рией, гласящей, что Неделимый Вечный намеренно представил себя в виде делимого (я говорю метафорами, поскольку это единственный способ приближения к столь тонким вопросам), а потому создал иллюзию множественности, хотя реальный факт есть Единство. Можно прибегнуть к метафоре моря и волн на нем; если бы каждая волна вообразила себя отделенной от всех прочих волн и от моря, частью которого является, то это и была бы иллюзия, похожая на иллюзию конечной души, когда та воображает себя отличной от прочих ограниченных душ и от Бесконечности. Волна в действительности не отличается от моря, она и есть море (только не все море) и уже в следующий миг станет неотличима от моря; по сути, слово «волна» выражает лишь мгновенное восприятие, идею изменчивости или модификации чего-то, что в следующий миг мы воспримем как несуществующее, а не как реальный объект; единственный реальный объект – это море.
С другой стороны, Вишишта-адвайта, или модифицированная монистическая Веданта, признает в итоге бесконечное «Я» и конечное «Я» Единым, однако здесь все же есть различие, определенная ограниченность Единства. Конечное «Я» является частью бесконечного «Я», а потому едино с ним. Но оно не совпадает с ним, не исчезает в нем, смысл его существования – восторг от ощущения единства с Вечным, но как раз чувство восторга и говорит о его ограниченности, отличности от высшего «Я», и эта ограниченность не временная, а вечная. Можно прибегнуть к образу Света и световых колебаний – это все свет, в действительности между ними нет никаких различий, однако каждое колебание в каком-то смысле отдельно и оно продолжает движение, следуя собственной линии, через всю вечность. Наконец, Двайта, или дуалистическая Веданта, утверждает обратное: конечное «я» и бесконечное навсегда сохраняют различие, и вся загадка мира заключена в этом их различии и в их притяжении друг к другу. Здесь тоже единение с Вечным составляет цель конечного, но единение это эмоционально, а не сущностно, это, скорее, Союз, а не слияние. Трудно подобрать достаточно близкий образ для иллюстрации этого; за неимением лучшего, обратимся к метафоре реки и моря, к которому устремляется река. Это вода стремится к воде, и вся задача реки состоит в том, чтобы влиться в море, река вкладывает все силы и всю душу в это стремление, наконец достигает моря и смешивается с ним. И все же она – река, а не море. Эти двое живут в вечном объятии, вечно соединенные, но вечно отличные и чувствующие свое отдельное существование. На самом деле, три философии передают три разных состояния души и три разных пути к реализации Бога. Есть интеллектуальное состояние души, которая достигает Бога через знание, она естественно связывает себя с монизмом, ибо идет поиск только знания своей тождественности с Богом, а все действия и эмоции, вторгающиеся в процессе движения к цели, отодвигаются на второй план. Затем есть действенное состояние души, которая достигает Бога через действие, ведущее к знанию и вдохновляемое эмоцией; здесь цель тоже знание своей тождественности с Богом, но действенное состояние такой души требует определенного ощущения отличности от Бога, без которого действие утрачивает смысл; поэтому душа, если ее импульс к знанию преобладает над эмоциональным, должна на какое-то время задержаться в модифицированном монизме, хоть и признавая чистый монизм в качестве отдаленной цели; однако при преобладании эмоционального импульса над интеллектуальным душа склонна принять модифицированный монизм в качестве окончательного решения. И наконец, есть эмоциональное состояние души, которая достигает Бога через божественную любовь, эта душа связывает себя с дуализмом; ибо единственное желание любви – достичь возлюбленного и любить вечно, что невозможно, если не сохраняется ощущение различий в Единении. Следовательно, три философии – это просто три разные позиции, с которых мы видим единую истину: в конечном счете, ничто в мире не имеет значения, кроме Бога, и цель существования заключается в достижении Его. Могу также добавить, что я лично убежден, что все три состояния души являются необходимыми. Задержавшись в дуализме или даже в модифицированном монизме, мы надолго преграждаем себе путь к конечному освобождению, но, совершая поспешный рывок в монизм, мы рискуем проявить опасную склонность к преждевременному разрушению феноменов, что, при масштабном подходе, нарушает хрупкое равновесие мира. Правильный процесс развития души состоит в том, чтобы сначала осознать свое отличие от Бога, дабы почувствовать влечение к Нему, а затем, осознав это отличие как временное или, по крайней мере, не полное, а допускающее единение за пределами этого мира и возможность продвижения к Нему по правильному пути и по законам того феноменального существования, через которое Он раскрывает себя нам, в конце концов воспринять, что мы и Бог есть Одно, а все феномены временны и иллюзорны, так что, избавившись от имени и формы, мы можем раствориться в Нем и достичь спасения души. Итак, есть три позиции, какова же позиция Упанишад? Упанишады, на самом деле, не ограничиваясь какой-то одной, рассматривают их как три необходимые стадии и занимают то одну позицию, то вторую, то третью. В данном случае речь ведется в духе слегка модифицированного монизма. Есть два нефеноменальных существования: Бесконечное «Я» и Конечное «Я»; с точки зрения Бесконечного Вечного «Я», вселенная уже наполнена Богом, однако мы должны принять во внимание и точку зрения Конечного «Я», того, кто, будучи в действительности Бесконечным, считает себя Конечным. Для этого Конечного «Я» вселенная представляет собой лишь массу его собственных восприятий. Если оно воспринимает Вселенную просто как Материю, то для его целей Вселенная есть Материя и Богом не наполнена; если я рассматриваю вон то дерево как некое количество древесины, смолы, сока и листвы, то только это оно собой и представляет – для меня; если я заглядываю внутрь и воспринимаю там Бога, то это я поместил Его туда, ибо минутой раньше Его там не было для меня, а теперь есть. Говоря более монистическим языком, «Я» вначале представляет себя ограниченным пределами собственного тела, но по мере его возрастания в мысли оно заглядывает в один объект за другим и видит себя в каждом, тогда оно помещает себя во все, пока не наполнит собой все сущее в мире и не осознает, что нет ни «я», ни «не-я», а все есть Бог. Мы видим, что это просто вопрос языка, точки зрения и восприятия, но именно с их помощью продвигается человеческая мысль и им следует отводить должное место. Закон и цель всей индусской мысли есть признание различий, которые они за собой влекут, и вместе с тем, осознание единства, в котором они сливаются.
Но какую бы позицию мы ни заняли, дуалистическую, монистическую или наполовину монистическую, Веданта утверждает в качестве великого сущностного шага осознание того, что после превращения этой вселенной форм и имен в великую гармонию вибраций мы должны будем выйти за ее пределы и осознать, что целое есть лишь материальное выражение единого всеохватывающего Духа. А каков практический результат этого познания? Ибо надо помнить, что Веданта всегда глубоко практична…
Карма-Йога: Идеал
Глава IV[61]. Вечный в Его Вселенной
anejadekaṁ manaso javīyo nainaddevā āpnuvan pūrvamarṣat ǀ
taddhāvato’nyānatyeti tiṣṭhat tasminnapo mātariśvā dadhāti ǀ
Есть Одно, и Оно не движется, но опережает мысль, боги не могли догнать Его, когда Оно двигалось перед ними. Неподвижное, Оно обгоняет бегущих. В нем Матаришван правит водами.
Все, что обладает феноменальным существованием, имеет своей опорой Вечного, реальностью же обладает только как отражение в чистом зеркале Его бесконечного бытия. Это в не меньшей степени свойство ума и сердца и образований мысли, чем свойство материи и образований физического эфира, из которых состоит материальная Вселенная. Следовательно, истинность и долговечность любого этического идеала и любого религиозного идеала должны зависеть от его философской основы или, иными словами, от приближенности его фундаментальной идеи к высшей истине Вечного. Если идеал косвенно выражает понимание Вечного, которое лишь отдаленно верно, и смешивает Вечного с Его физическими или психическими проявлениями в этом мире, то такой идеал относительно ложен и недолговечен. Только по этой причине одни индусы, из всех народов древности, поднялись до высочайшей моральной идеи и ее благороднейшей практики. Греки смешивали Вечного с Его физическими проявлениями и осознавали Его в них через Красоту; поэтому красота была единственным моральным законом, который управлял греческой цивилизацией. Для греков этика была делом вкуса, равновесия и пропорций; она основывалась на избегании крайностей любого рода: крайней добродетельности в не меньшей степени, чем крайней порочности. Существенной характеристикой образования в Греции было утонченное развитие личности под вдохновенным воздействием музыки и через изящную игру интеллекта; справедливость у греков – это чувство тонкого равновесия между обязательствами человека по отношению к себе и обязательствами по отношению к другим – греческий гражданский идеал; внешние нормы приличия – основа публичной морали; чувство пропорции – единственный ограничивающий закон в личной этике. Идея божества сводилась к прекрасному и блистательному буйству их Олимпа. Отсюда очарование и многогранность греческой цивилизации, и отсюда же ее недолговечность в качестве отдельной культуры. И римляне тоже смешивали Вечного с Его проявлениями в физической природе, но римляне понимали Его не как Красоту, а как силу, подчиненную закону; строгая и упорядоченная сдержанность управления Вселенной была той чертой в устройстве Природы, которая главенствовала в их мысли. Юпитер был для них Правителем и великим Законодателем, чьи указы обязательны для всех и для всего; сам смысл слова религия, оставленного ими европейскому миру, – «связывание», говорил о том, что сутью религии является ограничение и привязывание к определенному и предначертанному. Римская этика была исполнена высокой силы и строгости. Дисциплина составляла краеугольный камень их системы; дисциплина действий создавала негибкую верность долгу по отношению к семье и обществу; дисциплина животных импульсов – упорядоченную отвагу и холодную, суровую чистоту; дисциплина ума вырабатывала консервативный интеллект практического склада, чрезвычайно способствовавший созданию могучего и хорошо налаженного Государства, но не развитию многогранной цивилизации. И хоть римский тип цивилизации был долговечней греческого, он не мог выжить из-за несовершенства идеала, на котором зиждился. Красота не есть высшая истина Вечного, а лишь частичное Его проявление в феноменах, явленных, чтобы мы ими наслаждались и владели, но не поставленных перед нами в качестве стандарта устремлений, или цели; душа, которая делает прекрасное своей единственной целью, пресыщается, тяжелеет и вянет из-за недостатка пищи и роста, невозможного без постоянно расширяющейся и развивающейся деятельности. Власть и Закон не являются высшей истиной Вечного, они есть Его проявления в феноменах, находящихся внутри нас для развития и вокруг нас для направления нашего труда, но и они не поставлены перед нами в качестве стандарта для устремлений, или цели. Душа, идущая за Властью, как своей единственной целью, должна в конечном счете утратить меру и погибнуть из-за жесткости и эгоизма; та же, что не видит ничего, кроме Закона, иссыхает или окостеневает из-за прекращения индивидуального расширения. Китайцы, судя по всему, увидели более высокий аспект Вечного, чем эти средиземноморские расы; китайцы обнаружили Его не в явленной физической Вселенной, но в ее возникновении и устроении из того первичного материала, из которого она родилась. Небо, Акаша или Вечный в эфирном элементе, созидает эту устроенную и упорядоченную Вселенную в чреве Земли или облеченной в форму Материи, которая есть последний элемент, развивающийся из Эфира; поэтому Он – Отец, Зачинатель, Распорядитель и Устроитель. Почитание родителей или тех, кто занимает место родителей, стало руководящей идеей китайской этики; упорядоченный уклад жизни, тщательное соблюдение церемоний, правил поведения, выполнение долга – законом повседневности, основой и организацией главных характеристик интеллектуальной деятельности китайцев. Долговечность и непобедимая жизненность китайской цивилизации обусловлена тем, что китайцы уловили то истолкование Вечного, которое, не будучи Его высочайшей истиной, предназначенной человечеству, по меньшей мере приближено к этой истине и является значительным ее аспектом. Это действительно Он в своей связи со Вселенной, но это не все, что есть Он. Однако древние арии Индии полностью совлекли завесу и увидели Его как универсальное Трансцендентное «Я» всего сущего, которое в то же время есть особое «Я», присутствующее в каждом. Арии осознали Его единственность превыше феноменов, узрели Его в каждом из миллионов Его феноменальных проявлений; Бог в Себе, Бог в человеке, Бог в Природе – это были «идеи», выражаемые их жизнью. Арийская цивилизация была поэтому более многогранной, более совершенной и долговечной, чем любая другая. Арии в полной мере обладали чувством сыновнего долга, тщательно регулировали церемонии, правила поведения и обязанности – те же характеристики создания и организации, которыми отличались китайцы. Они в полной мере обладали римской дисциплинированностью, отвагой, чистотой, верностью долгу, заботливым сохранением устоев общества; однако эти элементы характера и культуры, которые у римлян были жесткими, холодными, узкими, лишенными веяния духа в человеке или его ощущения себя божественной личностью, индусы согрели и смягчили их эмоциональным и духовным смыслом, сделали широкими и гибкими, признав наиболее важной индивидуальную жизнь души, стоящей выше и правящей жесткой организацией морали и общества. Арии не отдавались целиком поклонению и культуре прекрасного, как греки, их искусство не было совершенным, однако они чувствовали красоту и искусство в большей степени, чем любой другой из древних народов; в отличие от греков они обладали совершенным чувством духовной красоты, что дало им возможность осознать прелесть и величие Природы за сотни лет до того, как это чувство получило развитие в Европе. В этическом плане у них было более развитое чувство справедливости, чем у греков, более благородные принципы общественной морали, более острое чувство этического и социального равновесия, но они не допускали ограничений беспредельных способностей души; они давали индивидуальности свободно играть, сдерживая и упорядочивая законом типа (касты) лишь ее выходящее за рамки буйство. Вдобавок к этим элементам, которые были сходны у ариев и у разных других цивилизаций, арии обладали более высоким духовным идеалом, который руководил этикой и значил больше, чем просто этика – mores или привычная мораль – в том виде, как она развилась у других народов. Человечность, жалость, благородство, бескорыстность, филантропия, любовь и жертвенность в отношении всего живого, чувство божественного в человеке, христианские добродетели и современные достоинства получили полное развитие в Индии во времена, когда в мире они либо еще не существовали, либо существовали в самом зачаточном состоянии. А развиться они могли благодаря тому, что арийские риши сумели открыть истину Вечного и дать народу представление о Вечном во всем сущем и ощущение Его присутствия в них самих и во всем, что их окружает.
Глава I. Брахман
В первых четырех стихах Упанишады изложен общий принцип Карма-йоги; следующие четыре стиха дают его философское обоснование, а два начальных из этих четырех несколькими фразами выражают ведантистскую философию Бога и Космоса, в качестве необходимой предпосылки для любой формулировки истинного и постоянного этического идеала.
Тесная зависимость этических идеалов от фундаментальной философии Вечного и Реального, из которой они исходят, есть закон, хорошо усвоенный древними йогинами. Поэтому Упанишада, прежде чем излагать этический кодекс или этический идеал, или интеллектуальный подход к жизни, предваряет его описанием того аспекта Вечной Реальности, который придает идеалу ценность и истинность. Первые принципы Карма-йоги выводятся из осознания Вечного как великого и божественного Присутствия, которое наполняет и окружает все сущее, так что невозможно направить мысль, слово или действие к объекту или личности, не направляя их к Нему. Следовательно, Упанишада должна начинаться с провозглашения Вечного в качестве Универсального и Вездесущего Бога. Теперь можно сделать следующий шаг и представить идеал карма-йогина и осуществление его йоги. Новый поворот мысли начинается с отождествления Иши, Бога, и Парабрахмана, Вечной и Трансцендентной Реальности. Он не только все окружает и поддерживает в качестве высшей Воли, которой и в которой единственно все и существует, но Он на самом деле есть неподвластное изменениям и тайное «Я» всего сущего, то есть Парабрахман. Этот Иша, чья Энергия пульсирует в мирах, есть на самом деле неподвижный и неописуемый Покой, к которому стремятся йогины и мудрецы.
«Есть Одно, Оно не движется, но стремительней мысли, боги не могли догнать его, когда Оно двигалось впереди них. Неподвижное, Оно обгоняет бегущих. В нем Матаришван правит водами. Оно движется, Оно не движется; Оно далеко, но Оно же близко; Оно внутри каждого, но Оно же вне каждого».
Есть лишь Одно существование, одна Реальность в видимом многообразии. Невообразимое Присутствие, явленное в бесконечном разнообразии Вселенной, есть единственное и оно единственно Есть. Разнообразие сущего – это на самом деле просто разнообразие форм, которые игра или энергия Воли как будто создает – стремительностью своего движения, – так, когда лопасти электрического вентилятора вращаются на полной скорости, начинает казаться, будто их не две или четыре, а целая дюжина; и так, когда Шива в соответствующем настроении начинает бурный танец, выбрасывая руки в стороны, то кажется будто у Него не две руки, а миллион. Кажущееся многообразие создается движением играющей Воли, скоростью Его Энергии, пульсирующей на поверхности Его собственного Существования. Все творение есть движение, все действие есть движение. Вся эта кажущаяся стабильной Вселенная на самом деле находится в состоянии многообразного движения; каждый объект с невообразимой скоростью несется по собственной орбите, и даже мысль, стремительнейшее из известного нам, не может угнаться за скоростью космического движения. И все это движение, этот вечно развивающийся космос и вселенная, есть Брахман, Вечный. Боги в своих стремительнейших движениях, владыки ума и чувств, не в силах догнать Его, ибо Он движется далеко впереди. Глаз, ухо, ум – ничто материальное не может достичь или постичь непостижимую творящую деятельность этой Воли, которая есть Брахман. Мы пытаемся следовать за Ним, льющимся как свет сквозь солнечную систему, но увы! Он уже приводит в движение вселенные далеко за пределами досягаемости глаза или телескопа, далеко за пределами отдаленнейшего полета самой мысли, tanmanaso javīyo. Материальные чувства пасуют перед мыслью о чудном движении и ошеломляющей, невообразимой деятельности, о которой говорит существование Вселенной. Но все это время Он на самом деле не движется. Все время Он, опережающий все остальное, не мчится, а остается неподвижен. Это другие несутся – формы и объекты, созданные Его энергией, – а поскольку Он опережает их, им кажется, будто Он тоже движется. Мы прилагаем все усилия, чтобы догнать Его, а Он все это время здесь, рядом с нами, перед нами, позади нас, вместе с нами, в нас, Его присутствие пронизывает нас как эфир, облекает нас как одежда. «Не двигаясь с места, Он обгоняет бегущих». Это наш ум и чувства бегут, а все это вселенское движение есть результат Авидьи, которой они подчинены; ибо Авидья, внушая нам представление о нашей ограниченности, творит обстоятельства Времени, Пространства и Причинности, замыкая нас в них как в тюремных стенах, откуда не могут вырваться наши мысли. Брахман во всей своей творящей деятельности на самом деле неподвижен в собственном бытии вне и внутри Времени и Пространства. Он в одно и то же время находится в Солнце и здесь, ибо ни «здесь», ни Солнце не находятся вне Его, так что Ему незачем двигаться: не более чем человеку при переходе от одной мысли к другой. Однако нам для осознания Его творящей деятельности нужно следовать за ним от Солнца до Земли и от Земли до Солнца; и это движение нашего ограниченного сознания, чувственное впечатление пройденного пространства и затраченного времени мы не в силах отделить от Брахмана и поневоле Ему мы приписываем ограниченность нашей собственной мысли; так, человеку в поезде чувства подсказывают, будто окружающее проносится мимо, поезд же неподвижен. На самом деле движение Космоса есть движение наших собственных умов, и даже оно есть просто феномен. То, что мы зовем умом, есть просто единая игра Воли, забавляющейся идеей множественности, которая по форме представляет собой идею движения. Пуруша, Реальный Человек в нас и в мире, на самом деле неподвижен – неподвижный и безмолвный зритель спектакля, где сам Он есть сцена, театр, декорации, актеры и исполнение. Он – поэт Шекспир, который смотрит, как Дездемона и Отелло, Гамлет и убийца-дядя, Розалинда и Жак с Виолой, и сотня других множеств его самого играют, разговаривают, радуются и страдают, все они есть он и в то время это не он, молча наблюдающий, их Творец, не вмешивающийся в их действия, однако без него никто из них не существовал бы. Это тайна мира и его парадокс и одновременно это простая и доступная истина.
Но что на самом деле представляет собой эта Воля, которая в качестве Пуруши наблюдает движение и спектакль, а в качестве Пракрити является движением и спектаклем? Это Единый неподвижный, безусловный, невыразимый Парабрахман, который превыше всех качеств, о ком в Упанишаде всегда говорится – Оно, тогда как об Ише, Всевышнем, говорится Он; ибо Иша в качестве Пуруши есть мужское или духовное присутствие, Он порождает формы в Пракрити, в женской или материальной Энергии. Духовное начало не действует, оно просто есть и имеет результат; действует или перестает действовать материальная Энергия, проявление Духа. Однако, в конечном счете, Дух и Материя являются только аспектами друг друга и того, что стоит за обоими, того, что есть неподвижное, недействующее Оно. Что, не двигаясь, стремительней мысли, есть Оно; чего не могут достичь ум и чувства, ибо это далеко опережает их, есть Оно; что стоит неподвижно, но обгоняет бегущих, есть Оно. Воля, Энергия, Иша, игра Пракрити для Пуруши, все есть просто проявления непроявленного Оно. Что мы представляем себе в качестве непроявленного Брахмана, в Его реальности для Себя есть непроявленный Парабрахман. Лишь в Его реальности для нас Он есть проявленный Брахман. И в соответствии с тем, как приближается человек к истине Его или растворяется в Нем, таким будет его духовное состояние. Пока мы думаем о Нем как об Ише, одном в бесчисленности аспектов, остается идея различий, хотя она может быть подчинена идее Единства; это начало йоги. Когда мы осознаем Ишу в единстве с Парабрахманом, идея Единства берет верх и правит; это кульминация йоги. Осознание же самого Парабрахмана есть прекращение йоги, ибо мы полностью уходим от Единства и различий и больше вообще не видим мир феноменов; это Нирвана.
Глава II. Духовная эволюция в Брахмане
Именно в этом бесконечно неподвижном, но бесконечно движущемся Брахмане Матаришван или Прана, великое Дыхание сущего, могучий принцип Жизни, располагает формы и объекты, высвобождая их из аморфного состояния, из которого возник мир. Чтобы понять эти два стиха, необходимо ясно представить себе идеи сотворения и эволюции, как их формулируют Упанишады. Называемое в Европе сотворением арийские мудрецы предпочитали именовать сришти (sṛṣṭi), выделением части из целого, отбором, высвобождением и развитием того, что скрыто и существует в потенции. Сотворение означает вызывание к жизни того, что ранее не существовало; а сришти есть проявление ранее скрытого и непроявленного. Действие Пракрити исходит из принципа отбора, естественно ведущего к развитию; она выбирает ограниченное из безграничного, частное из общего, небольшую часть из большого запаса. Это ограниченное, частное и частичное, в силу самой природы ограниченности обладая свабхавой (svabhāva), самосущностью, или натурой, как это называется по-английски, отличающей объект от прочих, того же типа, развивается по закону своей природы, то есть по свадхарме, закону и религии своего бытия; каждое отдельное и частное существование, будь то неодушевленный предмет, животное, человек, человеческая община или народ, должно развиваться следуя закону собственной природы и действовать согласно своей дхарме. Оно не может следовать чуждой природе или принять чуждую дхарму, ибо это грозит упадком, разложением и гибелью. Эта природа определяется равновесием ее трех гун, сущностных качеств Пракрити – пассивности, активности и равновесия, которые в различных видах обнаруживают себя и в одушевленном и в неодушевленном, и в уме и в теле. В материи они предстают как пассивное принятие, реакция и удержание; в человеческой душе – как грубое животное, как активный, творческий человек и как безмятежный бог с ясной душой. Следует всегда помнить, что Пракрити есть не что иное, как Авидья, великая Иллюзия. Она есть трудный для понимания, неопределимый источник тонкой и грубой материи, Материи как абстракции, идеи различия и двойственности, впечатления Времени, Пространства и Причинности. Ограниченное ограничено не реальностью, а стенами Авидьи, замыкающими его в себе и внушающими ему ощущение существования, отделенного от безграничности; так комната отделяется стенами от остального дома, получая собственное существование и собственную природу – она может быть большой или тесной, душной или хорошо проветриваемой, окрашенной в белый цвет или в голубой. Стоит снести стены, как исчезнет отдельное существование и отдельная природа; больше нет даже самой идеи комнаты, не осталось ничего, кроме дома. Чувство ограниченности и сопутствующий ему импульс к развитию и саморасширению тут же порождают желание, которое принимает форму голода и посягательств на другие существования для удовлетворения своего голода; из желания и соприкосновения с другими существованиями возникают две противоположные силы, притяжение и отталкивание, которые в моральном плане называются симпатией и антипатией, любовью и ненавистью. Отсюда необходимость потребления ментальной и эстетической пищи, как материала для работы; и это тоже есть голод. Инстинкт саморасширения проявляется в физической потребности поглощать другие существования ради усиления собственного, в эмоциональном влечении к другим существам, в интеллектуальной жажде вобрать в себя умы других людей и в эстетическом желании обладать или наслаждаться красотой предметов и людей, в духовной страсти любви и милосердия – и во всей иной деятельности, смысл которой в притягивании «я» других, чтобы их включить в собственное «я», и распространении собственного «я» на другие. Таким образом, желание есть первый принцип сущего. Под воздействием импульса притяжения и отталкивания голод начинает дифференцироваться и развивать другие чувства, чтобы лучше потреблять пищу и чтобы лучше чувствовать и знать другие существования, притягивающие или отталкивающие его. Так, из первичного сознания Воли, взаимодействующей с материей, развивается форма и организм, витальность, восприимчивый ум, различающий ум и Эгоизм. Из единственного метода Пракрити – отбора, высвобождения и развития возникает вся эволюция феноменального мира. Следовательно, сотворение не есть создание чего-то, где не существовало ничего, а отбор и новое формирование из уже существующего материала; не внезапное увеличение, а непрестанное перераспределение и замена; не случайное производство, а упорядоченное развитие.
Идея сотворения как отбора и развития формирования из ранее существовавшего материала, которая является общей для Упанишад и философии Санкхьи, есть также фундаментальная идея современной теории эволюции (jatyantarapariṇāmaḥ prakṛtyāpūrāt). Теория эволюции ощущается в Веде, но четко нигде не формулируется. В Айтарейя Упанишаде мы обнаруживаем прозрачный намек на эволюцию различных животных форм, пока в процессе дифференциации путем отбора не развивается человеческое тело, как совершенный храм для богов и удовлетворительный инструмент для чувственной, интеллектуальной и духовной эволюции. Когда в Мундака Упанишаде процесс сотворения суммируется в многозначительной формулировке: «Единое семя развилось во множество форм», то это просто кристаллизация единой общей идеи, на которой стоит вся индийская мысль и к которой сейчас возвращается вся тенденция современной науки. Начало Брихадараньяка Упанишады есть мощное предзнаменование теории голода и борьбы за выживание (aśanāyā mṛtyuḥ) как главных факторов развития жизни. Но древнюю индусскую мысль интересовал не этот аспект закона сотворения. Современная наука сделала своим делом исследование и освоение сил и законов, управляющих физическим миром; она попыталась понять, каким образом человек, как мыслящее животное, развился в то, что он есть; как воздействуют на него в деталях законы внешней природы и каким физическим и психофизическим законам подчиняется его мысль и действие как в личностном, так и в массовом плане. Ко всему, что находилось за пределами этого исследования, наука относилась скептически или равнодушно. Индусская мысль, напротив, сделала своим делом исследование возможностей высвобождения человека из животного и физического состояния, из подчиненности законам внешней природы и своей кажущейся ограниченности, как простого продукта окружающей среды и чувственных воздействий извне. Ее областью был психический и духовный мир. Она не занималась тщательным изучением физической оболочки человека, а скорее тем, что является витальным и основополагающим элементом в материи, из которой он состоит, законом действия дыхания и природных сил внутри человека, взаимосвязями различных частей его физической структуры, законом его мысли и действия как существа духовного, одной стороной обращенного к феноменам и бренной жизни в обществе и в мире, а другой – к единственной и вечной истине сущего.
Размышляя и экспериментируя над этими психическими и физическими взаимосвязями, древние риши вывели то, что сочли фундаментальными законами духовной, психической и природной эволюции. Духовное начало всех вещей есть Турийя Атман, дух в своем четвертом или трансцендентальном состоянии, интеллектуально непознаваемый и неопределимый, беспредельный, неделимый, неизменный и сверхсознательный. Турийя Атман можно представить себе в виде беспредельного океана духа, развивающего в себе путем все того же процесса ограничения или отбора, на котором строится все сотворение или проявление, духовные проявления и действия. Через Турийя Атман зарождается или выбирается из его беспредельных возможностей состояние духа менее непознаваемое, а потому и менее неопределимое, в котором потенциально уже существуют концепции конечности и разделения, в котором уже сформировалось сознание, хотя еще не действует. Это состояние Духа именуется по-разному: Авьякта, непроявленность, состояние семени или состояние абсолютного сна, ибо пока что феномены и действия еще не проявлены, существуя в самосвернутом, неразвившемся виде – как в протоплазме существуют в свернутом и неразвившемся виде все бесконечные потенциальные возможности органической жизни на земле; как в семени существуют в свернутом и неразвившемся виде листок и стебель, ствол и ветви, сок, смола и кора, корень, цветок и плод. Состояние Сна можно представить себе как Вечную Волю и Мудрость на грани созидания, с предопределенной эволюцией миллиона вселенных, развитием солнца, звезд, туманностей, сияющих созвездий и кружения орбит спутников и планет, с образованием металлов и жизнью деревьев, движением и действием рыбы, птицы и зверя, с беспредельным духовным, ментальным и физическим движением и действием человека – предначертанными, предустроенными и предстоящими еще до начала Времени, до существования Пространства и приведения в действие Причинности. Дух в этом состоянии Сна называется Праджня, Мудрый или Тот, кто знает и заранее направляет сущее. Следующее состояние Духа, развивающееся из Праджни, есть чисто психическое или Сновидческое состояние, когда Дух пребывает в состоянии непрестанной психической деятельности, воображая, желая, отбирая из материи, поставляемой Праджней, и созидая мыслеформы, дабы облечь в них обильное разнообразие своих множественных фантазий. Сновидческое состояние есть психическое состояние Духа, действующее в мире тонкой материи, которая тоньше и эластичней грубого физического вещества, а потому не подчинена жестким ограничениям и медлительности процессов, обременяющих ее. Вот почему по сравнению с физическими процессами, фиксированными, медленными, заключенными в стены внутри стен, мысль, психическое проявление и прочие операции в тонкой материи летучи, стремительны и свободны, они эластичней реагируют на давление Времени, Обусловленности и Пространства. Сновидческое состояние можно представить себе как Вечную Волю и Энергию в процессе созидания, в котором бурлит и плодоносит вся деятельность Вселенной, из этой психической матки появляются физическая форма и жизнь и в нее во сне они частично возвращаются, чтобы восстановиться и запастись свежей психической энергией, необходимой для поддержания тяжелой нагрузки физических процессов в грубой материи. Дух в состоянии Сновидения называется Таиджаса или Хираньягарбха, Сияющий Зародыш. Он – Таиджаса, Энергия Света, и Хиранья, Сияющий, потому что основная характеристика психического вещества есть светоносная энергия, цвет и свет преобладают над жидкой или твердой формой. Он – Гарбха, Зародыш, потому что из психического вещества физическая жизнь и форма выбирается и развивается в окончательное или Бодрствующее состояние, в котором Дух проявляет себя как физически видимая, слышимая и ощутимая форма и жизнь, достигая в конце концов вида прочной стабильности и твердости в грубой материи. Дух в состоянии Бодрствования называется Вайшванор, Вселенский Муж, наполняющий и поддерживающий все формы энергии в этой физической вселенной; ибо это корневая идея индусской философии – Дух есть Муж и он изливает свое семя в Материю, а Материя есть женская Энергия, принимающая в себя семя и им созидающая и действующая. Дух и Материя не есть разные начала, но просто положительный и отрицательный полюсы в созидательном действии Всеобщего «Я» или Универсального, развивающего в Себе и из Себя бесконечную череду вещей.
Все сущее во Вселенной – одного строения и вещества, все подчинено единому закону; существование есть фундаментальное единство под поверхностным многообразием. Следовательно, каждая часть Вселенной есть маленькая Вселенная, повторяющая в разных условиях и в разных формах природу и действие большего Космоса. Каждый человек должен быть в малости тем же, что Космос есть в огромности. Значит, как и Космос, каждый человек создан эволюцией Духа от его чистой сущности через три состояния: Сна, Сновидения и Бодрствования. Однако это эволюция, направленная вниз; человек низошел духовно от чистого Духа в физическую материю, от самосущного, самознающего, саморадующегося Бога в рассуждающее животное. Иными словами, всякое новое состояние Духа, по мере его эволюции скрывало собой и затемняло предшествующее. В физическом состоянии, представляющем собой конечную стадию направленной вниз эволюции, человек воспринимает себя в качестве тела, движущегося среди других тел и испытывающего их воздействие, он с готовностью понимает, осваивает и применяет физические органы, физические процессы и физические силы, однако находит для себя трудным понимание, освоение и применение психических органов, психических процессов и психических сил; ему это настолько трудно, что он стал скептически относиться к существованию психического и сомневаться в том, является ли он душой или просто представляет собой животное тело с исключительно эволюционировавшим мозгом. В теперешнем состоянии любая эволюция психической силы внутри него сопровождается чрезвычайными расстройствами психических инструментов – появлением бреда, галлюцинаций, эксцентричностей, маний и заболеваний, наряду с развитием гениальных или редкостных ментальных и духовных способностей, которые проявляются в семье или в отдельной личности. Человек еще не открыл в себе душу; львиная доля его энергии была направлена на осознание и освоение физического мира, в котором он движется. На самом деле, как смутно начинают понимать некоторые, это душа в человеке постоянно использовала тело на физическом плане в собственных целях, но работала душа под завесой, неосознанная и незримая. Состояние Бодрствования заслонило и затемнило Сновидческое состояние. Когда человек овладеет – а в процессе эволюции он должен овладеть – психическим миром внутри себя, он обнаружит существование другого и более глубокого «я», которое было заслонено и затемнено физическим: обнаружит Сновидческий мир внутри себя или то, что называется каузальным «я». В настоящее же время, даже признавая существование души, человек ничего не видит за пределами своего психического «я» и рассуждает о душе и духе, как если бы они были тождественны. В действительности, есть три состояния духа: дух, душа и тело; состояние сна, сновидческое состояние и состояние бодрствования. Тело заслонило и затемнило душу, душа заслоняет и затемняет дух, дух, в свою очередь, затемняет и заслоняет чистое «я», из которого и к которому совершает движение круг эволюции.
Таким образом, сотворение было направленной вниз эволюцией, цель которой заключается в создании тела, способного к эволюции, направленной вверх, в область чистого духа. Именно в этом направлении будущее эволюции человека. Освоив физический мир и его силы, сделав землю во всей ее полноте своим достоянием, человек должен будет обратиться к освоению мира внутри себя. Вместо того, чтобы позволять душе использовать тело в собственных целях, он должен научиться владеть и душой, и телом, сознательно используя их в целях духа, той Вечной Воли и Мудрости, которая сейчас действует втайне, скрытая тьмой внутри тьмы, даже кажущаяся слепой и скрытой от самой себя. В конце концов человек будет властелином духа, души и тела, Дживанмуктой, который по своей воле использует их для космических целей или вне их пределов, дабы ощутить свою тождественность с высшим «Я», которое есть чистое и абсолютное существование, сознание и блаженство.
Глава III. Психическая эволюция
Исследуя духовную природу человека, мыслители и йогины древности обнаружили, что у человека есть не только три состояния духа, но и три материальных тела или оболочки, соответствующие духовным состояниям. Открытие согласовывалось с природой феноменального существования, явствовавшего из их исследований. Дух и материя, внутреннее вдохновенное присутствие и вещество-энергия, действующее снаружи, составляют два необходимых условия этого существования. Выйдя за пределы феноменов, мы приходим к «Я», не зависящему от Духа или Материи; однако как только Дух нисходит в феноменальное существование, ему необходимо создать для себя форму или тело как среду, в которой он проявляется и через которую действует. Следовательно, как только чистое трансцендентное «Я» развивает один из аспектов себя в определимое духовное состояние, то, по природе вещей, он должен сразу же развить и форму или тело, а также среду, через которую и в которой Дух в этом состоянии может проявить себя. Иными словами, материя развивается одновременно и параллельно с Духом. Как только появляется Сновидческое состояние, Дух окружает себя материей в этом наиболее утонченном и наименее определимом состоянии, которое можно назвать каузальным состоянием материи, состоянием материи в семени, единым и первичным в своей природе, из которого развивается вся вселенная. С эволюцией Сновидческого состояния материя тоже эволюционирует от каузального к тонкому состоянию, состоянию составному, делимому и способному сохранять определенную форму, но слишком тонкому для восприятия обычными физическими органами чувств. Только при развитии состояния Бодрствования материя сгущается в грубое физическое состояние, которое и есть то единственное, что пока способна анализировать и изучать Наука.
В человеке, как и в большом Космосе, живут все духовные состояния, используя соответствующую каждому материальную среду, формируя из этой материи собственное тело или материальную оболочку. Поэтому у человека есть каузальное тело для состояния Сна, или каузального «я», тонкое тело для Сновидческого состояния, или психического «я», и грубое тело для состояния Бодрствования, или физического «я». После смерти происходит просто распад физического тела и возвращение Бодрствования в Сновидческое состояние, из которого оно некогда вышло. С обыденной точки зрения, смерть есть освобождение от материи: тело разрушается и остается только дух или душа; однако индусская философия отвергает как ошибочную эту точку зрения, причина которой в неверном и недостаточном знании психической природы человека. После того, как Бодрствование исчезает в Сновидческом состоянии, переставая существовать, физическое тело не может не распасться, поскольку в нем больше нет души, чтобы его поддерживать и держать естественным образом вместе грубые материальные атомы, из которых оно построено. Но из того, что физическое тело разрушилось или отпало, никак не следует, будто не осталось никакого тела. Человек продолжает существовать после смерти в Сновидческом состоянии, он двигается и действует при помощи своего тонкого тела; и как раз это Сновидческое состояние в этом тонком теле и называется обычно душой или духом. Даже распад тонкого тела и возвращение Сновидческого состояния в состояние Сна, из которого оно вышло, не означает освобождения от всех ограничений материи, ибо все еще остается каузальное тело. Только при выходе за пределы состояния Сна остается позади феноменальное существование с его неизбежным дуализмом Духа-Материи. Тогда и дух, и тело растворяются в чистом и трансцендентном самосущем состоянии бытия.
Рассматривая и анализируя эти состояния духа в соответствующих каждому телах, риши подошли к теории психической эволюции, происходящей внутри и в зависимости от уже описанной духовной эволюции. Основа психической эволюции – как и духовной есть чистое «Я», которое называется Параматман или Высшее «Я», когда проявляется в Космосе, и Дживатман или личное «Я», когда проявляется в человеке. «Я» сначала проявляет себя в качестве Воли или, как предпочитали говорить риши, Ананды, Блаженства, Восторга. Ананда есть чистая радость существования и действия, которая в одном из своих аспектов может быть отождествлена с европейской Волей к жизни, однако обладает при этом двойной тенденцией: это Воля к феноменальному существованию и Воля к существованию трансцендентальному, Воля к жизни и Воля к прекращению феноменальной жизни. Это также Воля к познанию и Воля к наслаждению, причем двойная тенденция повторяется в каждом из аспектов. Воля к познанию вечной реальности уравновешивается Волей к познанию феноменального многообразия; Воля к абсолютному блаженству – Волей к блаженству феноменального существования. Следует четко различать Волю и волевой акт, который является только одной из операций Воли, действующей в феноменальном мире. Результат воздействия внешних объектов на ум – это ощущения, а реакция Воли на эти ощущения, когда они передаются ей, принимает форму желаний. Волевой акт – это просто импульс Воли, действующей через разум для удовлетворения или сдерживания желаний, возникающий между ею и умом. Однако сама Воля предшествует и уму, и разуму, и все операции тела, ума и разума есть в конечном счете операции материальной энергии, предопределенные Волей. «Я», проявленное в качестве Воли или Блаженства, с духовной точки зрения, есть состояние Сна и действует абсолютно и непосредственно в Каузальном теле, как творящая сила за Природой, в тонком же и грубом телах – косвенно и в рамках ограничений, как причина мысли, действия и чувства.
Следующая эволюционная форма Воли, образуемая ею самой из себя самой, чтобы служить орудием или силой, действующей при сотворении миров, это Буддхи или Сверхразум: энергия превыше обычного ума и разума, действие которой не зависит ни от какого рассудочного органа. Это действием Воли через Сверхразум направляется рост дерева и развитие животного, это она придает всему сущему во Вселенной облик тщательной и искусно выполненной отделки и упорядоченного устройства – благодаря чему в человеческом уме естественным образом возникла идея Всемогущего Устроителя с плодоносным и беспредельным воображением; однако, с точки зрения Веданты, Воля и Сверхразум не являются атрибутами антропоморфного Божества, наделенного колоссальным мозгом, но аспектами духовного присутствия, космически проявляющегося в феноменальном существовании. Воля, через Буддхи создающая феномены и оперирующая ими в тонкой материи, создает Ум, который, воспринимая внешние воздействия и впечатления, создает ощущения, реагируя на получаемые впечатления, создает желание и действие, удерживая впечатления и реакции на них, создает память, координируя впечатления и запомнившиеся реакции, вырабатывает чувство индивидуальности, индивидуальной организацией впечатлений и реакций с помощью памяти создает понимание, а действием Сверхразума на развившийся ум создает разум. Ум и Сверхразум, соединенные разумом, как связующим звеном, в духовном плане представляют собой состояние Сна и в тонком теле действуют абсолютно и непосредственно, в теле же грубом – опосредованно, с ограничениями и в качестве управляющей и направляющей его силы.
Пока что дух и душа только развились; эволюция Воли еще не проявила себя в физических формах. Но в Уме Воля уже создала великое первичное чувство, с помощью которого он способен вступать в сознательные отношения с внешними объектами; до развития ума она оперировала методами замкнутого в себе сознания через Сверхразум. По-своему, Ум есть единственное подлинное и реальное чувство; это Ум видит, Ум слышит, Ум обоняет, Ум ощущает, Ум действует, но ради многообразия опыта ум вырабатывает в себе десять способностей: пять способностей познания – видения, слышания, обоняния, осязания и восприятия вкуса, с помощью которых Воля получает впечатления от внешних объектов, и пять способностей действовать – схватывать, передвигаться, говорить, выделять и испытывать экстаз, с помощью которых ум реагирует на воспринимаемое; для каждой из способностей ум развивает собственный инструмент, или орган чувств; таким образом в уме появляется десять индрий (indriyas) и одиннадцатая – Ум, единственно способный на самостоятельное действие и внутреннее созерцание. Но пока что Ум действует быстро и непосредственно только в тонкой материи состояния Сна с ее сравнительно малыми ограничениями; это психическое чувство, инструмент души для познания жизни в психическом мире тонкой материи и взаимодействия с ней. Органы чувств получают свое полное развитие и приобретают главенствующее значение только в физической эволюции грубой материи; ибо Воля в состоянии Бодрствования действует главным образом через органы чувств, а не прямо через Ум. Эволюция души предшествует физической эволюции. Эта теория вступает в прямое противоречие с теми выводами современной Науки, которые представляют душу как плод эволюции физической жизни и действий, не как наиболее важный и устойчивый элемент эволюции, а как их временный расцвет и что ее существование зависит от них. Наука, опирающаяся на факты физической эволюции – единственное, что она изучает, и исключающая все возможности за пределами физического существования, права в своих выводах, а развивая их логически, права и в отрицании бессмертия души. Раз психическая деятельность есть не более чем позднейшая и временная операция физической жизни и само ее продолжение зависит от физического, то из этого следует, что, когда физическая жизнь прекращается с остановкой телесных функций таинственным вмешательством смерти, человеческая личность, которая есть психическая деятельность человека, тоже должна прийти к концу. Когда умирает тело, умирает и душа – она способна пережить тело не более, чем цветок способен пережить растение, на котором растет, или дом способен пережить разрушение фундамента. Тело – стебель, душа – цветок; тело – фундамент, душа – легкая и временная надстройка. Индусская мысль категорически отрицает все это. Она утверждает, что открыла способы такого же досконального исследования психической жизни, какими Наука способна исследовать физическую природу, и в свете этих исследований индусская мысль заявляет, что душа существует до возникновения тела и переживает его. Это физическая жизнь представляет собой эволюцию психического и является не более чем позднейшей и временной операцией психической деятельности. Тело – цветок, а душа – его стебель; душа – фундамент, а тело – хрупкая и бренная надстройка.
Для целей физической эволюции Воля создает новый аспект себя, который называется Прана, жизненная энергия. Прана существует и в физическом состоянии, но там она проста, недифференцированна, собрана в уме и самостоятельно не действует. Прана в грубой материи есть всепроникающая энергия, присутствующая везде, где есть физическое существование, являющаяся главным компонентом в поддержании существования и продолжении его активности. Она присутствует в том, что выглядит инертным и неодушевленным, не в меньшей мере, чем в том, что явно наделено жизнью. Она скрыто живет в металле и комке почвы, начинает проявляться в растении и раскрывает себя в животном. Прана есть орудие Воли во всей физической эволюции. Она есть главная побудительная причина каждого импульса голода и управляет каждым процессом питания. Она творит жизнь, наполняет ее жизненными потребностями, желаниями, страстями; подталкивает жизнь к удовлетворению ее потребностей и желаний; вырабатывает способы этого, управляет процессами удовлетворения и осуществляет их. В процессе эволюции она раскрывает себя все с большей полнотой, пульсирует все ускоряющейся и усложняющейся энергией, разнообразит и обогащает свою деятельность со все более блистательной щедростью, достигая самой высокой ноты своего крещендо в человеке. В этом наиболее высоком типе эволюции Прана проявляется в пяти отчетливых жизненных силах, которым писатели древности дали имена: Прана, Самана, Вьяна, Апана и Удана. Прана, жизненная сила par exellence[62] , помещается в верхней части тела и осуществляет все ментальные операции, дыхательные функции, прием пищи. Самана, расположенная в центре тела, уравновешивает, уравнивает и гармонизирует жизненные операции, является агентом ассимиляции пищи. Вьяна распространяется по всему телу, от нее зависит кровообращение и распределение по организму питательной части потребленной и переваренной пищи. Апана помещается в нижней части тела и управляет низшими функциями, в особенности выделением отвергнутых организмом частей пищи и воспроизводством; Апана тесно связана с процессами распада и со смертью. Удана – это жизненная сила, которая соединяет телесную жизнь с духовным элементом в человеке. Как в чисто жизненных операциях, так и в двигательном и волевом Прана остается главным инструментом Воли и осуществляет те действия Ума, в качестве инструментов которых используются органы чувств. Прана играет в теле роль регента, она обслуживает Ум и выполняет через этого великого посредника приказы Воли, скрытой владычицы существования.
Как Прана есть первое условие физической эволюции «Я», так Анна, Пища, или грубая зримая материя, есть ее второе условие. «Я есть пища, поедающая поедателя пищи», – гласит Тайттирийя Упанишада, и никакая другая формулировка не могла бы выразить более емко и сжато фундаментальный закон всей феноменальной деятельности, особенно на физическом уровне. Фундаментальный принцип жизненности есть голод, и все формы грубой материи есть пища, которой Прана удовлетворяет его, этот коренной импульс. Отсюда универсальность борьбы за жизнь. Голодная Прана прежде всего должна построить тело, в котором способна выжить; чтобы получить необходимый для этого материал, она поглощает внешние субстанции. Построенное тело она постоянно поедает непрерывностью жизнедеятельности, а для восполнения ею же причиненного урона она вынуждена постоянно всасывать вещества извне, образуя из них свежий материал для непрестанно разрушаемой и непрестанно возобновляемой структуры. Будучи не в состоянии вечно сохранять свое тело под изнурительным напряжением собственной деятельности, Прана должна воспроизводить новые формы, которые будут продолжать жизненную деятельность, для чего она сгущается в часть своего материала, который затем извергает из себя, чтобы он продолжал подобную же, но независимую жизнь даже после распада родительской формы. Для удовлетворения голода Прана постоянно вырабатывает все новые способы и новые способности для получения пищи. Неудовлетворенная скудным пропитанием, какое может ей обеспечить стационарное существование, Прана развивает энергию и создает различные способы передвижения. Для все более точного и быстрого распознания пищи Прана развивает пять чувств и создает органы восприятия, через которые те могут действовать. Для успешного освоения воспринятой пищи Прана развивает пять способностей к действию и создает активные органы, позволяющие им работать. В качестве центра всей этой чувственной и двигательной активности она создает центральный орган ума в мозге, а в качестве каналов связи между центральным и внешними органами развивает сложную нервную систему, сгруппированную в семь сплетений, через которую она движется в непрестанном действии, удовлетворяя голод, удовлетворяя похоть, удовлетворяя желания. В основе всего этого лежит импульс Жизни к выживанию, к продолжению себя для целей Воли к жизни, чьим порождением и служанкой она является. Прана и Анна, Витальность и Физическая форма, с духовной точки зрения, являются состоянием Бодрствования и оперируют целиком в грубой материи – последнем этапе направленной вниз эволюции, которая есть нисхождение Духа с высот его изначальной чистоты абсолютного существования в загрязненность и множественность материи.
Глава IV. Психическая эволюция
В этой направленной вниз психической эволюции, как и в духовной эволюции, направленной вниз, каждое последующее вновь развивающееся состояние изначального «Я» затемняет и заслоняет предшествующее, пока последнее состояние «Я» не начинает выглядеть инертным, грубым, неодушевленным состоянием плотной физической материи, лишенной жизни, ментального сознания или духовных возможностей. С этого положения инертной и безжизненной материи начинается эволюция вверх и, как в нашей духовной эволюции предписанный нам путь – это обратное движение от прочной укорененности в состоянии Бодрствования к овладению затемненными и подспудными состояниями Сновидения и Сна и, таким образом, возвращение в присутствие того чистого и невообразимого «Я», из которого начался процесс нашей эволюции, так в нашей психической эволюции мы должны из инертности грубой физической материальности вернуть себе Жизнь, Ум, Сверхразум, Волю, пока мы не познаем наше беспредельное и вечное «Я», единое с Высшим «Я» Вселенной.
Эволюционная Наука утверждает: мир начинался с неодушевленной материи; однако в неодушевленной материи нет свидетельств жизни, ума или духа, никакой видимой возможности эволюции к одушевленному сознательному существованию. В этот неодушевленный мир в некий неведомый период неведомым образом, возможно, из какого-то неведомого источника, пришло или пробудилось и начало движение нечто таинственное, именуемое Жизнью, и в единый миг стала возможной вся эта грандиозная эволюция, которую мы открыли. Появись одно крохотное семя жизни – и все остальное станет возможным, но саму жизнь мы не в состоянии объяснить и пока что не в состоянии выяснить, как она первоначально возникла. Мы можем только предположить, что жизнь есть некий химический процесс или что она развилась в результате некоего химического процесса, который мы в конце концов откроем. Но даже на вопрос, что есть жизнь, пока нет удовлетворительного ответа. Термин иногда жестко ограничивается животной жизнью – ограничение несомненно примитивное и ненаучное, поскольку особенности животной жизни, сознание и органический рост существуют с той же очевидностью в высших формах растительной жизни, что и в простейших или медузах. Если же мы сводим жизнь к органическому росту, то мы это делаем произвольно, поскольку новейшие открытия показали наличие зачатков одного элемента жизнедеятельности, того, что формирует саму основу сознания – способность воспринимать и реагировать на внешние впечатления и явления бодрости и усталости в веществе, столь явно неодушевленном, как металл. Весь этот предмет настолько неясен, что многие склонны рассматривать жизнь как божественную тайну, которую Бог вдохнул в мир, или присланную нам с другой планеты в виде своего рода психической метеоритной пыли. Философия Упанишад объясняет появление Жизни более спокойно и рационально. Жизнь, гласит эта философия, в определенном смысле есть божественная тайна, но не более и не менее таинственная, чем существование неживой материи. Бог не вдохнул жизнь извне в инертное и сотворенное тело, и попала она к нам не с какой-то мистической планеты более высокого порядка. И не зародилась Жизнь внезапно в результате некоего удачного химического процесса, который сразу разделил все сущее на два жестко разграниченных класса – на живое и неживое, на органическое и неорганическое. При тщательном рассмотрении все идеи подобного рода иррациональны и не согласуются с единством и гармоническим развитием мира по твердым и неизменным законам. Жизнь возникла естественно, без всякой таинственности, из самой материи, поскольку она существует в материи в скрытом виде. Прана входит в Анну, материя не может существовать без скрытой жизни, и первый шаг эволюции есть высвобождение скрытой жизни из тяжелой затемненности в самых грубых и плотных формах материи. Эта эволюция осуществляется при помощи трех Гун, тройного принципа восприятия внешних воздействий, их удержания и реакции на них; по мере развития новых форм материи, в которых все ясней и ясней дает о себе знать способность удерживать воздействия, полученные в виде впечатлений, медленно и трудно развивается сознание; по мере того как становится более выраженной и многообразной способность реагировать на внешние объекты, начинается быстрое развитие органической жизни; и оба аспекта, помогая друг другу и взаимно обогащаясь, создают полную, хорошо организованную и богато одаренную Жизнь.
Прана достигает совершенного развития в животной жизни, и когда дело доходит до человека, высшей ступени животного развития, то в дальнейшем развитии Прана уже не нуждается. Так что истинная эволюция Человека не в дальнейшем развитии витальности, но в полном и победоносном высвобождении ума из заслоняющей затемненности жизненных энергий. Как Прана включена в Анну и должна развиться из нее, точно так же и Ум включен в Прану и должен развиться из нее. Как только Жизнь начинает высвобождаться из затемненности грубой материи, делается первый шаг в направлении эволюции Ума. Мы видим постепенное развитие Ума в животной эволюции; высшие животные, похоже, обладают не только памятью и индивидуальностью, но в значительной мере и пониманием и даже зачатками разума. В человеке это развитие куда более стремительно и триумфально, однако ни в коем случае еще не завершено и не совершенно. Прана все еще в огромной степени затемняет Ум, грубое тело доминирует над тонким. Над умом доминируют инструменты, созданные Праной для него; тело, нервная система, органы чувств, мозг больше мешают, чем помогают его операциям, ибо ум замкнут в узкий круг их деятельности и ограничен их недостатками. Постоянное движение жизненных энергий в мозге и во всей системе будоражит Ум, он постоянно осажден внешними впечатлениями и они отвлекают его, настойчивая тяга чувств к внешнему миру мешает обращению энергий вовнутрь; спокойствие и чистота, сосредоточенность и внутреннее самонаблюдение даются с таким трудом, что люди по большей части даже не пытаются добиться их, а если добиваются, то только изредка и несовершенно. Любое мощное и необычное развитие интеллектуальных и духовных склонностей ума способно вызвать сопротивление витальной части человека и снизить или серьезно расстроить его жизненные энергии и физическое здоровье. Интеллектуальному развитию рода человеческого сопутствует заметное ослабление витальной силы и здоровья телесных органов. Моральное и духовное развитие находится в постоянной вражде с потребностями нашей физической жизни, с разными формами голода, с желаниями, жаждой наслаждений, страстями, с настойчивой требовательностью инстинктов самосохранения и самоудовлетворения. Именно поэтому в будущем энергии человека должны быть направлены на покорение Праны и установление контроля над ней и на свободное развитие Ума. Человек должен прийти к такому устройству социальной и личной жизни, которое, удовлетворяя законные требования его тела и жизненных импульсов, позволило бы неограниченное и беспрепятственное совершенствование его интеллектуального, морального и духовного существа. Человек должен открыть и ввести в практику способ поддержания гармонии и здоровья витальных и телесных инструментов и процессов, не допуская, чтобы забота о них хоть на миг сдержала самый широкий возможный охват, самое дерзновенное и могучее применение, самый интенсивный и пламенный выброс энергии, на какой только способен высший принцип его существа. Он должен научиться выходить за пределы ограничений и погрешностей физических чувств и приучить свой ум действовать даже в физическом теле с быстротой, непосредственностью и широтой, свойственными психическому органу, чьей функцией является действие и в тонкой, и в грубой материи. Видеть там, где физический глаз слеп, слышать, где физическое ухо глухо, чувствовать, где физическое чувство невосприимчиво, понимать невыраженные мысли – вот законные функции ума; но эти свойства необходимо упражнять, чтобы они проявлялись не как редкостная сила или в редкие минуты высочайшего подъема, но действовали регулярно и по осознанному желанию как освоенные и познанные процессы. Разум, в настоящее время подверженный ошибкам, несовершенный и порабощенный желаниями и предрассудками, должен быть приучен пользоваться своими высочайшими возможностями: ясностью, здравостью и спокойной энергией. Ум должен быть успокоен и очищен через контролирование чувств и пяти Пран, он должен быть приучен целиком обращаться вовнутрь, волевым актом исключая все внешние впечатления, чтобы Человек мог стать владыкой внутреннего мира не менее, чем внешнего, сознательной душой, использующей тело, вместо того чтобы быть телом, управляемым прячущей себя и направляющей себя психической сущностью. Нам кажется, что мы совершили чудеса на пути ментальной эволюции, на самом деле мы лишь находимся еще в самом начале. Беспредельные возможности этой эволюции пока неисследованными простираются перед нами.
Как Ум включен в Прану, так Сверхразум в скрытом виде включен во все операции Ума. Эволюция Ума была началом первых бессознательных шагов в сторону высвобождения этой более высокой и куда более величественной силы. По мере того, как ментальное развитие, забрезжив в выси, продвигается к цели, человек начинает все больше эволюционировать и осознавать себя в качестве могучего беспредельного Разума, свободного от ограничений чувственных восприятий или трудоемких и неуклюжих рассудочных процессов и способного к восприятию интуитивному и беспредельному. А когда эволюция Ума завершится и пойдет уже эволюция Сверхразума, высвобождение включенной в его операции Воли поведет человека в наивысшей точке эволюции, где он осознает себя в качестве могучей и обладающей знанием Воли, не рабом, а владыкой творения, чей бесконечный восторг от собственного существования вознесен высоко над порабощенностью болью и удовольствием, которые он станет использовать с тем же свободным наслаждением, что и поэт, сплетающий радость и печаль, упоение и страдание, любовь и страх и ужас в единый совершенный и счастливый шедевр, или художник, смешивающий краски, сочетающий свет и тень в единую гармонию формы и цвета. Единожды реализовав это состояние освобожденной Воли и безграничного Восторга, человек не может не познать свое истинное «Я», абсолютное и безмятежное, всесильное и чистое, вечного Брахмана, из которого начинается и в котором завершается эта эволюция.
Глава VII. Эволюция элементов
Эволюция Космоса имеет не только духовный и психический аспекты; с самого начала в ней участвует также и материальный элемент. Дух существует изначально, он был и до всех начал, бесконечный и предвечный, но Материя есть тоже вечная сущность. В Парабрахмане, в абсолютном непознаваемом «Я», Дух и Материя едины и неразличимы, но с начала эволюции Дух и Материя проявляют себя равно и одновременно. Мы уже видели, что первая фаза духовной эволюции от чистого самосущего Атмана есть Праджня или Состояние Сна, Вечная Мудрость, основополагающее духовное присутствие, которое содержит в себе весь путь космической эволюции, точно так же как единое семечко заключает в себе целиком баньяновое дерево со всем его гигантским потомством. Мы видели, что этой Вечной Мудрости соответствует и первая психическая эволюция, Ананда или Воля, вдохновляющая психическая сила в человеке и Космосе, которая делает возможными все действия Природы. Однако Дух, даже когда он действует как Воля, не является работающей силой в том смысле, что сам не выполняет операции Природы; он есть вдохновляющая, побуждающая сила, чья функция – привести в движение могучую материальную энергию «Я», а уже эта материальная энергия по вдохновению Воли и по требованию Праджни начинает эволюцию Космоса. «Я», взаимодействуя с Космосом, выступает как двойная сущность: скрытое духовное присутствие и поверхностно активная материальная энергия, или, по терминологии философии Санкхьи, Пуруша и Пракрити – Пуруша, то, что скрыто заложено в Беспредельности универсального существования, Пракрити – активная или действующая энергия, изливающаяся вовне из скрытого духовного источника. Вся эволюция в целом: духовная, психическая, материальная – есть результат взаимодействия Пуруши и Пракрити; три эволюции являются по сути одной, параллельной и одновременной, ибо всегда проявляет себя одна Реальность, а не три. Это «Я», проявляющееся как дух, «Я», проявляющееся как душа, «Я» проявляющееся как материя или тело. Три проявления совпадают во Времени и в Пространстве, и каждое феноменальное состояние есть тройное состояние, крайние положения которого занимают Дух и Материя, а срединное – Душа. В эволюции состояний духа Пуруша располагается так, чтобы наполнять и поддерживать развивающиеся проявления «Я» в качестве души и тела; в эволюции психических состояний Пракрити под воздействием Пуруши творит для проявлений «Я» в качестве духа психические оболочки или покровы, которые в то же время будут наполнять и поддерживать проявления «Я» в виде материи; в эволюции каузального, тонкого и грубого тела Пракрити формирует себя так, чтобы создавать материал, из которого можно сделать психические оболочки для «Я» как духа и среду, в которой может действовать «Я» как душа. Три эволюции опираются друг на друга, а то, что на самом деле развивается одна сущность, а не три, видно по тому, что на первой стадии направленной вниз эволюции и на последней стадии эволюции, идущей вверх, Материя утончается настолько, что представляется тождественной Духу; на последней стадии эволюции, направленной вниз, и на первой, направленной вверх, Дух уплотняется до такой степени, что представляется тождественным Материи. Сама возможность эволюции и инволюции друг в друга была бы немыслима, не будь они по сути единой сущностью; и мы имеем полное право заключить из единства столь различных феноменов, что они и есть не более чем феномены – всего лишь видимые изменения единой неизменной реальности.
На первой стадии эволюции Материя предстает в виде аспекта или тени Духа, она бесконечна, неосязаема и нераздельна как Дух. Как Дух обладает только тремя позитивными атрибутами: бесконечным и неопределимым существованием, сознанием и блаженством, так и первоначальная Материя обладает только тремя позитивными атрибутами: бесконечным и неопределимым Временем, Пространством и Причинностью – или, по определению индусской мысли, Обусловленностью. Поскольку сутью Обусловленности является переход от одного состояния к другому и каждый переход выступает как причина или происхождение последующего, то Обусловленность и Причинность становятся взаимозаменяемыми терминами. Из этого неопределимого ноуменального состояния Пракрити «Я» формирует в своих целях материю в тончайшем и простейшем виде, недифференцированную и неразвитую, но несущую в себе всю полноту материальной эволюции. В философии Санкхьи каузальное состояние материи называется Прадхана, первое состояние или организация материи и ее сущностный принцип. Взаимосвязь Духа и Материи в этом каузальном состоянии, состоянии семени, замечательно выражена в пураническом образе Вишну, вечного Пуруши, спящего на недвижных водах каузального океана, покоясь на бесконечных кольцах змея Ананты, Беспредельности. Океан каузальной материи неподвижен, и только когда пробудится Вишну, шевельнется Ананта – тогда первая рябь все расширяющимися кругами побежит по поверхности вод и начнется подлинная эволюция материи. Первая рябь или вибрация каузальной материи создает новое и чрезвычайно тонкое и всеохватное состояние материи, которое называется Акаша или Эфир; более сложное движение создает из Акаши более интенсивное состояние, которое называется Ваю или Воздух; и далее все более усложняющиеся движения, создающие все большую интенсивность состояний, поочередно создают еще три состояния вещества: Агни или Огонь, Апах или Воду и Притхви или Землю. Это пять танматр (tanmātras) или тонких элементов философии Санкхьи, из сочетания которых строятся тонкие формы в тонкой материи.
Здесь необходимо проявить осторожность, чтобы избежать недоразумения, которое с большой легкостью может возникнуть из-за английского слова «элементы», которым обычно переводятся особые термины танматра (tanmātra) и бхута (bhūta), употребляемые риши. Употребляя английское «элементы» в научном смысле, мы всегда подразумеваем элементарные субстанции, такие субстанции, которые при химическом анализе не могут быть разложены на более простые вещества. Но когда индусская философия говорит о пяти элементах, то речь идет никак не о субстанциях, а о первичных состояниях или условиях материи, которые не поддаются восприятию или анализу средствами химии, но стоят за субстанциями и формами в качестве базовых принципов формирования материи. Мыслители древности принимали атомную теорию формирования объектов и субстанций, но не развивали эту теорию дальше и не занимались выяснением того, какая именно комбинация атомов создает ту или иную субстанцию или в результате каких вариаций и развития деталей одушевленные или неодушевленные тела стали тем, что они есть. Им не казалось, что такого рода исследования имеют первостепенное значение; они удовлетворялись формулированием основных принципов материальной эволюции и на этом оставляли вопрос. Однако им очень хотелось не субстанции возвратить к первоначальным атомам, а возвратить материю к ее начальному состоянию и раскрыть ее связи с психической и духовной жизнью человека. Они понимали, что постоянное движение с постоянными переменами есть фундаментальная характеристика материи, что каждое новое движение сопровождается новым состоянием, которое соотносится с непосредственно предшествующим как следствие с причиной или, по меньшей мере, как новое рождение с маткой, в которой было эмбрионом. Позади твердого состояния вещества они обнаружили состояние меньшей плотности, которое было в основе всех жидких форм, а позади жидкого состояния – другое, еще менее плотное, которое было в основе всех пламенных или светоносных форм; позади пламенного состояния – еще одно, еще более тонкое, которое лежит в основе всех воздушных или газообразных форм, и наконец, самое тонкое и самое всепроникающее состояние, которое они назвали Акаша или Эфир. Они обнаружили, что именно Эфир и был той первичной субстанцией, из которой эволюционировала вся зримая Вселенная, а за пределы эфира они уже не могли выйти без утраты материей всех свойств, присущих ей в физическом мире, и перехода в совершенно другую субстанцию, формы и движения которой более туманны, тонки, текучи и непостоянны, чем все то, что известно физическому миру. Этот новый мир материи они называли тонкой материей и анализировали тонкое так же, как анализировали грубое, пока тем же движением от более плотного к более тонкому не пришли к наитончайшему состоянию, которое описали как тонкий эфир. Из этого тонкого эфира развивается целый мир тонких форм и энергий, которые составляют психическое существование. За пределами тонкого эфира материя утратила свои тонкие характеристики и превратилась в нечто новое, что они не могли анализировать, но что представлялось той матрицей, из которой началась вся материальная эволюция. Это они назвали каузальной материей.
В процессе этого анализа они не могли не обратить внимания на то, что в каждом из миров сознание принимало разные формы и действовало по-разному в соответствии со свойствами материи, в которой находилось. В грубой материи оно принимало более прочные формы, более твердые и устойчивые, но в то же время более медлительные, трудно поддающиеся изменению и несвободные – как движения и действия бодрствующего человека по сравнению с тем, что он делает в сновидении. Действующие в тонкой материи формы и сознание были более свободными и стремительными, но зато более летучими, эластичными и изменчивыми, как движения и действия человека в сновидении по сравнению с его действиями в период бодрствования. Поэтому сознание, воздействующее на грубую материю, они назвали Состоянием Бодрствования, а сознание, воздействующее на тонкую материю, – Сновидческим состоянием. Они обнаружили, что в каузальной материи сознание принимает форму чистого чувства блаженного существования – других отличающих его ощущений они не нашли. Поэтому и название оно получило Состояние Сна. Затем они выяснили, что разные способности и функции человека зависят – одни от одного состояния, другие от другого из трех состояний сознания и соответствующих им состояний материи. Витальные и физические функции человека производятся только в грубой материи, из чего риши, соответственно, заключили, что физическая жизнь человека есть результат сознания, воздействующего в Состоянии Бодрствования на грубую материю. Обнаружилось, что его ментальные и интуитивные процессы осуществляются свободно и совершенно в тонкой материи, в грубой же материи наталкиваются на препятствия и действуют несовершенно; отсюда они сделали вывод, что ментальная жизнь человека по праву относится к Сновидческому Состоянию и только косвенно и достаточно ограниченно может проявить себя в Состоянии Бодрствования. Соответственно, они определили, что ментальная жизнь должна быть результатом воздействия сознания на тонкую материю в Сновидческом Состоянии. Оставалась еще фундаментальная энергия сознания, Воля к жизни или обретающая форму Радость бытия: она, поняли риши, свободна и чиста в каузальной материи, при ее осознании может действовать, однако, опосредованно и ограниченно в тонкой материи, с помехами и малой эффективностью, когда тонкое «я» действует через грубое, а в грубой материи – только подсознательно. Поэтому риши сочли, что каузальная способность человека или духовная жизнь по праву относится к Состоянию Сна, а в Состояниях Сновидения и Бодрствования действует опосредованно и со все меньшей легкостью, что означало, что она должна быть результатом Сознания в Состоянии Сна, воздействующего на каузальную материю. Таким образом, все творение представало как естественное производное взаимодействия Духа и Материи, их риши рассматривали как два условия – назовите их силами, энергиями, субстанциями, чем угодно – феноменального существования; психическую же жизнь – только как один из результатов этого взаимодействия. Однако риши не допускали в свою космогонию никакого дуализма и, как уже указывалось, рассматривали Дух и Материю по сути в единстве, считая, что различие между ними есть не более чем кажущийся дуализм в единой реальной сущности. Эта единая сущность не поддается ни анализу, ни интеллектуальному познанию, но только она единственно есть реальное, неизменное и предвечное «Я» всего сущего.
Даже из этого краткого, схематического изложения ведического анализа существования ясно, что элементы Упанишад – это не элементарные субстанции современной химии, но пять общих состояний материи, к которым относятся все ее актуальные или субстанциальные проявления. Ясно также, что названия пяти элементов условны, а не буквальны, однако может быть нелишним пояснить, почему элементы получили именно эти имена. Первое и первоначальное состояние тонкой материи есть чистая эфирность, главными характеристиками которой являются крайняя разреженность и всепроницаемость, а единственным ощутимым свойством – звук. На взгляд ведических исследователей, звук есть первое свойство развивающейся материальной субстанции; звук предшествует форме и обладает силой как создавать, так и разрушать ее. В поисках вещества с подобными характеристиками в физической вселенной, они обнаружили их у Акаши или Вьомы (небо), имея в виду не земную атмосферу, но то, что и за пределами ее и пропитывает ее тонкое, всепроникающее соединительное вещество, в котором словно плавает вся вселенная. Поэтому эфирному состоянию материи они дали название – Акаша.
Следующее состояние материи, возникшее из Эфира и движущееся в нем, было чисто воздушным или газообразным. Здесь к всепроницаемости добавилась новая способность: ощутимое и многообразное движение, несущее в себе – как обязательно должно быть при усложнении движения – большую дифференциацию и усложнение вещества. Все многообразие и все эволюции газообразной материи с ее специфическими действиями, функциями и сочетаниями опираются как на фундамент на это второе состояние или силу материи; оно также составляет основу универсальной Праны или жизненной энергии, начиная с действия, удержания и реакции и вплоть до организованного сознания, которое, как мы видели, выступает важнейшим компонентом ведической теории Космоса. В этом втором состоянии материи развивается новое свойство материальной субстанции – осязание или контакт, не получавшее полного развития в чистом эфире из-за его крайней разреженности и первичной простоты вещества. В поисках физического вещества, газообразного по природе, ощутимого через звук и контакт, но не имеющего формы и характеризуемого, главным образом, многообразным движением и неполной проницаемостью, риши обнаружили все эти характеристики в Ваю – Ветре или Воздухе. Поэтому Ваю есть условный термин для обозначения второго состояния материи.
Из чистого газообразного состояния развивается и движется в нем третье – чистое огненное состояние вещества, которое также называется Теджах, энергия света и тепла. В огненном состоянии проницаемость становится еще менее тонкой, ощутимое движение перестает быть главной характеристикой, зато энергия, особенно формирующая энергия, достигает полного развития, и наконец, материя готова к созиданию и разрушению, формированию и переформированию. В дополнение к звуку и контакту материя теперь развила третье свойство, форму, которая не могла возникнуть в чистом Воздухе из-за его недостаточной плотности и неуловимой расплывчатости и неустойчивости газообразных проявлений. Третья сила материи лежит в основе всех феноменов света и тепла, и с помощью этой силы Прана развивается настолько, что появляется возможность рождения и роста, ибо свет и тепло есть необходимые условия для развития одушевленной жизни, в их отсутствие мы имеем феномен смерти или инертного и неодушевленного существования; когда энергия света и тепла оставляет человека, гласит Упанишада, то тогда Прана, жизненная энергия, отступает в ум, в тонкую или психическую часть человека, уходя из физической оболочки. Риши казалось, что физическая субстанция воплощает огненное состояние, это Огонь, ибо он ощутим через звук, контакт и форму; менее проницаемый, чем воздух, он отличается высокой энергией света и тепла. Поэтому Огонь есть условное или символическое имя третьей силы материи.
За огненным состоянием следует состояние жидкое или текучее, менее проницаемое, менее свободно движущееся или энергетичное и являющееся своего рода компромиссом между устойчивостью и изменчивостью. В этом состоянии материя развивает четвертое свойство – вкус. Жидкое состояние есть основа всех текучих форм действий, а в его сравнительной устойчивости развитие жизни находит себе первую достаточно стабильную среду. Вся жизнь выходит «из вод», и само ее поддержание зависит от текучего принципа. Вода, в качестве наиболее типичной жидкости, наполовину изменчивая, наполовину устойчивая, поддающаяся восприятию через звук, контакт, форму и вкус, дала символическое название четвертому состоянию материи.
Твердое состояние последним развивается в этом движении от разреженности к плотности, ибо в этом состоянии проницаемость достигает наименьшего выражения, а главенствует устойчивость. Оно представляет собой основу всех твердых форм и тел и последнее условие, необходимое для развития жизни, ибо оно снабжает жизнь устойчивой формой или телом, в котором жизнь может выстоять и выполнить свое предназначение и которое она может развить в организм. Последнее новое свойство материи, возникающее в твердом состоянии, это запах, а поскольку типичной твердой субстанцией является земля, обладающая всеми пятью свойствами – звуком, контактом, формой, вкусом и запахом, то Земля есть условное имя, выбранное для пятой и конечной силы материи.
Пять первосостояний в чистом виде и с отчетливыми и несмешанными свойствами можно обнаружить только в мире тонкой материи. Пять элементарных состояний грубой материи не чисты; они образованы из тонкой материи сочетанием пяти тонких элементов в определенных пропорциях; характерное имя эфира, воздуха, огня, воды и земли носит то, в чем тонкий эфирный, газообразный, огненный, текучий или твердый элемент существенно преобладает над прочими. Даже последнее и тончайшее состояние, к которому может быть сведена грубая материя, не является окончательным; при разложении на составные части последнее состояние грубой материи исчезает и материя достигает стадии, на которой перестают действовать многие из самых жестких и непреложных законов физики. Вот в этой точке, за которой химический анализ и рассудок не могут дальше следовать за Природой в ее тайники, индусская система Йоги, проникая за пять Пран, или грубых витальных дыханий, через которые Жизнь проявляет себя в грубой физической материи, способна продолжить поиск и исследовать тайны психического существования в мире большей тонкости и свободы.
Глава VIII. Матаришван и воды
Теперь мы можем задуматься над тем, в чем же точный смысл слов Упанишады: «В Нем Матаришван правит водами». Шанкара придает несколько необычное и странное значение слову апах (āpaḥ) и предлагает следующее толкование: «Воздух направляет или располагает действия»; иными словами, вся деятельность в Космосе зависит от воздушного или газообразного элемента в материи, который вступает во все объекты и поддерживает их и, в качестве Праны, дифференцирует и определяет их функции. Прана, как мы видели, есть великая жизненная энергия, дышащая и циркулирующая во всем существовании, чья активность есть главный инструмент Воли в эволюции Вселенной и чье посредничество необходимо для всех операций ума и тела в грубой материи. В психической жизни Прана неотъемлема от ума, и она поддерживает те действия тонкой материи, которые необходимы для психического существования. Тесную связь Праны с жизненной активностью лучше всего иллюстрирует самая наглядная и фундаментальная функция живого организма – регулирование дыхания. Эта функция настолько важна, что обыкновенно Дыхание и Прана отождествляются; действительно, обычное значение слова Прана это «дыхание», а пять дифференцированных жизненных энергий, поддерживающих человеческий организм, называются пятью дыханиями. Эта роль Праны так важна, что даже пытливый анализ современной науки не смог проникнуть дальше нее и считается неопровержимым, что сохранение дыхания необходимо для сохранения жизни. В действительности это не так. Конечно, общеизвестно, что регулярное вдыхание кислорода и выдыхание отработанного воздуха необходимо для организма и внезапное прерывание процесса приведет к смерти от удушья, если продлится две минуты. Но дело тут просто в стойкой витальной привычке тела. Требуется только хорошо научиться регулировать дыхание, чтобы преодолеть привычку и подчинить воле дыхательный процесс. Любой, кто в течение длительного времени практиковал искусство управляемого дыхания или Пранаяму, способен на многие минуты – и даже не на минуты, а на целые часы – задерживать дыхание без ущерба для организма или остановки телесной жизни, ибо внутреннее дыхание и продолжение жизненной деятельности внутри тела продолжают выполнять функции жизнеобеспечения. Можно остановить и внутреннее дыхание и полностью приостановить жизнедеятельность, не подвергая тело процессу умирания и распада. Тело, в котором приостановлены функции дыхания и жизнедеятельности, может сохраняться в целости и невредимости целыми днями, месяцами и годами, пока Воля в своих психических оболочках не сочтет нужным восстановить прерванные связи с миром грубой материи и снова начать физическую жизнь с той самой точки, в которой она была остановлена. И это возможно благодаря тому, что Прана, витальная энергия, вместо того чтобы продолжать циркуляцию по системе в условиях, необходимых для органической физической активности, может сосредоточиться в органе ума и оттуда в простой недифференцированной форме поддерживать физическую оболочку, не допуская ее распада.
Но если дыхание не обязательно для поддержания жизни, то оно безусловно обязательно для поддержания деятельности. Первым условием Пранаямы является приостановка сознательной физической деятельности и совершенная неподвижность тела, что является первой задачей различных асан или жестко установленных положений тела, которые принимает йогин в качестве обязательной предпосылки для занятий своей наукой. На первых стадиях йоги подсознательная деятельность организма продолжается – из-за жизни клеток; на более поздних стадиях, когда приостанавливается внутреннее дыхание и витальная активность, прекращается даже она, и жизнь тела становится подобной жизни камня или другого инертного объекта. Тело не распадается и существует благодаря наличию Праны в ее первичном состоянии; единственная связь Воли с физической оболочкой – это воля к продолжению физической жизни. Это первый выдающийся факт йоги, который доказывает, что Прана есть основа всей физической деятельности; частичное или полное успокоение Праны ведет к частичному или полному прекращение физической деятельности; восстановление Праной своих функций неизбежно сопровождается восстановлением физической деятельности. Второй выдающийся факт – это особый эффект Пранаямы и Йоги на ментальную деятельность. Как уже говорилось, первое условие занятий йогой есть неподвижность тела, что подразумевает приостановку работы пяти индрий или способности действовать, улавливать, передвигаться, издавать звуки, выделять и испытывать физический экстаз. Чрезвычайно важно, что привычка приостанавливать работу этих пяти индрий сопровождается поразительной активизацией пяти индрий знания, зрения, слуха, обоняния, осязания и вкуса, а также огромным повышением ментальной силы и энергии. На высоких стадиях развития это повышение силы доходит до ясновидения, слышания на далеком расстоянии, чтения мыслей, знания действий, отдаленных во времени и пространстве, сознательной телепатии и других психических явлений. Причину этого развития следует искать в навыке собирать Прану или витальную энергию в органе ума. В обычных условиях психическую жизнь заслоняет и мешает ей жизнь физическая, деятельность Праны в физическом теле. Как только эта активность хотя бы частично стихает, становится меньше грубых физических помех со стороны Анны и Праны и ум делается более светоносным, сияя сквозь облака, которые ранее скрывали его; витальная энергия не просто поступает по большей части в распоряжение ума, как это бывает при сосредоточенности поэта или мыслителя, она настолько утончается воздействием Пранаямы, что ум получает возможность действовать с намного большей силой и быстротой, чем в обычных условиях. Ибо свободно и естественно ум оперирует только в тонкой материи, и чем тоньше материя, тем свободнее работает ум. На еще более интенсивной стадии йогических упражнений замирают все витальные функции, Прана целиком переводится с уровня телесных функций на уровень ума, который теперь может удалиться в тонкий мир и действовать с полной свободой и отрешенностью от физической материи. Здесь мы опять видим, что как дифференцированная и действующая на физическом уровне Прана есть основа всей физической деятельности, так и Прана в промежуточном виде, действующая на психофизическом уровне, есть основа всей ментальной деятельности, а чистая действующая на психическом уровне Прана – основа всей психической деятельности.
Третий выдающийся факт йоги заключается в том, что если в ранних процессах она стимулирует ментальную деятельность, то на последних стадиях она ее превосходит. Вначале ум, обращенный внутрь и активно не реагирующий на внешние воздействия, получает возможность совершенствовать свои пассивные реакции или силу восприятия, а также внутренние реакции или силы удержания и взаимодействия. Затем он полностью уходит в себя, удаляясь от внешних явлений внутрь, начинает осознавать внутренние процессы и наконец целиком сосредоточивается на самом себе. За этим следует полное затихание всех тонких или психических индрий – чувственных способностей, после чего наступает полное затихание самого ума. Приостанавливается восприятие психических воздействий и колебаний тонкой материи мысли; ум сосредоточивается на единственной мысли, и в конце концов преодолевается и эта мысль и Сверхразум обретает силу, свободу и активность. Именно на этой стадии Йога развивает силы такой безграничности, что они кажутся всемогуществом. Однако истинный йогин не задерживается на этой стадии, все еще находящейся в границах психического существования, но удаляет Волю за пределы Сверхразума, целиком в саму себя. С того момента, как Воля выходит из тонкой материи, прекращается всякая деятельность. Теперь перед Волей открыты три пути: либо реализовать себя в качестве вечного Сакши, или свидетеля, и рассматривать картину Вселенной как феномен внутри себя, который она созерцает, но безучастно; либо исчезнуть в Сунья Брахмане, в Высшем Ничто, великой Пустоте бессознательного просто-существования, которым окутан Парабрахман; либо возвратиться в «Я» и быть свободной даже от видения феноменов, существовать в собственной беспредельности чистого сознания и высшего блаженства. Если следить за Праной во всем этом процессе йогического освобождения, то мы увидим, что Прана кончается с прекращением деятельности. Ибо Прана есть сущность материальная, возникающая из тонкой материи в воздушном состоянии, и ее существование невозможно вне этого состояния. Все время идет это тесное отождествление Праны и деятельности. Поэтому можно с полным основанием сказать, что Матаришван есть то, что организует действия.
Матаришван есть философское выражение Ваю, воздушного принципа. Это слово означает то, что движется в матери или в матке, и оно подсказывает три главные характеристики воздушного элемента. Он эволюционирует непосредственно из эфира, общей матки, которая в силу этого является его собственной матерью, а в конечном счете – матерью всех элементов, сил, веществ, объектов; его преобладающее свойство – это движение, и это свойство функционирует, действует в матке, в эфире. Двигаясь в эфире, развиваясь, образуя комбинации, этот элемент создает субстанции, из которых состоят солнце, туманности и планеты; из него развивается огонь, вода и атмосфера, земля, камень и металл, растения, рыбы, птицы и звери. Двигаясь в эфире, действуя и функционируя через свою энергию Прану, он определяет природу, движения, силы, деятельность всех этих бесконечных форм, созданных им. Из комбинаций и операций этого воздушного элемента возникло солнце, загорелся огонь, образовались облака, остыл расплавленный шар и приобрел плотность земли. Энергией воздушного элемента солнце дает свет и тепло, горит огонь, проливаются дождем облака, вращается земля. Не только все живое, но и все неживое обязано жизнью и многообразием деятельности Матаришвану и его энергии Пране.
И обязано не только жизнью и деятельностью, но и самими материалами, из которых состоит. В этом недостаточность интерпретации Шанкары. Слово апах естественно и обычно означает «воды»; и есть закон интерпретации, которым нельзя пренебрегать: если естественное и распространенное значение слова дает удовлетворительное или просто возможное, а не никак неподходящее толкование, то ему следует отдать предпочтение перед значением искусственным и неупотребительным. В данном случае слово «воды» может иметь два значения, одно из которых дает нам возможный и не являющийся неподходящим смысл; второе же – смысл даже более удовлетворительный, нежели интерпретация Шанкары. Под «водами» могут подразумеваться различные текучие формы, которые возникли из жидкого элемента и, включенные в твердые тела, поддерживают органическую жизнь; ибо слово апах обычно употребляется для обозначения четвертого состояния материи. О Пране, жизненной энергии, можно сказать, что она распоряжается этими «водами», чтобы создавать, поддерживать и развивать все твердые тела и все формы органической жизни. Однако это было бы довольно узким толкованием, которое не гармонировало бы с масштабностью и глубоким смыслом стиха, в котором Высшая Сущность в ее аспектах представлена как постоянная основа космического существования, могучая сумма космического движения и энергии, как беспредельная масса космической энергии. Поэтому лучше брать апах в значении первоначального океана космической энергии, образа настолько распространенного, что он превратился в общее место индусской мысли. В нем, в Брахмане, Матаришван, воздушный элемент, получил беспредельный запас каузальной материи и распорядился им так, чтобы давать субстанцию, развивать формы и координировать деятельность этой громадной и сложной вселенной.
Глава IX. Дух и Материя
Но Матаришван не проводит эти бесчисленные космические операции, огромные и ничтожно малые, собственно ему присущей и ни откуда не черпаемой силой. Иначе мы могли бы по праву спросить: если есть некая материальная субстанция, которая поставляет все необходимое для эволюции этой Вселенной, и некая материальная энергия, существованием которой можно объяснить все процессы, участвующие в ее эволюции, то значит всю Вселенную можно понимать как развитие вечной Материи, обладающей двумя свойствами – субстанцией и энергией, и никакое иное состояние существования, помимо Материи, незачем принимать в расчет для эволюции Сознания. Однако в Упанишаде категорически отрицается материальное происхождение сущего, там говорится, что именно в Брахмане, в Высшей Сущности, Матаришван распоряжается водами. Как указывает Шанкара, это значит, что, пока есть Высшее «Я», мыслима деятельность Матаришвана. Как эфир, матрица, есть среда и условие существования Матаришвана и его действий, так Брахман есть среда и условие существования эфира и его эволюции. Матаришван рожден из эфира и действует в эфире, но сам по себе эфир есть только промежуточная стадия эволюции; в действительности же Матаришван рожден из «Я» Брахмана и действует в «Я» Брахмана.
Материалистическая теория происхождения космоса обладает большим внешним правдоподобием и пользуется популярностью среди ученых, поскольку аналитической Науке досконально известны эволюционные процессы материи и неизвестны досконально эволюционные процессы души и духа; в силу этого неизбежно, что недостаточно известное или неизвестное вообще объясняется при помощи известного и понимаемого. Материалистической тенденции в огромной степени помогает универсальная взаимозависимость Духа, души и Материи. Всякая духовная или психическая деятельность включает в себя и материальную операцию, что Наука прекрасно сумела увидеть. Следовательно, для ученых естественно доказывать, что материальная операция является причиной духовной и психической деятельности, даже не так: материальная операция и есть деятельность, а дух и душа не существуют, представляя собой в сущности материю. В равной степени верно и то, что любая материальная операция включает в себя некую духовную и психическую активность, но этого Наука еще не увидела. Поэтому когда идеалистические философии строят свои доказательства на противоположном, настаивая на том, что духовная активность является причиной материальной операции, более того, что духовная активность и есть материальная операция, а материя не существует, представляя собой в сущности дух, то Наука естественно отметает такого рода аргументы как метафизические, мистические, иррациональные. Я стою на прочной основе хорошо проверенных фактов, думает ученый, а мой оппонент опирается только на идеи, истинность которых не может быть продемонстрирована при помощи четких доказательств или реального эксперимента.
Однако все индусские философские школы, не только Веданта, но и Санкхья и буддизм сходятся в отказе от материалистического толкования Вселенной и выставляют против хорошо проверенных фактов Науки собственные хорошо проверенные факты. Индусская мысль обладает своим анализом Вселенной, сделанным при помощи процессов и экспериментов, вера в которые у нее так же тверда и непоколебима, как уверенность ученого в его современных методах анализа и наблюдения. В известной степени индусская философия идет рука об руку с материалистической. Пракрити или Природа, изначальная энергия, проявляющая себя как субстанция, есть источник, материал и средство эволюции. Эта изначальная энергия не Прана, витальная энергия, потому что Прана не начальна, а результат позднейшей эволюции, возникающий из воздушного состояния материи, следующего по времени за эфирным; следовательно, должна была быть предшествующая энергия, благодаря которой эфир эволюционировал из каузальной материи. Этой первичной Материи философия Санкхьи дает название Пракрити, Веданта же и буддизм, приемля термин Пракрити, предпочитают звать ее Майей. Но одной Пракрити недостаточно для объяснения происхождения Вселенной; нужна еще какая-то сила для объяснения действия Пракрити в Прадхане или первоначальной субстанции. Эта сила – Пуруша или Дух. Санкхья гласит, что как раз наличие Пуруши и Пракрити вместе только и способно объяснить космическую эволюцию. С этим согласна и философия Веданты, в которой подчеркивается то, что лишь кратко принимается в Санкхье: сами по себе Пуруша и Пракрити есть просто аспекты, две стороны единой Высшей сущности или «Я» сущего. Буддизм с еще большей последовательностью полностью отбрасывает реальность Пуруши и Пракрити и рассматривает Космическую эволюцию как космическую иллюзию.
Необходимость признания другой силы, помимо Пракрити, вызывается самой природой Пракрити и ее операций. Фундаментальной характеристикой Пракрити, как только она проявит себя, является вечное движение – движение без начала, без конца, без границы, без остановки или передышки. Ее космический непокой подобен постоянно волнующемуся океану – неустанный бег, пена и гул вечного возбуждения, бесконечная активность. И стремительность, изменчивость, невообразимая сложность совпадений и одновременности различных ритмов и форм движения – все это не поддается осознанию. Мы способны осознавать это частями, разделяя на кусочки ткань Природы и рассматривая как отдельное и самодостаточное то, что на самом деле представляет собой одновременное и соединенное множество движений. Первый результат этой бесконечной сложности движений есть бесконечная изменчивость. Куда бы мы ни обратили взгляд, повсюду что-то возникает и развивается, что-то приходит в упадок и распадается. Ничто в данную минуту не есть именно то, чем оно было минуту назад; каждый всплеск в море Времени означает одновременное смещение – сколь бы малым оно ни было – в море Пространства, изменение – сколь бы малым оно ни было – в состоянии огромнейших или на внешний взгляд прочнейших частей Природы, как и в малейших или мимолетнейших ее частях. Причинно-следственная связь, бесконечная, без начала или конца, не может остановиться в постоянстве непрестанного движения, в бесконечной прогрессии следствий, которые есть причины следствий других, причины, которые сами есть следствия других причин; это бесконечная цепь, движущаяся сквозь Пространство и Время, действующая в Субстанции, выкованная вечной и неопределимой Энергией. А это вечное движение и изменчивость неизбежно должно означать бесконечное многообразие. Каждый дюйм Пространства наполнет бесконечным разнообразием одушевленных и неодушевленных существований, неисчислимых по количеству, многочисленных по видам, с мириадами различных движений и действий. Бесконечное многообразие движений составляет мир, создавая нескончаемое разнообразие субстанций, форм, функций; бесконечное множество перемен есть условие его деятельности. Стоит удалить из идеи Пракрити это вечное движение, вечную изменчивость, и мы приходим к чему-то неузнаваемому – к неактивной энергии, к нематериальной субстанции. Без движения перестают быть Время, Пространство и Причинность как вещи в себе. Мы оказываемся лицом к лицу с бесцветной пустотой, с ничем – или же, поскольку это невообразимо и невозможно, мы должны предположить нечто, что не может перестать быть, – абсолютную Бесконечность, неразделенную Пространством или Временем, абсолютную Неизменность, необусловленную причиной и следствием, абсолютный Покой, незатронутый иллюзорной подвижностью и изменчивостью Энергии, абсолютный Дух, в конечном итоге реальный за феноменом субстанции.
Если мы не приемлем эту трансцендентную реальность, мы должны предположить, что вечная Пракрити, характеризуемая вечным движением, изменчивостью, многообразием, есть альфа и омега существования. Однако размышления над Вселенной не позволяют нам успокоиться на этой гипотезе. В этом вечном движении есть нечто постоянно стабильное, в этой вечной изменчивости – итог и реальность, которые неизменны; в этом вечном многообразии – изначальное, устойчивое и конечное Единство. Само по себе вечное движение не привело бы ни к чему, кроме вечного хаоса и сумбура. Мы знаем, что Космос состоит из неисчислимого количества движений, одновременно занимающих одно и то же Пространство и одновременно существующих в одной и той же субстанции – однако результат есть не столкновение или сумбур, но гармония. Иными словами, условием этого нескончаемого движения является вечная стабильность. Мы повсюду видим разнообразие движений, которые ведут к гармоническому равновесию. Поразительный пример – один из мириадов других – этого закона, управляющего каждым объектом и каждым организмом, являют нам орбиты планет, обращающихся вокруг движущегося солнца, выстроенные в единую солнечную систему. Следовательно, есть не только действующая Пракрити, но что-то другое, что вечно стабильно.
Вечная изменчивость, таким же образом, способна привести только к вечному хаосу и беспорядку, и ни к чему другому. Что же это такое, что подчиняет неизменному закону последовательности и упорядоченного развития эту массу бесконечно передвигающихся, неуемных и непостоянных частей, что сочетает в единую гармонию эти беспорядочные столкновения меняющихся и меняющих друг друга феноменов? В своих деталях вселенная непрестанно изменяется, в массе она более устойчива и постоянна, а в сумме она неизменна. Класс менее изменчив и непостоянен, чем отдельный человек, община – чем класс, раса – чем община, человечество – чем раса, и это относится ко всем существованиям. Части меняются, целое сохраняется. Общеизвестно, что, хотя материя проходит через бесконечные изменения формы, итогом остается неизменность; идет развитие без увеличения, распад без уменьшения. Но неизменна не только сумма сущего, неизменен и закон развития; феномены меняются, но управляющий ими закон остается без изменений и по этой причине неизменна природа вещей. При всем разнообразии форм вещь сама по себе сохраняет свои характеристики и остается неизменной. Электричество работает во многих обликах и совершает много действий, но оно всегда электричество, сохраняющее присущие ему характеристики, какую бы оно ни выполняло работу, какое бы тело оно ни носило, и всегда работает и меняется по твердым законам своего бытия, которые не могут измениться. И электричество есть только одна из форм и функций огненного элемента, который принимает много форм, однако во всех формах сохраняет присущие ему характеристики и собственный закон работы. Следовательно, мы убеждаемся – части непостоянны, целое постоянно; формы вещей изменяются, реальность неизменна. Условием этой нескончаемой изменчивости и непостоянства является вечная неизменность и постоянство. Поэтому существует не только эта изменчивая Пракрити, но и нечто еще, что вечно неизменно.
Так же обманчиво и кажущееся многообразие Вселенной. Предпосылкой этого бесконечного многообразия является устойчивое Единство, которое предваряет собой многообразие и к которому оно стремится. Существует много субстанций, но все они эволюционировали из единой субстанции; одно семя дает множество форм. Существует много законов, управляющих действиями этой субстанции в ее эволюции, но все они складываются в единый закон, которому подчинены все существования. С развитием субстанций и форм как будто появляется множество вещей различной природы, но все это уходит корнями в единую вещь одной природы. Существует много форм электричества, но все они составляют одну субстанцию – электричество; существует много форм огненного элемента, и электричество есть одна из них, но все они составляют один огненный элемент; существует много элементов, помимо огненного, но все они составляют единую каузальную и универсальную субстанцию, и это – основополагающий факт вселенной: все сложное и разнообразное укладывается в предшествовавшую им простоту, а все простое – в изначальное Единство. Поэтому существует не только эта вечно разнообразящая себя Пракрити, но и нечто еще, вечно Единое. Значит, в этой подвижной, изменчивой, множественной Пракрити есть устойчивый элемент, который стабилен, неизменен и один. Мы снова приходим к этому Единому, бесконечно Неизменному, Неподвижному, Итогу и Реальности сущего, который есть Парабрахман.
Однако материалистическая Наука с аналитическим методом настаивает на том, что вечное единство, неизменность и стабильность, которые поддерживают и делают возможными вечное многообразие, изменчивость и подвижность, сами по себе являются характеристиками Вечной Материи. Они представляют собой две противоположные линии силы, чье действие и противодействие сохраняют равновесие космического существования, но вечная реальность, в которой они действуют, не духовна, а материальна. Ибо материальной энергии, действующей в материальной субстанции, вполне достаточно для объяснения всех эволюционных процессов Природы, и они, сами по себе, и составляют Вечную Материю. Индусская же мысль никогда не могла принять этот вывод, поскольку ее собственный анализ космического существования убедил ее в том, что субстанция и энергия являются не вещами в себе, а просто феноменами. Субстанция увеличивается с плотностью, пока это не достигает своего наивысшего выражения в твердом физическом веществе; однако, по мере того как она анализируется и возвращается все ближе и ближе к своему началу, плотность становится все меньше, возрастает разреженность, снижается субстанциальность, пока на далекой грани каузальной материи она не исчезает, превращаясь во что-то, что уже не является материей. Более того, при изучении оказывается, что субстанция на самом деле это иное название энергии; состояния плотности и разреженности, которые составляют материальную субстанцию, согласуются с состояниями двигательной интенсивности и расплывчатости, которые составляют материальную энергию. Поэтому, по мере того как материя возвращается все ближе и ближе к своему источнику, энергия, так же как субстанция, становится все менее интенсивной, ее расплывчатость нарастает, пока не замирает, а точнее, не растворяется в чем-то, что не есть энергия. Невозможно не прийти к заключению, что субстанция и энергия есть просто единое явление с двойным аспектом и что в самом источнике всех вещей такого феномена, которому мы можем дать имя Материя, не существует. Остается вопрос – в чем же исчезают материя и энергия? из чего они родились? Мы снова сталкиваемся с необходимостью выбора между невообразимой невозможностью пустоты и отсутствия чего бы то ни было – на что нам не дает оснований ни рассудок, ни опыт – и Единой, Неизменной, Неподвижной, Бесконечной и Вечной Реальностью, которая есть Парабрахман. Эта Высочайшая Сущность не есть Материя – в этом мы убедились. Но можно доказывать, что ее нельзя с уверенностью называть и Духом, ибо сущность эта абсолютна до такой степени, что поддается только негативному определению. Веданта принимает такую предосторожность и утверждает только, что Парабрахман не есть негативная сущность, но представляет собой вечную и позитивную реальность, которая определяется негативно только по той причине, что не может быть выражена конечным интеллектом, и заключающая в себе единство Духа и Материи, которое не является ни материальным, ни духовным.
Для материального анализа остается открытым один аргумент. Пусть Парабрахман есть реальность сущего, но само феноменальное существование чисто материально и нет никакой нужды призывать на помощь нечто другое и отличное. Ибо материальной энергии в материальном веществе достаточно для объяснения всех явлений. Однако индусская мысль стоит на том, что этого недостаточно для объяснения высшего феномена – Сознания. В начале материальной эволюции Материя сама по себе неодушевленна, а сознание, по всей видимости, не существует. Как же и откуда оно появляется? Через взаимодействие трех гун, присущих Пракрити: принятия, отталкивания, удержания. Но взаимодействием трех гун не создается Сознание, они только высвободили его из плотной затемненности грубой материи. Ибо если бы Сознание не было включено в Материю, оно бы никогда и не развилось из нее. Чтобы сознание развилось из материи как совершенно новое рождение, оно должно быть либо новой формой некой уже существующей материальной субстанции – скажем, своего рода газом или электричеством, либо новой субстанцией, образованной соединением двух или более субстанций, как вода, которая образуется из водорода и кислорода. Ничего похожего на такой газ или электричество открыто не было, никакой такой новой субстанции не существует. Действительно, эволюция могучего, мыслящего, целеустремленного, всепобеждающего, неукротимого Сознания, способного на нечто подобное всемогуществу и всеведению, из простых материальных газов и химических веществ – парадокс настолько дерзкий, настолько непостижимый и невероятный, что человечество по справедливости не может принять его, даже когда на поддержку этой абсурдности был призван престиж Науки с ее победоносным анализом и почти несокрушимым авторитетом ее талантливейших представителей. Христианская теология была достаточно непоследовательна, когда низвела человека до уровня праха – он червь и комок глины – и в то же время провозгласила, что он может достичь божественности легким способом: верой в иррациональную догму; но материалистический парадокс, который не помещает в плоть скрытого ангела, еще более удивителен, более безоснователен и неумолимо иррационален. Человек, говорит материалистическая Наука, есть ничтожно малая пылинка вселенной; крошечная однодневка, он проживает свой жизненный срок и распадается на те газы, из которых и состоит. Свой ум, тело и моральную природу он получил от брата-шимпанзе и от отца-гориллы. Его организм – всего лишь масса простейших, которые поодиночке стоят на низшей ступени животной жизни; однако при объединении в «республику», где клетки головного мозга играют роль деспотического сената или совета, эти недоразвитые формы жизни сумели покорить себе мир. Чего только не сумела добиться эта республика простейших, этот Рим протоплазмы! Сумела проанализировать элементы, взвесить солнца и измерить орбиты звезд, написать пьесы Шекспира, создать эпосы Вальмики, Гомера и Вьясы, философии Канта и Шанкары, подчинить себе силы Природы и заставить их действовать по своей воле, понять существование и освоить концепцию бесконечности. В этой теории есть что-то завораживающе романтическое и интересное, не приходится удивляться, что ее жизнерадостная дерзость на некоторое время захватила человеческий интеллект. Но как долго может торжествовать неразумие? Даже если смотреть на человека как на существо ограниченное и принимать сделанное родом человеческим за предел того, что может сделать индивид, все равно диспропорция между достигнутыми результатами и средствами, предлагаемыми этой теорией, чересчур велика, чтобы ею можно быть пренебречь. Произошло неизбежное: религии, некогда попранные и почти задавленные Наукой – даже верования, философски несостоятельные и грубые, – снова поднимают голову и обнаруживают неожиданную жизнеспособность. Наука на некоторое время одолела религию, вскрывая те иррациональности и предрассудки, которыми обросла и как коркой покрылась духовная истина. Но когда Наука попыталась заменить их иррациональностью, куда более ошеломляющей, чем та, в которой была повинна любая религия, да еще сама начала обрастать коркой догм и предрассудков, то она подвергла себя неизбежной реакции. Какое-то время человечество веровало в невероятное по настоянию теологов, изгнавших разум; этот эксперимент едва ли удастся надолго повторить под воздействием авторитета ученых, провозглашающих разум своим судией.
Если, при всей парадоксальности этого утверждения, согласиться с тем, что сознание есть результат впечатлений и колебаний в мозге или что сознание есть просто материальная энергия, проявляющаяся при определенной интенсивности эфирных колебаний – как свет или звук, – на это придется ответить, что сознание действует с наибольшей силой, когда мозг в покое и не получает внешних впечатлений, что оно выживает при клеточном распаде и что, когда энергия замирает и эфир растворяется в свое первоначальное состояние, сознание сохраняется. Для индусского ума эти соображения представляют собой непреодолимое препятствие к принятию теории материального происхождения сознания. Долгое знакомство с йогой и с результатами йоги научило его, что сознательная Воля в теле способна не только опровергнуть законы грубой физической материи и заметно приблизиться – в своей сфере – к всемогуществу и всеведению, но что эта сознательная Воля может привести республику простейших к абсолютному покою и отделить себя от этой республики, о которой ошибочно думают, будто это она породила Волю и содержит ее в себе, что Воля по обычному закону Природы продолжает жить и после распада тела. Два этих факта фатальны для материалистической теории, так что, пока практика йоги живет в Индии, индусский ум никогда не согласится с материализмом. В Индии знают, что хотя сознание несомненно развилось из грубой материи, это могло произойти только потому, что сознание было включено в грубую материю в процессе предшествующей эволюции, направленной вниз; сознание не возникает, оно просто высвобождается из своей тюрьмы. И нельзя рассматривать сознание как функцию тонкой материи, ибо точно так же, как сознание способно существовать вне грубого тела и пережить его распад, сознание способно существовать вне тонкого тела и переживать его распад. До развития тонкой материи сознание уже существует в материи каузальной, и после распада тонкой материи оно продолжает жить в материи каузальной. Поскольку материя в каузальном состоянии не функционирует и не эволюционирует, то сознание не представляет собой ни функцию, ни эволюцию каузальной материи, но нечто другое и отличное от нее. Таким образом ясно, что с первого появления материи сознание действует одновременно с ней, но не ей обязано своим происхождением.
Глава X
Изначальное сознание, отличное от материи, обозначается термином Дух. Дух никогда не следует смешивать с его видимыми проявлениями, которые представляют собой всего лишь взаимные действия и противодействия Материи и Духа. Характеристики подлинного Духа можно определить, отделив существенное, характерное и постоянное на всех стадиях сознания от того, что есть просто условие, форма или функция сознания, на которое оказывает влияние среда, в которой оно действует. Есть три характеристики, которые в первоначальном виде возникают уже в момент появления самого сознания и кажутся все более и более выраженными по мере развития освобожденного Духа в сторону его наивысшего самовыражения. Первая из трех характеристик – импульс существования, воля к сохранению себя, желание выжить и быть, не просто на время, но навсегда. Вначале этот импульс обнаруживает себя физически в виде инстинкта самосохранения и инстинкта самовоспроизведения, он развивается на психическом уровне в виде стремления сохраниться после смерти и любым способом обрести «бессмертие», оставшись жить, скажем, в книге, в песне, в картине, в статуе, в открытии, в бессмертном деянии или в памяти о высоких заслугах не менее чем в виде психической личности, сохранившейся после смерти тела, достигая духовной кульминации в Воле преодолеть и смерть, и жизнь через вечное и трансцендентное существование. Вторая характеристика сознания – это способность к познанию или осознанию, Воля знать. Она сначала обнаруживает себя физически в ощущении внешних объектов и реакции на них, затем развивается психически в личности, где память служит основой развития, а понимание, разум, интуиция становятся надстройкой; духовная же кульминация происходит в самопознании и в осознании своей вечной и неограниченной реальности. Третья характеристика сознания – это чувство радости бытия, прежде всего собственного бытия, симпатия ко всему сущему, Воля наслаждаться. Это – самая могущественная и фундаментальная из эмоций; она настолько сильна, что превозмогает все страдания и трудности борьбы, которые приносит личности скованное существование Духа в Материи. Проявляясь вначале на физическом уровне в виде просто чувственного наслаждения и цепляния за жизнь, она перерастает на психическом уровне в чувства любви и радости, достигая духовной кульминации в упоении психической личности при ее соприкосновении или вхождении во внеличностное существование нашего подлинного и беспредельного «Я». Эти три характеристики и составляют концепцию Духа, который приводит в действие эволюцию, внося в среду Материи свою волю быть, силу сознавания и радость жизни. Именно это имеют в виду философы Санкхьи, когда говорят, что Пуруша приводит в действие Пракрити самим фактом своего присутствия, или своего родства, не вовлекаясь в действие сам. Дух остается тем, чем по сути является – чистым существованием, сознанием и блаженством, это Пракрити, вибрируя от касания этого сознательного восторга бытия, начинает действовать, двигаться, меняться и эволюционировать. Ограничения сознания, феномены сознания это всего лишь феноменальные результаты вибраций Пракрити в Сознании, но не изменения самого Духа. Пуруша вечно неизменен, неподвижен, он есть единственно реальное условие вселенской эволюции; Пракрити в действии есть ее вечное движение, изменчивость, множественность.
Санкхья не идет далее этого вывода, полагая его достаточным для своих целей, в этой философии Пуруша и Пракрити рассматриваются как две высочайшие вечные сущности в Высшей Реальности, а их родство – как удовлетворительное объяснение Вселенной. Ведическую философию, которая заглядывала глубже, как философские рассуждения, так и высший йогический опыт подвели к концепции единой Высшей Сущности, превосходящей различие между Духом и Материей, Пурушей и Пракрити, которые есть всего только ее ноуменальные самовыражения. И Веданта не могла удовлетвориться простым родством как достаточным объяснением того, каким образом неизменность, стабильность и единство постоянно взаимопроникают, окружают и направляют бесконечное движение, изменчивость и многообразие Материи, не говоря уже о том, каким образом Пуруша отождествляется с чисто феноменальными изменениями сознания. Но если Дух наполняет, обусловливает и направляет Материю, как энергия наполняет, обусловливает и направляет вещество, то для него должно бы быть возможно налагать свою природу на движения Природы в каждой точке эволюции без собственного движения и действия. И если Дух и Материя не есть совершенно различные и отдельные сущности, но разные выражения единого, высшего Существа, Материя – ноумен видимого «Я», феноменально развивающегося как вещество и энергия, Дух – чувство Его подлинного «я», поддерживающего, а следовательно, наполняющего и направляющего феномены, – в этом случае не только возможно, но и неизбежно настолько постоянное и непосредственное осознание Духом вечной деятельности Материи, что он приписывает эту деятельность себе. В этом истолковании Вселенной ведантистский анализ достигает высшей точки.
Время, Пространство, Обусловленность, по сути представляя собой Бесконечность и Неизменность, – есть Пракрити, Источник Материи, действующей в Духе; весь философский анализ существования неизбежно должен найти завершение в этом ноумене, ибо вне этого невозможно понять вселенную, как она есть, это составляет саму предпосылку мысли и знания, это есть конечный факт космического существования. Триединый ноумен Времени, Пространства, Обусловленности, одним словом – Пракрити, сразу порождает ноумен движения, характеризуемый переменой и относительностью частей, таким образом, мы сразу получаем движение, изменчивость и многообразие, действующие в Бесконечном и Неизменном. Триединый ноумен движения, изменчивости и многообразия, одним словом – Энергия, порождает ноумен вещества, движущегося, изменяющегося, относительно перемещающегося в Бесконечности и Неизменности Духа. Ноумен вещества-энергии составляет Прадхану, изначальную материю – и ничего более для эволюции космоса не требуется. Пракрити с ее эволюцией вещей, возникающих из Прадханы, есть материальная причина Вселенной; наличие Духа, содержащего, поддерживающего и наполняющего Пракрити и ее эволюцию, есть действенная причина Вселенной.
Ноумен естественно ведет к феномену. Поскольку Сознание и Существование в Вечном «Я» есть одно, каждый ноумен Сознания должен получить существование, воспринимаемое Сознанием. Понятие Времени, Пространства, Обусловленности творит видимость Времени, Пространства и Обусловленности при помощи той фундаментальной способности Сознания, которая обнаруживает себя на физическом уровне в виде формации, на психическом – в виде воображения и на духовном – в виде Авидьи, способности представлять себе то, что есть не-«Я». Понятие движения создает видимость энергии в действии. Понятие интенсивности движения в качестве вещества создает видимость Материи, испытывающей на себе воздействия. Вся Материя феноменальна, вся эволюция есть результат Авидьи. Дух не феноменален, но в результате своей постоянной вездесущности в Материи он относит к себе феноменальное существование, таким образом создавая феномен души или духа, действующих в материи. Так возникает Космос.
Из дальнейшего явствует, что при объяснении Вселенной Дух рассматривается как нечто более близкое к Высшей Реальности сущего, чем Материя; он не есть абсолютно подлинное «Я» сущего, но он есть ноумен или чувство подлинного «Я», сохраняющееся при всех затемнениях Авидьи. Такой подход втройне обусловлен истинами природной, психической и духовной эволюции. Рассматривая соотношение Духа и первичной Материи, мы убеждаемся, что по мере своего уплотнения Материя все более скрывает Дух, пока он не оказывается полностью скрытым в грубой неодушевленной Материи; однако по мере уменьшения затемненности Материей Дух все больше высвобождается, пока в источнике сущего Материя не начинает казаться всего только видимостью в реальности Духа. Поэтому через Дух, а не через Материю мы скорее можем приблизиться к Высшей Реальности. Поэтому же, изучая нашу психическую эволюцию и следуя за нарастающим высвобождением Сознания вплоть до превращения его в Волю в каузальной материи, мы обнаруживаем, что на этой последней стадии оно характеризуется Волей быть, Волей знать, Волей наслаждаться; продвигаясь же дальше Воли и Материи к нашему чистому необусловленному «Я», мы и там встречаемся с Сознанием в виде чистого существования, знания и блаженства. Но как нам известно, наше чистое необусловленное «Я» есть Реальность сущего, незатронутая Пракрити или ее феноменами. Вот что дает нам право заключить, что, насколько ясно Высшая Реальность может быть воспринята нами в ее чистоте, она предстает в виде существования, осознания и блаженства – в терминах Духа, а не Материи. Наконец, анализируя три стадии эволюции Пуруши, мы обнаруживаем, что она состоит из отражения Пракрити как бы Духом. Дух сопровождает Пракрити на трех стадиях ее материальной эволюции, наполняя и поддерживая ее, и отражает в себе ее изменения, как изменения небосвода могут отражаться в чистом и неподвижном пруду – хотя изменения неба не есть изменения воды. Пуруша неизменен, недвижен, Един, как неизменна, недвижна и Едина Высшая Реальность. Следовательно, Пуруша или Дух есть ноумен подлинного «Я», а Пракрити – ноумен не-«Я» или «Я» кажущегося. И в этом подлинном «Я» или Парабрахмане происходит эволюция кажущегося «Я». В Нем Матаришван распоряжается водами.
Глава XI
Рассказ о Природе вещей с точки зрения ведической философии при всей его детальности и трудности для понимания был необходим, чтобы в тонкостях и полностью уяснить себе смысл стихотворных строк, которые мы могли лишь предварительно упомянуть во второй главе. В стихах описан Парабрахман в Его истине по отношению к Космосу, а не в абсолютной реальности, которая и есть Его истина сама по себе, – но в то же время в стихах указывается, что в Космосе проявляется абсолютное и подлинное «Я» сущего, а не что-то Иное, ибо Иного нет. Это anejad ekam, Единый, кто не движется. Корень ejṛ, как указывает Шанкара, означает «дрожать, вибрировать», и речь явно идет о тех вибрациях Пракрити на спокойной поверхности «Я», которые есть начало и причина материи и ее эволюции. Однако само «Я» не вибрирует и вибрациями Пракрити не затрагивается, даже когда поддерживает Космос и кажется движущимся в нем. «Я» всегда остается Единым и не распадается на множество, даже когда из-за имманентности своего присутствия во многих формах кажется множественным. Начальные слова первого стиха отождествляют Единую Неизменную Недвижную Бесконечность, именуемую «Я» или Дух в Космосе, с Высшей Сущностью, с Парабрахманом.
Эта Высшая Сущность, которая в качестве «Я» или Духа недвижна и Едина, стремительней мысли, хоть и не движется. Стремительность подразумевает движение; но движение Духа в Космосе есть движение иллюзорное, наподобие того, как мы видим пейзаж, стремительно проносящийся мимо спокойного наблюдателя в вагоне поезда. Индивидуальное «я» в Человеке – это наблюдатель в поезде, поезд – это Пракрити, а пейзаж – Универсальное «Я» в Космосе. Наблюдатель неподвижен, неподвижен и пейзаж – двигается поезд, который везет пассажира. Во второй части стиха Парабрахман отождествляется с Высшей Волей в Космосе, которая создает и объемлет Вселенную, не пошевелив ни рукой, ни ногой. Эта Высшая Воля есть просто «Я» или Дух, видящий себя как имманентную Причину и Распорядителя космической эволюции в материи. Воля не движется, но приводит в действие и создает условия для бесконечно сложных космических движений; Воля не действует, но она является причиной действий и определяет их; Воля не делится и не умножается, но она играет со множеством космических форм и энергий, запечатлеваясь или отражаясь в каждой. Будучи по сути «Я», Воля, как и «Я», Едина и Неподвижна, но увиденная в движущемся Космосе, который она объемлет, наполняет и направляет, Она в своей неподвижности стремительнее мысли.
Боги не могли догнать Его, идущего впереди. Боги, по терминологии Упанишад, являются Потенциями Вселенной, которые управляют Умом и Чувствами в микрокосме Человека, а также Элементами и их проявлениями в макрокосме Вселенной. Брахман, Единый, предшествует всему множеству этих потенций; Он существовал до их появления на свет, а потому вне их действия. Так мгновенны и ошеломительны действия всемогущей и всеведущей Воли, что Ум, Зрение, Слух, все чувства вместе взятые не могут уловить их источник; в силу своей ограниченности и конечности, не могут они уловить то, что за пределами границ. Конечному разуму, рассуждающему в рамках предписанных границ, кажется, будто нет Воли в действии – все, что происходит и становится, есть неизбежное действие материальных причин и следствий или Элементов, вступающих в сочетания и воздействующих друг на друга. Однако это Воля является причиной Причинности и распорядительницей Следствий, Воля с самого начала предваряла и направляла действия Элементов и предусматривала их сочетания. Это Воля с незапамятных времен в совершенстве распорядилась всем сущим. Но ум и чувства не могут приблизиться и понять природу Воли или постичь способ, которым она действует, потому что ум и чувства способны понимать лишь то, что делается через их посредство или в рамках среды элементов, которой они ограничены и в которой замкнуты. Они способны анализировать физические силы Природы и формулировать законы их работы; они также способны подвергать анализу мысль и чувство, классифицировать ментальные функции и законы логики. Но Брахмана, Волю, они не в силах постичь и проанализировать, ибо Он не через них действует и не в феноменальном мире действует Он. Он заранее, в незапамятные времена, устроил движения Пракрити, Он начертал законы этих движений еще до первого их возникновения, и сейчас Он скрыто обитает в них, не действуя, но самим своим присутствием обусловливая соблюдение Закона и выполнение своих правил. Воля творит следствия вне Времени, Пространства и Обусловленности способом, который Ум не может понять, через иччху (icchā), или Желание, иными словами, через себя саму. Воля Волей же вызывает к жизни феномены в себе самой, ātmanyātmanā. Но когда Пракрити переводит Волю в феномены, в условия Времени, Пространства, Обусловленности, она действует в рамках ограничений и при помощи ограниченных инструментов. Предопределение было мгновенным, свободным и совершенным, исполнение же кажется медленным, несовершенным, плодом непрестанных усилий и стараний, сетью неудач, неполных осуществлений и преходящих успехов, путаницей сил, воздействующих одна на другую и противодействующих друг другу, помогающих, мешающих и отталкивающих, всегда частичным и механическим или только наполовину разумным действием. Каким-то образом достигается результат, совершается прогресс, но нет ни в чем окончательности или полноты, нет нигде покоя завершенности. Эта неполнота есть иллюзия, творимая природой конечного сознания. Ум и Чувства, посредством которых мы осознаем движения Вселенной, сами по себе ограниченны и несовершенны: функционируя в условиях ограничений и с усилием, они не в состоянии представить себе осуществляемую работу целиком, ибо воспринимают ее частями, ограниченным, искаженным и фрагментарным видением. Видеть жизнь постоянно и видеть ее в целостности дано лишь Совершенному и Беспредельному Сознанию, находящемуся вне Времени, Пространства и Обусловленности. Такому божественному Видению развитие предначертанного может представиться в совершенной, непосредственной и свободной завершенности. Бог изрек: «Да будет Свет!», и сразу возник Свет, а когда Свет появился, Бог увидел, что это хорошо. Но несовершенному конечному сознанию Свет кажется изначально результатом медленной материальной эволюции, осуществленной благодаря удачному столкновению сил; действие Света кажется расточительно щедрым, поскольку лишь незначительная его часть расходуется на нужды жизни; его восприятие должно осуществляться с помощью мигающего и ограниченного зрения, которому мешают препятствия, которое перемежается тьмой. Ограниченность, несовершенство, прогресс и регресс неотделимы от действия феноменального, от феноменального разума, от феноменального удовольствия и удовлетворения. Для Брахмана, Воли, измеряющей все Время единым мигом, единым шагом покрывающей все Пространство, единым взглядом объемлющей всю причинно-следственную цепь, нет ограниченности, несовершенства, прогресса или регресса. Брахман взирает на свою работу как на целое и видит, что она хороша. Но Боги не могут достичь Его полноты, хоть и стараются, ибо Он всегда опережает следующих позади, уходя далеко вперед.
Брахман в неподвижности обгоняет и оставляет позади бегущих. Пока Ум и Чувства устремляются к цели сквозь Время, заглядывая вперед и оглядываясь назад, видя, из своего мига в настоящем, кусочки прошлого и туманные очертания будущего, Воля, появившаяся еще до начала прошлого, проносится мимо них в грядущее, до самого конца сущего, все видя со своей позиции. Она за этот миг уловила, решила и завершила в себе все, чему быть, предоставляя уму и чувствам спешить вслед, вырабатывая предусмотренные идеи и формы, запечатлевшиеся в структуре будущего, которое для Нее уже существует. Она делает все это, не двигаясь с места, потому что для Воли Прошлое, Настоящее и Будущее есть только миг и Она живет одновременно во всех временах – не они заключают в себе Брахмана, но сами заключены в Него. Ум и Чувства спешат сквозь Пространство, измеряя расстояние от звезды до звезды, но Воля минует их, пересекает Пространство из конца в конец, знает его как Целое и в себе творит все его формы, настоящие, прошлые и будущие; а Уму и Чувствам остается медленно и трудно собирать по кусочкам единое всеобъемлющее знание, которое Она обрела вне всякого процесса, и собирать по закону Времени опыт мгновенно завершенной Вселенной, которую Она сделала совершенной безо всякого труда. И это тоже Воля сделала не двигаясь, ибо для Брахмана не существует «здесь» и «там», все есть здесь, поскольку не Он в Пространстве, а Пространство в Нем. Пока Ум и Чувства несутся по извилистой и запутанной линии причинно-следственной связи, Воля от самого начала причинной цепи минует их и в мгновение ока формирует и обозревает ее до самого конца; Она оставляет их пересчитывать звенья цепи с несовершенной помощью разума, соединяя былое с тем, что будет, и в медленном и бесконечном процессе работы, порождающей новую работу, и жизни, порождающей новую жизнь, прослеживать полную и единую Эволюцию, которая уже предначертана, а потому является свершившимся фактом. Он же и это делает не двигаясь, ибо для Брахмана не существует чередования причин и следствий, потому что причины и следствия существуют в Воле одновременно; причина не предшествует ей, а следствие из нее не вытекает, они сливаются в едином и простом существовании в Брахмане, как Воле.
В Нем Матаришван распоряжается водами. Мы встречаем здесь Брахмана в третьем соотношении с Космосом. Брахман есть постоянное и неизменное Единство, имманентное в Космосе как его настоящее «я» существования, осознания и блаженства и как опора всех феноменальных объектов и сил, как их вездесущая основа реальности. Во-вторых, Брахман, это недвижное Единство, есть также, в качестве Воли, то, что стоит неподвижно, но стремительней мысли и потенций ума; ибо Воля – Установительница, Распорядительница и Причина – пересекает все Время, Пространство и Причинность без движения, простым фактом своего существования. Наконец, Брахман, это «Я» и вездесущий Владыка всего, есть также то, что содержит в себе всю эволюцию, предопределяя каждый объект и каждую силу, развиваемые Праной из первоначального вещества. Брахман есть Вайшванара, Бодрствующее «Я», в котором содержится и благодаря которому существует вся эта эволюция физического мира; Брахман есть Тайджаса, Сновидящее «Я», в котором содержится и которым существует вся психическая эволюция, из которой физическое черпает себе материал; Брахман есть Праджня, Спящее «Я», в котором вся эволюция, психическая и физическая, вечно самосущна и предопределенна; Брахман есть Турия Атман, в котором и благодаря которому существуют Праджня-Тайджаса-Вайшванара. Он наполняет Космос и содержит в себе Космос, как эфир объемлет землю и содержит в себе землю, – и не только Космос в целом, но и каждый отдельный объект и каждую отдельную силу в Космосе. Это дерево наполнено и окружено Божественным Присутствием – и надо ясно понять это: не частицей Его, а Брахманом, единым и нераздельным. Бог присутствует в малом цветке столь же полно, как и во всей безмерной Вселенной. Так же и Дух в человеке есть не частица Божества, но Он сам, Вечный, в своем неизменном величии. «Я» во мне – не просто брат «Я» в тебе или одного рода с ним, это целиком и полностью ты; ибо нет тебя и меня, есть лишь Единый Неизменный со многими именами и во многих формах, Одна Реальность во множестве преходящих и бренных обличий.
Глава XII
Он движется, Он не движется; Он далеко, но Он же и близко; Он внутри всего этого, но Он же и вне всего.
Этот второй стих только подчеркивает то, что подразумевалось в первом или, можно сказать, представляет ту же истину под несколько иным углом зрения. Брахман движется или вибрирует и Брахман не движется или не вибрирует. Он не движется как Неизменяемый и Неподвижный, но движется в качестве изменчивой и многообразной Пракрити. Когда говорится, что Брахман Един и Недвижим, то речь не о том, что подвижный и многообразный элемент во Вселенной есть нечто иное, нежели Брахман: те Боги, которые не могут достичь Брахмана, предшествующего им и обгоняющего их, представляют собой Его же облики; Матаришван и Воды, заключенные в Нем, – это тоже Его субстанция. Пуруша один, без Пракрити, – не Брахман, Пракрити – тоже Брахман, ибо Он не только действенная причина Его Космоса, но также и Его материальная Причина. Справедливо, что движение и многообразие Пракрити феноменальны и поверхностны, а постоянство и неизменность Пуруши – фундаментальны и реальны; однако у феноменального есть своя истина и существование, и полностью нереальным оно не является. Прибегая к аналогии из жизни – Шекспир сам по себе един и неизменяем, в своих творениях он изменчив и многообразен, персонажи его пьес, их слова и действия – это не Шекспир в своей высшей истине, но в то же время они не есть нечто иное, нежели Шекспир, поскольку они живут в нем, живут благодаря ему и созданы из его субстанции. Легче всего объявить их нереальными, но они обладают некоей собственной реальностью, они являются подлинными психическими образами и живут как феномены в сознании Шекспира, хотя отдельными и независимыми сущностями и не являются. Так и многообразный Космос обладает подлинным феноменальным существованием и реальностью в Брахмане, хотя и не существует отдельно в качестве независимых сущностей. Дерево и река не реальны в качестве дерева и реки, но реальны как образы, как отражения Брахмана. В Себе Брахман покоен, тих и недвижим, в них Он движется и их насыщает энергией.
Он далеко и в то же самое время Он близко. Физически близко и далеко; Солнце и отдаленные созвездия, и Орион, Альдебаран и Лира, и самая далекая звездочка, мерцающая на самом краешке хитросплетения солнц и систем, – все это есть Брахман; равно как и эта Земля, место нашего обитания, и эта страна, наша мать и кормилица, и эта деревня или город, где мы живем и работаем, и этот дом, который служит нам укрытием, и эти деревья и пруды, знакомые нам с детства, и лица, столь нам знакомые, и голоса, слышимые каждый день, все то, в чем мы привычно живем и движемся, – все это есть Брахман. Эмоционально близкий и далекий, ибо наша любовь и ненависть и то, что мы любим и ненавидим, все забытое и все запомнившееся, то, чем мы дорожим до последнего дня, и то, что с омерзением отвергаем, друг и враг, обидчик и обиженный, наша работа и повседневное переплетение наших страхов, надежд и стремлений – это есть Брахман; и отдаленное от нас настолько, что не может вызывать никаких эмоций, ни малейшего возбуждения в уме, то ли из-за отдаленности в протяжении Времени, то ли из-за скрытости в протяжении Пространства, или потерянное из-за слепоты безразличия – это тоже есть Брахман. Интеллектуально близкий и далекий, ибо неизвестное и мало известное, слишком огромное или слишком малое для наших восприятий, то, что не в силах приблизить к нам даже самые мощные из наших инструментов, что не в силах проанализировать самый острый разум, что не укладывается в рамки самого широкого нашего понимания, – это есть Брахман; и все, что мы повседневно воспринимаем и замечаем, мириады форм, анализируемых Наукой, радость зрения, и слуха, и вкуса, и обоняния, и осязания – это есть Брахман; и субъективный мир в нас, который нам ближе всего остального, – мысль, воспоминание, ощущение и чувство, волевые акты, устремления и желания – все это тоже Брахман. Духовно близкий и далекий, ибо Всеведущий и Всемогущий Источник всего сущего и Правитель, чей вдох творит миры, а выдох разрушает их, в сравнении с кем мы чувствуем себя слишком порочными, слабыми и немощными, чтобы даже в ничтожно малой степени ощутить себя частицей Его божественной природы, – это есть Брахман; невыразимый и недоступный воображению Дух, не поддающийся восприятию наших чувств, пониманию нашего ума, непостижимый для нашего разума, – это есть Брахман; и наше собственное «Я», вовеки царящее в пещере сердца нашего существа, с улыбкой взирая на наши радости и горести, столь же могущественное в нашей силе, сколько и в нашей слабости, чистое в наших добродетелях, незапятнанное нашими грехами, не менее всеведущее и всемогущее, чем Иша, не менее безмятежное, неизменное и невыразимое, чем Высшее Существо, – это наше «Я» тоже есть Брахман. Кармайогин, познавший это, должен считать все существование божественным, всю жизнь святыней, все мысли и все действия самопосвящением Вечному.
Он внутри всего этого, Он же и вне всего этого. Брахман внутри всей Вселенной, всякий объект, пусть самый неодушевленный, всякая форма жизни, пусть самая отвратительная, заполнена присутствием Бога. Язычник, поклоняющийся деревянному или каменному идолу, подошел ближе к истине вещей, чем просвещенный профессор «рациональной» религии, который объявляет Бога вездесущим и тут же утверждает, что объекты, в которых Он присутствует, лишены чего бы то ни было, что заслуживает религиозного преклонения. Ошибочно не «идолопоклонство», а ошибка в уме идолопоклонника, который поклоняется изваянию из дерева или камня как изваянию, считая, что это есть Бог, и не помнит или не понимает, что поклонения заслуживает Божественное Присутствие в нем. Деревянный или каменный идол – не Бог, потому что это всего лишь образ, символ Его присутствия, но поклонение символу не предрассудочно и не унизительно, оно истинно и облагораживает. Любая церемония, которая напоминает нам о присутствии Вечного в бренном, если она совершается с религиозным сознанием, есть духовная поддержка, помогающая очистить сознание от чувственной замутненности. Однако для обычного интеллекта идея вездесущности Брахмана, доводимая до логической завершенности, становится препятствием. Как может инертное, бесчувственное и бессильное быть наполнено тем, что божественно и всесильно? Не святотатственно ли видеть Его в порочном и отвратительном? Не кощунственно ли видеть Его в злобном и преступном? Отсюда расхожее манихейство, просачивающееся во все религии; отсюда навязчивая идея двойной творящей силы – Бог и дьявол, Ормузд и Ариман, Аллах и Иблис, одна сила ответственна за все доброе, другая – за все дурное. Духовная и интеллектуальная слабость такого рода обожает видеть Бога в добром, приятном и красивом, но игнорирует Его в том, что дурно, уродливо или неприятно. Но несовершенна религия, которая таким образом уступает верховенству ума и чувств, позволяя им определять, что есть и что не есть Бог. Добро – маска и зло – маска, и то и другое – образы, обоснованные для целей жизни в феноменальном, но в поиске того, что за пределами феноменального, мы должны решительно сорвать маску и видеть только лик Бога за ней. Для кармайогина не должно быть ничего пошлого или нечистого. Нет такого, от чего он был бы вправе отпрянуть, нет того, к кому он посмел бы испытать отвращение. Ибо Бог находится внутри всех нас – как «Я», чистое, безмятежное и вечное; как Антарьямин или Наблюдающий изнутри, Знающий, чье поле наблюдений – любая мысль, любое действие и все существование, Воля за каждым движением, каждой эмоцией, каждым поступком, Наслаждающийся, чье присутствие творит и боль, и радость мира. Его присутствие есть мотивирующая сила для существования Ума, Жизни, субъективного сознания каждого из нас и элементов нашего личного существования и деятельности. И Он находится не только внутри нас, но и внутри всего, что есть. Ценимое нами в себе мы не должны принижать в других, лелеемое в себе мы не должны оскорблять в других, любимое в себе мы не должны ненавидеть в других. Ибо, что есть в нас и что есть в других – одно и то же Божественное Присутствие. Понимание этого стоит всех моральных учений и этических доктрин на свете. Те, кто предпочел не понимать Веданту, объявили ее философией безморальной или даже аморальной. Но главная мысль Веданты в единой фразе заключает всю самую высокую этику мира. Отвага, великодушие, чистота, справедливость, милосердие, добродетельность, любовная заботливость, прощение, терпимость – самые высокие этические требования, какие только может предъявить человечеству самый возвышенный учитель, содержатся в этой единой доктрине, которая дает им единственное их адекватное философское обоснование и единственную естественную основу.
Он не только внутри всего сущего, Он также и вне всего. Мы уже видели, что Брахман находится вне всего, в том смысле, что Вселенная содержится в Нем и Он не только заполняет, но и окружает каждый объект Своим присутствием. Он находится вне всего и – в другом смысле – Он отделен и отличен от всего. Он не заключен во Времени, Пространстве и Обусловленности, но находится над Временем, Пространством и Обусловленностью и вне их: Космос находится в Нем лишь наподобие тени облака в воде; Он в Космосе лишь наподобие воды в тени облака, Он причина появления тени и содержит ее в себе, но Он не есть Космос по своей природе или по своей субстанции – не более чем вода по природе и субстанции является тенью. Космос существует в Нем феноменально и в качестве преходящей видимости, как тень феноменально существует в воде, уходя через некоторое время. Однако здесь есть разница: видимое на воде есть тень чего-то, что отбросило ее извне, а Космос – это тень или образ Его самого, сотворенный Брахманом в Его собственной сущности. Материалистический пантеизм, столь естественно присущий подчиненному чувствам разуму Запада – это не Веданта. Бог по природе или субстанции не является своей Вселенной, но Вселенная есть Он, как феномен и как проявление. Дух-Материя есть Брахман, но Брахман не есть Дух-Материя. Это различие следует твердо усвоить, иначе доктрина полного тождества Брахмана и «Я» Сущего может привести к опасно ошибочным выводам. Истина: Брахман находится во всем – должна быть тщательно уравновешена другой истиной: Брахман находится вне всего.
Тем не менее, кармайогин нуждается в негативной стороне этой двойной истины только как в мере предосторожности против заблуждения и путаницы – он должен вдохновляться позитивной стороной. В свете позитивной истины весь мир становится святым местом, исчезают все причины страха, скорби или ненависти, утрачивают смысл все основания для себялюбия, собственничества, жадности и похоти, пропадают все оправдания для неблагородных желаний или неблагородных поступков. Вместо них он получает сильнейший стимул к самоочищению и самопознанию, который приведет его к высвобождению в себе божественного, к укрощению телесных и витальных импульсов, который дисциплинирует тело, наполняя его триединой силой чистоты, воздержанности и безмятежности; который приведет его к отваге, великодушию, справедливости и истине – четырем элементам силы; к милосердию, благотворительности, любви, добросердечию – четырем элементам нежности, что, образуя гармонию совершенной нежности и силы, и составляет совершенный характер, устремленность к уму, свободному от страстей и возмущений, подготовленному противостоять заблуждениям чувств и ограниченности интеллекта, к такому уму, который единственно способен на самопознание. В этом дисциплинированном теле с совершенным сердцем и чистым умом возведет он подобающий храм Вечному в себе, в котором сможет трудами почитать Владыку и отрешенностью почитать «Я» и Вечного. Ибо через это богопочитание он сам станет Владыкой и освободится от оков феноменальной жизни, обретя нерушимую безмятежность Духа. Изречение: Theos ou kestin alla gignetai – Бог не бытие, а становление – использовался для выражения несовершенной эволюции космоса, но оно более применимо к нынешнему духовному прогрессу человечества. В контексте рода человеческого этот прогресс пока в состоянии зачаточном, но каждый человек несет в себе то, что обладает силой осуществить его эволюцию и даже в этой жизни перестать быть животным, обладающим умом, сердцем, интеллектом, – чтобы стать тем, что возвышенней всего сущего, стать Собой.