ом показывая, что эта затея видится ему полной чушью. – Не знаю, на что ты рассчитывала, но даже у моих близких друзей здесь почти нет преференций по отношению к другим. Просто они рядом со мной еще с момента замысла строительства этого поселения: они полностью разделяют мои идеи и всё здесь знают, потому что лично принимали участие в создании каждого объекта. Питаемся мы одинаково, все до единого работают на благо сообщества, просто координировать деятельность зачастую удобнее с помощью лиц, ответственных за ключевые направления. Живут соратники вместе с другими, у них и здесь нет преимуществ. И вещей у них не больше, чем у остальных, так что зачем ты все это затевала – мне непонятно. Некоторые привилегии здесь есть только у меня, но, как ты уже, наверно, поняла, со мной этот фокус не прокатит.
– Но ведь выделиться из общей массы – это не такое уж плохое желание, – Вероника перевела свой взгляд на керосиновую лампу, внутри которой крошечный огонек раскачивался в такт шагов Наставника.
– Выделяться нужно чем-то, а не за счет кого-то, – Михаил остановился и прислонился к стене. – У нас много возможностей стать выдающимся человеком и еще больше вариантов быть просто полезным для общины. Все упирается лишь в желание.
– В этом и есть проблема, Михаил, – Мусина многозначительно постучала пальцами по столу. – Все, кто здесь находится, пришли в общину добровольно и осознанно. Я, конечно, очень благодарна за свое спасение, но меня никто не спрашивал, когда тащил в эту обитель. С мыслью о тотальной уравниловке и самоотверженном труде на общее благо я пока еще не свыклась и даже не могу сейчас сказать, сколько времени мне на это потребуется.
– А тебя никто и не торопит, Вероника, и не требует моментальной отдачи. Тут случай, своего рода, уникальный, потому и подход к нему с моей стороны сугубо индивидуальный, – Наставник вновь принялся мерить шагами комнату. – Но как основатель нашего сообщества я несу определенную ответственность за гармонию в нем и буду всеми доступными способами противодействовать несправедливости, разладу и конфронтации. Ты же являешься своеобразным дестабилизирующим фактором, который я, вполне естественно, не могу игнорировать.
– Я крепкий орешек, Наставник, и меня уже не изменить, – Вероника откинулась на спинку стула. – К своим годам я приобрела определенное мировоззрение и собственные ценности, которые, возможно, и не вписываются в господствующие здесь стандарты. Но не вешать же за это.
– Вешать, конечно, никто не будет, но и ходить по людям, как по ступенькам, здесь тоже не позволю, – Михаил сделал несколько шагов вперед и облокотился руками на стол, практически нависнув над сидящей женщиной. – У тебя есть реальная возможность вписаться в наше сообщество в качестве полноценной и полезной другим «умелицы». Любую помощь и поддержку тебе предоставят, главное иметь желание. Я лично готов этому поспособствовать, но предупреждаю сразу, что пойду на любые меры по сохранению согласия и единства в нашей общине. Теперь решение только за тобой, – Наставник забрал свою трость и двинулся к выходу, постукивая ею по деревянному полу. Уже у самой двери мужчина остановился и обернулся к Веронике. – До самого утра эта комната в твоем полном распоряжении, сестра. Никто тебя не побеспокоит, и у тебя будет возможность обдумать, как ты будешь вписываться в новый для тебя и всех нас мир. Утром я хотел бы услышать принятое тобой решение, от которого, не скрою, в первую очередь будет зависеть твоя дальнейшая судьба!
– Ну, что, дорогой мой Мигелито, вот мы и снова встретились, – навстречу четырем незадачливым рыбакам из мрака леса выдвинулось сразу несколько темных силуэтов. По мере их приближения стало заметно, что каждый из них держит в руках какое-нибудь оружие, а двое и вовсе целятся в прибывших из длинных самодельных луков. Еще не успевший догореть костер высветил фигуры семерых мужчин, однако было понятно, что в резерве могло быть еще столько же или даже больше. Мигель оперативно оценил свои силы: у него с собой всегда имелся нож, а Серхио в любой момент мог воспользоваться дубиной, которой до этого обычно отправлял в нокаут амазонскую рыбу. Гном и Максим имели в своем распоряжении по гарпуну, но у мужчины были сомнения относительно того, смогут ли его низкорослый напарник и наполовину инвалид правильно воспользоваться ими в сложившейся ситуации.
– Здорово, Алехандро! – Мигель решил максимально потянуть время, чтобы в ходе разговора определиться с дальнейшими действиями. – Какими судьбами здесь?
– Да вот, закинуло нас на этот Богом забытый клочок земли, – собеседник Мигеля похлопывал по своей коленке огромным мачете, которое сжимал довольно сильными пальцами, украшенными многочисленными татуировками. Это был достаточно высокий мужчина лет пятидесяти, его когда-то мускулистое тело теперь немного заплыло жиром и потеряло былую подтянутость. Совершенно лысая голова Алехандро блестела от обильных капель пота, в которых языки костра отражались так, словно весь череп бразильца пылал огнем, создавая несколько жутковатое и даже мистическое впечатление. Лица остальных были Мигелю совершенно незнакомы, хотя в их полнейшей «отмороженности» никаких сомнений не возникало (других в окружении Алехандро просто не могло быть).
– После большого апокалипсиса постоянно перебирались с места на место в поисках лучшей доли, но недалеко отсюда напоролись на что-то, и практически все лодки пришли в негодность, – мужчина оценивающе смотрел в сторону флотилии Мигеля. – Слава Богу, что сюда занесло еще и вас, так что с транспортом проблему мы уже решили.
– В каком смысле решили? – Мигель начал осознавать, что добром этой встрече точно не суждено закончиться. – И хватит уже в нас целиться, в детстве в игры не наигрались, что ли!
– В том смысле, что ваши лодки теперь станут нашими, – Алехандро жестом показал своим подручным не двигаться с места, и те послушно продолжили направлять острые наконечники стрел в сторону компании из четырех рыбаков. – Да, кстати, наконечники этих стрел пропитаны ядом листолаза, а как все вы знаете, выделяемая этой лягушкой хрень – один из самых сильных нейротоксинов на планете, поэтому даже небольшая царапина неминуемо приведет к смерти. Так что советую вести себя смирно и не раздражать нас.
– К чему это дикое пиратство, можно же и договориться! – Серхио счел нужным вмешаться в разговор, обратив внимание, что Мигель уже начинает закипать и нащупывать под одеждой рукоять своего ножа.
– Тебя я не знаю, – Алехандро пожал плечами и в очередной раз хлопнул по коленке своим мачете, – но вот с Мигелито у нас давние счеты, – с этими словами мужчина задрал свою футболку и продемонстрировал присутствующим несколько давнишних шрамов от очень острого лезвия.
– Где моя дочь? – Мигель, наконец, нащупал нож и теперь, уже ни от кого не пряча, просто вытащил его наружу.
– Ага, значит, эта безрукая девица – твоя дочь! Очень интересно! Для сведения: сейчас она вместе с остальными находится под охраной моих людей, – Алехандро иронично покачал головой, оценив размер ножа Мигеля. – Как только заберем лодки и погрузим туда наши трофеи, – мужчина кивнул в сторону уцелевших после волны запасов воды и топлива, – так сразу можете оправляться на другой конец острова и забрать там своих товарищей. И на вашем месте я бы был посговорчивее, иначе им всем перережут глотки, и для кого-то из вас это окажется крайне неприятным моментом.
– Мы же сдохнем здесь без воды и лодок! – Гном решительно не мог понять, как можно быть такими бессердечными эгоистами. – Мы уже потеряли почти половину людей, а с таким раскладом вообще никого не останется.
– Время сейчас такое, мой короткий дружок, – Алехандро вновь пожал плечами, всем своим видом показывая, что менять решения он не будет. – Выживает сильнейший, а в данном случае это я.
– А кто именно назначил тебя сильнейшим? – Мигель сделал шаг вперед и еще крепче сжал в руке свой нож. – Помнится, в прошлой схватке, Алехандро, ты проиграл. Может, не будем втягивать в наши с тобой разборки лишних, слабо один на один доказать свою крутизну?
– Думаю, Мигелито, мы обойдемся без всей этой хрени. Я очень давно мечтал поквитаться с тобой, – с этими словами мужчина коротко кивнул куда-то в сторону – в тот же миг в воздухе раздался очень резкий свист, а зрение наблюдателей смогло уловить быстрый полет длинного и тонкого предмета, который в мгновение ока пролетел между языков ярко-желтого пламени и пулей устремился в строну своей жертвы.
Как Мигель не пытался увернуться, однако выпущенная из самодельного лука стрела все равно вонзилась ему в грудь, едва не попав в висящий под рубашкой грубый деревянный крестик. Однако мужчина все же изловчился и уже в падении успел швырнуть в сторону стрелка свой, проверенный временем и многочисленными схватками, нож. Громкий вскрик дал понять ему, что бросок достиг цели, и теперь у них на одного врага меньше. Рухнув на землю, мужчина из последних сил прокричал своим напарникам призыв к оружию, и, уже теряя сознание и способность хоть что-нибудь видеть, взмолился в сторону Серхио и Максима о спасении Луизы. Однако тех и не нужно было ни о чем дополнительно просить: после коварного выстрела было ясно, что все «любезности» Алехандро были лишь прелюдией и в живых их никто оставлять не собирался. Серхио оказался проворнее Мигеля, от выпущенной стрелы он сумел увернуться и с дубиной наперевес бросился в атаку. Максим никогда не бывал в подобных переделках, но в данный момент внутренне чутье подсказало ему, что сейчас нужно собрать в кулак всю волю и реально биться до последней капли крови. На вышедших из леса людей он почему-то сразу смотрел, как на врагов, но после попадания отравленной стрелы в Мигеля в молодом человеке будто что-то щелкнуло. Издав яростный рык, Юрьев метнул свой гарпун в сторону противника и уже через пару секунд увидел падающее прямо в костер бездыханное тело. Взметнувшийся в небо фонтан искр позволил ему рассмотреть рванувшую в его сторону тень, а всплеск адреналина заставил все его тело работать в несколько раз быстрее обычного. Коротким движением Максим отстегнул от ноги свой деревянный протез и встретил противника стоя на одной ноге, держа наперевес увесистую деревяшку, до недавнего времени заменяющую ему почти половину конечности. Судорожным движением молодой человек сумел отбить занесенную над его головой дубинку, однако удержаться в вертикальном положении не смог и вместе со своим врагом завалился на землю. При этом Юрьев так и не выпустил из рук свое оружие и даже в падении продолжал хаотично наносить удары по навалившемуся на него мужчине. Что-то горячее и густое брызгало прямо в лицо молодому человеку, но он все никак не мог остановить свой инстинктивный и в тоже время яростный порыв. Погруженный в борьбу Максим не мог видеть Серхио и Гнома, которые в этот самый момент не на жизнь, а на смерть бились с превосходящим их по численности противником, на многие сотни метров оглашая окрестности своими воинственными и полными неистовства криками.