кави (kavi), великий провидец и поэт в истинном смысле этого слова; кави есть тот, кто чистой интуицией способен светозарно и ясно видеть и чьи прозрения, в силу собственного изобилия, становятся творениями. Параматман как Сат-Брахма-Хираньягарбха обладает этим божественным поэтическим свойством, которое люди зовут творческой силой, именно поэтому его Шакти изображается как Сарасвати. Бог описывается и как маниши (manīṣī), Мыслитель. Мысль Бога составляет основу или субстрат всего сущего; именно поэтому безупречно формируется неодушевленный объект, безошибочно растет дерево, непогрешимый инстинкт направляет животное к удовлетворению важнейших потребностей, поэтому звезда движется по своей орбите, а гора держится на своем основании. Все создания великого Кави были бы изменчивы в своих соотношениях, сталкивались бы друг с другом, пока не дошли бы до самоуничтожения, если бы эта императивная Мудрость, которая характеризуется постоянством и уравновешенностью, не лежала в основе всего, все удерживая на месте в рамках соответствующего места действия и природы. Надо отметить, что эта Мудрость есть сама природа вещей, не намеренное изобретение, не результат позднейших поправок и изменений, но изначальная, неизменная и сущностная основа бытия. Какую бы она ни принимала Форму – гравитации, притяжения и отталкивания или эволюции, она постоянно присутствует в мире и есть сама его природа (prajñānaṁ brahma). Эта сила божественной инстинктивной мысли составляет одно из качеств Параматмана как Чит-Махадева-Праджня (Тамас, Стхану). Другое его качество – разрушение, ибо он есть дух недвижности, для которого глубокий сон совершенной необусловленной мысли это кульминация (Чит), и если бы не деятельность Кави в Вечном, если бы Мыслитель в Нем вытеснил Поэта, весь этот полный вибраций феноменальный мир был бы остановлен и возвращен через бездействие в утробу неопределенного, сгущенного существования. Но Он еще и парибху (paribhū), Существующий вокруг всего, великое всеобъемлющее Блаженство существования (Ананда). Ибо деяния Поэта, даже поддерживаемые Мыслителем, не были бы долговечны, если бы не это блаженство существования, омывающее все сотворенное, как поток небесного нектара, и делающее жизнь, бытие, первейшей настоятельной потребностью. Это и есть Воля к Жизни немецкого философа, которая придала такую пессимистическую окраску его мыслям, поскольку, как все европейцы, он был способен увидеть Истину лишь в одной ее части, а не в виде божественного целого. Блаженство поддерживает и делает вечным все сущее, потому что оно есть неизменный и вечный Параматман. Проявляя себя как воля к жизни конечной, оно должно быть расширено до воли к жизни бесконечной ради самоосуществления и возвращения к своей глубинной и сущностной природе. Сначала мы проявляем волю жить как индивиды, потом волю жить в семье, потом в клане или племени, потом в расе или народе, потом в человечестве, потом во вселенной, потом в Боге, в едином Вечном; такова естественная эволюция человечества, и путь ее определен самой природой «Я». Наука, Апара Видья, очерчивает для нас курс и вторичные законы эволюции, но одна только Пара Видья обосновывает ее для нас, называет нам ее причину, источник, закон и кульминацию. Это Блаженство – свойство Вишну-Вирата, который есть Ананда. Бог сохраняет и спасает самим своим существованием во всем живом. Помни, сколько бы ты ни взывал к небесам с мольбой о помощи в беде, тебя слышит не синее небо, на помощь приходит не нечто извне – только Он внутри тебя способен спасать. О человек, тебя угнетает злой великан, враг и противник? Ищи в себе Его могучую Шакти, Бхавани Махишамардини, и она выйдет наружу, вооруженная мечом и трезубцем, чтобы сокрушить торжествующего Асура. Это закон и священное писание. Поэт, Мыслитель, Всеобъемлющее Присутствие – эти три есть Сваямбху, вечный саморожденный, кто рожден Собой из Своего «Я» в Свое «Я». Боги не различаются между собой, ибо все они – единый Бог и другого нет. Это Он совершенным образом распорядился от начала времен всем сущим, yāthātathyataḥ, Он устроил все как следует и как должно быть в соответствии с собственной природой всего, ибо природа вещи есть ее источник, ее закон, ее судьба, ее конец, и гармония с природой есть совершенство вещи. Вся эта могучая вселенная, где различные вещи, действующие каждая в соответствии с собственной природой, гармонизируются и сливаются в совершенное единство, все это удивительное Царство единого Закона во множестве аспектов, все это выстроил Он, vyadadhātaḥ, Он расположил по-разному, Он нашел всему свое место, чтобы все находилось на своих орбитах и действовало согласно своей неодолимой природе. Он все это сделал до начала времен, не во времени, не в урочный день и час, но в вечности, прежде Времени. Закон не возник, он был, есть и пребудет вечно. Формы объектов, действительно, меняются во Времени, но закон их природы вечен по происхождению. Совершая сегодня поступок, ты повинуешься Закону, который существовал на протяжении всей вечности. Постарайся постичь это, и ты увидишь, как Время и Пространство растворяются в Бесконечности, ты услышишь гул вечных вод и великий глас, вечно восклицающий над водами «Тапас, Тапас», и ты почувствуешь присутствие Единого, переменам не подверженного, вечного Бога. У Майи и ее действий нет конца, ибо не было начала, но душа Человека способна подняться над Майей и ее действиями и, пребывая над ней свободной от нее, наблюдать Майю как владыка, ради удовольствия которого она трудится всю вечность. Ибо, воистину, Человек есть Бог, и как по собственной Воле он бросился в иллюзорные путы Чародейки, так Он по Своей собственной воле может порвать путы и взять верх над ней. Игра Души с Майей – это игра влюбленных, когда он то притворяется рабом возлюбленной, радуясь ее милостям и рыдая у ее ног, если она сердится, то возвращается к законной роли повелителя и отворачивается от нее, завидев более красивое личико; то Кришна надевает синие одежды и украшает себя драгоценностями, то Радха надевает желтое и украшает себя душистыми гирляндами зеленых лесов и ярким павлиньим пером – ибо Он есть Она и Она есть Он, они только играют в различия, а на самом деле всегда были и есть единое целое на веки веков.
Ученик:
На этом, видимо, завершается первая часть Упанишады, а далее следуют весьма туманные и несвязные высказывания.
Гуру:
Высказывания Упанишад никогда не бывают несвязными, но связи между ними обычно бывают скрытыми в глубине, они не декларируются прямо или через грамматическую конструкцию. Упанишада гласит, что Вечный совершенным образом расположил все во Вселенной еще до начала времен. Следовательно, Майя – вечна, вечна и Авидья. Сразу же возникает вопрос – а как же Видья и Авидья? Вечное и Преходящее? Есть и Кажется? Если Авидья вечна, то давайте радоваться ее чудесам и блеску, отнюдь не пытаясь высвободиться из ее оков. Если же вечна лишь Видья, тогда надо ли считать Авидью проклятием и несвободой, от которой нам только и остается, что с отвращением поскорее избавиться? Таковы крайние точки зрения материалиста и нигилиста, чарвака и шуньявадина, однако Веданта не приемлет ни ту, ни другую. Необусловленный Брахман есть, но в отношении Обусловленного Брахмана мы тоже не можем сказать, что Его нет, а Обусловленный Брахман как раз и зовется Майей. Брахман вечен, поэтому вечна и Майя; но очевидно, что Обусловленный Брахман зиждется на Необусловленном и не может существовать иначе как в Нем. Обусловленный и Необусловленный – как две стороны монеты; и устремленный к Знанию должен знать обе, а не только одну сторону, иначе он постигнет лишь малое из истинной природы Вечного.
Ученик:
Последователи адвайты назовут это чудовищной ересью. Майя есть иллюзия, нереальность, знание убивает ее, поэтому она не может быть вечной.
Гуру:
Майю убить нельзя, убить можно только Моху – иллюзию Майи; саму Майю можно только победить, попрать пятой. Ты помнишь, как Шанкара, победив Убхайябхарати, сделал ее живое тело асаной для своей медитации – это символ йога и замечательной двойственной Майи Вечного. Он одолел ее и поверг ниц, но все-таки его асана опиралась на нее, даже когда он не осознавал ее, находясь в единении с Вечным. Будь это не так, весь феноменальный мир перестал бы существовать в тот миг, когда человек становится Буддой и вступает в нирвану – ибо он и Вечный есть Одно. Поэтому если бы Парабрахман сводился только к Видье или Авидье, то ясно, что Авидья перестала бы существовать в тот миг, как появилась Видья, и спасение одного Дживатмы положило бы конец миру для всех прочих точно так же, как христиане говорят, что распятие Христа спасло мир. Но это не так. Сила Шакти Брахмана все время двойственна, Он способен в одно и то же время осуществлять Видью и Авидью; Он вечно реализует собственную трансцендентную природу, в то же самое время реализуя и удивительную вселенную Своего воображения. Он подобен великому поэту, который аллегорически изображает мир собственного творения, созданный в нем и из него, зная при этом, что он отличен и независим от созданного. Только по этой причине спасение определенного Дживатмана не приводит к концу весь мир. И ничего другого Шанкара на самом деле не говорит, ибо он не утверждает, что Майя нереальна – он считает, что это нечто загадочное, о чем невозможно сказать, что оно есть, но сказать, что его нет, тоже невозможно. И действительно, это единственное определение, которое конечный разум способен дать этой загадочной Шакти Беспредельного, Необусловленного, Непознаваемого Брахмана. Майя может быть и нереальна, и преходяща в своих формах, но по сути Майя, как Шакти Вечного, должна и сама быть вечной, безначальной и бесконечной.
ПРИМЕЧАНИЕ: Текст, посвященный Ишавасьопанишаде, был обнаружен среди ранних рукописей Шри Ауробиндо. В некоторых местах расшифровка отдельных слов оказалась затруднительной. Рукопись не проверялась автором, поэтому смысл ряда мест не совсем ясен. Текст не редактировался и печатается в первоначальном варианте.