– Ты так и не ответил по поводу этого, – Пашнин снова бросил взгляд на работающий обогреватель и большой баллон с газом.
– Да тут все просто, – хозяин сделал простодушное лицо. – Я кем тружусь? Установщиком натяжных потолков. Нагреватели и газовые баллоны – это наше все. Так уж вышло, что в тот момент, когда «жахнуло», у меня скопилась целая куча этих штуковин и большая часть из них были заправлены под завязку…
– Помнится, я даже ругалась на него! – Галя вмешалась в разговор, не оборачиваясь в сторону мужчин.
– Ага, она еще говорила, что взлетим, на хрен, на воздух, – Данил задорно шлепнул свою спутницу ниже пояса. – А я отвечал, что мы и так выше некуда и не надо паниковать. Теперь вот пользуемся: греемся и еду готовим. Переселились сюда, а согреть эту комнатуху можно без проблем. Думаю, что этого запаса нам надолго хватит.
– Не собираетесь эвакуироваться? – у Пашнина чуть ли не закружилась голова от запаха жареной картошки, которую женщина только что закинула на разогретую сковородку. – Тут ведь всех обязывают.
– А нам пофиг, кто там что тявкает. Это наш дом, наша квартира, и хрен кто нас отсюда выгонит! – Данил стукнул кулаком по своей коленке и вновь потянулся за бутылкой. – Мы тут уже больше двух месяцев «шифруемся», и никто нас пока не вычислил.
– Ну а как вы решаете все остальные проблемы? – Григорий положил дольку соленого огурчика между двух кусочков колбасы и закусил получившимся бутербродом очередную рюмку.
– Пока справляемся! – Данил потрепал по голове приемного сына, который оставался безучастным к беседе и не отрывал глаз от страниц своей книги. – С водой вообще все здорово вышло.
– Это как? – гость окончательно расслабился и в предвкушении рассказа закинул ногу на ногу.
– Гриш, ты же в курсе, что у нас на крыше стоит автономный газовый котел, который греет, а точнее грел для нас воду. Новомодная фишка, так сказать, позволяет не зависеть от городских сетей.
– Да, Даня, помню, – мужчина наморщил лоб. – Нам еще обещали, что в итоге мы на квартплате экономить будем, только вот хрен там…
– И черт с ней, с квартплатой, – хозяин вновь принялся разливать по рюмкам прозрачную жидкость. – Газа в котельной понятное дело уже нет, но вода-то в баке осталась и ее там полно. От крыши ключ у меня имелся, а открыть монтировкой котельную – это раз плюнуть. Сливаем воду из емкости и пользуемся.
– А с туалетом как ты вышел из положения?
– Ну тут все просто, – Данил простодушно пожал плечами. – Сходил в ведро, а как накопится – хлоп все это в окошко – и привет семье. В Венеции почему-то можно, а у нас чем хуже.
– В Италии побывать не довелось, хоть так почувствуем себя итальяшками, – Галина вынула наполненную рюмку из пальцев Данила и одним глотком опустошила ее, занюхав пропитанной картофельным ароматом деревянной лопаткой.
– С продуктами как-то тоже проблем пока нет! – мужчина отобрал рюмку у своей спутницы и вновь наполнил ее до краев. – Под нами семь незатопленных этажей, а это почти тридцать квартир. Если и соседний подъезд «оприходовать», то в два раза больше. Поскольку здесь, кроме нас, никого нет, то и делиться не с кем.
– Потихоньку грабишь соседей, значит! – Пашнин залпом выпил свою порцию водки и отправил следом сразу несколько кусочков колбасы.
– Гриш, не пори ерунды! – Данил скривил лицо и покрутил головой. – Грабишь… Ну ты и сказанул! Просто беру то, что и так пропадет. Я же не мародер какой-то и не сволочь последняя. Квартиры пустые, хозяева вернутся еще через годы, если вообще когда-нибудь вернутся. Мне не нужны их шубы, телевизоры или деньги. Вот оставленные продукты испортятся, а нам они будут в самый раз.
– И как ты туда… – Пашнин вдруг ощутил, что алкоголь, наконец, всосался в его кровь и мозг начал соответствующим образом реагировать на опьянение.
– Как я попадаю в квартиры? – здоровяк-хозяин должен был пьянеть значительно медленнее гостя, однако и его язык потихоньку начал заплетаться. – Да все легче простого. Прочная веревочка и через балконное окно… Молоточком стеклышко – бздынь… и вперед… Беру только то, что надо сейчас… Крупы, макарошки, консервочки опять же. Картошечка, колбасочка, если не протухла. Водичка, сок, ну и что покрепче, естественно… Показать тебе мой бар?
– Не, Даня, спасибо. Верю!
– Туалетная бумажка… Печенье… Специи… Почти в каждой хате, если хорошенечко порыться, можно всякого провианта на месяц житухи надыбать, – мужчина морщил лоб, пытаясь вспомнить всю свою добычу. – Но ты не думай, я не злодей. Если окошко расхреначил, то обратно дырку заклею. У меня вон целый рулон обрезков натяжных потолков стоит, им дырья и заделываю. И лишнего ничего не возьму, мне чужой хрени не нужно.
– Своеобразно, Даня, ты устроился! – Гриша мутным взглядом посмотрел на свои пальцы и понял, что с трудом может их сосчитать. Проще, конечно, было дождаться жареной картошки, над которой сейчас колдовала Хала, но мужчины торопливо приговорили большую бутылку водки, и теперь им оставалось лишь доверить организму, собственными силами бороться с проникшим внутрь алкоголем. – А если снаружи все окончательно замерзнет? Тебе же этих баллонов, натыренной жрачки и воды из котельной на несколько лет точно не хватит!
– Что-нибудь придумаю! – Данил равнодушно пожал плечами. – Башка варит, руки не из жопы растут, справлюсь!
– И я верю, что мы справимся! – Галина выключила газовую плитку и загремела тарелками. – Давайте-ка поешьте, а то уже кривые оба, как эквадорские бананы.
– Спасибо, хозяюшка, – Пашнин пододвинулся ближе к столу, обратив внимание, что ноги тоже плохо его слушаются. – Вот только, Даня, в мою хату тебе лезть точно не нужно. Вот сейчас поем и лично принесу тебе все, что только пожелаешь.
К потере коня маленький Илья отнесся на редкость спокойно. Постоянные беседы с Темиром делали свое дело, и мальчик постепенно постигал совсем другую сторону жизни. До этого родители старательно ограждали его и сестру от любых негативных событий. Темир же был сторонником совсем иного подхода. Он считал, что ребенок с самых ранних лет должен знать все, а не только то, что вызывает положительные эмоции. Трагическая гибель Гороха стала неприятным и крайне неожиданным событием, однако раскисать было нельзя: темнеющее с каждой минутой небо буквально подгоняло путешественников, заставляя их двигаться вперед. Горная дорога сильно петляла, а резкий спуск сменялся затяжным подъемом, на который Темиру приходилось взбираться, превозмогая пронизывающую все тело боль и усталость. Путь периодически преграждали совсем свежие трещины и провалы, в такие моменты нужно было тратить время на поиск обходных путей, что сильно тормозило и вызывало излишнее раздражение. По примерным прикидкам мужчины, с того момента, как они покинули дом Людмилы Сергеевны, они преодолели чуть больше тридцати километров. Такая скорость категорически не устраивала Темира, однако в данный момент он не мог предложить никаких альтернативных вариантов.
– Это еще что такое? – Темир попридержал шедшего впереди Илью и, остановившись, они принялись рассматривать двигающееся в их сторону облако пыли. По мере его приближения стало понятно, что это всего лишь четверо подростков на велосипедах, которые гнали своих железных коней, совершенно не обращая внимания на бездорожье. В нескольких метрах от путешественников велосипедисты дружно ударили по тормозам, отчего создаваемая ими пыльная завеса лишь увечилась в размерах.
– Ого, давненько мы уже живых пиплов не лукали, – один из наездников спешился и поставил свой велосипед на подножку. – Если чё, то меня Крузак зовут. Тут еще Беня, Кузя и Сапог, – парень кивком головы показал на своих друзей, которые внимательно рассматривали встретившуюся им необычную парочку.
– Темир. А это Илья, – мужчина протянул вперед свою руку. Вместо того, чтобы пожать ее, Крузак размашисто хлопнул по протянутой ладони, чем вызвал громкий смех своих напарников.
– Ну и куда путь держим, Темирлья? – парень скрестил на груди руки, пытаясь продемонстрировать свою важность.
– Следи-ка за своей речью, братишка! – Темир категорически не терпел неуважительного отношения к себе. – Это ты со своими «сапогами» так разговаривать можешь.
– Да какой я тебе бра… – Крузак не закончил фразу, так как стоящий позади него парень резко толкнул того в спину. – Ну ладно, ладно, одичали мы тут немного. Извини, брателло…
– Я смотрю, вам лет по четырнадцать-пятнадцать. С виду вроде городские, вот только города тут рядом нет, – помимо возраста, Темир оценил и одежду подростков, та была явно не с дешевого китайского рынка.
– Да мы из лагеря, – теперь в разговор вступил уже другой велосипедист. – И я Кузя.
– Кузя, значит, скорее всего, Кузнецов. А Сапог, видимо, Сапожников. У меня, в свое время, одноклассников в Краснодаре так звали. Мы с Ильей, кстати, туда и идем, – мужчина решил не скрывать конечную цель похода.
– Ух ты, далековато пиликать! – Крузак понимающе закивал головой.
– А что за лагерь? – Темир не мог понять, откуда здесь могли взяться школьники, которые на момент глобальной катастрофы должны были находиться за учебными партами.
– А это только лохи начинают учиться первого сентября. Нормальные пацаны еще месяц тусуются в других местах, – Крузак изобразил пальцами какой-то молодежный жест, который был понятен только «избранным». – Мы до конца сентября должны были там отрываться, вот только «большой трындец» все испортил. Но мы и сейчас на траблы не залипаем, без воспиток живется довольно клево.
– В смысле без «воспиток»?
– Да все просто, – Кузя опять решил вмешаться, – лагерь у нас маленький, частный, всего четыре отряда. Воспитателей и прочих взрослых тоже немного, да и не нужны мы им были особо. Те постоянно куда-нибудь сваливали, и мы одни вялились. Вот и в тот день они куда-то в обед все уперлись, больше мы их и не видели. Может, в трещину куда-нибудь рухнули, может, потоком унесло – хрен знает. Мы поискали в окрестностях – нету! Вот теперь и живем чисто молодежной тусовкой…