Обычно пригороды любого крупного мегаполиса изобиловали множеством коттеджных и дачных поселков, служащих своеобразной визиткой населенного пункта. Сейчас все это «благополучие» находилось под толщей темной воды, и лишь изредка Пашнину удавалось разглядеть в мутных волнах крышу какого-нибудь особняка, который раньше вполне заслуженно выделялся своей роскошью и мог похвастаться обилием обставленных шикарной мебелью этажей. Более низких и менее пафосных строений не было видно вовсе, но катаклизм уровнял всех, и теперь в глубинах вновь образовавшегося моря лишь любопытные рыбы могли наслаждаться элементами роскошного декора и выбирать для жизни наиболее подходящее для этого строение.
Вблизи город еще больше напоминал сломанный Тетрис. Какие-то здания тянулись вверх, словно их только что выровняли по строительному уровню, другие наклонились в сторону, и было сложно понять, за счет каких сил они до сих пор не рухнули. Слезы наворачивались на глаза от вида двух совершенно новых двадцатиэтажных «свечек», которые еще даже не успели ощутить приятную щекотку от копошащихся внутри них человечков. Оба здания склонились друг к другу и практически обнялись на уровне последних этажей. На все эти проявления близости молчаливо взирал высоченный башенный кран, который каким-то чудом выстоял во время ощутимой тряски земной поверхности, но теперь уже никак не мог исправить последствия разбушевавшейся стихии. Речной буксир, обычно стоящий недалеко от вымощенной гранитом набережной, сейчас крайне нелепо торчал из колокольни православной церкви, чьи выступающие из воды позолоченные купола выглядели на фоне этого апокалиптического пейзажа очень гротескно и нереально.
Больше не было никакой необходимости придерживаться дорог и магистралей, в настоящий момент въезжать, а точнее вплывать, в населенный пункт можно было откуда угодно. Блестящие стеклом современные бизнес-центры теперь служили отличными ориентирами для передвижения в затопленном мегаполисе, по-другому понять, где ты находишься, было просто невозможно. Денис, помимо всего прочего, за свою жизнь успел поработать еще и таксистом, потому неплохо знал местность. Среди полузатопленных многоэтажек волнение ощущалось не так сильно – уставшие и продрогшие путешественники смогли немного расслабиться. Каким-то внутренним чутьем рулевому удавалось вычислять приближение водного патруля, в такие моменты он обычно прятал лодку в тени какого-нибудь здания, не забыв при этом заглушить двигатель и призвав пассажиров к абсолютной тишине. Волнение внутри города было не таким, как снаружи, однако оно тоже способствовало их скрытному передвижению. Денис даже умудрялся вовремя заметить квадрокоптеры, сканирующие безлюдные и затопленные улицы, успевая и от них спрятать свой «корабль». В погруженном под воду областном центре уже давно действовал режим тотальной эвакуации, и пребывание на его территории без веских причин было чревато очень серьезными проблемами.
Маршрут путешествия оказался выстроенным так, что адрес Пашнина в нем был последним. У Григория немного отлегло от сердца, когда он увидел свой дом стоящим в целости посреди бурлящей и пенящейся воды. Первые четыре этажа были затоплены полностью, а уровень моря доходил практически до середины окон пятого. Денис подрулил свою лодку так, чтобы ее борт оказался прямо напротив окна в подъезд. Без лишних церемоний мужчина веслом разбил стекло и практически выпихнул в образовавшийся проем своего последнего пассажира. Полет с полутораметровой высоты оказался не самым приятным, но и не самым болезненным ощущением за прошедший день, Григорий умудрился приземлиться на картонные коробки, которые жильцы частенько выставляли из квартир поближе к мусоропроводу. Отряхнувшись, он привычными шагами двинулся в сторону лифта, но тут же сам себя обругал и пошел вверх по лестнице. Задубевшие ноги слушались плохо, а промокшие насквозь ботинки оставляли на пыльных ступенях темные следы-кляксы. В подъезде царил полумрак, а звуки хлюпающей воды заставляли мужчину ежиться даже больше, чем от холода. Затхлый запах щекотал ноздри, а эхо от собственных шагов чуть ли не оглушало незваного гостя. Уже у порога своей квартиры Пашнин залез в карман куртки и вполне предсказуемо уронил связку домашних ключей на пол: замерзшие пальцы почти не гнулись и отказывались полноценно служить своему хозяину. Грохот металла по бетонному полу практически окончательно лишил мужчину слуха, он даже не успел вовремя распознать и должным образом среагировать на силуэт довольно внушительных размеров, выдвинувшийся в его сторону из темноты подъезда, еще недавно казавшегося совершенно безлюдным.
– Черт, Даня, ну ты и мудак! – вздрогнувший от неожиданности замерзший путешественник узнал в появившейся из темноты фигуре своего соседа по подъезду Данила. – Я чуть в штаны не наложил! Нельзя же так подкрадываться к честным людям!
– Честные не влезают в дом через разбитые окна! – высокий мужчина приобнял Григория и дружески похлопал по спине ладонями. Такая встреча несколько удивила Пашнина: с Данилом они частенько пересекались во дворе, иногда накоротке общаясь на разные темы, и пару раз даже выпили по пиву на лавочке возле подъезда, но близкими друзьями их нельзя было назвать. Однако Гриша счел нужным ответить тем же дружеским объятьем: в данную минуту Данил казался ему самым близким человеком.
– Я смотрю, ты весь промок! – крепкие руки немного отстранили Пашнина в сторону и дали возможность рассмотреть его со стороны. – Пойдем-ка к нам, согреемся, я тебя вискариком хорошим угощу. Хала сварганит нам что-нибудь пожрать! – Данил называл свою гражданскую жену Галину Халой, зачем-то по-кубански смягчая самую первую букву имени.
– Слушай, даже и не знаю. Неверно, я… А, впрочем, пошли! – намеревающийся было отказаться от предложения Гриша внезапно ощутил приступ какой-то неимоверной тоски, и общение с достаточно знакомыми людьми показалось ему достойным выходом из положения. Данил и вовсе был не расположен к каким-то излишним сантиментам и, не дожидаясь согласия, практически силой потащил Пашнина в сторону своей квартиры, находящейся на самом верхнем этаже двенадцатиэтажного дома.
Уже через десять минут гость сидел в кресле в совершенно сухой одежде, а его мокрые вещи и ботинки были развешаны возле инфракрасного газового нагревателя, источая вокруг себя целое облака пара. Пока радушный хозяин суетился с посудой и совсем свежей бутылкой виски, у Пашнина было время оценить окружающую его обстановку. Хозяева оборудовали для проживания свою шестнадцатиметровую спальню, предварительно избавив ее от лишней мебели. Шкаф и комод были вынесены в гостиную, а на месте кровати красовалась трехместная палатка, внутри которой были уложены надувные матрасы с изрядно измятым постельным бельем. В углу этого бывшего когда-то походным жилища стояла портативная газовая плитка, именно такими обычно пользовались любители зимней рыбалки, достаточно быстро нагревая ими свои укрытия чуть ли не до состояния бани. Оставшегося в комнате места хватило на обеденный стол со стульями, кресло с диваном и извлеченную из кухонного гарнитура тумбу, за которой полноватая Галя сейчас пыталась по-быстрому сообразить ужин. Вообще, Григорий не единожды подмечал, как немного нелепо смотрится эта пара: невысокая и пышнотелая женщина слегка терялась на фоне почти двухметрового жилистого Данила, который, помимо всего прочего, обладал еще и очень длинными руками и непропорционально огромными ладонями. Отличаясь крайне легким и задорным характером, мужчина часто пользовался особенностями своей фигуры и любил пугать свою спутницу с помощью своей же тени, которая при определенном освещении и вправду выглядела довольно устрашающе. Это весьма забавляло и двенадцатилетнего Артема, сына Галины от первого брака, который уже давно называл нового сожителя мамы не иначе, как отцом. Сейчас подросток развернул кресло в сторону окна и увлеченно читал книгу, пользуясь тем, что тусклый солнечный свет пока еще проникал в квартиру.
– Откуда такая роскошь? – Пашнин сжал пальцами протянутую ему рюмку и кивнул в сторону большого газового баллона, присоединенного шлангом к пышущему жаром нагревателю.
– Давай вначале бахнем! – Данил звонко чокнулся с рюмкой гостя и опрокинул в рот порцию золотистой жидкости. Выждав некоторую паузу, Григорий последовал примеру хозяина и тут же поморщился – этот напиток он никогда не понимал и особо не любил.
– Что, не нравится эта американская самогонка? – увидев реакцию мужчины, Данил ухмыльнулся. – А нам с Халой неплохо вкатывает, особенно когда с закусью проблемы. Так ведь, Халочка?
– Сойдет! – занятая готовкой женщина в данный момент не отличалась словоохотливостью.
– Лучше простой русской водочки все равно ничего нет! – Пашнин вернул рюмку хозяину и намекающе посмотрел на него. Даже несмотря на непонравившийся вкус напитка, тот все равно сделал свое дело, и по внутренностям мужчины начал растекаться приятный заряд теплоты, Григорий вдруг поймал себя на мысли, что, если уж не напиться, то хотя бы крепко выпить ему сейчас хочется, наверно, как никогда в своей жизни.
– Гриш, да для тебя все, что угодно! – скрывшись за балконной дверью, Данил вскоре вернулся с совершенно другой бутылкой в руке.
– У тебя там ликеро-водочный, что ли? – Пашнин наблюдал, как хозяин уверенной рукой разливает прозрачную жидкость по рюмкам, идеально останавливаясь точно в миллиметре от края.
– Там и ликерка, и продуктовка! – не пролив ни единой капли, Данил передал рюмку гостю. – Холодильник у нас там и склад заодно. А это наш закусон, – мужчина поставил перед соседом блюдце с только что нарезанными Галиной маринованными огурчиками и кружками сырокопченой колбасы.
– Слушай, ну ты, я смотрю, прямо шикуешь! – Гриша взял в колбасу и поднес ее к носу: запах пропитанного специями мяса оказал на него не менее дурманящее действие, чем сорокаградусное изобретение химика Менделеева.
– А что, могём себе позволить! – Данил многозначительно подмигнул гостю и закусил огурцом только что выпитую водку.