варабхайя (varābhaya) и сражалась против него, пока не растерзали его когти ее льва. Если бы он пал как лидер человечества – он не мог бы пасть в этом случае, а если бы пал – дух его побеждал бы после его смерти и управлял бы народами и направлял бы их на протяжении веков. А потому обретай Джняну, чистое знание Брахмана внутри себя и выявляй его в Нишкамакарме, в бескорыстном труде на благо своего народа, своей страны, на благо человечества и всего мира, и тогда ты несомненно станешь Брахманом даже в этом бренном теле, а смертью своей примешь вечность.
Объяснив природу Бога и отождествив Его с Брахманом, Шрути переходит к суммированию кажущихся парадоксов, касающихся Его двойного аспекта как Непознаваемого Парабрахмана и как Властелина Вселенной, как «Я» внутри вселенной и как «Я» внутри нашего тела. Это движется и Это недвижно – что уже было объяснено; Это далеко и Это совсем близко, Это внутри всего сущего и Это вне всего сущего.
Ученик:
В этом положении нет ничего трудного.
Гуру:
Да, ничего трудного здесь нет, если у тебя есть ключ. Но постарайся осознать, что это значит. Подними глаза к Солнцу: Он там, в этом удивительном сердце жизни, света и блеска. Понаблюдай ночью бесчисленные созвездия, сверкающие как множество спокойных сторожевых костров Вечного в беспредельном безмолвии, которое не есть пустота – там пульсирует присутствие единого покоя и непостижимого существования; взгляни, сияет своим мечом и поясом Орион, как сиял он и арийским праотцам десять тысяч лет назад в начале арийской эры; Сириус в его великолепии; Лира, плывущая в биллионах миль от нас по океану пространства. Вспомни, что эти неисчислимые миры, большинство которых могущественней нашего, вращаются с неописуемой скоростью по велению Древнего Днями, а куда они несутся, не знает никто, кроме Него, и подумай, что они в миллион раз древнее твоих Гималаев, прочнее, чем основание твоих холмов, и такими пребудут, пока Он по воле своей не стряхнет их как увядшие листья с вечного древа Вселенной. Представь себе бесконечность Времени, осознай беспредельность Пространства и тогда вспомни, что, когда этих миров не было, Он уже был такой же, как сейчас, и когда не станет этих миров, Он будет такой же, как сейчас; представь себе, что Он есть за пределами Лиры и Он есть далеко в Пространстве, где не видны звезды Южного Креста. А потом вернись на землю и подумай, кто этот Он. Он совсем близко от тебя. Видишь согбенного старика, который проходит мимо тебя, опираясь на клюку? Ты сознаешь, что это Бог проходит мимо тебя? Вот со смехом носится на солнышке ребенок. Ты слышишь ли Его в этом смехе? Но на самом деле Он еще ближе. Он в тебе, Он есть ты. Это ты светишь на расстоянии миллионов миль в беспредельном Пространстве, это ты уверенным шагом проходишь по кипящим волнам эфирного моря, это ты расставил звезды по местам и нанизал ожерелье солнц – не руками, но при помощи Йоги, этой безмолвной, свободной от действия, внеличностной Воли, которая сегодня поместила тебя здесь, слушающим себя во мне. Взгляни, о дитя древней Йоги, и перестань трепетать и сомневаться; не бойся, не сомневайся, не скорби, ибо в том, что кажется твоим телом, есть Единый, который дуновением способен созидать и разрушать миры.
Поистине Он внутри всего этого, как безбрежный океан духовной силы, ибо не будь Его, ни внешний ты, ни этот внешний я, ни это Солнце, ни эти миры не могли бы просуществовать даже миллионную долю мгновения. Но Он и вне всего этого тоже. Даже в своих проявлениях Он вне сущего в том смысле, что превосходит все сущее, atyatiṣṭhaddaśāṅgulam, в непроявленности же своей Он совершенно вне сущего. Эту истину постичь труднее, нежели другую, но постичь ее необходимо. Существует тип пантеизма, который видит Вселенную как Бога, а не Бога как Вселенную; но если Вселенная есть Бог, то Бог материален, делим и изменчив, он простое течение и перетекание материи; но все это не есть Бог сам по себе, а Бог в своих тенях и видимых проявлениях; если вернуться к нашему сравнению, то все это – тени и вымыслы шекспирова ума, сам же Шекспир не только больше, чем весь мир его театра вместе взятый, Шекспир не только в нем и вне его, он еще существует и отдельно от этого мира, отличаясь от него.
Ученик:
Вы хотите сказать, что это все эманации Его Ума?
Гуру:
Нет. «Эманация» глупое слово и глупая идея. Бог не тело, испускающее пары. Если ты Его эманация, то скажи на милость, куда вышли все эти эманации? где они находятся, где их местопребывание? Нет такого места, где ты оказался бы вне пределов Бога – невозможно выйти из своего «Я». Если ты даже убежишь в отдаленнейшую точку пространства, Он будет и там. Гамлет и все прочие, что они – эманации шекспирова ума? Можешь ты мне сказать, куда именно вышли эти эманации? На страницы книг с тленностью их бумаги, которая есть сегодня и разрушится завтра? В сочетания букв английского алфавита, которыми покрыты эти страницы? Замени их сочетаниями букв любого другого алфавита или перескажи сюжет на любом языке тому, кто не знает, что такое буквы, – и Гамлет заживет для него. Или эти эманации в звуках, обозначаемых буквами, звуках, которые звучат в один миг и забываются в другой? Но Гамлет ведь не забывается – он продолжает жить в твоем уме. Может быть, это отпечатки, оставленные в материальном мозге забывшимися звуками? Нет, «я» Сна внутри тебя, даже если ты никогда не слышал и не читал «Гамлета», расскажет тебе о Гамлете, если высвободить это «я» при помощи соответствующего процесса йоги или сильного гипноза. Театральный мир Шекспира не появился как эманация его ума, потому что он был в его уме и есть в его уме; ты можешь знать о Гамлете, поскольку твой ум есть часть того же универсального ума, что и ум Шекспира, – я говорю «часть», имея в виду кажущееся, в реальности же это один нераздельный ум. В нем, по его природе, заключено все знание – вечно и от века – и то знание, которое мы получаем в бодрствующим состоянии такими способами, как через речь или письмо, это всего лишь фрагменты, созданные (выделенные) из него, но все равно остающиеся в нем, так же как миры есть всего лишь фрагменты, сотворенные (выделенные) из Брахмана – то есть это сознание, отобранное и сформированное из Универсального сознания, но всегда остающееся в Брахмане. «Эманация» – метафора, наподобие метафоры в Шрути относительно паука и паутины, удобная для определенных целей, но не истина, а потому – основание весьма шаткое, чтобы строить на нем философию.
Истинный пантеизм состоит в том, чтобы постичь Бога во Вселенной и в себе, этот шаг необходим для приближения к Непознаваемому, а ошибочно принимать Вселенную за Бога значит стоять на позициях пантеизма ошибочного и перевернутого с ног на голову. Этот перевернутый пантеизм составляет внешний аспект Ригведы – именно поэтому Ригведа, в отличие от Упанишад, может вести либо к продолжению порабощенности, либо к Брахмалоке, в то время как Упанишады могут привести только к Брахмалоке или к самому Брахману.
Ученик:
Но новейшая наука утверждает, что Ригведа либо генотеистична, либо политеистична, но подлинного пантеизма в ней нет.
Гуру:
Если ты обращаешься за истолкованием своей религии к христианам, атеистам и агностикам, то от них ты можешь услышать и еще более удивительные вещи. Что ты думаешь о толковании ведической религии, предложенном Чарвакой, – это не пантеизм, не политеизм, а плутотеистическое изобретение браминов? Европеец или эпигон его научных взглядов не более способны проникнуть в дух Веды, чем ветер свободно веять в закрытой комнате. В особенности это относится к педантам – им никогда не пойти дальше словесных манипуляций. Люди типа Макса Мюллера берут на себя смелость учить нас Веде и Веданте на том основании, что они в какой-то степени выучили санскритскую грамматику, но когда мы обращаемся к ним за светом, то обнаруживаем, что они играют в шарики на ступеньках за храмовой оградой. Нет у них адхикары (adhikāra), чтобы войти вовнутрь, потому что явились они проникнутые духом надменности, с предвзятыми идеями, явились поучать, а не учиться; поэтому их ученость могла быть полезной для освоения грамматики, но не для постижения истины. Другие, не знающие даже основ санскрита, заглянули глубже, чем они, – даже при том, что подчас умудрялись увидеть больше того, чем на самом деле было. Например, что такое этот генотеизм, это новомодное словечко, злополучный гибрид педантизма и заблуждения? Если имеется в виду, что у различных групп ариев разные боги играли роль главного Бога, прочие же считались ложными или относительно ложными, то это неизбежно должно было вызывать яростные конфликты между сектами и бесконечные религиозные войны, чего в действительности не наблюдалось. Если, напротив, имеется в виду, что разные группы верующих предпочитают разные формы Владыки Вселенной и поклоняются выбранной ими, то мы все равно получаемся генотеистами, потому что нет среди нас ни одного, у кого не было бы собственного иштадевата (iṣṭadevatā), которым может быть Вишну, Шива, Ганапати, Марути, Рама, Кришна или Шакти; тем не менее все мы признаем только одного Владыку Вселенной за всеми формами, которым поклоняемся. Если бы, наоборот, один человек поклонялся различным силам природы, рассматривая каждого бога как Владыку Вселенной, то это был бы пантеизм – простой и ясный. И в этом, на самом деле, заключался наружный аспект ведической религии; но когда авторы Веды оставили свои алтари, чтобы углубиться в медитацию, они осознали, что Брахман не есть Вишвадэвы, что не есть он и синтез Вишвадэв, а есть нечто отличное от всего; тогда открылось им то, что дано в Упанишадах: te dhyānayogānugatā apaśyan devātmaśaktiṁ svaguṇairnigūýhām. Именно это имеется в виду, когда говорится, что Брахман вне всего – он не есть ни синтез Природы, ни что бы то ни было из содержащегося во Вселенной, это он содержит в себе Вселенную, которая лишь тень Его собственного Ума в Его собственном уме.