Кроме Джо в машине сидели еще два бойца, которые со мной поздоровались за руку. Ехали дальше молча, пока фары не высветили целую колонну, собравшуюся на блоке на выезде из города. Там стояли еще шесть «хамви», три шестиколесных «коммандо» и один грузовик M109. На двух «хамви» были пусковые установки противотанковых ракет TOW. Остальные несли на себе крупнокалиберные М2. Возле колонны стояли бойцы в камуфляже и с оружием.
Наша машина тормознула, все выбрались наружу. Какой-то мужик лет сорока в «патрульной» кепи ставил задачу, что-то показывая на кальке, наложенной на карту. Джо и двое остальных бойцов сразу присоединились к ним. Я тихо подошел, прислушался. Объясняли маршрут выхода на позиции сосредоточения с дальнейшим выходом на рубеж атаки. В общем, на мой взгляд, план звучал толково.
Вкратце весь план операции состоял в следующем: колонна идет по Дороге, приблизительно за пятьдесят километров сворачивает с дороги в саванну, там двигается по компасу и ориентирам, разбиваясь на три группы. Первая группа в составе двух машин разведки обходит район предполагаемого нахождения противника с юга, затем двигается на север и приблизительно в трех километрах от первого квадрата поиска высаживает пеший разведывательный дозор. Дозор скрытно двигается к первой предполагаемой позиции противника. Если тот не обнаружен, то машины подтягиваются следом и идут ко второму району поиска. И так далее. Задача разведдозора – обнаружить и захватить Силаева.
Если первая часть плана удается, Силаев захвачен и вызвал банду «покупателей», разведгруппа на машинах ведет разведку порядков приближающегося противника и старается спровоцировать того на преследование. Если этот план опять удается, то с фланга и тыла противника атакуют управляемыми ракетами, а затем наводят на основные силы в виде бронемашин «коммандо» с двадцатимиллиметровыми автоматическими пушками. Еще два «хамви» с М2 работают прикрытием для машин с пусковыми установками, а грузовик находится на безопасной позиции и несет запасные боекомплекты и бочки с горючим, а в случае необходимости выполняет роль эвакуационного транспорта. На этом план заканчивался, добавить к нему можно было лишь маршруты отхода на случай неудачи, но пересказывать их здесь нет смысла.
Затем была дана команда «По машинам!», и колонна потянулась на выход из города. Я, естественно, оказался снова в одной машине с Джо. На этот раз я чуть внимательней присмотрелся к вооружению бойцов и увидел, что все они держат в руках М4 с глушителем. Странно, почему американцы до сих пор не удосужились сделать для своей армии нормальное бесшумное оружие? Ведь дозвуковой патрон калибра «5,56» не идет ни в какое сравнение с тяжелой пулей, выпущенной из моего «вала». И всерьез такую пулю утяжелить невозможно – калибр не позволит, энергию она теряет очень быстро. И эффективная дальность у меня в два раза выше, и звук тише. Даже «девятка», несмотря на то что эффективность ее ниже «вала», все же побивает эту американскую конструкцию по всем статьям.
«Вал», кстати, вызвал изрядный интерес у «минитменов». Со слов Джо, здесь пока даже подержать это новое оружие еще никому не удавалось. Русские принципиально не продавали на сторону ни «вал», ни «винторез», ни даже «девятки», и вообще что-нибудь под патрон 9x39. На том, что дает преимущество в бою, не зарабатывали. Не продавали это и своим, на самом деле, но об этом Джо не знал, а я подумал, что с моей стороны это явная неосторожность. Козырять «валом» в Аламо мне бы не стоило, равно как и «гюрзой». Что значит дилетант в агентурной разведке.
Суверенная Территория Техас, отроги Сьерра-Невады. 22 год, 32 число 6 месяца, вторник, 22:00
Колонна шла почти без остановок – кроме двух, когда дозаполняли баки машин из бочек, составленных рядами в баке грузовика. К местному пейзажу я уже привыкал, поэтому во время дороги пытался выспаться, чтобы в ночном поиске носом не клевать. Около десяти вечера колонна свернула с дороги, сбросила скорость и пошла по ложбинам и распадкам. Второй «хамви» разведки оторвался от колонны и покатил впереди в качестве передового дозора.
Так мы двигались еще почти два часа, до наступления темноты. Фары не зажигали, водители пользовались приборами ночного видения. Затем колонна остановилась и разделилась. Мы на двух машинах покатили по саванне на север, оставляя за спиной огромную полную луну. Минут через двадцать «хамви» остановились и высадили нас шестерых. Все приготовились, я установил на «вал» ночник и надел «лешего». Впрочем, в лохматом камуфляже были все, лица выкрашены в зеленый цвет – потемнее на выпуклых местах и посветлее – в глазницах.
Разобрались в колонну по одному, сидевший со мной в машине боец пошел вперед, в дозор. И по команде Джо – пошли вперед, двумя колоннами, поделив сектора наблюдения, стараясь не шуршать травой. По расчетам, надо было пройти около трех километров до первой точки. Помимо опасности обнаружения противником, ночью многократно возрастала опасность наткнуться на хищников или ядовитую змею. Поэтому специально для ночного марша все пристегнули к ногам нечто вроде дополнительных голенищ из толстой синтетической ткани, которую змея не могла прокусить. Способ не новый, так делают во многих латиноамериканских армиях, ведущих боевые действия в джунглях.
Шесть человек были достаточным количеством, чтобы отпугнуть хищников – даже таких, как гиена, при условии, что гиены не сбились в стаю для охоты на рогачей. В таком случае они могли напасть. Это следовало учитывать. Когда мы поднимались на плоские холмы, Джо осматривал окрестности в тепловизионный бинокль, больше надеясь уловить тепло от костра, чем от тел. А красных пятен от тел в ночной саванне хватало.
Один раз нам пришлось по большой дуге огибать дремлющее стадо рогачей – приближение к ним могло спровоцировать атаку, а противостоять целому стаду животин весом от одной тонны до трех каждая не смог бы никто. Вожак, огромный, утыканный рогами так, что его голова напоминала выкорчеванный с корнями пень, поднялся на ноги и пару раз угрожающе фыркнул в нашу сторону. Потянуло тяжелым запахом навоза, и даже в темноте было слышно жужжание мух, кучковавшихся вокруг стада.
В одной из маленьких долинок, которые рассматривались как потенциальное место для лагеря Силаева и его компании, никого не оказалось. Мы дождались, пока к нам не подтянутся «хамви», и таким же скрытным маршем направились к следующему району. Ночи здесь были длинными, в это время года – почти четырнадцать часов темноты, можно было многое осмотреть.
Вторая ложбина тоже ничем нас не порадовала. Вновь подождали, пока нас неторопливо нагонят машины, и направились в следующий пункт маршрута. Его Джо полагал наиболее вероятным местом ожидания. Это было нечто вроде совсем невысокого плато, в высоту – не более пятнадцати метров. Плоская площадка, заросшая по краю колючим кустарником и образующая нечто вроде природного вала со стороны Дороги, откуда Силаев мог ожидать подхода банды с захваченным конвоем. Эти кусты и вал давали возможность легко укрыться, если по дороге последует кто-то посторонний, а в лощине между этим холмом и соседним легко было замаскировать машины.
Когда мы приблизились к этому месту, Джо вновь осмотрел окрестности в бинокль и прошептал: «Кажется, костер». Колонна остановилась, все присели на колено, замерли, ощетинившись стволами во все стороны. Я включил ночник, прицелился в том направлении. Да, есть какой-то отсвет, расстояние не позволяет разглядеть точнее. Если это костер, то, скорее всего, его в яме жгут, чтобы не привлекать внимания.
Разбились на пары, растянулись по фронту. Теперь вопросы такие: есть ли там часовой или часовые и есть ли у них тепловизоры? Пользуются ли они ими? Пользуются ли они ночниками? А если пользуются, то какими и как часто?
Медленно, очень медленно, приседая в траве через каждые десять метров, начали продвигаться к холму. Джо шел в паре со мной, за главного. Метров за двести до холма он вновь остановился и посмотрел в тепловизор.
– Это костер, – сказал он. – В яме.
– Похоже, – согласился я.
Я вновь взял винтовку наизготовку, прижал резиновый наглазник к лицу, чтобы не выдать себя зеленым светом, и повел стволом по склону, а потом по вершине холма. Луна здесь огромная, для пассивного ночника – то, что надо. Есть движение! Кто-то двигался за кустами на вершине.
– Наблюдаю одного, – сообщил я. – От костра вправо, метров тридцать.
– Вижу, – ответил Джо. – Прекратить движение.
Все три пары замерли. Я еще пошарил ночником по холму, но, кроме одинокого часового, никого не заметил. Часовой наблюдал визуально, приборами пока не пользовался, но на автомате у него виднелось нечто, очень напоминающее ночник НСПУ-3. Давно тут сидят, все делается не в первый раз, расслабились немного. Но не слишком, судя по всему.
– Никого больше не вижу.
– Я тоже, – прошептал Джо. – Остальные спят, скорее всего. Желтая команда, охватить высоту слева. Красная команда, охватить высоту справа. Мы на месте.
Пары направились в противоположные стороны. Через десять приблизительно минут почти одновременно последовали рапорты, которые я услышал в наушнике:
– Желтые, на позиции.
– Красные, на позиции.
– Принял, – ответил Джо. – Наблюдать за противником, докладывать о перемещениях.
Долгое время, минут тридцать, никакого перемещения не наблюдалось. Даже часовой исчез за гребнем – видимо, пошел проверить противоположный склон. Послышался доклад:
– Синий, здесь Красные, наблюдаем одного, направляется от вас.
Видимо, у края плато часовой один. Возможно, что кто-то еще не спит у костра.
Минут через пятнадцать к часовому подошел еще один с оружием. Они поговорили, затем новый отошел к склону, помочился на кусты, затем вновь подошел к первому. Так они постояли еще минут пять, и первый удалился из поля зрения. Смена часовых, похоже. Этот спать пошел.
– Всем, – привлек внимание Джо. – Начинаем через двадцать минут.