Спасать своего сослуживца отправились двое оставшихся военнослужащих, с ними вместе пошли одиннадцать крепких парней и две девушки, лучше других понимающие в травмах. Обе готовились связать свою жизнь с медициной, так что с детства изучали интересующий их предмет. Оставшийся в лагере Темир очень надеялся, что им не придется начинать свою карьеру с констатации гибели человека, однако такой вариант тоже не исключался. Помимо здоровья двух людей, его сейчас заботил вопрос исправности радиостанции: учитывая все навалившиеся на горный комплекс проблемы и наличие как минимум одного серьезно раненого человека, скорейшая эвакуация из простой прихоти теперь превращалась в критически важную необходимость.
До злополучной расщелины спасательный отряд добирался в очень быстром темпе. Трещину обнаружили сразу, она пересекала всю дорогу и практически полностью отрезала путь к вершине горы. С самого начала группе сопутствовала удача: Дмитрий был жив и даже откликался на призывные крики. Одного из парней спустили на веревке вниз, и тот выяснил следующее: солдат находился примерно в пятнадцати метрах от поверхности. В момент провала он полетел вниз, но во время падения инстинктивно тормозил о стены расщелины, как только мог. Ободрал руки и ноги, сломал несколько пальцев и сильно разбил голову. Возможно, были и другие повреждения, но мужчина до сих пор пребывал в шоковом состоянии и не мог адекватно оценить свои ранения. Спасло Варданяна то, что в одном из узких мест он просто застрял вместе с рюкзаком, в котором находилась довольно габаритная армейская радиостанция. Сколько времени он провел без сознания, военнослужащий уже не помнил, но именно крики поискового отряда привели его в чувство. Находясь в зажатом состоянии, Дмитрий старался не шевелиться, опасаясь, что любое неосторожное движение нарушит хрупкое равновесие, и он неминуемо продолжит свое падение в темную и смертельную неизвестность.
Еще в лагере самодельную веревку испытали на прочность, и после небольших исправлений она точно стала способна выдерживать как минимум двух взрослых мужчин. Все тот же подросток вновь спустился вниз и привязал травмированного солдата прямо к себе. В этом ему в значительной степени помог спасительный ранец с радиостанцией: он оказался очень прочным и был хорошо закреплен на теле радиста. Несмотря на большое количество участников, подъем занял довольно много времени. Вначале раненного очень аккуратно извлекли из каменной ловушки, стараясь причинять меньше вреда и без того искалеченному телу. Судя по доносящимся снизу громким стонам, дополнительных травм избежать не удалось, но дело сдвинулось с места. Неоднородная по составу веревка поскрипывала при каждом движении, однако уверенно продвигала к поверхности сплетенных в одно целое людей. На последней паре метров канат как-то странно затрещал, и тут уже было не до излишней осторожности. Несколькими сильными рывками спасатели буквально выдернули парней из каменного плена, и уже через секунду эхо разнесло по окрестным ущельям многоголосый победный крик. Этот этап спасательной операции можно было считать завершенным, однако впереди у обитателей горного лагеря было еще много проблем, преодолевать которые с каждым часом становилось все сложнее и сложнее.
– Даже не знаю, выживу ли я после поездки на этой «шняге», – Женя уже давно не отращивала ногти, но сейчас вцепилась в деревянную лавку грузовика всем чем могла.
– Не «шняга», а «шишига», – пытаясь перекричать шум движения, Шевченко поправил свою спутницу. – «шишига», это народное название того, на чем мы сейчас едем, а так это «ГАЗ-66». Запомни – «шишига», а никакая не «шняга»! И не вздумай так при Капусте ошибиться, высадит – будешь пешком добираться.
– А вот и нет, Капуста, скорее, всех вас высадит, ко мне он неравнодушен! – Женя показала язык Саше и посмотрела на противоположную скамью. Там боролись за выживание Андрей и Марина. Они также крепко ухватились за деревянную скамейку, свободной рукой придерживая стоящие на коленях переноски. Выражение глаз находящихся там Росинки и Каспера очень явно передавало высшую степень испуга и безысходности. Первое время кошки жалобно мяукали, выражая свое недовольство и возмущение болтанкой, но довольно быстро сорвав голоса, животные умолкли, лишь изредка хрипло протестуя против бессердечности своих хозяев.
После возвращения из кухни Марины и Жени Капуста вкратце изложил суть своего предложения. В нынешний свой приезд выживальщик добирался до города на грузовике, мужчине нужно было забрать в деревню кое-какой груз. В качестве жеста доброй воли он решил посетить место дислокации своих новых друзей и предложить на период «смутных и мрачных времен» перебраться к нему в деревню. Приглашение оказалось настолько неожиданным, что неминуемо вызвало целую бурю вопросов и вполне предсказуемо переросло в весьма активное обсуждение.
– Чем конкретно ты нас заманиваешь, Капуста? – Андрей пытался в голове взвесить все за и против, но для этого ему недоставало целого пласта информации.
– Здесь вы неплохо приспособились, признаю, – в подтверждение своих слов гость несколько раз кивнул головой. – Если честно, я ожидал, что будет хуже. Но то, что я предлагаю – это совсем другое.
– Поясни!
– Ну смотрите: здесь вы все равно заперты в рамках квартиры, дома, квартала, города, – Капуста поднялся с места и принялся расхаживать по комнате с таким видом, словно ему реально не хватало открытого пространства. – Во многом вы остаетесь зависимы от властей, которые и сами не особо готовы к такому глобальному развитию событий. Водой себя вы пока обеспечиваете, но что будет, если такая возможность пропадет. Это же касается и дров. Со временем за каждым поленцем придется бегать все дальше и дальше. Поверьте, так оно и будет: почитайте про то, как жили, допустим, в Ереване после развала СССР, а также военные и послевоенные хроники выживания в отдельных крупных городах. А я еще не упомянул, что с ухудшением положения начнется беспредел и уголовщина, и шанс без приключений добраться до дома с полной бутылью и охапкой дров, будет таять с каждым днем, а правоохранителей и дружинников на каждом углу не поставишь. Добавьте к этому непрекращающиеся сумерки, холод, морозы и снегопады. Слой снега на улицах будет только расти, а убирать и вывозить его без дорог и техники – невозможно, в «вулканическую зиму» этим точно никто не будет заниматься. Настанет момент, что простое передвижение по городу будет сродни подвигу: в двухметровом слое снега не очень-то и походишь. Эх, жаль, нет Интернета, я бы показал целую кучу видеороликов, как где-нибудь в Норильске или в Оренбургской области за пару дней вырастают сугробы в три-четыре метра высотой, и даже при наличии дорог и техники они доставляют массу неприятностей.
– Кстати, о дорогах, а ты как умудрился до нас добраться, – Саша внимательно посмотрел на Капусту. – Мотоцикл, это понятно, но грузовик… Когда мы ехали вместе с военными, даже у них это очень непросто получилось.
– В город я, понятное дело, соваться не стал: машина сейчас на окраине, ее мой брат охраняет, – Капуста остановился возле разогревающейся печки и, послюнявив палец, прикоснулся к ее горячей стенке. – Не скажу, что было легко, ехал в основном по бездорожью, а иногда и по уже накатанной колее: ее, видимо, военные или МЧС накатали. Двести километров по такому трэшу выматывают так, что даже и не передать. К тому же у меня «Газон» шестьдесят шестой, наверно, самый проходимый грузовик-вездеход в мире. Проедет практически везде, но комфорта ровно ноль.
– Ну хорошо, это все понятно. А теперь хотелось бы послушать про то место, куда ты нас зазываешь, – Марина поудобнее устроилась на диване и жестами пригласила остальных повнимательнее отнестись к следующей информации.
– Это резонно! – Капуста прислонился к подоконнику и засунул руки в карманы. – Зову я вас в деревню, название ее в принципе ничего вам не скажет, да и роли особой не играет. Небольшая такая деревенька, дворов тридцать-сорок будет. Две трети домов пустуют уже очень много лет, место там хоть и красивое, но после развала совхозов и колхозов большая часть жителей разъехались по городам, остались в основном старики, такие, как мои родители и бабуля. Дом у них добротный, с печью. Участок – соток двадцать, большая баня. В деревне три действующих колодца, а я еще и дополнительную утепленную скважину оборудовал. Туалет, понятное дело, во дворе, но это вам не с пластмассовым ведерком баловаться. Еще мы с друзьями попиратствовали, так сказать, прибрали к рукам два соседних домишка: их хозяев никто не видел уже лет тридцать. Домики вполне жилые: печи функционируют, окна на месте, пол не прогнил, крыши не текут…
– С друзьями?
– Да, Женечка, за эти два с лишним месяца, помимо своего брата, я уже тринадцать человек сагитировал и перетащил туда, причем половина переехала семьями. Недовольных, уверяю тебя, нет. Там природа, чистый воздух, в трехстах метрах речушка течет, не загаженная промышленными отходами, и даже с рыбой. Люди в моей команде вполне адекватные: шизоидов и наглухо загаженных Интернетом среди них нет. У всех руки из нужного места растут, а если кто чего не умеет, всегда есть возможность и время освоить. Мозги там тоже хорошо прочищаются, уже через пару недель забываешь про все гаджеты, а еще через месяц начинаешь слышать звуки окружающей тебя природы. Мне кажется, провести следующие пару-тройку лет в такой обстановке значительно лучше, чем в городских джунглях, где скоро каждый третий возомнит себя хищником и будет драка за любой ресурс, попавший в поле зрения.
– А в твоей деревне разве не так? – Юрьев скрести руки на груди. – «Дикое поле», оно, мне кажется, везде будет.
– Только не у нас! – по твердому голосу Капусты было заметно, что он абсолютно уверен в своих словах. – Наша общность представляет собой реальную силу, а вокруг нас одни лишь старики. Мы даже взяли шефство над ними, нам это совсем не трудно. Деревня находится далеко от крупных населенных пунктов и больших дорог, до нее и в обычное время было тяжело добраться, я уже не говорю про сегодняшний день. Но если что – постоять за себя сможем.