Маккавеи скатывали бочки со взрывчаткой по склонам Кармеля в арабский квартал. Евреям также удалось задержать крупный транспорт оружия из Ливана.
Деловые связи между обеими частями города полностью прекратились. Амин Азаддин, офицер Арабского легиона, прибыл в город, чтобы возглавить арабских ополченцев.
Англичане чинили евреям препятствия на каждом шагу и помогали арабам стянуть силы для штурма Кармеля.
Саронская долина
В средние века после крестовых походов долина, расположенная в центре страны, стала самым густонаселенным еврейским районом. К востоку от нее лежала Самария, населенная арабами и известная под названием «Арабского треугольника». Положение здесь было относительно спокойным.
Тель-Авив — Яффа
Улицы на стыке двух соседних городов стали полем сражения. Они. постоянно патрулировались англичанами, но все равно здесь постоянно вспыхивали перестрелки. Маккавеи заняли место в рядах Хаганы. Евреи и арабы нападали друг на друга при первой возможности. Арабы превратили минарет в наблюдательный пункт, но британские войска не давали евреям атаковать мечеть.
Юг
В пустыне Негев считанные еврейские населенные пункты располагались далеко друг от друга. У арабов здесь были две крупные базы — Беер-Шева и Газа, известная еще со времен библейского Самсона. Они могли без особых усилий блокировать еврейские селения и обречь их на голодную смерть. Евреи, правда, пока держались, но положение становилось с каждым днем все опаснее. Именно там впервые начали действовать еврейские воздушные силы — два «пайпера», которые использовались для связи. Еще один «пайпер» летал в осажденный Иерусалим. Вскоре эти дряхлые самолеты стали выполнять боевые задания — сбрасывать на головы арабов гранаты.
Иерусалим
Абдель Кадар все туже стягивал петлю вокруг еврейской части города. Легко уязвимое шоссе Баб-эль-Вад, петляющее по горам Иудеи, было блокировано намертво. Проходить по нему могли только большие конвои. Англичане упорно отказывались обеспечить безопасность дорог.
К югу от Иерусалима в горах Хеврона, по дороге в Бетлехем, у евреев было четыре населенных пункта — села религиозных евреев, известные под общим названием Гуш-Эцони. Они оказались полностью отрезаны от еврейской Палестины и выглядели так же уязвимо, как и Сафед. Арабский легион Трансиордании, составная часть британской армии, блокировал дорогу, соединяющую селения с Иерусалимом.
В городе нехватка продовольствия и воды достигла предела. Взрывы, обстрелы из засад, вынужденная езда в бронированных машинах, постоянные стычки стали обыденностью.
В довершение всего арабы, устроив засаду, перехватили автоколонну Красного Креста, которая следовала из медицинского центра «Гадасс» на горе Скопус. Бандиты убили и разрубили на части семьдесят семь еврейских медиков. Анг-личане по-прежнему не вмешивались.
Зеев Гильбоа доложил Ари, что готов принять у англичан Форт-Эстер.
— Мы можем выехать хоть сейчас.
— Очень хорошо, отправляйтесь. Майор Хоке сообщил, что передаст крепость в четырнадцать ноль-ноль. Слушай, говорят, твоя Лиора снова беременна?
— Точно.
— Придется лишить тебя увольнительных, — улыбнулся Ари.
Зеев выбежал из штаба, прыгнул в кабину грузовика и поехал в кибуц Эйн-Ор. Двадцать пальмахников, парни и девушки, должны были занять Форт-Эстер. Сначала они ехали по главному шоссе, а затем свернули на узкую горную дорогу к ливанской границе и форту.
Зеев вспоминал, как последний раз был дома, в кибуце Сде-Шимшон — Поле Самсона. Лиора сказала, что скоро снова родит. Он ужасно обрадовался. До армии Зеев пасскот. Но как давно это было. Какое счастье — облазить с сыновьями горы, где он пас и еще будет пасти овец…
Впрочем, до этого еще далеко. Сейчас надо занять Форт-Эстер и снять осаду с кибуца Манара, затем организовать патрулирование границы, чтобы преградить путь диверсантам.
Бетонная крепость возвышалась над долиной Хулы. Конечно, станет гораздо легче, когда над ней взовьется флаг со звездой Давида.
Пальмахники в кузове пели песни, грузовик петлял по извилинам горной дороги. Зеев посмотрел на часы. До назначенного срока осталось пятнадцать минут. Наконец показалось бесформенное здание крепости. Внизу белело арабское село Абу-Йеша, над ним утопало в зелени плато Ган-Дафны.
Метров за сто до въезда в крепость Зеев почувствовал что-то неладное. Он сбросил скорость и высунул голову из кабины. Почему не заметно никакого движения? Зеев посмотрел вверх, в сторону крепостной башни. Над ней разве-вался флаг армии Кавуки. Внезапно со стороны форта раздался залп.
Зеев резко затормозил и свернул на обочину.
— Рассредоточьтесь!
Пальмахники попрыгали с машины и бросились врассыпную. Грузовик загорелся. Зеев собрал людей, дал команду отступать вниз, в кибуц Эйн-Ор.
Узнав, что Форт-Эстер отдан арабам, Ари немедленно помчался в Сафед. Он ворвался в кабинет майора Хокса — рослого, смуглого мужчины со следами бессонницы на лице.
— Иуда! — бешено зашипел на него Ари.
— Я тут ни при чем, — смущенно оправдывался Хоке. — Поверьте мне…
— Нет, не поверю.
Хоке схватился за голову.
— В десять вечера мне позвонили из генштаба в Иерусалиме и приказали немедленно покинуть Форт-Эстер.
— Вы должны были предупредить меня.
— Не мог, — пробормотал Хоке. — Нельзя было. Я солдат, Бен Канаан. Всю ночь глаз не сомкнул. Сегодня утром звонил в Иерусалим и просил, чтобы мне разрешили вернуть Форт-Эстер.
Ари окинул майора презрительным взглядом.
— Все, что вы обо мне, вероятно, думаете, — правильно…
Ари не сводил с него глаз.
— Вы, Хоке, не первый и не последний солдат, который идет на сделку с совестью.
— Что толку теперь говорить. Этим дело не поправишь.
— Может быть, начальство вас похвалит за то, что вы натворили, но мне вас жаль. Не у кого-нибудь, а у вас на совести будет осада Ган-Дафны, если, конечно, у вас еще осталась хоть капля совести.
Хоке изменился в лице.
— Неужто вы оставите детей на горе? Ради Бога, Бен Канаан, заберите их оттуда!
— Раньше надо было думать. Без Форт-Эстер нам остается сражаться за Ган-Дафну до последнего патрона, иначе мы потеряем долину Хулы.
— Слушайте, Ари, я сам вывезу детей.
— Их некуда везти.
Хоке сжал кулак, ударил по столу и выругался. Он поставил Ган-Дафну в безвыходную ситуацию. Ари смотрел на него не сводя глаз. Майора действительно мучили угрызения совести.
Еще по дороге в Сафед Ари лихорадочно искал выход из положения. Его план был весьма рискован, но все же мог спасти Ган-Дафну.
— Что же теперь делать, Бен Канаан?
— Как командир района вы имеете право приехать в Ган-Дафну и посоветовать нам эвакуироваться.
— Да, но…
— Вот так к сделайте. Возьмите с собой полсотни грузовиков и завтра же отправляйтесь. Да не забудьте захватить бронемашины для охраны колонны. Если кто-нибудь спросит, куда едете, отвечайте, что собираетесь эвакуировать детей.
— Не понимаю. Вы что же, согласны на эвакуацию?
— Нет. Остальное предоставьте мне. Вы только организуйте завтра конвой.
Хоке не стал допытываться, что у Ари на уме. Он в точности выполнил просьбу Бен Канаана, взял с собой пятьдесят грузовиков и под охраной бронемашин поехал в Ган-Дафну. Растянувшись чуть ли не на километр, автоколонна выехала из форта Тагарта, миновала шесть арабских деревень и повернула в сторону Хулы. Затем свернула в гору, проехала по Абу-Йеше на виду у бандитов, завладевших крепостью, и в полдень добралась до Ган-Дафны. Майор Хоке предложил эвакуировать село, доктор Либерман, по совету Ари, ответил официальным отказом. После обеда автоколонна покинула Ган-Дафну и вернулась на своюбазу в Сафед.
Тем временем Ари сообщил кое-кому из арабских друзей в Абу-Йеше, что майор Хоке оставил в Ган-Дафне тонны оружия и боеприпасов — от пулеметов до мортир.
— В конце концов, — сказал Ари под большим секретом, — Хоке всегда сочувствовал евреям. Должен же он был искупить сдачу Форт-Эстер арабам.
Поползли слухи. Через несколько часов в районе все были убеждены, что теперь Ган-Дафну взять нельзя. То, что детей не эвакуировали, придавало слухам вес: арабы знали, что при серьезной угрозе евреи непременно бы юс вывезли.
Тем временем Ари снова отправился в Абу-Йешу.
Он вошел в каменный дом у реки, где жил Taxa, его старый друг и мухтар села. Араб обязан оказать гостеприимство каждому, кто вошел в его дом. Это очень древний обычай, и Taxa исполнил его как следовало, но Ари почувствовал холодок, которого раньше никогда не замечал в этом доме.
Они вместе пообедали, болтая о пустяках. Когда приличия были соблюдены, Ари приступил к цели своего визита.
— Не кажется ли тебе, — начал Ари, — что пора поговорить открыто о том, чему ты отдаешь предпочтение?
— Сегодня это не играет никакой роли.
— В таком случае, боюсь, мне придется говорить с тобой как командиру Хаганы.
— Я дал тебе честное слово, что Абу-Йеша останется нейтральной.
Ари встал и посмотрел Taxe прямо в глаза. Затем он Произнес слова, оскорбительные для араба:
— Правильно, ты дал мне честное слово, но ты же его и нарушил.
Taxa бросил на него гневный взгляд.
— Нам известно, — продолжал Ари, — что люди Кавуки собираются в Абу-Йеше целыми шайками.
— А что я, по-твоему, должен делать? — зло ответил Taxa. — Мне что — запретить им ходить здесь? Я их, во всяком случае, сюда не звал.
— Я их тоже не звал. Послушай, друг мой, когда-то мы с тобой разговаривали не так.
— Времена меняются, Ари.
Ари подошел к окну и посмотрел на мечеть по ту сторону реки.
— Ты знаешь, Taxa, я всегда любил эти места. Мы с тобой провели немало славных дней в этом доме, на берегу этой реки. Помнишь, как мы отправлялись туда с ночевкой?
— Это было давно.
— Может быть, у меня и впрямь слишком хорошая память. В дни погромов мы с тобой, бывало, толковали о том, до чего все это глупо. Мы же кровью поклялись навек остаться друзьями. Перед тем как прийти сюда, я ночь глаз не сомкнул, все думал и вспоминал.