— А сзади видишь высокого вихрастого мужчину? Это мой отец, — сказал коротко Лера и помолчала. — Знаешь, они действительно дружили с молодости, еще с тех пор, когда отец пришел со службы на флоте. Только потом перестали вместе ходить на рыбалку. Почему?
Получается, что Шмелев с женой и ее родители общались много лет. Но мать ничего никогда не говорила об этом. И почему ее нет на фотографии? Загадка.
Загадок из прошлого становится все больше, и самое главное — ни одна еще не разгадана!
— Анечка, к Анне Ивановне никто не приходил? Ты хорошо наблюдаешь?
— Нет, никого не было, я присматриваюсь. Я же палату закрываю на ключ, даже когда в кабинет к Антону иду!
— А у кого еще есть ключ?
— У Таисии, наверно…
— Тогда не отлучайся надолго! А какие препараты вводят больной?
— Все время глюкозу, но в истории болезни я нашла… Сейчас прочитаю тебе… Барбитал натрия. И все, кажется.
— И что это? Известные всем барбитураты?
— Лерочка, я знаю точно, что барбитал вызывает глубокий сон, его рекомендуют при нервной бессоннице, он…
— Все понятно. Смотри в оба, нам Володин сказал, что скоро приедут из органов наблюдать за ней, поэтому рыщи везде, запоминай всех! Тебе осталось пробыть там всего двое суток. Может, этот «племянник» и есть Шмелев? Так что ты сможешь его узнать по фото, хоть он, конечно, и постарел за столько лет.
— Как двое суток? А как же Антон Павлович? У нас только все начинается! — воскликнула Анечка, пропустив мимо ушей информацию о Шмелеве.
— Прекрати истерику! Какой Петрович? — Лера специально переврала отчество. — Нам главное — найти что-нибудь до приезда сотрудников милиции! Все, Анька, давай блюди там ситуацию, — и она положила трубку.
Анечка вздохнула и стала всматриваться в сумерки за окном — что же еще оставалось делать?
Потом тихонько переоделась в халат и пошла в душ, все-таки палату им выделили хорошую, спасибо Антону Павловичу. Она опять вздохнула. Все так хорошо складывалось, поцелуи, булочки… Но до самого главного не дошло, и уже надо уезжать!
Перед сном решила еще раз проверить, что делается на коридоре. Она всегда так делала, как бы ни уставала, надо было ничего не упустить, за всем усмотреть! Палату закрывала на ключ на всякий случай.
На коридоре было пусто и тихо, пациенты уже видели первые сны. На посту медсестра читала Донцову и похихикивала, прихлебывая чай, все вроде бы в порядке, посторонних не наблюдается.
Вернувшись и приоткрыв дверь в палату, Анечка увидела Настойкина, который внимательно изучал историю болезни Анны Ивановны. История подрагивала у него в руках, временами он задумчиво переводил взгляд на больную, затем снова смотрел в бумаги.
Потом подошел к кровати и немного поколдовал — взял за запястье, пощупал пульс, приподнял веко одного глаза. От следующих действий доктора Анечка запаниковала, потому что из кармана халата он вынул шприц и уже снял с иглы колпачок. Она детально изучила лист назначений Анны Ивановны и знала, что в это позднее время больной не полагалось вводить никаких препаратов!
Значит, ее новый воздыхатель хотел сделать что-то неположенное или даже опасное. Она распахнула дверь и кашлянула — Настойкин мгновенно спрятал шприц в карман, как будто его и не было. Может, показалось?
— Анна Петровна? Я собрался домой, но решил все же проведать больную. Вы не против? — было заметно, что он растерялся, и теперь не знает, как исправить положение.
— Что вы, доктор, как я могу быть против?
Анечка волновалась и не знала, что еще сказать. Оправдания Настойкина подтвердили ее подозрения и его нехорошие намерения.
И тут в голове мелькнуло смутное воспоминание о том, как Лера и Вероника, отправляя ее на задание, говорили, что это — ложь во благо, что вся надежда на нее. Нет! Анечке нельзя себя выдавать, а значит, нужно что? Подавить эмоции, улыбнуться и успокоиться.
— Антон Павлович, спасибо вам большое! Все хорошо, не беспокойтесь.
Настойкин приобнял ее за плечи и поцеловал в ухо, которое сразу же стало горячим. Анечка еще больше взволновалась и неожиданно для себя чмокнула его в нос. Этот поступок был призван всего лишь оттянуть время, чтобы прийти в чувство и скрыть смятение.
— Анна Петровна, не хотите ли чаю с булочкой? Пойдемте ко мне в кабинет.
— Антон Павлович, дайте мне буквально пять минут, — выдавила она из себя. — Я только накину чистый халат.
Лишь такая отговорка могла подействовать, ведь он был педантом-чистюлей.
Когда Настойкин вышел со словами: «Так я жду», Анечка присела, чтобы собраться с мыслями. Было обидно, страшно, непонятно. Получалось, что ее новый мужчина был сообщником преступника или даже самым главным преступником! Он тайно вводил неизвестные препараты Анне Ивановне, желая стереть из ее сознания какие-то страшные давние события, связанные с Бортником.
Эти мысли повергли ее в шок.
Анечка еще немного посидела, держа горячие щеки в ладонях, думая свои скорбные думы и мысленно прощаясь с настоящим полковником. Еще немного повздыхала и погоревала, но, делать нечего — стала звонить Лере.
— Конечно, это он! Он заточил жену Шмелева в эту лечебницу, — сказала подруга. — Пока ничего не предпринимай и не показывай вида, что догадываешься. Просто не отходи от нее ни на шаг и, по возможности, наблюдай!
— Лерочка, а может, не он? Может, мне показалось? Или он хотел что-то полезное ей ввести?
— Эй, ты от любви часом не спятила, подруга? Вероника попросила Глеба пробить по базе твоего эскулапа. Жди, позвоню, — и положила трубку.
Анечка, конечно, не могла бездействовать и для начала отправилась к нему в кабинет, где ее ждал чай на чистейшей воде и булочка. И халат не забыла поменять.
Теперь она неотрывно и незаметно следила за доктором, или ей казалось, что незаметно?
В один из вечеров Анечка проходила мимо ординаторской и увидела, что там горит тусклый свет — наверное, настольная лампа, которая никак не могла сама включиться, ведь Настойкин давно уехал домой!
Она тихонько подошла к двери и прислушалась — тишина. Потом еще немного постояла. Решилась и приоткрыла дверь. Как же велико было разочарование и отчаяние!
Ее новый возлюбленный и подозреваемый в одном лице доктор Настойкин, главный врач заведения для психически больных, потягивал из пузырька некое лекарство. Точно в таких бутылочках хранили свое изобретение ученые психиатрической клиники, которые и сами были психически не вполне здоровы. Она никому не говорила, что однажды взяла такой вот пузырек — просто из любопытства, и отдала на анализ знакомым в лабораторию. Слухи о побочных действиях данного средства подтвердились! Получается, Настойкин подсел на препарат, который приводит к половому бессилию!
Вот почему все ухаживания ограничивались свежими булочками, цветочками и поцелуями! Вот почему не дошло до самого главного!
Анечка быстро закрыла дверь ординаторской и припустила в палату, слезы безудержно лились из глаз. Мечтам и на этот раз не суждено было сбыться.
Завернув за угол, Анечка увидела, как кто-то, отпрянув от двери, быстро пошел в другую сторону. Мелькнул салатовый костюм медперсонала, человек удалялся очень быстро. Она старалась успеть, чтобы увидеть лицо или рассмотреть фигуру, ничего не получилось, и вернулась в палату.
Только что раскрылась страшная тайна, которая подтверждала — не быть ей счастливой! Анечка решила, как только закончится эта история, пойдет к экстрасенсу, колдуну, кому угодно, чтобы снять обет безбрачия.
Строго следуя инструкции, сквозь слезы она осмотрела состояние капельницы и все вокруг нее. На тумбочке — чистота, а под кроватью — кусочек ваты. Странно. Хотя, нет, ничего странного, это же медучреждение, и тут вата должна быть везде, и, если бы она обнаружила вагон ваты, удивляться не стоило бы. Подняла тампон, понюхала — спирт, так и есть…
В урне для мусора виднелись две головки от ампул, значит, ввели две дозы неизвестного препарата. Кто-то пришел, сделал это и убрался восвояси, пока она страдала под дверью Настойкина!
Потом Анечка сидела возле кровати Анны Ивановны и рыдала. Причин было много: не уследила за больной, не увидела, кто сделал злое дело, а вдруг доверие к ней со стороны подруг пошатнется? Ну как ей верить, если она все время отвлекается на свою личную жизнь?!
Она все ревела, вспоминая поцелуи и булочки, и думала о том, что с большим удовольствием уехала бы из этой больницы прямо сейчас. Но сейчас нельзя, задание не выполнено!
За окном было еще не совсем темно, в сетку открытой форточки пытались пролезть лесные комары, которые нахально звенели. Анне Ивановне было все равно, а вот Анечку они раздражали, их надо было отгонять, но уже не было сил! Она сидела на твердом больничном стуле и продолжала лить слезы.
— Ты чего? — вдруг раздался слабый голос, и сиделка замерла в изумлении, даже слезы моментально высохли. Сердце екнуло и упало куда-то вниз.
Анечка тихонько вскрикнула и закрыла рот ладонями, боясь закричать сильнее. Анна Ивановна удивленно смотрела на нее впавшими глазами и молчала. Неужели это она сейчас сказала те два слова?!
Комары копошились и звенели в защитной сетке форточки, а где-то близко кто-то покашливал и посвистывал. Анечке стало очень страшно.
Настойкин оказался психически больным, Анна Ивановна пришла в себя, возле ее палаты постоянно кто-то ошивается, а во дворе клиники разгуливает маньяк. Одним словом, дурдом!
В это самое время звуки газонокосилки затихли, а за корпусом реабилитации возле складских помещений появились две тени. Одна прильнула к другой, и так они немного постояли под кустом сирени.
— Надеюсь, ты там не очень засветилась, дорогая моя?
— Ой, мне так уже надоело все это!
— Ничего, потерпи. Сегодня мы здесь все решим за пять минут, а завтра — заберем деньги и уедем. Ты, главное, не забудь сделать, как договаривались.
— Я ее сейчас позову чай пить. Во сколько тебя ждать? Приходи раньше, в одиннадцать, а?