― Ничего, детка. Просто мне нужно помочь дедушке кое с чем. Ты пойдешь с мамой и дядей, а я вернусь домой, как только смогу, хорошо? ― говорю я ей.
― Хорошо, но мы приготовили торт. Я испекла для тебя праздничный торт. ― Она улыбается, глядя на меня.
― И я не могу дождаться, когда смогу его съесть. ― Я бросаю коньки через всю раздевалку, подхватываю сумку и целую дочь в макушку. ― Убедись, что они в безопасности, ― говорю я Винни.
― Всегда, ― отвечает он.
Стоянка оцеплена, на каждом углу зеваки и представители СМИ, а копы снуют вокруг, как муравьи под увеличительным стеклом. Усадив Грейси в машину брата, я иду за отцом к его машине и забираюсь на пассажирское сиденье.
― Так, что, черт возьми, происходит? ― спрашиваю я, как только мы отъезжаем от хаоса, который мы оставили в Замке.
― Мне угрожают. Угрозы направлены на твою сестру. Я должен был проиграть матч за Кубок, в противном случае они угрожали убить ее, ― ворчит он.
― Какого черта? Почему я не знал об этом?
― Я сказал Кингу слить игру, и он, черт возьми, неплохо справлялся с этим.
― Повторюсь, какого хрена мне никто не сказал? ― рычу я.
― Я знал, что ты заведешься с пол-оборота. Я думал, если мы проиграем, у меня будет больше времени, чтобы найти этих гребаных мудаков, которые мне угрожают, и покончить с ними.
― С Алией все в порядке? ― Это должен был быть мой первый вопрос.
― На ее глазах только что стреляли в мужчину, которого она любит. Так что нет, твоя сестра ни хрена не в порядке. Физически она цела. Кинг поймал пулю, предназначенную ей, ― говорит отец.
Этот ублюдок заслонил ее собой? Черт побери, неужели я все-таки позволю этому мудаку жениться на ней?
― Кинг? Насколько все плохо?
― Пока не знаю.
Когда мы приезжаем в больницу, там уже развернулся медийный цирк. Репортеры повсюду, и я не помогаю ситуации, приехав в форме, носках и без обуви. Папа дергает за какие-то ниточки, и нас провожают прямо в палату Лиама. Я вижу сестру и иду к ней.
― С ним все будет в порядке, Лия, ― говорю я, обнимая ее за плечи и притягивая к себе.
― А что, если нет? Это моя вина. Я не должна была втягивать его в наш мир, ― всхлипывает она, прижимаясь к моему свитеру. Могу только представить, как от меня сейчас пахнет. Но ей, похоже, все равно.
― Как будто ты могла его остановить. Этот тупой сукин сын любит тебя. Черт, он выбрал тебя, а не гребаный хоккей, Лия. Если это не любовь, то я не знаю, что это, ― говорю я ей. ― Я просто, блядь, хотел бы, чтобы меня тоже кто-нибудь поставил в известность. Я мог бы предотвратить все это.
Снова это чувство в моем нутре. То, которое периодически посещает меня. Всякий раз, когда моя ярость берет верх или я не могу разобраться в том, что происходит прямо у меня под носом. Всякий раз, когда я сближаюсь с Кэтрин, я отстраняюсь, потому что не могу отпустить прошлое. Не могу найти способ простить ее. Когда моя дочь смотрит на меня, а я вижу, что это ее мать смотрит на меня глазами, которые так похожи на мои.
Верно, это чувство вины. Теперь я это понимаю.
Вскоре после того, как я вошел в палату, Лиам приходит в себя и просит мою сестру выйти за него замуж. Я знаю, что они шутили об этом уже несколько недель, делая все возможное, чтобы задеть меня за живое. Но почему-то мне кажется, что сейчас дело не в этом. И лекарства тут ни при чем. Он чертовски серьезен.
― Кинг, ты гребаный засранец. Ты должен был сказать мне. ― Я тычу в него пальцем.
― Я сказал ему не делать этого, ― вклинивается мой отец. ― Лиам, врач говорит, что с тобой все будет в порядке. Просто пара сквозных ранений. К счастью для тебя, этот ублюдок не задел ничего важного.
― А как же хоккей? ― Голос моей сестры напряжен.
― Ну, ему предстоит несколько месяцев восстановления, прежде чем он снова выйдет на лёд, ― говорит папа. ― Но…
Лиам останавливает его.
― Что случилось? Вы нашли его? ― Очевидно, что он имеет в виду стрелка.
― Винни нашел. ― Отец кивает, и взгляд, который он бросает в мою сторону, говорит о том, что мне не стоит требовать от него большего, пока у нас столько зрителей. Включая семью Лиама. Он знает, о чем я собирался спросить. Винни должен обеспечивать безопасность Грейси, а не бегать по улицам.
Я напоминаю отцу об этом, как только мы выходим из палаты.
― Твой брат говорит, что девочки в безопасности в твоем доме. Но ему надо кое-что решить. Ты же знаешь, он не оставил бы мою внучку без защиты. Говорит, что думает, что этот парень работает на Дюваля. Он даже не пытался скрыть свое лицо от камер, ― говорит мне папа.
― Дюваля? ― спрашиваю я.
― Да, а что?
Черт! Кэтрин.
― Мне пора. ― Я выбегаю из дверей больницы, только чтобы вспомнить, что я не за рулем.
К счастью для меня, одновременно со мной выходит Люк.
― Мне нужны твои ключи, ― говорю я ему. ― Мне нужно срочно попасть домой. Сейчас же.
Он смотрит на меня и кивает.
― Пойдем. Я поведу.
Глава двадцать четвертая
― Кэтрин? Грейси? ― Голос Грея эхом разносится по дому.
― Папа дома. ― Грейси вскакивает с дивана и выбегает в коридор. Я следую за ней и догоняю, как раз, когда она бросается в объятия отца.
― Привет, малышка. ― Он крепко прижимает ее к груди и целует в макушку, а я стою в холле, не зная, чем себя занять. Товарищ Грея по команде стоит прямо за ним.
― Я могу отвести ее наверх. Ей нужно подготовиться ко сну, ― говорю я Грею после очередного момента неловкого молчания.
― Зачем? ― спрашивает он, прежде чем повернуться и пойти босиком по коридору в сторону игровой комнаты с Грейси на руках.
― Грейсон, ты только что выиграл Кубок. Ты должен праздновать вместе с командой, ― говорю я, пока иду за ними.
― Может быть, но я хочу праздновать прямо здесь. С моей самой любимой девочкой во всем мире, ― говорит он.
― Кто твоя любимая девочка, папочка? ― спрашивает Грейси.
― Ты, детка. А ты видишь здесь других девочек?
― Мама тоже девочка, ― говорит Грейси, что для пятилетнего ребенка звучит как факт.
― Да, и она моя вторая любимая девочка. ― Грей оглядывается через плечо и ухмыляется, прежде чем снова поставить нашу дочь на ноги. ― Грейси, как насчет того, чтобы пойти с дядей Люком и принести тот торт, о котором я не перестаю думать?
Она ничего не отвечает и убегает на кухню, а дядя Люк спешит за ней. Как только они исчезают за углом, Грей подходит ко мне. Его рука обхватывает мой затылок, а затем его губы оказываются на моих. Я таю в его объятиях. С тех пор как я рассказала ему о полиции, Дювалях и причине моего отъезда, с моих плеч свалился огромный груз, и тот клин, который я вбила между нами, кажется, тоже рассеялся.
Он все еще в своей форме, его волосы мокрые от пота и прилипли ко лбу.
― М-м-м, тебе стоит принять душ, ― говорю я ему.
― Ты хочешь сказать, что от меня воняет? ― Он смеется.
― Да, именно так. ― Я морщу нос.
― Душ ― отличная идея. Тебе стоит присоединиться ко мне. ― Он кивает, как будто все решено, а потом тянется вниз и берет меня за руку.
― Я не оставлю Грейси с Люком, чтобы пойти в душ с тобой, Грейсон.
― Да, наверное, это не лучшая идея. Кто знает, чему этот ублюдок ее научит? ― Грей наклоняется и целует меня в лоб. ― Я чертовски рад, что ты была там сегодня.
― Я тоже, ― говорю я ему.
― Я сейчас вернусь. Оставь мне немного торта. Не дай Люку съесть его весь, ― говорит он, прежде чем выбежать из комнаты.
Я отправляюсь на кухню, чтобы найти свою дочь. Люк уже протягивает ей несколько бумажных тарелок, а в другой руке держит блюдо с тортом.
― Возьми это. Я понесу торт, ― говорит он ей.
― Хорошо. Как думаешь, моему папе понравится? ― спрашивает Грейси.
― Ты что, шутишь? Он будет в восторге. Он съест столько этого торта, что нам ничего не останется.
Я улыбаюсь. Все люди из окружения Грея так хорошо приняли Грейси. Когда Люк замечает, что я наблюдаю за ними, он напрягается, и его расслабленные черты лица становятся жесткими. Он никогда не был со мной откровенно груб или неуважителен, но у меня такое чувство, что он вежлив только перед ребенком.
― Я могу помочь, ― предлагаю я. ― Грей побежал в душ.
― Я справлюсь. ― Люк проходит мимо меня и направляется обратно в игровую комнату.
― Давай, я возьму тарелки. Почему бы тебе не сбегать наверх и не принести тот рисунок, который ты нарисовала для папы, ― говорю я Грейси.
Ее глаза расширяются.
― Чуть не забыла! ― визжит она, убегая по коридору.
В напряженном молчании я добираюсь до игровой комнаты вместе с Люком. Он ставит торт на барную стойку, а я ставлю рядом тарелки.
― Ты сегодня здорово играл, ― я делаю слабую попытку завязать беседу.
― Я в НХЛ. Я отлично играю каждую игру, ― говорит он.
― Тогда ладно. ― Я пересекаю комнату и начинаю собирать игрушки, которые Грейси разбросала, пока мы ждали, и улыбаюсь про себя, обводя взглядом пространство.
Забавно. Когда мы только приехали, это была самая настоящая холостяцкая берлога. Теперь же она похожа на детскую игровую комнату. Полно игрушек, кукольных домиков, всего, что только может захотеть маленькая девочка.
Я все еще чувствую на себе взгляд Люка, и когда я оборачиваюсь, то вижу, что он прислонился к барной стойке, сложив руки на груди.
― Дело во мне или ты ненавидишь весь мир? ― спрашиваю я его.
― В тебе, ― отвечает он.
― Ну, по крайней мере, ты честен.
― Больше, чем я могу сказать о некоторых из нас, ― усмехается он. ― Какие у тебя планы на будущее, Кэтрин? Решила поиграть с Греем в семью? Пытаешься снова вцепиться когтями в его сердце, чтобы в следующий раз вырвать его навсегда, когда решишь исчезнуть? Или ты просто нашла дойную корову, как дешевая хоккейная зайка, которая надеется на следующий большой куш?
― Я не хотела причинить ему боль.
― Ты ушла по собственной воле. Что, по-твоему, должно было произойти? Ты точно знала, что делаешь, и знала, что это причинит ему боль. Так что да, ты оп