— Вперед! Следуйте за этим офицером — он приведет вас в укрытие! Подальше от огня!
Голос принадлежал Шелку. Пока она смотрела, не веря своим глазам, он проскакал через огонь. На мгновение она заколебалась, потом грохот карабинов решил за нее.
— Мне даже нравится так ехать, — прошептала Гиацинт, еще крепче прижимаясь к Шелку, — только не давай ему опять идти рысью.
Он и так не давал, но не хватало дыхания, чтобы об этом сказать. Придержав коня, он прикрыл глаза правой рукой, которой, на всякий случай, обычно держался за луку седла; группа, которую он заметил сквозь снег, могла быть женщиной с детьми и, скорее всего, была. Стиснув зубы, он ударил каблуками по бокам белого мерина. Важно было не дать ему идти рысью — на рыси Шелк чувствовал себя беспомощным. Но еще важнее было не терять стремена, которые норовили высвободиться от ботинок всякий раз, как он их не оттягивал. Мерин поскользнулся в снегу; какое-то мгновение он был в этом уверен.
— Стой, да стой же! Туда! — из-за спины зло прокричала Гиацинт; на секунду он вероломно пожелал, чтобы у нее был такой же чистый голос, какой Киприда даровала майтере Мята — хотя было бы еще полезнее иметь такой голос самому.
— Мой кальде! — Покрытая снегом фигура схватила уздечку.
— Да, что?
— Все уже внутри, мой кальде. Они ушли. Вы тоже должны, иначе умрете.
Он покачал головой.
— Осталось совсем немного, клянусь. И я отошлю их. Вы должны заставить его, мадам.
Потом капитан побежал, показывая дорогу; мерин трусил за ним, и их трясло, как собак.
— Вот вход, мой кальде. Сожалею, но я не могу помочь вам и вашей даме спешиться.
Слишком потрясенный, чтобы не подчиниться, Шелк соскользнул с коня и помог спуститься Гиацинт. Капитан указал на глубокий кратер у его ног; на дне мерцал зеленоватый свет.
Шелк вспомнил могилу, которую видел во сне — чересчур четко, к сожалению.
— В первый раз нам пришлось ехать на катафалке, — сказал он Гиацинт. Было трудно говорить небрежным голосом. — Там было намного удобнее, но пыль вместо снега.
Она изумленно посмотрела на него.
— Вам необходимо спуститься. — Капитан опять показал вниз. — Это достаточно тяжело. Кое-кто упал, хотя ничего серьезного. — Он вынул игломет, нащупывая левым большим пальцем предохранитель.
— Вы собираетесь присоединиться к сражению? — спросил Шелк.
— Да, мой кальде. Если вы разрешите.
Шелк покачал головой:
— Я не разрешаю. Вместо этого вы передадите сообщение генералу Мята. Вы знаете, куда мы с Гиацинт направляемся?
— В туннель под городом, мой кальде, чтобы сохранить себя для Вайрона, как и подобает.
Гиацинт разгладила платье:
— Мы собираемся оставить этот виток, с тысячами и тысячами карт. Если мы сумеем забрать все это, мы будем богачами. — Она сплюнула в снег.
— Я забрал из фиска все, что мог, — объяснил Шелк, — и Его Святейшество опустошил кошелек — все фонды Капитула. Расскажите генералу Мята все, что произошло с нами, и то, что случилось с деньгами. Вы знаете, какая из Сиюф сражается?
— Кальде! — позвал чей-то голос.
— Рог, это ты там, внизу?
— Да, кальде. — Рог карабкался к ним, из-под его ног катились камни и падали в туннель.
— Спускайся обратно, — сказал ему Шелк.
— Мой кальде, нам очень повезло, что мы нашли убежище от вражеских бомб. Благодарю за это всех богов. Вы и ваша дама обязаны спуститься туда. Ее дирижабль не может не заметить свет.
Рог ухватился за руку Шелка и присоединился к ним.
— А этому парню я добуду оружие, — закончил капитан.
— Если мы собираемся идти, лучше идти, — заявила Гиацинт.
— Вы интересовались относительно двух Сиюф, мой кальде. Я слышал только слухи. Неужели это правда?
— Я говорил с генералом Мята через стекло до того, как мы вернулись, — сказал ему Шелк. — Один из советников — Долгопят, насколько я могу судить — изменил одного из хэмов так, что тот стал выглядеть в точности как Сиюф. Предполагалось, что она улучшит отношения между Вайроном и Тривигаунтом или постарается проиграть битву, если не сможет. Но она, похоже, решила навсегда стать Сиюф и завоевать для себя Вайрон. Генералиссимус Узик освободил настоящую Сиюф в надежде…
Последние слова потонули в грохоте взрыва. Придя в себя, Шелк обнаружил, что почти свалился в кратер; ухватившаяся за него Гиацинт громко плачет, а Рог сидит рядом. Через несколько секунд Шелк сумел вздохнуть:
— Это было близко. Слишком близко, и теперь у меня звенит в ушах.
— Где капитан? — спросил Рог.
— Рог! — закричала Крапива откуда-то снизу.
— Не знаю. — Шелк поднял голову и огляделся. — Я не вижу ни его, ни… — где лошади?
— Наш конь. — Гиацинт, пошатываясь, встала. — Его, наверно, убило.
— Или капитан взял его и ускакал. В любом случае нам лучше идти.
Она посмотрела на него; потом резко повернулась, соскользнула по наклонной стене кратера, пролетела мимо Крапивы и исчезла в туннеле.
Рог схватил Шелка за руку.
— Вы вроде как собирались ждать здесь вместе с капитаном, кальде. Не хотели спускаться.
— Потому что не был уверен, что все те, кто бежал от сражения, уже внутри.
Шелк закашлялся и сплюнул:
— После взрыва у меня весь рот забит грязью. Похоже, он был открыт, как обычно — я не должен слишком много говорить. В любом случае я собирался сказать ему, что отказался от должности и отдал ее генералу Мята. Но не думаю, что ты должен бежать за ним, чтобы передать эту новость.
— Я иду внутрь с Гиацинт, — крикнула Крапива. — Ты идешь?
— Через минуту, — ответил Рог. — Нет, кальде, не побегу. Но я пообещал Его Святейшеству, что найду вас и приведу вниз, и я собираюсь, как только… — Внезапно он замолчал, лицо залила краска стыда.
— Что такое, Рог?
— Он сказал, что предстоит долгий путь в большую пещеру, где люди спят в бутылках, и, когда мы туда попадем, мы должны их разбудить. Быть может, нам лучше поторопиться.
— Нет, Рог. — Шелк уселся на краю кратера с видом человека, у которого в запасе вечность. — Я попросил Мукор разбудить самого сильного человека из тех, кого она сможет найти, и заставить его разбить цилиндр прежде, чем его убьет газ. Если уж я сам смог сломать один при помощи игломета Гиацинт, сильный человек сумеет сломать его кулаками. И они выйдут нам навстречу — или, по меньшей мере, я на это надеюсь — и, быть может, покажут нам более короткий путь в живот витка, где находятся спускаемые аппараты.
Несколько мгновений он встревоженными глазами изучал Рога.
— А теперь… Почему ты остановил меня, когда я хотел пойти за Гиацинт? В чем дело?
— Ничего, кальде.
Конные труперы, похожие на шумных призраков, проскакали мимо — лица затемнены, одежда почернела от снега.
— Тривигаунтцы, как мне кажется, — сказал Шелк. — Не знаю, хорошо ли это или плохо. Плохо, я полагаю. Если я расскажу это сам — скажу тебе то, что, по-моему, ты собирался мне рассказать, — признаешься ли ты, что я прав?
— Я бы не хотел, кальде.
— Но ты собирался, я знаю. Ты собирался рассказать мне, почему ты и Крапива привели меня на крышу гондолы, где к нам присоединились генерал Саба и Гиацинт, сделав вид, что они не…
— Я собирался рассказать вам о том, как чуть не упал в прошлый раз, кальде. Вы сказали, что пытались убить себя и я остановил вас, но, на самом деле, все было наоборот. Я заскользил вниз, совершенно намеренно. Я не знаю, что на меня нашло, но вы схватили меня. Вы тоже могли погибнуть, и сейчас я все вспомнил. Я был бы мертв, если бы не вы.
Шелк покачал головой:
— Если бы я не действовал так глупо, ты вообще не был бы в опасности; я завел тебя в опасное положение и едва не стал причиной твоей смерти.
Он вздохнул:
— Однако ты собирался рассказать мне совсем о другом. Гиацинт была в каюте генерала Саба, хотя обе и сделали вид, что не были вместе. Стены этих кают сделаны из ткани и бамбука, так что ты и Крапива боялись, что я подслушал их и понял, чем они занимаются; а занимались они тем, чем, иногда, занимаются женщины, когда хотят доставить удовольствие друг другу.
Увидев выражение лица Рога, он печально улыбнулся:
— Неужели ты думаешь, будто я не знаю, что такое бывает? Я часто исповедовал женщин, и, так или иначе, об этом — и даже кое о чем похуже — нам рассказывали в схоле. Боюсь, мы все равно оставались слишком невинными, покидая ее, но наши преподаватели готовили нас к витку настолько хорошо, насколько могли. — Он посмотрел на предмет, который ему предложил Рог. — Что это?
— Ваш игломет, кальде. Принадлежал пилоту, как мне кажется. Вы сказали, что Гиацинт выбила его из ее руки, и вы подобрали его. Наверно, вы оставили его где-то в кокпите, потому что летун нашел его и отдал мне.
Шелк взял игломет и сунул за пояс.
— Ты хотел, чтобы я убил Гиацинт этой штукой. Это твой план?
— Если бы вы захотели, — с несчастным видом кивнул Рог.
— Не хочу. И не буду. Но я беру его, потому что он может понадобиться — я уже бывал внизу, и, может быть, потребуется защищать ее. Я тебе рассказывал об этом?
— Да, кальде. На дирижабле, для моей книги.
— Хорошо, я бы не хотел опять углубляться в это. А теперь слушай. Ты чувствуешь, что Гиацинт предала меня, и совершенно противоестественным образом. Но я хочу, чтобы ты понял, как я, что сама Гиацинт ощущает это совсем по-другому. Разве нельзя допустить — и это очень похоже на правду, — что она боялась, будто генерал Саба может вернуть себе не только номинальный, но и фактический контроль над дирижаблем? И разве в таком случае не было бы выгодно для нас — для Гиацинт, меня и всех вайронезцев на борту, — если бы Саба отплатила нам дружбой за дружбу?
Рог неохотно кивнул:
— Да, кальде, похоже на то.
— Более того, Гиацинт знала, что, когда мы вернемся в город, я собираюсь вернуть генералу Саба дирижабль. Разве Гиацинт не подумала о том, что в будущем генерал Саба может стать хорошим и могущественным другом Вайрону?