– А чем ваше сообщество обычно занято? – Женя сжала губы, словно что-то всерьез обдумывала.
– Не волнуйся, красавица, скучать там не придется, – Капуста многозначительно подмигнул девушке. – Готовить на такую ораву непросто, а покушать мы любим, и запас продуктов у нас большой. Плюс к этому дрова заготавливаются уже с учетом не одного, а нескольких домов, и водой емкости заполняются с определенной регулярностью. Зимой дороги придется очищать от снега, а в теплое время с огородом дел выше крыши. И повторюсь еще раз: наше шефство над другими тоже никто не отменял, мы сами под это подписались.
– А в свободное от всего этого время как досуг строится? – Женя с завидным упорством продолжала выпытывать у Капусты интересующие ее моменты.
– Там публика разношерстная – каждый со своим багажом знаний, жизненного опыта и интересных историй, – выживальщик задумчиво почесал не отличающуюся опрятностью бородку. – Общаемся, делимся, дискутируем, веселимся. Один товарищ в шутку начал составлять так называемую «Постапокалиптическую конституцию». Вначале мы над ним потешались, но потом практически все включились в обсуждение, вот только переименовали это сочинение в «Кодекс справедливого миропорядка». Прежде чем быть занесенным в эти эпохальные скрижали, каждый пункт проходит через серьезнейшее обсуждение. Иногда крик стоит чуть ли ни на всю деревню, разве что до драки не доходит. Интереснейшее занятие, скажу я вам, и охватывает все аспекты жизни социума.
– А вот это реально круто! – Юрьев переглянулся с Шевченко и по его взгляду понял, что того тоже заинтересовала эта идея.
– Еще у нас есть немного электричества. Солнечные панели, как и у вас, практически сдохли, но, будучи механиком, я соорудил четыре небольших ветрогенератора, – Капуста слегка выпрямился, чтобы придать больше значимости своим словам. – Местность открытая, уж что, а ветер там постоянно гуляет. На фонари, светодиодные светильники, рации и радиоприемники вполне хватает. Бензиновый генератор тоже имеется, но его мы запускаем редко, только в особых случаях. Жалею, что не успел термический генератор сварганить, тогда бы еще и печка нам электричество давала.
– Существует ли устав или какие-нибудь законы в вашем коллективе? – Шевченко подбросил несколько дров в печку и снова уселся на свое место.
– Да ты, Санька, с дуба рухнул, что ли? – на лице Капусты обозначилось искреннее удивление. – Разумным людям они не нужны. Работают все в меру своих сил и возможностей, ни у кого даже и в мыслях нет на печи отлеживаться. Строим планы и решаем вопросы коллегиально, у меня, конечно, есть право решающего голоса, но пока я им еще ни разу не пользовался. Все общее за исключением сугубо личных вещей. Любая добыча – в «общий котел». Вопросы выживания сообщества в приоритете, личные «хотелки» вторичны. Вот и все, зачем излишне усложнять то, что и так понятно. Упертых дуболомов и психов я к себе не зову, а остальные прекрасно уживутся и без многотомных кодексов.
– С учетом того, что родители теперь надежно пристроены, я бы, наверно, согласился, – Юрьев медленно перевел взгляд на Марину и встретил понимание в ее глазах.
– Да, я тоже, – женщина посмотрела в окно, за которым дневной сумрак постепенно превращался в совершенно непроглядную ночную мглу. – Такое впечатление, что здесь на меня что-то давит, не позволяя дышать полной грудью.
– И мы с Женей поедем! – Шевченко приобнял сидящую рядом девушку и щелкнул пальцами. – Уж больно хочется вписать свою главу в этот ваш «Кодекс Справедливости».
– Вот только что делать с кошками? – Марина подняла с полу Роську, которая, немного потоптавшись, свернулась клубком на коленях хозяйки.
– Естественно берите их с собой! – Капуста присел и потрепал по голове лежащего у его ног Каспера. – Мы еще научим их, тому, как выглядит настоящая мышь, и сделаем из этих мохнатых половиков полноценных кота и кошку.
Этим вечером возле радиоприемника слушателей было больше чем обычно. Подоспели итоговые новости за неделю, и для многих это было своеобразным временным погружением в реальность, от которой они осознанно укрылись в горах Алтая. Наставник Михаил почему-то отсутствовал, хотя такие информационные блоки он старался не пропускать. В ходе развернутой часовой сводки члены общины узнали, что поток беженцев из Японии, почти полностью ушедшей под воду, захлестнул российский Дальний Восток, который и сам сильно пострадал от мощнейшего разрушительного цунами. Жители Страны восходящего солнца до этого укрывались в высокогорных районах островов, но с наступлением холодов были вынуждены на чудом сохранившихся рыбацких лодках перебираться на материк. Австралийские Сидней и Мельбурн так и стоят в руинах: мощнейшая тихоокеанская волна и продолжительные толчки сделали свое дело, а уцелевшие теперь вынуждены выживать на пустынных землях центральной части материка. Юг Франции переживает серьезнейшую экологическую катастрофу: находящаяся там атомная электростанция, получившая повреждения в результате сильнейшей волны со Средиземного моря и толчков от сдвигающихся литосферных плит, до сих пор выбрасывает в атмосферу и близлежащую реку огромное количество радиоактивных материалов. Уровень заражения никто даже не берется оценить, однако уже понятно, что последствия этого самым негативным образом скажутся на жителях полуразрушенной Европы.
Наконец-то появились хоть какие-то новости из Африки, хотя ничего позитивного в них не было. Во время планетарного сдвига по острову Мадагаскар прокатилось мощнейшая волна, смывшая практически все живое в Мозамбикский пролив и принесшая смерть в другие страны Черного континента. Это же цунами наделало дел и в так любимой многими туристами Танзании, превратив остров Занзибар и некоторые национальные парки страны в безжизненные пустыни, покрытые толстым слоем песка и донных отложений.
Возбужденные слушатели уже рисовали в своих головах апокалиптические картины панического бегства сотен и тысяч африканских слонов, львов, зебр и жирафов в сторону возвышающейся над континентом горы Килиманджаро. Возможно, эта, полная отчаяния, живая волна была даже пострашнее, чем неистовое буйство океанской стихии.
В отличие от всего этого вести из родной страны выглядели чуть более обнадеживающими. Хоть подавляющая часть инфраструктуры и была по-прежнему уничтожена, но удара разрушительных волн цунами большинству территорий удалось избежать. При этом количество жертв и пострадавших пусть пока и не поддавалось подсчетам, но все равно было ужасающе огромным, а в результате надвигающейся «вулканической зимы» неминуемо бы еще возросло. Дороги страны и в хорошие времена оставляли желать лучшего, теперь же они превратились в артерии, совершенно непригодные для движения транспорта, на восстановление которых уйдут годы. Та же самая ситуация была с линиями электроснабжения и газопроводами: работы по их ремонту велись чуть ли ни в круглосуточном режиме, но, учитывая огромные расстояния, рассчитывать на скорое решение этой проблемы не приходилось. Слабым утешением были новости о рекордно быстром восстановлении еще двух аэропортов, которые не слишком сильно пострадали от разгула стихии. Вот только целесообразность их ремонта выглядела очень спорной, а обсуждающие услышанные новости жители общины были единодушны во мнении, что основное внимание сейчас нужно уделять наземным транспортным и энергетическим коммуникациям.
– А я ведь знала, что оно так будет! – Анна несколько раз порывалась вскочить со своего места, но каждый раз сильные руки Василия удерживали ее. – И чтобы тебе было понятно: после той нашей откровенной беседы я сразу обо всем рассказала и Васе, и Наставнику Михаилу.
– И мы в итоге решили подыграть тебе, чтобы посмотреть, насколько далеко ты готова зайти в своих стремлениях, – Василий вновь подмигнул Веронике, однако теперь в этом просматривалась лишь издевка, а не знак внимания. – Признайся, хороший из меня актер бы вышел?
– Вот прямо сию секунду бы Оскаром получил… – Мусина криво ухмыльнулась и закинула ногу на ногу. – А ведь все могло быть по-другому, Василий, ты даже и не знаешь, какой шанс сейчас упустил!
– Он всего лишь упустил шанс быть использованным и в итоге обманутым тобой, змеюка ты такая! – Анна прекратила попытки выйти из-за стола и просто скрестила на груди руки. – Наверняка и твой муженек-покойничек сейчас не нарадуется, что хотя бы на том свете тебя не видит.
– Так, все, Анна, ты уже начинаешь поддаваться эмоциям, – молчавший до этого Михаил поднялся со стула и, подойдя сзади, положил руки на плечи Василию и его спутнице. – Идите уже, одна из комнат в этом доме ваша до самого утра. А нам с «сестрой» Вероникой еще очень о многом поговорить нужно.
– Сжигать на костре будешь? – Мусина проводила полным ненависти взглядом удаляющуюся пару, но в ответных взорах разглядела лишь глубокое презрение и ничего больше. – Или распятой на кресте мне суждено подохнуть?
– А вот тут все от тебя зависит, – Наставник принялся расхаживать по небольшой комнате, не прибегая к помощи стоящей в сторонке трости. Без нее хромота мужчины была еще заметнее, однако это не делало его беспомощным или нуждающимся в сострадании.
– И что, я уже не имею права устраивать свою личную жизнь? – женщина усиленно попыталась изобразить глубокое негодование.
– Вероника, но ведь ты сейчас пытаешься сделать из меня дурака, что несколько обижает, – Михаил остановился и покачал головой. – Мы все понимаем, что чувства неподвластны никаким рамкам и законам. Люди могут дружить, влюбляться, ссориться, расставаться, могут даже изменять друг другу. Но все это лишь проявление чувств, эмоций и даже химических процессов в организме. Это жизнь, это вполне нормально, хотя кому-то от этого и бывает очень грустно.
– Значит, я не такая уж и злодейка, – Мусина поменяла позу и перестала сутулиться.
– А вот и нет. Ты была готова растоптать чувства двух людей лишь ради поднятия своего статуса в иерархии нашей общины, – Михаил разочарованно пожал плечами, всем своим вид