ере, как это делалось, верно, еще во дворце Соломона.
С каждой новой песней, танцем становилось веселее.
— Иордана! — крикнул кто-то. — Пусть спляшет Иордана!
Рыжая красавица встала, аккордеон заиграл венгерскую мелодию, все захлопали в ладоши, и она понеслась по кругу, выбирая то одного, то другого парня для дикого чардаша. Один за другим парни валились с ног, а Иордана с развевающейся огненной гривой неслась все быстрее. Аккордеон увеличивал темп, не жалели ладоней зрители…
После Иорданы в круг вошли шестеро пальмахников и начали хору — танец еврейских крестьян. Круг становился все шире, потом встали все остальные и образовали еще один круг. Иоав и Ари потянули с собой Китти. Круг двигался сначала в одну сторону, затем останавливался и менял направление.
Пение и пляски длились добрых четыре часа, но было незаметно, чтобы кто-нибудь устал. Давид с Иорданой потихоньку ушли в развалины крепости сарацинов, куда почти не доносились звуки песен и барабана. Они нашли тихую нишу в Стене восточных ветров, где слышалось только завывание ветра из Ездрелонской долины. Давид расстелил одеяло, и они упали в объятия друг друга.
— Давид! Давид! — дрожащим голосом шептала Иордана. — Я так тебя люблю!
Ветер стих на мгновение, и снова до них донеслись звуки бешеной музыки.
— Давид… Давид… — стонала она в забытьи, пока он покрывал поцелуями ее шею.
И Давид тоже снова и снова повторял ее имя.
Его руки гладили ее тело. Иордана сбросила с себя одежду, они еще теснее прижались друг к другу и слились в одно целое.
Потом она лежала неподвижно в его объятиях. Давид нежно гладил ее губы, глаза, волосы. Стало так тихо, что они слышали, как бьются сердца друг друга.
— Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему… О Давид, скажи мне, скажи!.. — шептала Иордана.
Давид прикоснулся губами к ее уху и шепнул:
— О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна, глаза твои голубиные под кудрями твоими… Как лента алая губы твои…
Он поцеловал ей грудь… Два сосца твои — как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями…
Поцеловал губы… Уста твои — как отличное вино. Оно течет прямо к другу моему, услаждает уста утомленных.
Тесно обнявшись, Давид и Иордана погрузились в сон, полный блаженства.
В четыре часа утра подали баранину и горячий арабский кофе. Первый кусок поднесли Китти; баранина была чудесна. Песни и пляски поутихли; парни и девушки отдыхали.
Иоав продолжал бить в барабан, и флейта позади него наигрывала напев столь же древний, как сама эта страна. Одна из девушек, родом из далекого Йемена, пела таинственным и грустным голосом песню, взятую прямо из Библии, — псалом царя Давида.
Китти Фремонт вглядывалась в лица при свете костра. Что это за войско без мундиров и званий? Что это за армия, где женщины сражаются наравне с мужчинами? Кто они такие, эти молодые львы Иудеи?
Она взглянула в лицо Ари и ощутила дрожь: это армия не простых смертных.
Это — войска древних евреев! Это были лица Дана и Реувена, Иуды и Эфраима! Перед ней были Самсоны и Деворы, Иоавы и Саулы.
Это — армия Израиля, и нет силы на земле, которая устоит перед ней, ибо с ней сам Бог.
Глава 6
Четем-Хауз, Институт международных отношений, Лондон
Сесиль Бредшоу, эксперт по делам Ближнего Востока, угрюмо сидел над донесениями. Третий день он изучал эти бумаги. Департамент по делам колоний, министерство и даже дом 10 на Даунинг-стрит поторапливали его. Дело с палестинским мандатом зашло в тупик. Необходимо было найти новую политическую линию. Бредшоу имел за плечами тридцатисемилетний опыт. За это время он участвовал в бесчисленных переговорах как с арабами, так и с евреями. Как и вся официальная Англия, Бредшоу считал, что английские интересы совпадают с арабскими. Ему не раз удавалось справиться с угрозами и вымогательствами арабов. На этот раз, однако, они вели себя неуступчиво. Переговоры, идущие в Лондоне, не приносили результатов.
«Совершенно ясно, что Хадж Эмин эль-Хусейни, муфтий Иерусалима, руководит Высшим арабским советом из каирской ссылки. Наш ошибочный отказ привлечь муфтия к суду в качестве военного преступника оборачивается теперь против нас. Позиция арабов стала совершенно безрассудной. Они отказываются сидеть за одним столом с евреями, если только тем не будут заранее предъявлены определенные условия».
Бредшоу когда-то заседал на конференции в Сан-Ремо, где Ближний Восток разделили между англичанами и французами, он участвовал в разработке статей мандата и даже присутствовал в момент провозглашения декларации Бальфура. Бредшоу сотрудничал с группой Черчилля, которая отторгла половину территории подмандатной Палестины и создала королевство Трансиорданию. Во все годы, во времена самых необузданных беспордяков, спровоцированных иерусалимским муфтием, они ни разу не имели дел с такими отчаянными ребятами, как маккавеи. Фанатизм еврейских террористов внушал первобытный ужас.
«Мы снова и снова требовали от Еврейского национального совета и всего еврейского населения, чтобы они оказали поддержку британским властям и помогли нам ликвидировать эти террористические банды, которые называют себя маккавеями. Хотя ишув и заявляет, что не имеет никакой власти над этими людьми и даже публично осуждает действия маккавеев, все же известно, что значительные слои палестинского еврейства тайно одобряют их акции. Никакой поддержки мы от ишува не добились. Действия маккавеев достигли таких размеров, что необходимо, по нашему мнению, срочно эвакуировать из Палестины всех англичан, без которых можно обойтись, а также их семьи».
Бредшоу перечитал донесения об участившихся террористических актах, от которых содрогалась Палестина.
«Вдобавок к нападениям на нефтеочистительный завод в Хайфе, что привело к остановке завода на две недели, и аэродром в Лидде, где была уничтожена эскадрилья истребителей, устроено еще десять крупных засад и совершено пятнадцать атак на британские объекты. Поступает все больше сведений о том, что Хагана и ее особое подразделение Пальмах охвачены нарастающим беспокойством; возможно даже, что они приняли участие в недавних нападениях».
…А тут еще эти лоханки, плавающие гробы Алии Бет, доставляют к берегам Палестины все новые толпы нелегальных иммигрантов.
«Несмотря на усиление береговой охраны, после случая с „Исходом“ Алия Бет заметно усилила свою деятельность. Нелегальные суда „Америка“, „Сан-Мигель“, „Улюа“, „Абриль“, „Сюзанна“ и „Сан-Филиппо“ доставили в Палестину тысячи иммигрантов из европейских лагерей для перемещенных лиц. Есть все основания считать, что, помимо перечисленных, еще двум судам удалось прорвать блокаду и высадить иммигрантов в Палестине. Наши посольства и консульства в средиземноморских странах сообщают, что Алия Бет готовит по меньшей мере пять новых судов для доставки нелегальных иммигрантов в ближайшем будущем».
Британские власти располагали в Палестине мощными силами. Пятьдесят две тагартовы крепости опутывали маленькую страну густой сетью. Кроме того, на границах стояли более крупные крепости, такие, как, например, Форт-Эстер. В каждом городе размещался гарнизон регулярных полицейских сил, а главное — в распоряжении англичан был многочисленный, хорошо вооруженный Арабский легион Трансиордании. Кроме крепостей, у англичан имелись большие военные базы в районе Атлита, казармы «Шнеллер» в Иерусалиме и гигантский военный лагерь Сарфанд в окрестностях Тель-Авива.
«За последние месяцы мы провели ряд операций: „Ной“, „Ковчег“, „Омар“, „Макрель“, „Осторожный“, „Одинокий“, „Осьминог“, „Расквартирование“ и „Арфа“ с целью обуздать ишув. Речь идет в основном о поимке нелегальных иммигрантов, массовых обысках, поиске оружия и ответных акциях в случае нападения на наши части. Однако из-за круговой поруки ишува наши меры дали ограниченные результаты. Евреи прячут оружие в цветочных ящиках, конторских шкафах, кухонных плитах, холодильниках, выдолбленных ножках столов и в тысяче прочих мест, где обнаружить его практически невозможно. Для переноски оружия используются женщины и дети, которые с удовольствием идут на это. Наши старания завербовать агентов среди евреев результатов не дали. С другой стороны, евреи не только подкупают арабов, но и получают информацию от сочувствующих им работников британского командования. Они наладили производство простейшего оружия, их полуавтоматы, мины и гранаты становятся все более эффективными. Когда недавно мы пытались ворваться в такую мастерскую, устроенную в одном из кибуцев, женщины поливали наших солдат кипятком…»
…Не только мандат доставлял Бредшоу неприятности. Другие дела, которые как будто отношения к мандату не имели, причиняли ему дополнительные хлопоты. В Англии все еще действовала карточная система, население терпело лишения, экономическое положение страны было из рук вон плохим. Содержание войск в Палестине влетало в астрономические суммы, и к тому же англичане устали от кровопролития. Что касается внешней политики, то американские сионисты явно перетянули президента Трумэна на свою сторону и получили в его лице надежного союзника.
«После того как мы отклонили рекомендацию англо-американской комиссии разрешить ста тысячам евреев въезд в Палестину, наш авторитет в глазах союзников сильно упал. Не меньший удар по нашему авторитету наносят унизительные для нас операции маккавеев. Недавно они буквально из зала суда выкрали британского судью, вынесшего приговор еврейскому террористу».
Сесиль Бредшоу снял роговые очки, вытер покрасневшие глаза и покачал головой. Вот беда! Он снова принялся листать донесения. Джемаль Хусейни, племянник муфтия снова ополчился против арабской оппозиции в Палестине и беспощадно убивал своих противников. Хагана со своей Алией Бет и эти маккавеи Акивы создали в стране невыносимое напряжение. Британских офицеров публично избивали кнутом средь бела дня, а рядовых вешали. Те самые евреи, которые вели себя мирно во время беспорядков, дважды разразившихся до войны, не желали теперь мириться с действиями арабов.