она написала в скайпе: «Привет! Как дела? Когда приедешь?»
— Все хорошо, — ответила Анечка и тут же попросила: — Проверь на ошибки, пожалуйста.
«Способ повышения эффективности лечения антипсихотическими лекарственными средствами пациентов, страдающих расстройствами шизофренического спектра посредством определения полиморфизма гена MDR1», — гласило предложение.
Вот! Решения приходят извне! Это же какие средства и сколько лет давали Анне Ивановне, что она стала вспоминать? Может, найти и купить еще лекарств, которые восстановят ее больную память?
— Спасибо, дорогая!
— Это за что же?
— За все!
— Ты что, прощаешься со мной, что ли? — в голосе подруги зазвенела тревога.
— Анечка, я потом объясню, а теперь спасибо тебе за предложение, оно мне так пригодилось. Приезжай ко мне сегодня.
— Завтра! — ответила Анечка.
И тут к Лере пришла гениальная мысль. Анечка ведь может превосходно сыграть роль сиделки, а одновременно и сестры Серовой. Например, двоюродной или троюродной, приехавшей навестить дорогую родственницу. Непонятно, почему в клинике за столько лет не удалось вылечить человека? Может, потому что не лечили? Недобросовестные медработники сбывали лекарства налево, а бедная женщина до сих пор не может прийти в себя и плохо соображает! План созрел мгновенно. Главное, чтобы Анечка согласилась. Подруга узнает, какие лекарства давали Анне Ивановне.
Получается, что женщина оказалась в психушке, а ее муж Васенька и мошенница Аллочка исчезли в неизвестном направлении. Вместе с ними сгинула и тайна гибели моряка Петра Бортника, который любил петь: «В флибустьерском дальнем синем море “Бригантина” поднимает паруса…»
Вечером раздался звонок в дверь, и в квартиру важно вошла Вероника с двумя пакетами еды и питья — сквозь белый полиэтилен просвечивались кефир, какие-то коробки и упаковки, помидоры черри в маленьких контейнерах и что-то еще.
За ужином Лера делилась мыслями с подругой, которая вроде бы и не слушала, а потом задала вопрос, поразивший Леру так, что она открыла рот.
— А почему ты думаешь, что Анну Ивановну в этой клинике лечили? Может, наоборот, хотели, чтобы она потихоньку съезжала с катушек? Ведь в мире есть тысячи препаратов, способных отнять память у здравомыслящих людей.
— Точно! Может, ее кто-то травил все это время, чтобы она забыла важную информацию! — почти крикнула Лера.
Попавший под руку кот рванул из кухни, опрокинув табуретку, которая бабахнула на пол. Как-никак восемь кило! Через несколько минут толстяк уже грохотал в туалете, подбрасывая могучими лапами лоток с наполнителем — в сердцах загребал опилки после некоторых процедур.
Этот кот всегда был очень аккуратным, с раннего детства, и однажды, когда еще жил в деревне, выкопал на клумбе ямку для вполне определенных целей. А, сделав свое дело, вылезти самостоятельно из нее уже не смог — велика была выкопанная на совесть ямка. Тогда это было маленькое пушистое создание с узкой мордочкой, огромными ушами, из которых торчал пух, и продолговатыми глазищами — ну как пить дать инопланетянин! По крайней мере, импульсивная соседка, пришедшая посмотреть на диковинного кота, ахнула и назвала его таким словом, которое повторить больше никто так и не решился.
— Я придумала, как проверить, что это за препараты, которыми пичкают Анну Ивановну. Пока ты ко мне ехала, я была уверена, что лекарства воруют и продают налево, поэтому нет результата. Давай откомандируем в клинику Анечку, и она разведает, как лечат эту бедолагу.
— Звони ей!
— Она и так ко мне приедет сейчас, тогда все и скажем. Я представляю, как будет переживать честная женщина, ведь ей придется врать, а она этого делать не любит.
— А кто любит?
На телефоне высветилось сообщение: «Есть нельзя!»
— Тьфу на тебя! — сказала ему в сердцах Вероника.
А потом зазвонил телефон. Глеб! Но вместо знакомого голоса друга она услышала щебетанье какой-то женщины, долетевшее даже до Лериных ушей.
— Чирик, тра-та-та… Глеб Мурлыкин, номер в последних звонках…
— Где?! — только и спросила Вероника и нажала отбой. — Собирайся, поехали! — это она уже сказала Лере, и через минуту подруги мчались в госпиталь МВД.
Как рассказала медсестра, Глеба нашел сторож санатория в каких-то зарослях на берегу Минского моря. Майор лежал с красным, обожженным крапивой, лицом и огромной шишкой на лбу. При этом голову он закрывал обеими руками, как учат курсантов на маневрах.
Теперь Глеб отдыхал в светлой палате с пластырем на лбу в форме медицинского креста и невнятно о чем-то говорил — бредил, наверное. Вероника старалась не думать о том, что могло произойти с любимым. Отважная в других делах, женщина панически боялась медучреждений и скрывалась от врачей, если ей прописывали уколы.
Получив наказ не занимать больного долгими разговорами, подруги подошли к кровати майора. Он все же не бредил, как они подумали раньше, а говорил по телефону с каким-то сослуживцем. Увидев вошедших, быстро отключился.
— Тебя… где так? — спросила Вероника, старательно отводя взгляд от белого креста на его лбу. — Зачем ты ездил в санаторий? Кто тебя шарахнул?
— Да ничего страшного, просто неудачно упал.
— Не рассказывай мне сказок, хоть они у тебя и хорошо получаются! Ты зачем один поехал?! — Вероника очень злилась и боялась одновременно.
Глеба кто-то сильно ударил по голове, за что и почему — непонятно. Но только глупец не догадался бы, что он ездил в санаторий на поиски информации. Кто-то шел за ним по пятам, подстерег в чаще и остановил на начальном этапе разведки. Значит, майор оказался на верном пути!
Вероника в красках расписала Глебу придуманный подругами план, который был не только не одобрен, а и вовсе запрещен майором как вредный и опасный. Только Глеб был совершенно уверен, что авантюристки все равно поступят по-своему, поэтому после их ухода кому-то звонил, давая наставления…
Ложь во благо
Когда Анечка узнала, что предлагает Лера, у нее сделалось сложное лицо — врать она не умела (или думала, что не умеет).
— Послушай, там, в этой больнице, есть много интересных мужчин, — аккуратно вставила реплику Лера.
— Ты наполеонов имеешь в виду? Или алкоголиков? Мне вот только психически больных и не хватало! Спасибо!
— Да лааадно, у тебя в коллекции их достаточно, стоит только присмотреться! Если хочешь, давай вспомним этого… Гуся! У которого домашнее хозяйство, и который обещал тебе золотые горы. Он что, нормальный? Или турка, который предлагал секс по скайпу! Или…
— Ну, все, все… я сдаюсь! Ох, бедные мои мозги!
Тут они обе засмеялись, вспомнив историю о мозгах, которую знали и пересказывали друг другу все их общие знакомые.
У Анечки дома жили кот Тимофей и овчарка Адель. Первый любил человеческую еду со стола, вторая обожала свиное легкое, и хозяйке приходилось выискивать его во всех магазинах. А у коллеги (кандидата наук, между прочим) Милы Морозовой тоже жили кот и собака, которая очень любила говяжьи мозги.
В один из дней Анечка уснула в метро, а на конечной станции увидела рекламу нового супермаркета. Не теряя времени, отправилась в магазин и обнаружила в продаже легкое и говяжьи мозги.
Незамедлительно Анечка позвонила Морозовой.
— Милочка, здесь есть мозги, тебе взять? — спросила она. На том конце ответили утвердительно. Тогда она набрала побольше субпродуктов и с чувством выполненного долга поехала домой.
На следующий день в институте все готовились к важному совещанию. Запиликал телефон.
— Ну что, привезла? — спросила Морозова, кабинет которой находился в другом конце здания.
— Да, конечно, — сказала Анечка. Но тут представила, как идет в зал совещаний с тяжелым пакетом. — Милочка, можно я на совещание твои мозги брать не буду?
В отделе наступила полная тишина. Стоит ли говорить, что коллеги на Анечку потом еще долго косились.
Лера смеялась, вспоминая мозги, легкие и совещание.
— Мозги у тебя, кстати, что надо! Спасибо, что согласилась.
— На что? — подозрительно покосилась подруга.
— Ну, ты же пойдешь в психологический диспансер? Да?
— А если она набросится на меня, ваша Анна? Ой, что-то вы придумали непонятное, — забеспокоилась она.
— Нужно как-то внушить ей, что ты — ее двоюродная сестра!
— Ничего себе. Прихожу я к незнакомому сумасшедшему человеку… Как можно?! Я женщина воспитанная, хоть некоторое время и жила в провинции!.. Нет, так соврать я не могу!
— Анечка, это ложь во благо! Она нужна для того, чтобы помочь несчастному человеку.
— Господи, что мы такое делаем?! — опять обуяла Анечку совесть. — А потом? Я приду туда, поговорю с ней, дальше что?
— Ты поинтересуешься у медсестер, какими препаратами ее лечат, и спросишь, не нужно ли еще закупить этих лекарств. У тебя, мол, денег много, и ты готова приобрести сколько угодно медпрепаратов для любимой сестренки. Двоюродной…
— Понятно. Что ничего не понятно…