анно мелодичное, что я нахожусь в восторге от сложных звуковых рядов и клавишных. Это как симфония тел — легкая и изящная — песня только для двоих. Мы кружим в танце по комнате, пока оркестр создает нашу собственную историю — одну из тьмы, смерти и разжигающей похоти. Ужас от предыдущей ночи забыт, словно ее и не было. Как будто я представила это сама себе, и этот грациозный, элегантный мужчина никогда бы не запачкал свою красоту кровью. Может, это был плохой сон. Может быть, мой разум создал иллюзию монстра и заставил увидеть то, во что я хотела поверить. Не уверена. Честно говоря, я сейчас ни в чем не уверена.
Когда я наконец осмеливаюсь посмотреть вверх, и при этом боясь, что наступлю ему на ногу, я нахожу, что Люцифер смотрит на меня с любопытной улыбкой на губах.
— Что?
— Осторожнее. А то я поверю, что тебе нравится, — с усмешкой предупреждает он, кружа нас по залу. Черный бисер на моем платье звенит, как алмазный дождь, падающий на мягкую траву.
— А что, если это так? — отвечаю я. Выражение лица каменное, а вот голос…не могу сказать искренне я или играю с ним.
— Тогда мне придется танцевать с тобой всю ночь, красотка.
Он кружит и наклоняет меня, вызывая у публики ахи и вздохи. Именно тогда я замечаю очарованную нами аудиторию.
— Они все смотрят, — шепчу я с широко распахнутыми глазами.
— И?
— И…они все смотрят. На нас.
— Ни на нас. На тебя. — Он притягивает меня ближе, так близко, что я могу ощутить жар, окутывающий его слова. — И ты разве можешь винить их за это? Когда я сам не могу оторвать от тебя глаз с того момента, как ты прибыла сюда?
У меня нет резкого ответа или драматического взгляда. Не тогда, когда его тело прижимается к моему, словно мы любовники. Точно так же я прижималась к Легиону почти неделю назад. Я должна изо всех сил помнить то ощущение. Его запах…звук его голоса…ощущение теплой кожи…я должна изо всех сил помнить об этом. И во многих отношениях я не хочу этого делать. Слишком больно.
— Что-то не так? — спрашивает Люцифер, сжав мой подбородок и привлекая тем самым мое внимание.
Я трясу головой.
— Просто пить хочется. И мои ноги… — вру я.
— Конечно. Прошу прощения.
Он останавливается, берет меня за руку и переплетает наши пальцы, прежде чем увести меня с танцпола, уступая десяткам пар занять наше место. Но прежде, чем мы сможем убежать от толпы, нас останавливает пугающе красивый, с царской осанкой мужчина с поразительными бледно-голубыми глазами. Волосы, зачесаны назад, лицо, которое, должно быть, сотворил сам Господь Бог. Даже с сединой на висках, он несомненно один из самых красивых мужчин, которых когда-либо я видела.
— Должен сказать…слухи и половины ее красоты не передают, — обращается он к Люциферу, склонив голову.
— Склонен согласится. Ставрос Скотос, с удовольствие представляю тебе Иден Харрис.
Ставрос Скотос? Должна была догадаться. И теперь, когда я знаю кто передо мной, я вижу невероятное сходство. Передо мной монстр, который убил собственного сына, и пытался уничтожить другого сына и его невесту. Правитель восьмого круга ада. И, святое дерьмо, он великолепен и притягателен, его глаза так гипнотизируют, что я даже не понимаю, что Ставрос протянул мне руку, я стаю пялюсь на него до тех пор, пока не слышу, как рядом со мной Люцифер прочищает горло.
— Приятно познакомится, — заикаясь, говорю я и протягиваю дрожащую руку. Поднеся руку к губам, я чувствую легкое холодное покалывание. Я выхватываю руку и завожу ее за спину.
— Для меня большая честь познакомится с вами, — ровным тоном говорит он, совсем не обратив внимание на мой грубый жест. Вместо этого он подмигивает мне. — Наш, Хозяин скрывал тебя ото всех нас. Надеюсь, ты не была в полной изоляции с момента пребывания.
— Ах, совсем нет, — звонко говорит Люцифер, не дав мне ответить. — Просто хотел, чтобы Иден обжилась тут до того, как она окажется рядом с волками. Кстати говоря, она в восторге от твоего мальчика.
При упоминании своего сына, Ставрос хмурится.
— Николая?
— И Дориана тоже, я так, полагаю. Ты ведь ничего об этом не знаешь?
И хотя на лице Люцифера застыла маска совершенного безразличия, я не пропускаю резкий тон в его голосе.
— Конечно же, нет, — без всяких колебаний отвечает Ставрос. — Я не выходил на контакт ни с одним из них. Они оба умерли для меня.
Люцифер кивает.
— Рад слышать. И где наш малыш Николай?
Он с притворным любопытством, оглядывает огромный бальный зал. Я молчу, отказываясь делиться хоть какой-то информацией.
— Понятия не имею. Вы уже сблизились, да? — спрашивает Ставрос. В его словах слышится вызов, и на мгновения я даже забеспокоилась о нем. Перед нами останавливается официант со свежими бокалами шампанского. Люцифер вручает один бокал мне, прежде чем взять другой для себя. Опять же, я опустошаю свой в несколько глотков. У меня нет причин воздерживаться. То, что мозг уловил ранее…глупо. Момент глупого беспокойства.
— Можно и, так сказать. Я не люблю сюрпризы, — замечает Люцифер и делает глоток. Он буравит Ставроса взглядом. — А твой мальчик, кажется, полон ими.
— Если он доставляет какие-нибудь проблемы…
— Нет. Никаких проблем, — улыбается Люцифер. — Но если они появятся, то ты первый узнаешь о них.
Ставрос, с его внушительным ростом и безмятежным очарованием, становится белым, в его бледных глазах искрится синее пламя. Он выглядит испуганным…искренне испуганным.
— Я понял, — умудряется он прохрипеть.
— Отлично! — восклицает Люцифер и хлопает его по плечу с такой силой, что Ставрос вздрагивает. — А теперь наслаждайся вечеринкой, друг мой. Прошу извинить нас.
— Что это было? — шепчу я Люциферу, как только мы отходим. Я оглядываюсь назад и вижу, что Ставрос все еще стоит на месте и наблюдает за нами.
— Ставрос когда-то был могущественным созданием. Иногда, ему нужно напоминать, что больше он ничем не правит. Ни в аду, ни на земле. Он больше не управляет своей семьей.
— Но ты позволил управлять ему восьмым кругом.
Люцифер кивает.
— Формальность. Часть пребывания у власти-это умение делегировать полномочия. Он так жаждет моего одобрения, что не посмеет бросить мне вызов. Не то, чтобы он по-настоящему когда-нибудь получит мое одобрение. Верность важна для меня, и если история чему-то и учит нас, то я никогда не смогу уважать тех, кто может навредить своим собственным детям. Тем не менее, наблюдать, как он пыхтит и вертится, как уж на сковородке, весьма увлекательно.
Я понимаю, что смеюсь над положением Ставроса и смотрю на Люцифера туманным взглядом. Последний бокал шампанского затуманил мне голову. И плюс очаровательный магнетизм Люцифера.
— Ах, ты плохой мальчишка.
Он смотрит на меня с озорством.
— Ты и понятия не имеешь насколько.
Мы подходим и останавливаемся, чтобы поприветствовать каждого ближайшего советника и высокопоставленных лиц Люцифера. И с нескончаемым запасом шампанского, мне становится все легче и легче улыбаться и притворяться, что это мое место. Огромная часть меня осознает, что это измена — я должна пинаться, кричать и вести себя перед его друзьями, как фанатичная дура. Но небольшая часть меня… наслаждается вечером. Похотливые взгляды мужчин. Восхищенные взгляды женщин. Я здесь звезда, а не второсортна девка. Ни жалкое животное, которое ходит по пятам и выпрашивает, чтобы его погладили по голове. На этот раз я чувствую себя важной и сильной. Даже с моей хрупкой смертностью я чувствую, что у меня есть преимущество, хотя я знаю, что это только потому, что со мной рядом Люцифер. Но факт остается фактом-он на моей стороне. Он не держит дистанцию и не стоит молча рядом, пока меня унижают и стыдят за то, что я наивная девчушка. Он не будет засовывать язык в глотку другой женщине, пока я сижу и смотрю на это. Черт, он за всю ночь и не посмотрел на другую, хотя нас окружают потрясающие люди, поэтому я не могу сказать, действительно ли он святой или просто не восприимчив к противоположному полу. Не знаю, что здесь происходит, что со мной происходит. Но чем дольше я с ним, тем труднее поверить, что его намерения неискренние. То как он держит свою руку на моей пояснице, предлагая свое тепло и защиту, то как он представляет меня, словно я самый важный человек в мире для него…как я могу думать о нем по-другому? Когда никто в моей жизни не проявлял такого внимания ко мне? Но мне не нужно его внимание. Правда? Я не хочу чувствовать себя сильной и привлекать к себе все общее внимание монстров, которые толпятся в комнате. Я должна сжаться и спрятаться, как делала это на протяжении всей жизни. Кем я являюсь — чем являюсь — не должно быть тем, чем я горжусь.
Внутри зарождается сомнение. В голове сумятица. Если бы меня вывернули наизнанку, все присутствующие в комнате увидели бы, какой уродливый хаос я из себя представляю на самом деле.
— Что-то не так? — спрашивает Люцифер, насупив брови. Я натянуто улыбаюсь.
— Просто нужна дамская комната.
— Я провожу тебя.
Легкий намек давления на мою спину, когда он уводит меня. Я иду на шатки ногах, пытаясь, черт возьми, оставаться спокойной и радушной. Но что-то не так. Я не…я плохо себя чувствую.
— Я буду здесь, — говорит он, когда мы подходим к двери женского туалета. Примерно с полдюжины зевак откровенно таращатся на нас
— Я в порядке. Правда.
— Я буду ждать тебя здесь, — повторяет он. Люцифер проводит тыльной стороной ладони по моей щеке. — Я буду ждать столько, сколько потребуется.
Ошеломленная, я иду назад через открытую дверь, забирая жар Люцифера собой. В туалете присутствуют и другие женщины, но завидев меня они улыбаясь покидают комнату. Они меня боятся. Почему, понятия не имею. Но я не могу вспомнить, когда при мне не закатывали глаза и не бормотали мне в спину грязные оскорбления. Я захожу в самую дальнюю кабинку от дверей. И врезаюсь в твердую грудь. Одной рукой кто-то охватывает меня за талию. А другой зажимает рот. И прежде чем я могу даже попытаться бороться или закричать, стены исчезают, и я погружаюсь в абсолютную темноту.