― Сейчас я в команде Люка. ― Он жестом показывает на себя, а затем переводит взгляд на меня и Кинга. ― Можете драться, пока не останется только один из вас, мне все равно.
― Выяснили что-нибудь о Кэтрин? Чего она боится? ― спрашивает Кинг, быстро меняя тему.
― Ни черта, ― ворчу я, беру картошку и подношу ее ко рту.
― Что-то должно было ее напугать. И до сих пор пугает. Она постоянно оглядывается через плечо, буквально, ― говорит Люк.
― Я знаю. Но что я могу с этим поделать, если она мне не говорит? Я же не могу заставить Винни вытянуть из нее информацию. Она все-таки мать моего ребенка, с ней нельзя использовать его методы.
― А что насчет ее подруги? Лилианы?
― Она слишком предана, и не стоит злить ее, если не хочешь, чтобы вся семья Валентино пришла за тобой. Поверьте мне, никто не захочет попасть им в прицел, ― стону я.
― Ты попросил отца помочь? ― спрашивает Люк.
― Нет.
― Может, стоит. ― Он пожимает плечами.
― Винни пытается что-то выяснить. Он практически папа 2.0, ― говорю я.
― Но он не твой отец. Я имею в виду, что у твоего отца и дяди гораздо больше возможностей.
― Да, мне стоит попросить его. Если он еще сам не сделал этого, ― говорю я Люку.
Немного странно, что мой отец ничего не сказал о возвращении Кэтрин. Он в восторге от того, что стал дедушкой и что Грейси теперь рядом. Он заботится о ней так же, как о моей сестре, когда она была маленькой. И до сих пор любит Алию. Но он ни словом не обмолвился о Кэтрин. И мне становится любопытно, почему.
― Подожди, ― говорю я, встаю и беру телефон. Я набираю номер отца и жду, пока он ответит.
― Грейсон, ― говорит он.
― Папа, что ты знаешь об исчезновении Кэтрин? ― спрашиваю я. На другом конце линии на целую минуту воцаряется тишина. Я отвожу телефон от уха, чтобы проверить, что звонок не прервался. ― Папа?
― Ничего, Грей. Почему я должен что-то об этом знать?
― Без понятия. Просто странно, что ты ничего не сказал о ее возвращении… вот и все.
― Эта девушка разбила тебе сердце, Грейсон. Я не собираюсь устраивать ей долбаную вечеринку по случаю возвращения в ближайшее время. А еще она украла часть нашей семьи. Так что прости меня за то, что я оставил ее возвращение без внимания, ― рычит он.
― Как ты думаешь, почему она ушла? ― Я пытаюсь снова.
― Не знаю. Может, тебе стоит спросить у нее, ― говорит он.
― Я уже спрашивал.
― И?
― И она сказала что-то о том, что не хочет, чтобы у меня были неприятности, какую-то такую хрень, ― говорю я ему.
― А при чем тут ты? ― задает он тот же вопрос, который не дает мне покоя.
― Понятия не имею.
― Ладно. Я попробую выяснить в чем дело, ― говорит он.
― Спасибо, папа.
― Грейсон, тебе лучше взять себя в руки к следующей игре. Я хочу этот гребаный Кубок.
― Мы оба хотим, ― ворчу я, завершая звонок и бросая телефон обратно на кровать.
Глава двадцатая
― Папа сегодня возвращается домой! ― Грейси практически подпрыгивает от восторга. А я? Не особо.
Я пыталась найти способ сбежать, пока он отсутствовал. Но мне не повезло. Куда бы я ни сунулась, с меня не спускали глаз головорезы его отца.
― Да, так и есть. Держу пари, он тоже будет рад тебя видеть, ― говорю я ей.
― Думаешь, он скучает по нам? ― спрашивает Грейси.
― Я уверена, что он скучает по тебе, детка. Давай, собирайся в школу.
― Я не хочу идти. Разве я не могу остаться дома и подождать папу? ― Она пытается использовать взгляд щенка, который так хорошо действуют на ее отца. Разница в том, что за эти годы у меня выработался иммунитет к нему.
― Нет, ты не можешь пропускать школу. Я уверена, что к окончанию занятий он будет ждать тебя здесь, ― говорю я ей.
Высадив Грейси, я возвращаюсь в дом Грея. Я чувствую себя такой потерянной, когда ее нет рядом со мной. Когда я жила у мамы, мне было чем заняться. Уборка, готовка, мелочи по дому. Я даже начала разбирать мамины вещи, понимая, что ее конец близок. Я была занята. До этого я постоянно работала на двух или трех работах одновременно. Пыталась свести концы с концами. Старалась изо всех сил, чтобы оплатить счета и сохранить крышу над головой.
А здесь? Я не знаю, что здесь делать. У Грейсона есть люди, которые все делают для него. Для нас. И я чувствую себя бесполезной.
― Эй, Грейси в школе? ― спрашивает Лилиана, неожиданно появляясь у двери в спальню. Я даже не слышала, как она прокралась сюда.
― Да, а ты что здесь делаешь? ― Я думала, она ушла домой.
― Ну, я тоже чертовски рада тебя видеть. ― Она гримасничает ― передразнивая меня ― и плюхается рядом со мной на кровать.
― Ты же знаешь, я не имела в виду ничего такого. Я просто подумала, что ты ушла домой. И вообще, как ты сюда попала? Это место охраняется тщательнее, чем Форт-Нокс, ― говорю я ей.
― Да, тут почти так же, как дома, ― говорит она. ― Но когда твоя фамилия Валентино, двери сами открываются перед тобой. ― Она смеется. А потом поворачивается ко мне лицом.
С тех пор как умерла моя мама, у меня депрессия. Я только и делаю, что валяюсь в постели, пока не приходит время забирать Грейси из школы. После этого я делаю с ней домашнее задание, играю, слушаю ее рассказ о том, как прошел день, веду ее в ванную и занимаюсь остальными повседневными делами.
― Как ты? ― спрашивает Лилиана.
― Я в порядке. ― Я вздыхаю.
― Нет, это не так. Поговори со мной, Кэтрин. Если ты будешь продолжать держать все в себе, это сожрет тебя изнутри.
― Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать, Лил. Я застряла в этом месте. ― Я обвожу рукой комнату. ― Выхода нет. Поверь мне, я искала. И я знаю, что это лишь вопрос времени, когда они найдут меня…
― Прежде чем кто найдет тебя?
― Ты же знаешь, я не могу тебе этого сказать. ― Я качаю головой.
― Откуда ты знаешь, что ситуация настолько плоха, как ты думаешь? Я имею в виду, что это может быть не так. Если ты расскажешь мне, я смогу помочь. Мы сможем разобраться. Ты заслужила свой счастливый конец, Кэтрин.
― Я ничего не заслужила, ― говорю я, действительно так думая. ― Я не могу исправить то, что сделала.
― Ты кого-то убила? ― спрашивает она.
― Что? Нет, я никого не убивала. ― Я хмурюсь.
― Ничего страшного, если бы ты это сделала. У меня есть контакты чистильщиков. ― Она пожимает плечами. Иногда я забываю, кто она такая. То есть, я знаю, кто она. Но знать и быть свидетелем ― две разные вещи. Даже если это кажется бессмысленным.
― Значит, ты не поможешь мне похоронить тело? Ты просто избавишься от него?
― Именно. Захороненные тела можно найти. А несуществующие тела? Без шансов.
― Я очень рада, что ты моя лучшая подруга. Точнее, была ею. Конечно, я больше не жду этого от тебя. Ну, ты понимаешь, о чем я, ― продолжаю я.
― Кэтрин, прекрати. Я люблю тебя. Мне все равно, что ты сделала. Мне все равно, сколько времени прошло с тех пор, как мы виделись последний раз. Я по-прежнему люблю тебя. И что бы ты ни натворила, поверь мне, все не так плохо, как ты себе это представляешь.
― Возможно.
― Я знаю, что я права, и ты тоже знаешь, что я права, ― говорит она. Некоторое время мы лежим в тишине, пока Лилиана не спрыгивает с кровати. ― Ладно, я дала тебе достаточно времени. Давай, вставай.
― Зачем? Для чего?
― Пора навести красоту. Грейсон сегодня возвращается домой, и когда он вернется, ты собьешь его с ног. ― Она улыбается.
― А, нет, не думаю.
― Нет, ты пойдешь. Грей ― это твой счастливый конец, Кэтрин. Я знаю это, всегда знала.
― Я злодейка в этой истории, Лил. Я не получу парня. У меня не будет счастливого конца.
― Чушь. Что за глупые сказки ты читала? Все любят хорошие искупительные истории. Я имею в виду, кто хочет читать об идеальных персонажах? Наши недостатки делают нас интересными. Кроме того, все знают, что злодеи гораздо веселее.
― Я действительно иногда беспокоюсь о тебе, ― говорю я ей, когда она берет меня за руки и поднимает с кровати.
― Просто… давай сделаем это. У нас не было спа-дня вместе уже шесть лет, Кэтрин. Мне это нужно. Ты даже не представляешь, сколько хоккейных заек бегает за Трэвисом после каждой игры. Мне нужно выглядеть так, чтобы он не нашел себе другую.
― Ты шутишь, да? Он будет чертовым идиотом, если сделает это.
― О, я знаю, и я бы отрезала ему член, а потом заставила бы подавиться им. Ходят слухи, что моя тетя Анжелика однажды так поступила с одним парнем, знаешь? ― Лил гордо улыбается. ― Она лучшая.
― Уверена, ― отвечаю я ей, чувствуя, как дрожь пробегает по спине от одной мысли об этом. Валентино ― это другое измерение.
Не успеваю я оглянуться, как уже сижу в кресле, завернутая в парикмахерский пеньюар, а стилист расчесывает мои рыжие локоны.
― Рыжий выглядит неплохо, но все же… ― говорит парень, который сейчас держит в руках мои волосы, расчесывая концы.
― Точно. Неплохо, но на самом деле она натуральная блондинка, ― говорит ему Лил.
― Ладно, приступим к работе. И не смотри так испуганно, милая. Я Джеймс, и я собираюсь превратить тебя из просто «вау» в конфетку, ― говорит он мне.
Я смотрю на Лил, которая сидит на таком же стуле рядом.
― Правда, Лил? Я не могу снова стать блондинкой, ― напоминаю я ей.
― Ерунда. Просто расслабься. Если тебе не понравится, ты всегда сможешь изменить прическу позже. ― Она протягивает мне бокал шампанского и громко говорит: ― За тебя!
― Твое здоровье, ― говорю я, чокаясь с ней своим бокалом, а затем ставлю его на стол перед нами.
― Ты ведь знаешь, что должна это пить? ― говорит Лилиана.
― Знаю. Но мне нужно забрать Грейси через несколько часов.
― Вообще-то, я написала Грею и сказала, что он должен сам забрать ее из школы, потому что мы заняты.
― Что ты сделала? ― восклицаю я. ― Ты не можешь так поступать. ― Я хватаю свой телефон со стола и набираю номер, который дал мне Грей. Я ни разу не звонила ему с тех пор, как он вернулся в нашу жизнь, и каждый раз, когда он звонил мне, я сразу отдавала телефон Грейси. В любом случае он звонит для того, чтобы поговорить с ней.