– Ненавижу нечестность! Особенно если с ее помощью вымогают что-то у других, ставят этих других в дурацкое положение, добиваются определенных личных выгод! Я говорю это себе, о себе, о себе!.. – Харви в последний раз ударил по подушечке, и она тоже полетела в кресло. Рассекая рукой воздух, он продолжал свою обличительную тираду: – Я еще раз повторяю тебе, Оливия: ты ничего не должна делать против своей воли…
– Но я…
– Выслушай меня! У тебя есть полное право оставаться самой собой, такой, какая ты есть. Я не могу настаивать на том, чтобы ты изменилась, и всегда буду с уважением относиться к твоему стилю жизни. С должным уважением, – уточнил он, словно стараясь запечатлеть эти слова в собственной памяти. И в памяти Оливии тоже. – Ты больше не услышишь от меня ни слова критики в твой адрес. Мы с тобой муж и жена, таковыми и останемся.
– Боже мой, какое потрясающее великодушие и какая справедливость!.. – с горькой иронией вскричала Оливия.
– Да, справедливость – мой пунктик. Так же, как и ответственность за свои поступки и слова. Даже когда дело касается приглашения на ленч сотрудницы, работу которой я высоко ценю.
– И, собираясь жениться, ты полагал, что брак должен основываться на чем-то вроде Билля о правах?! – гневно вопросила Оливия. – Впервые о таком слышу. Я всегда думала, что священные узы брака покоятся на любви.
– Безусловно, если верить сказкам! – с издевкой ответил Харви. – А в жизни… Считай, что тебе повезло, если ты встретил женщину, с которой можно спокойно, без драм, договориться: я делаю это, ты делаешь то, а вот это мы делаем вместе. – Иллюстрируя свою мысль, Харви схватил еще две подушечки и, ударив ими друг о друга, швырнул в кучу уже валявшихся в кресле. Потом, прежде чем Оливия нашлась, что ответить, он выбросил вперед руки, сжал их в кулаки и с силой произнес: – У нас с тобой, дорогая моя жена, разумно построенные семейные отношения, и я вовсе не собираюсь портить их, пытаясь найти в них то, чего найти нельзя. Искренне надеюсь, что ты тоже не станешь этого делать. Пойми: в этом мире нет места для сказок. Главное – правильно использовать то, что выпало на твою долю!
Его цинизм подействовал на Оливию, как красная тряпка на быка.
– Я не позволю тебе навязывать мне свои мнения и оценки! Это ведь и моя жизнь. Я пришла к тебе сегодня днем…
Харви перебил ее:
– Ты пришла потому, что тебе показалось: над твоим маленьким уютным мирком нависла опасность и для его спасения тебе надо что-то предпринять.
Это правда, но отнюдь не вся, подумала Оливия.
– Повторяю еще раз: тебе не следовало этого делать, – продолжал Харви. Теперь он говорил спокойно, с глубокой, горькой иронией. – Ты хороша такой, какая ты есть. Что же касается прочности брачных уз… Разве дети не связывают нас крепкой неразрывной нитью? Ты подарила мне детей, и, как я догадываюсь, мужчина вряд ли может требовать от женщины большего.
Харви выдавил из себя улыбку, по-видимому означающую признательность.
У Оливии опустились руки. Как же пробить эту непроницаемую стену разочарования?
Харви сделал глубокий выдох и поманил ее к себе.
– Давай будем считать все происшедшее прошлой ночью и сегодня обыкновенной несдержанностью, – предложил он. – Могут же люди погорячиться…
Но я-то ни за что на это не соглашусь, упрямо подумала Оливия.
– Давай придумаем какой-нибудь благовидный предлог и перенесем твою поездку в Египет на более подходящее время, – увещевал Харви. – Думаю, моя мать не станет возражать, так что здесь у нас проблем не будет.
Он принял решение, опасное для нашего брака, мгновенно пронеслось в голове Оливии. Потрясенная всем услышанным, она лишь молча покачала головой.
Между тем Харви продолжал излагать свое видение их будущего:
– Мы будем, как и раньше, спать по разные стороны кровати, – сказал он, бросая последнюю декоративную подушечку в кресло. – К тому времени, когда я вернусь из Египта, все неожиданные осложнения в наших отношениях станут уже достоянием прошлого.
– Нет, – твердо ответила Оливия. Она поняла, что решать все надо прямо сейчас, другого случая не представится. А вдруг уже поздно? – мелькнула у нее страшная мысль. Нет-нет, даже не хочу об этом думать. Ни за что не поверю, что наш брак обречен. И Харви не позволю в это поверить.
– Завтра же этой кровати не будет, – решительно заявила она. – Какую ты предпочитаешь – двуспальную или полуторную?
Харви состроил досадливую гримасу, как будто Оливия сказала какую-то глупость, не имеющую отношения к теме разговора.
– Ради Бога! Разве мы говорим сейчас о размере кровати? Ты же понимаешь, речь совсем о другом: если сказать грубо – о том, как мы используем эту кровать. Почему ты продолжаешь упорствовать?! – раздраженно воскликнул он.
– Потому что ты не прав! Абсолютно не прав!
– Я не прав?.. – с тихой яростью осведомился Харви.
– Да, не прав! – бесстрашно подтвердила Оливия. – Я пришла к тебе сегодня, чтобы показать: я хочу быть ближе к тебе, я…
– Так давай, показывай! – закричал он, гневно сверкая глазами: его возмущала сама мысль, что Оливия отвергла предложенное им разумное, справедливое соглашение об условиях брака. – Значит, ты собиралась продемонстрировать мне, что можешь дать?
– Именно так. Я хотела сделать все, что в моих силах, чтобы доставить тебе удовольствие! – с жаром произнесла Оливия. – Хотела дать тебе почувствовать, что хорошо нам обоим, а не только одному тебе, хотела повторить прошлую ночь.
– Так вот почему ты явилась ко мне в офис? Теперь понятно. А потом, значит, когда не последовало ожидаемой тобой реакции, ты начала за моей спиной строить козни. И все из-за глупой ревности и своих эгоистических интересов, и плевать тебе, Оливия, как это скажется на мне. Спасибо, дорогая женушка, – закончил Харви с едким сарказмом.
Его грудь ходила ходуном, как будто гнев истощил все запасы кислорода в его легких.
Но Оливия не собиралась мириться с несправедливыми упреками. Может быть, у него в офисе она и вправду вела себя небезукоризненно, но и Харви тоже хорош!
– Ты не хотел слушать меня. Теперь же я заставила тебя, по крайней мере, прислушаться к моим словам. Возможно, ты даже поймешь, что я тебе говорю.
Харви не просто рассердился – Оливии показалось, что муж потерял над собой контроль. Рывок? – и покрывало полетело на пол, за ним отправилась подушка, которую Харви до этого швырнул на середину кровати в качестве разделительного барьера.
– Это все слова, Оливия. Ничего не значащие слова, грош им цена, – процедил он сквозь зубы. – Даже букет роз – обыкновенная дешевка, коль у того, кто их дарит, нет недостатка в деньгах. Не дороже и обещания, не подтвержденные делом.
Харви выпрямился, опустив сжатые кулаки, И пристально посмотрел на Оливию. В его глазах она прочла откровенную насмешку.
– Если я, как ты уверяешь, не прав, докажи это! Дай мне почувствовать вкус второго медового месяца, о котором ты толковала Нэнси Тротвилл. Покажи мне, много ли я потерял, отклонив твое предложение заняться любовью в разгар рабочего дня, за что, собственно говоря, я сейчас и расплачиваюсь.
В Харви бушевала целая гамма чувств: возмущение, недоумение, обида… Оливия понимала: нелегко противостоять человеку, когда он в таком состоянии, и все же разум настойчиво подсказывал ей: не упускай свой шанс! будь смелой и решительной! покажи ему!
Ее тело стало чужим, непослушным, а ноги утратили способность двигаться. Она так нуждалась в одобрении, в поддержке, в любви!..
– Давай же, Оливия, давай, – вкрадчиво произнес Харви. – Проверь, не пахнет ли от меня духами Аделайн Биде?
Эти оскорбительные, жалящие, как укус пчелы, слова привели Оливию в чувство. В ее душе запылал огонь, который расплавил бы и сталь. Неукротимый гнев придал ей решимости действовать. В этот момент Оливия не испугалась бы и рассвирепевшего быка.
– Ты сильно пожалеешь об этом, если я его почувствую! – прошипела Оливия, сбрасывая туфли и устремляясь к мужу.
Ее намерения не вызывали сомнений.
Харви тихо засмеялся, словно провоцируя Оливию. Но смех его тут же прервался: Оливия схватила его за рубашку и рванула так, что пуговицы полетели во все стороны. Затем резко задвинула колено между ног Харви, приготовившись заняться его брюками.
– Нет-нет, не надо! – вскричал Харви, хватая ее под локти.
Оливия почувствовала, что куда-то летит, и в следующий момент оказалась на кровати, и теперь уже колено Харви оказалось между ее ног, а сам он навис над Оливией.
– Тебе хочется выступить в роли стервы. Ладно, я подыграю тебе, – с угрозой произнес Харви.
Взбешенная тем, что игра идет не по ее правилам, Оливия изо всех сил ударила мужа кулаками по плечам, заставив сдвинуть в сторону руки. Яростно изогнувшись, она потянула Харви вниз, а сама слегка откатилась в сторону и ловко оседлала его. Харви даже не мог пошевелиться.
Сделав два глубоких вздоха, Оливия яростно закричала:
– Давай начнем!
Харви схватил ее за запястья.
– Я не мазохист, мне не требуются телесные повреждения, чтобы получить удовольствие от секса!
– Мне тоже. И пора бы тебе перестать думать обо мне самое плохое.
– Но коленом в пах…
– У меня же не три руки… Я не могу раздевать тебя и одновременно возбуждать в тебе желание, – любезно пояснила Оливия.
Харви сделал глубокий выдох, и на его лице медленно расплылась озорная улыбка.
– Так вот оно что?.. Если бы ты передвинулась чуть повыше, я смог бы раздеться сам. А ты тем временем сможешь расстегнуть свое вызывающее оранжевое платье и слегка пособлазнять меня видом того, что оно прикрывает. Конечно, если это не вызывает у тебя возражений.
Глаза Харви сверкали. В него словно вселился бес.
Предложение мужа возбудило Оливию. Теперь у нее есть индульгенция на то, чтобы предаться самым безудержным сексуальным играм. Такое развитие событий ее вполне устраивало. Она добилась своего. Теперь она сама контролировала ситуацию. Ей нечего терять, а выиграть можно все.