В подавляющем количестве случаев болезнь протекала в кожной форме: у заразившихся появлялись язвенные карбункулы, которые со временем увеличивались в размерах и приобретали вид ожогов. Эти проявления вызывали нестерпимый зуд и жжение, поэтому интенсивно чешущиеся люди были в поселении самым обычным явлением. Спасали антибиотики, и поэтому болезнь крайне редко переходила в тяжелую форму. Однако бывали случаи и серьезных отеков легких: именно из-за этого лишилась своей матери шестилетняя Полина, с которой Лиза Пашнина дружила на протяжении всех этих месяцев. Григорий и Ирина сразу взяли осиротевшую девочку под свою опеку, а их дочь неожиданно обрела названную сестру, о которой очень давно мечтала.
Островок еще долго пребывал в изоляции, и лишь в середине весны под ликование всех жителей с мачты был снят тревожный карантинный флаг. За это время море успело покрыться основательным слоем льда, достаточным, чтобы сменить лодки на сухопутный транспорт. Снабжение значительно облегчилось, и перенесшие уже несколько напастей беженцы стали готовиться к массовой эвакуации. Часть «ковчегов», счастливым образом избежавших эпидемий, уже переехали на постоянную сушу, где обустраивались в огромном лагере. У поселения Пашниных на это ушло около месяца, учитывая тот факт, что транспорта для перевозки людей не хватало и какое-то время пришлось стоять в очереди на переселение. Подгоняло людей и то, что нужно было непременно успеть до того момента, как сковавший море лед начнет таять и трескаться, превращая передвижение по нему в смертельно опасную лотерею.
На новом месте жительства Пашнины устроились, целиком заняв торцевую часть довольно большой палатки. Полину Григорий и Ирина теперь называли дочкой и, чтобы соблюсти все необходимые формальности, подали в администрацию их нового поселения заявление об опеке над девочкой. Учитывая сложившуюся после глобального апокалипсиса реальность, эта процедура оказалась неимоверно простой и не требующей никакого ненужного бюрократизма. Подобное теперь было в порядке вещей: очень многие объединялись или брали опеку над осиротевшими детьми, иногда совсем не заморачиваясь ни на какие формальности. То же самое касалось и браков: потерявшие близких стремились найти тепло и утешение у таких же, как и они сами. Люди просто начинали жить вместе, пытаясь построить новые отношения на руинах предыдущей жизни: никаких документов или официальных разрешений им для этого не требовалось.
Произошедшая катастрофа вовсе не отменила армейский призыв, просто теперь он проходил не сезонными волнами, а любой парень, достигший восемнадцатилетнего возраста, добровольно являлся в ближайшую военную часть и практически немедленно начинал проходить службу. По приказу Главнокомандующего, ее срок был увеличен сразу до трех лет, однако с учетом того, что на «гражданке» все равно было нечего делать, это никого не смущало. Близкие к государственным границам подразделения продолжали заниматься их защитой, хотя и не останавливали потоки беженцев, идущие из наиболее пострадавших районов. Войска стратегического назначения по-прежнему держали в своих руках рычаги управления смертоносным оружием, но теперь необходимость в них была не настолько острой, так как большинство потенциальных противников лежали в руинах, им было совершенно не до стремления к мировому господству. Множество других подразделений теперь занимались охраной правопорядка и восстановлением разрушенной инфраструктуры, активно помогали МЧС в эвакуациях уцелевших жителей в более безопасные районы.
Летом Косте Пашнину как раз исполнилось восемнадцать лет. Ближайшая военная часть находилась на окраине их палаточного городка. Вместе с несколькими одногодками юноша прибыл в ее расположение и уже через сутки щеголял в новом обмундировании и продемонстрировал навестившим его родителям и сестрам свою коротко остриженную голову. Подразделение никуда не собиралось передислоцироваться и в основном занималось восстановлением дорог до ближайших населенных пунктов. Это позволяло молодому человеку довольно часто видеться с родными, а тем наблюдать, как хилые подростковые руки, привыкшие к хрупким электронным гаджетам, постепенно наливаются силой и приобретают вполне мужественные черты. Несколько огорчал Костю тот факт, что непосредственно армейской подготовке и оружию внимание практически не уделялось. Григорий успокаивал сына тем, что в данный момент умение правильно орудовать лопатой значительно важнее всего остального. А посидеть в окопе с автоматом и попытаться не умереть на кровавом поле боя он еще успеет, хотя лучше бы этого никогда и не случилось.
Уже через год обозначилась тенденция к очищению неба, а к следующей весне стало понятно, что земля сможет освободиться от снежного покрова. Солнце уже действительно согревало и больше не выглядело как грязная лампочка. В ночном небе вполне угадывались созвездия, очертания которых многие уже успели позабыть. Беженцы, привыкшие за два с лишним года к теплой одежде, с удовольствием меняли ее на более тонкие наряды. Больше всего потеплению радовались женщины: им не терпелось вылезти из мешковатого зимнего облачения и предстать перед противоположным полом во всей красе. Многие даже начали вспоминать про косметику, и все чаще среди типичных запахов огромного лагеря переселенцев можно было уловить букет хорошего парфюма, заставляющий почувствовавших его оглядываться по сторонам в поисках источника возбуждающего аромата.
Относительно немалый срок, прошедший после глобальной катастрофы, заставил очень многих задаваться резонным вопросом: «А что дальше?» Нельзя же вечно жить в палаточных городках, питаться из походных кухонь, воспитывать детей и налаживать личные отношения в комнатах, рассчитанных на сорок человек. Нужно было двигаться вперед, вот только как и куда… Как оказалось, у местных административных структур, как и у федеральных властей на этот счет уже были определенные мнения. Отдельные населенные пункты решили восстановить во что бы то ни стало, так как они были тесно связаны с возрождением местной промышленности и имели очень важное значение для государства. Другие свое изначальное предназначение уже давно исчерпали, а безжалостный катаклизм окончательно похоронил надежду на их воскрешение. Пашнины и тысячи окружающих их людей находились как раз в таком положении. Возводить что-то основательное в этих болотистых местах никто в ближайшее время не собирался, также как и отвоевывать у нового моря вероломно захваченные территории. Оставалось лишь одно: решить в каком конкретно направлении им мигрировать. Пока у Григория и Ирины в рассмотрении был один единственный вариант: выдвигаться в свой старый город на Южном Урале. Там у них оставались друзья, а обилие ресурсов и важных промышленных предприятий означало, что этот населенный пункт без должного внимания не останется. Подразделение Константина занималось восстановлением как раз этой дороги, и во время встреч с родителями молодой человек шутил, что теперь только от него зависит дальнейший жизненный путь всей его семьи. Маленьких Лизу и Полину совершенно не волновали эти проблемы: девочкам было замечательно вместе, а в результате планетарной трагедии каждая из них обрела того, о ком даже и не мечтала – самую лучшую подругу и верную любящую сестру.
За два с лишним года, проведенных в деревне, рыжий кот Каспер похудел настолько, что теперь ему вполне хватало сил в два приема запрыгнуть в открытую форточку и проникнуть в дом. Он и серая кошка Росинка продолжали жить со своими хозяевами, однако в отличие от городской жизни не были ничем ограничены и свободно хозяйничали везде, где вздумается. Возрастная Роська особого любопытства не проявляла и, один раз обследовав территорию поселения, больше этого не делала, предпочитая держаться возле Юрьевых. Местный кот Полковник, которого в большинстве случаев звали просто Пол, любил находиться поблизости от городской гостьи, к нему Роська была более благосклонна, чем к Касперу, и даже иногда позволяла оказывать себе определенные знаки внимания. Мышей она ловить так и не научилась, а те полузадушенные экземпляры, которые ей периодически преподносил местный ухажер, она просто игнорировала. А вот Каспер это ремесло вполне успешно освоил и исправно снабжал своими трофеями Андрея и Марину, которые были совсем не в восторге от таких подношений.
Затяжная двухгодичная зима трансформировала деревню Капусты в призрачный поселок. Обильные снегопады превратили его в сплошной сугроб, из которого вверх поднимались клубы дыма, еще больше добавляя серости в затянутые мглою небеса. До определенного момента жители интенсивно очищали дворы и дороги, однако со временем им это надоело, и они ограничились лишь основными проходами и дорогой до ближайшего леса. Снег не таял и летом, даже в июле температура не поднималась до плюсовых отметок. Замерзшая речушка какое-то время баловала рыбой энтузиастов, однако летом лед не растаял, поэтому большинство обителей водоема просто-напросто задохнулись. Помимо рыбалки, Капуста промышлял еще и охотой: в основном это были зайцы, которых в окрестных лесах водилось довольно много. Пара-тройка экземпляров в неделю были неплохим дополнением к запасам сообщества, а морозная погода позволяла не задумываться над тем, где хранить добытое мясо.
Саша Шевченко в компании энтузиастов-механиков постоянно что-то мастерил, усовершенствовал или ремонтировал. Под это дело они оккупировали еще один давно заброшенный дом и сами же предварительно привели его в порядок. Теперь это была полноценная мастерская, откуда чуть ли не круглые сутки раздавались разнообразные механические звуки, а жаркие споры зачастую перекрывали стук даже самого звонкого молотка. Толковых вещей из этого «Дворца изобретателей» выходило немного: в разговоре с Александром частенько проскакивали слова о том, что их снова постигла неудача, а на просьбы раскрыть подробности он отшучивался неизменной фразой: «Что произошло в Вегасе – остается в Вегасе».
Марина и Женя нашли себя на кухне: вместе с другими женщинами они совершенствовали свое поварское мастерство, временами стараясь из ограниченного набора продуктов соорудить для всей общины нечто шедевральное. При этом Женя не просто участвовала во всех стадиях процесса, но и вела своеобразный дневник, куда заносила рецепты наиболее удачных блюд. За два с половиной года их накопилось на целую книгу, которую она сама называла «Поваренной книгой апокалипсиса». У Капусты уже имелся целый сборник народных рецептов и советов на все случаи жизни, произведение Жени вполне могло претендовать на достойное место в нем.