р батареи, Заваруев, полез наверх и выстрелом из винтовки в упор раздробил ногу беглецу, которого потом извлекли из чердака. Он кричал: «Я, братцы, не виноват, я также не терплю жидов». После допроса он был расстрелян.
В 16 часов Дроздовская дивизия выступила на Щербаковку, что в двадцати верстах к северо-западу от Карачекрака, и прибыла туда в 22 часа. Жители рассказывали, что красные ушли уже в 15 часов и у них была сильная паника. Один из начальников обоза хотел остаться с обозниками и все оттягивал выступление обоза, ожидая появление наших конных, но все-таки был принужден отступить с остальными. Из Карачекрака с дивизией двигалась группа артистов Павла Троицкого. Комично выглядели верхом на импровизированных седлах трое штатских — Троицкий, Кубанский и Дудин. Их жены и выступавшая с ними девочка Женечка ехали сзади на повозках. Они приехали в дивизию в Фридрихсфельд, чтобы устроить представление. Поздно вечером, накануне нашего выступления, присоединились к дивизии и стали с нами путешествовать.
Наша конница 5 сентября заняла Орехов, Жеребец, Ново-Павловку и уже вела бой у Камышеватки. Было взято около 1000 пленных пеших и 150 конных, 5 орудий, 3 зарядных ящика, 2 броневика, пулеметы и большие обозы. Кубанцы влетели в город Орехов со стороны Омельника, то есть почти с севера. Их там не ожидали. Произведя среди красных огромный переполох, захватили городской совдеп и всех комиссаров.
На рассвете 6 сентября дивизия двинулась дальше, так как было получено приказание выйти на линию Лежина — Трудолюбовка. Это первая станция железной дороги Александровск — Пологи. Дивизия вскоре прошла через колонию Ней-Базель, в которой уцелело только два дома, а остальные были сожжены еще в 1919 году отрядом Махно, в знак мести за то, что вся молодежь из колонии поступила в ряды конницы Добровольческой армии. Двигаясь дальше, дивизия прошла села Ново-Яковлевку, Хитровку и Камышеватку, не встречая красных. Камышеватку кубанцы генерала Бабиева, в составе которых были 1-я и 5-я конные батареи (2-й конно-артиллерийский дивизион), прошли еще рано утром и двинулись на Александровск. В Камышеватке был большой привал и обед для дивизии. Пройдя за день 40 верст, дивизия остановилась в селе Степном, в трех верстах от станции Аежина. Еще в дороге было получено извещение о том, что Александровск занят нашими войсками. Вечером из города все время освещал местность захваченный там у красных большой прожектор. В городе была захвачена нашими войсками громадная добыча, в том числе 5 бронепоездов, аэропланы и много эшелонов. За шесть дней операции были последовательно разгромлены Верхне-Токмакская, Пологская, Ореховская и Александровская группы красных войск. На фронте в 200 верст за это время было взято в плен свыше 10 000 красных, 35 орудий, из которых 9 тяжелых, 8 бронепоездов, несколько сот пулеметов, автомобильно-инженерная станция с прожектором, 7 аэропланов, 5000 пудов колючей проволоки, 7 исправных, под парами, паровозов и прочая добыча. Часть нашей конницы вышла к станции Софиевка, 25 верст севернее Александровска. Подрывники нашей конницы в нескольких верстах севернее этой станции взорвали в нескольких местах полотно железной дороги, благодаря чему сошел с рельс один бронепоезд красных и закрыл дорогу двум другим, шедшим за ним, и 16 эшелонам, вышедшим из Александровска. Так как в этот район проскочили только разъезды численностью в 16 конных, то красные продолжали и дальше оставаться в вагонах и сидели в них до тех пор, пока не налетели наши аэропланы и не начали забрасывать эшелоны бомбами. От взрывов бомб на станции Софиевка стали гореть эшелоны и взрываться снаряды в них. Тогда у красных началась огромная паника. Они стали выскакивать в чем попало из вагонов — одни с вещами, другие без них, — и все устремились на запад, удирая в сторону Днепра. Снизившиеся аэропланы стали поливать бегущих пулеметным огнем, заставив их на бегу расстаться с последними вещами. В этих эшелонах удирали из Александровска разные политработники, хозяйственные чины, семьи советских деятелей и вообще публика, мало привыкшая к обстрелу. Было среди нее и немало евреев. Потом жители рассказывали, что еврейки умоляли спрятать их, так как они были в страшной панике, ввиду слухов о появлении нашей конницы, наступающей с севера.
Недалеко от города Александровска попало в плен 75 сестер милосердия, свыше 100 молодых евреев-политработников, канцелярия одного отдела 13-й советской армии. В отрезанных эшелонах в районе Софиевки было много всего оставлено, но эти эшелоны всю ночь оставались без охраны, так как наша конница подтянулась к Александровску. Там же остались и три бронепоезда красных — без охраны. Этим воспользовались красные и, сделав на маленьком отрезке пути обводный путь, ночью увели два бронепоезда, а третий, который сошел с рельс, взорвали. Жители из окрестных сел целую ночь грабили и тащили вещи из вагонов.
На другой день, 7 сентября, Дроздовская дивизия выступила в направлении на станцию Софиевка, пройдя станцию Аежина, хутор Скелеватый и село Натальино. На станции Софиевка остался 3-й Дроздовский стрелковый полк, 1-й Дроздовский полк ушел в село Софиевка со штабом дивизии, а остальные части расположились в селе Сергеевка. Возле станции Софиевка происходила еще настоящая вакханалия. На протяжении нескольких верст в сторону Александровска стояли эшелоны, около которых шныряли толпы людей. За две-три версты от полотна железной дороги валялись по полям стулья, корзины, чемоданы, различная бумага, вещи и всевозможные тряпки. Из вагонов выскакивали все время люди со всякими нужными и ненужными для них вещами. Во многих вагонах было полное оборудование для жилья, и теперь все это растаскивалось и грабилось жителями сел. Перевезти батареи, обозы 1-го разряда и даже перейти на другую сторону железной дороги, сплошь занятой эшелонами, даже на переездах, было не так-то просто. Приходилось людской силой расталкивать вагоны, чтобы образовать проходы между ними. Проходя мимо, командир 2-го батальона 2-го полка вспомнил, как были забиты застрявшими составами все пути у станции Гниловская, когда Дроздовская дивизия, оставляя Ростов в декабре 1919 года, переходила 27 декабря по льду Дон, и вслух выразился: «Это Гниловская номер 2, но на этот раз у красных».
День 8 сентября наши части оставались на своих местах расположения. На аэродром в Александровске спустился аэроплан красных, прилетевший из Каховки в штаб 13-й советской армии. Летчик не имел представления, что город уже занят частями Русской Армии, и был страшно поражен, когда его на месте арестовали. На вечер в Софиевке, наконец, был назначен концерт группы Павла Троицкого для чинов Дроздовской дивизии, но в самый последний момент был отменен, так как дивизии было неожиданно приказано приготовиться к наступлению на Синельниково. 1-й и 2-й Дроздовские стрелковые полки получили приказание перерезать железную дорогу Синельниково — Екатеринослав, а 3-й Дроздовский полк должен был, после занятия Синельникова, вместе с бригадой Конной дивизии генерала Бабиева перерезать дорогу Синельниково — Павлоград. Дроздовская дивизия выступила в поход в 21 час 8 сентября. Со 2-м полком пошли и три эскадрона 2-го Дроздовского конного полка. Остальные эскадроны были еще в пешем строю. Дивизия целую ночь двигалась по отвратительной дороге, с большими задержками у бесчисленного числа лощин и оврагов и без единого привала. На рассвете, пройдя село Ново-Гуполовка, 1-й полк подошел к селу Михайловка, а 2-й полк — к селу Васильевка. После нескольких коротких очередей конные эскадроны 2-го полка атаковали и заняли Васильевку, зарубив несколько красных на улице. Оба села были заняты дроздовцами, дальнейшее продвижение их было стремительным, и красные не смогли нигде задержаться. Возле Васильевки была захвачена кавалеристами повозка с сестрой милосердия и громадным красным флагом с надписью: «Да здравствует непобедимая Рабоче-Крестьянская Красная Армия!» В районе села Афанасьевка Конным полком Дроздовской дивизии было захвачено одно орудие и 2 зарядных ящика. Орудие было с замком, панорамой и в запряжке, но только при трех лошадях. Расстояние от Михайловки до Синельникова, 18 верст, дивизия прошла очень быстро и в четырех верстах от станции 3-я батарея обстреляла цепи красных, а 2-й полк двинулся к железной дороге Синельниково — Екатеринослав. 3-й Дроздовский полк в это время вел бой правее. Выйдя к железной дороге, дроздовцы увидели дымки успевших выскочить из Синельникова двух броневиков красных и мчавшийся на всех парах поезд, увозивший станционное начальство и обстреливаемый 7-й гаубичной батареей. Один батальон 2-го полка со взводом 3-й батареи двинулся на разъезд железной дороги на Екатеринослав, а остальные части полка свернулись и пошли в Синельниково. У разъезда произошел небольшой бой с отступавшими конными и пешими красными, и разъезд был занят дроздовцами. Красные поспешили отступить, а батальон, простояв возле разъезда около трех часов, также свернулся и отошел на Синельниково. Пройдя станцию Синельниково-Малое, батальон в колонии Гейденфельд, что в полутора верстах севернее Синельникова, присоединился к своему полку. Кубанская бригада прибыла к шапочному разбору и в бою под Синельниковом не участвовала. Как потом выяснилось, причиной их опоздания было их веселье в Александровске, накануне в городском саду, во время которого их командир скомандовал: «По коням». Их опоздание во многом уменьшило успех проведенной операции, так как успели удрать бронепоезда, меньше попало в плен, даже те красноармейцы, которые бросили винтовки в окопах, сами спокойно ушли. Не было кому их преследовать.
В этой операции дроздовцами было взято в плен свыше 3500 красных, захвачено орудие с панорамой, замком и передком, с тремя лошадьми, два зарядных ящика, пулеметы, много оружия и обозы красных. Дальнейшего продвижения и закрепления за Русской Армией Синельникова не предвиделось. Части Дроздовской дивизии, согласно полученному приказу, в 21 час двинулись в обратный марш, вдоль железной дороги, на Александровск. В 7 часов 10 сентября дивизия прибыла в Ново-Гуполовку, где и разместилась по квартирам. Линия железной дороги была по-прежнему в хаотическом состоянии, а брошенные эшелоны еще не убраны. Пакгаузы и вагоны на станции Софиевка все сгорели. Кругом была полная картина войны и разрушения. Масса брошенного большевиками ценного имущества была растащена, потоптана и попорчена рыскавшими по вагонам людьми, и особенно медикаменты в брошенных двух летучках, в которых чины дивизионного перевязочного отряда почти ничего уже не нашли. В основном все было попорчено.