Бегущих преследовали километров десять, тем более что оные уходили по реке и процесс погони прекратился лишь когда пруссы рассредоточившись на небольшие отряды стал рассасываться по мелким ручьям-притокам и просто в лес.
— Труби сбор! — приказал Рус, когда стало понятно, что дальнейшее преследование становится не только бессмысленным в плане результативности, но и опасным, ибо если делиться самим на мелкие группы, то можно попасть в засаду.
Разгром был полный. На вскидку спаслось едва ли четверть прусской кавалерии, это в лучшем случае тысяч пять. Пехоте и вовсе ничего не светило, кою не добили — взяли в плен, а это тоже порядка пяти тысяч человек.
38
Собственные потери, несмотря на яростную сечу, оказались весьма умеренны, чуть больше трех сотен убитых всадников, причем и раненых было немного. И все благодаря отменным доспехам. Рус насчитал на своем доспехе семь сверкающих царапин в довольно глубоких вмятинах и будь на нем прежняя кольчуга, даже усиленная кожей и роговыми пластинами, то минимум половина из этих отметин обернулись бы для него в лучшем случае тяжелыми ранениями, пара так и вовсе скорее всего оказались бы смертельными.
Потери пехоты тоже оказались не самыми большими, из пяти тысяч слегло больше семи сотен и то большая часть потерь голинды понесли под конец сражения, когда, что называется потеряли голову в боевом угаре, кинувшись добивать пруссов, после того как по врагам сначала потопталась собственная конница, потом потоптались славяне, ну и огребли.
Пленников собрали в кучу на пятачке и сейчас большая часть народа занималась сбором трофеев. А они, что ни говори были богатыми. Трофейных доспехов хватило чтобы полностью оснастить им всю пехоту голиндов, но и еще осталось под тысячу штук. Плюс кони. Славяне поменяли своих пораненных скакунов на целых трофейных, ну и осталось еще две тысячи относительно здоровых коней, местами попорченных стрелами, да порезанных мечами, но выздоровеют при минимальном уходе.
Убитых врагов раздев догола спустили под лед, своих, как и полагается сожгли, принеся часть тяжелораненых пленников в жертву.
Что до пленников, то пришлось потратить время и тщательно их рассортировать. В первую очередь Рус выявлял представителей родов оппозиционных нынешнего правящего рода в племени, таковые конечно же имелись, вот их князь выделил в отдельную кучку, чтобы было что предложить им в обмен на лояльность.
Потом выделял тех, кто являлся союзником этих оппозиционеров или же мог стать таковым. Ведь племена никуда не денутся и нужно привлекать кого-то на свою сторону, пообещав не только вернуть пленников, о и дать доступ к янтарному бизнесу, что монополизировал правящий род племени.
Всех остальных пленников Рус разделил на дв неравные части. В одну часть вошел здоровый молодняк и люди среднего возраста, а во вторую часть — люди старше сорока и получившие ранения. Последняя часть должна была вернуться к своим поселениям. Что до молодых и здоровых, то их судьба оказалась не слишком удачной. Ну да, их погнали на юг, ибо это будущие рабочие руки, коих потребуется просто в огромных количествах. Правда после такого отбора, пленников осталось не очень-то и много, меньше пятисот человек, но оно и к лучшему, легче конвоировать будет.
Дальнейшее продвижение в регион стало лишь делом техники. Рус разделил армию на отряды по две тысячи человек и направил их к столицам прусских племен. Этого количества было более чем достаточно для взятия городищ, тем боле что никто такой глупостью как штурм заниматься не собирался.
Да и штурмовать прусские городища надо признать затея не самая умная. Столичные городища представляли собой настоящие крепости. Чувствовалось римское влияние, это не поселения славян или прочих балтов, с частоколом на рву, эти сооружение были более массивными и капитальными.
В данном случае за основу взяли холм у реки, примерно половину его высоты стесали, направив стесанный грунт на возведение валов по периметру, подняв его на высоту в десять метров. Параллельно видимо ставили деревянную стену с продольным расположением бревен. В общем ставили коробку-сруб с небольшим сужением кверху и заполняли его грунтом.
Потом вырыли ров и земля от него шла на внешний вал на котором уже стоял классический частокол.
Вход в город шел через массивные ворота встроенные в одну большую башню с балконом над ним, чтобы можно было всячески тиранить штурмующих, сбрасывая камни или поливая кипятком, ну и закидывая стрелами да дротиками.
Но имелась и у таких крепостей своя ахиллесова пята, то слабое место, что делало все это великолепие практически бесполезным в случае если противник решил взяться за него всерьез и при этом не ставит целью именно захват материальных ценностей. А именно то, что все было построено из дерева.
А дерево как известно горит.
Хотя конечно не всякое, в том смысле, что если соблюдать технологию и пропитывать дерево специальными составами, то с горючестью у него будут проблемы, будет обугливаться пока есть внешний источник огня, но самостоятельно гореть практически не будет.
Проблема в том, что составы эти не самое дешёвое удовольствие, требует много времени и сил, к тому же эти противопожарные составы сами по себе приводят к порче древесины из-за чего стену нужно регулярно ремонтировать, что еще более трудоемкая операция. Фактически техническое обслуживание стены это ее постоянное обновление.
Так что ничего удивительного, что люди хотят облегчить себе жизнь и заодно снизить затраты. Тем более что время достаточно мирное. Было мирным, до сего момента…
Но сначала конечно провели переговоры с требованием покориться и Рус отпустил несколько десятков пленников из числа «стариков» и раненых, чтобы порассказали ужасов о прошедшей битве на озере дабы защитники дрогнули и сами открыли ворота понимая, что сопротивление бесполезно. Наверняка в городище успели укрыться часть сбежавших с поля боя, но напоминание не помешает.
— От вас требуется всего лишь выдать род вождя и признать нашу власть со всеми вытекающими обязанностями по уплате налогов и выставлению людей в войско при необходимости. Ежели вы откажетесь, то в наказание за неповиновение порабощены будут все жители города. Думайте, время у вас до заката.
Но что-то пошло не так. Не дрогнули и не открыли.
— Думают, что их городище неприступно и надеются на помощь западных соплеменников, — озвучил очевидную мысль Славян, когда солнце коснулось горизонта, а от жителей городища так и не последовало положительного ответа.
— Похоже на то. Что ж, придется учить… По-хорошему никто никогда не понимает. Вроде и хочешь быть милосердным, но…
Рус с досадой махнул рукой.
— Пока устроим небольшой костерчик…
По его сигналу, взятые с собой пленники стали таскать дрова в виде небольших деревцев к частоколу на валу. Защитники пытались обстреливать несунов, но их прикрывали щитами славяне, так что очень скоро возникла целая гора из дров. Часть дров была заранее полита смолой и достаточно было несколько зажигательных стрел, чтобы все эта куча жарко запылала.
Тушить внешние ворота даже не пытались. Зато стали слышны звуки работы по дереву.
— Скорее всего строят карман…
Так и оказалось. Когда костер и часть частокола сгорела в свете все еще полыхающих бревен стало видно, что защитники из внутренних древесных резервов построили стену, так что если бы штурмующие сразу же вломились бы в пролом, то оказались бы в ловушке.
— Что ж, придется еще несколько костров запалить.
Сказано — сделано и вокруг городища запылало еще дюжина костров, теперь строить карманы стало просто бессмысленно, и защитники отступили в городище, что собственно и требовалось.
Дальше было совсем просто. Утром построили самый натуральный сарай, четырех метров шириной, в десять длиной и в три метра высотой. Если стены сделали чисто символическими из тонких стволиков, то вот крышу сбили из толстых стволов, чтобы она могла выдержать удар тяжелого камня с высоты. Чтобы тех, кто потащит этот сарай не сварили кипятком, смолой или маслом, на крышу натянули несколько конских кож.
Далее этот сарай дотащили до ворот городища, поставив его впритык. Пока защитники не опомнились и не сделали вылазку, чтобы раздолбить сарай, пара воинов быстро вбила в створки ворот два штыря на которые повесили цепь. Теперь ворота точно будет не открыть.
Далее все те же пленники под довольно жидким обстрелом, но под защитой голиндов и славян натаскали в этот сарай хвороста и дров, что не влезло внутрь, положили снаружи, снова все полили смолой и подожгли.
Полыхнуло просто зверски. Всю воротную башню на полноценное противопожарное обслуживание явно сэкономили, да и ремонтировали ее не так давно, пламя поглотило в считанные минуты и горела она целый день. Башня рухнула под вечер, оставшуюся ночь все это остывало и на следующе утро, городище можно было брать, что называется тепленьким.
«В общем, городские стены надо строить из негорючих материалов, оно дольше и дороже, но зато вот такого гадства не будет», — сделал вывод Рус.
Он и раньше не очень понимал смысла деревянного строительства городских стен именно как постоянного, а не временного бвстровозводимого укрепления, а теперь так и вовсе для него это стало загадкой. Ведь такая стена в принципе ни от чего не могла защитить, разве что от совсем уж каких-то мелких залетных банд.
Дальше было легче. В столичные городища племен отправляли этих первых погорельцев и те, надо отдать им должное решили учиться на чужих ошибках и открывали ворота, приносили присягу выдавая рода прежних вождей.
Что до западных пруссов, то они так и не пришли. Собрать армию они собрали, но, когда беглецы донесли до них известия, что восточные племена пали, армия распалась и воины расползлись по своим городищам. Прусские вожди, осознав, что такого удара с запада и юга (Лех тоже подвел армию прикрывая со своей стороны третью волну переселенцев, намекая, что стоит им рвануть на восток как по их племенам нанесут удар с юга) решили договориться мирно. Деваться им все равно некуда, только склонить головы признавая чужую силу, а значит и власть.