— Откуда это вы взялись? — говорили крестьяне. — Фронт аж под Ореховом, а вы сзади идете.
Как потом выяснилось, взятый в плен полк только накануне сменился и под вечер пришел в хутор Самойловский — в резерв, где и попал в руки 1-го Дроздовского полка. Для красных появление дроздовцев ночью оказалось весьма неприятным сюрпризом.
Когда стало светать, сделалось очень холодно. Все стали прямо замерзать и, чтобы согреться, стали при всяком удобном случае разводить костры из соломы; и это делали не только главные части, но даже дозоры и разъезды. Надо предполагать, что дым мог быть виден на много верст вперед. Получилось здорово смешно, скрыто шли — курить нельзя, — а костры все-таки зажигали.
Утром дивизия прошла хутор Самойловский, и вскоре сзади красные начали обстреливать артиллерийским огнем хвост нашей колонны. Так как предполагалось захлопнуть красную конницу, дивизия двигалась очень быстро, и приказано было не особенно обращать внимание на то, что творится по сторонам и сзади. Впереди продвигался 1-й Дроздовский полк, ведя бой со встречными частями красных, а шедший последним в колонне Дроздовской дивизии 2-й стрелковый полк вообще не разворачивался, и только изредка обстреливались артиллерийским огнем его батарей удиравшие по сторонам движения — слева и справа — группы красных. В районе мелких селений (Тонеты, Кущевы и др.) отступали отдельные группы красных, которые можно было легко забрать в плен, если бы 2-й полк развернулся, но дивизия получила особую задачу, связанную со временем, а поэтому и не пришлось заняться этими группами. В районе Рождественской 1-й Дроздовский полк (разворачивался только один батальон) совместно со 2-м конным полком захватил много пленных и потом сразу продвинулся дальше к югу. Вся дивизия двигалась узким фронтом с севера на юг. Когда 2-й Дроздовский стрелковый полк подошел к Рождественской, на нашем пути увернулась группа красных — довольно внушительных размеров. Приняв 2-й полк за обозы, так как наша пехота передвигалась на повозках, эта группа красных решила обрезать хвост колонны. Обозы же дивизии шли в середине колонны, а не в хвосте. Эта группа красных, среди которых были курсанты, неожиданно встретила колонну полка, когда она подошла к Рождественской, с близкой дистанции огнем и атаковала ее. 1-й батальон сейчас же соскочил с повозок и со своей стороны контратаковал красных. 3-я батарея с места открыла огонь на прицеле 10, а 4-я выехала еще несколько вперед, причем конные разведчики, во главе с полковником Самуэловым, бросились в атаку. Такой оборот для красных был совершенно неожиданным, но, несмотря на это, они на окраине села оказали упорное сопротивление и среди стрелков 2-го полка были раненные штыками. Наш броневик, выйдя во фланг красных, ускорил решение боя в нашу пользу. Красные бежали, оставив убитыми, ранеными и пленными 112 курсантов.
Во время этого марша постоянно поддерживалась связь с донцами аэропланом, летчик которого все время освещал обстановку. Когда же была взята и Воздвиженка, то перед дроздовцами не было больше красных частей на юг. После того как 2-й стрелковый полк отошел от Рождественской, ее вновь заняли красные и начали артиллерийским огнем прикрывать отход на север, к железной дороге, уцелевшей колонне красной пехоты. К станции Гайчур подошел бронепоезд красных, открывший огонь по 2-му стрелковому полку, но, когда взвод 4-й батареи специально занялся бронепоездом, последний поспешно исчез в северном направлении. После этого 3-я и 4-я батареи беглым огнем обстреливали поспешно отходившую группу тысячи в две красных. Оставив на буграх 2-й батальон и 4-ю батарею, 2-й стрелковый полк ушел в село на ночевку. Никакой конницы в этом районе не оказалось. Силы красных были разбиты, и за два дня из состава 42-й и 9-й советских дивизий дроздовцы взяли в плен свыше 5000 красных. На долю донцов также пришлось большое количество пленных.
Генерал Туркул остался недоволен результатом рейда и считал, что только из-за ненужной спешки не была захвачена вся артиллерия красных и на две-три тысячи меньше попало в плен красных. Но успех, конечно, был большой, хотя и не удалось полностью снять всех красных с этого участка фронта. Красные же были совсем деморализованы. Разворачивался в 1-м полку всего лишь один батальон, а во 2-м полку, на другой день, два, а пленных взято уйма. Наши же потери маленькие и исчисляются единицами, но среди раненых генерал Субботин, командир бригады, получивший тяжелое ранение в живот. Переходы же в последнее время Дроздовская дивизия совершала прямо кавалерийские — по 50 и больше верст в сутки, и притом с боями. Уставали все здорово, так как переходы совершались ночью, и благодаря этому для сна и отдыха оставалось мало времени. Кроме того, уже наступили холодные ночи и приходилось, чтобы согреться, больше передвигаться пешим порядком, а не на повозках. Зато все это окупалось громадными успехами, которые сопутствовали дроздовцам.
Целый день 1 октября Дроздовская дивизия простояла в Воздвиженке. Донцы ушли в район Царе-Константиновки, чтобы ликвидировать еще одну ударную группу красных. На правом берегу Днепра красные, стянув превосходящие во многом силы, вынудили наши части отойти за Днепр. Вообще в последнее время стало заметно усиление красных по всему фронту и ясно обозначился их нажим во всех направлениях. С одной ударной группой основательно разделалась Дроздовская дивизия, с другой успешно справились донцы. Некоторый успех имели красные у Каховки, Алешек и на правом берегу Днепра. За Днепром, у села Шелохова, возле мельницы, 20 сентября разрывом снаряда был убит генерал Бабиев, командовавший нашей конной группой. Это произошло в самый решительный момент боя, и кубанцы, а также части нашей 2-й армии понесли значительные потери, что объясняется тем, что было, в связи со смертью генерала Бабиева, нарушено управление частями. Донцам же повезло, и они разделали «под орех» всю группу красных у Царе-Константиновки. Захвачено было до 9000 пленных, 12 орудий и много пулеметов. Разбитые красные части принадлежали к подошедшей на южный фронт 9-й советской армии.
2 и 3 октября Дроздовская дивизия оставалась в Воздвиженке. Были получены официальные сведения о заключении перемирия между Польшей и Советами и о грандиозной манифестации в Москве по этому поводу. В Александровке был арестован за грабежи партизанский атаман Володин. Прорвавшаяся у Бердянска красная конница дошла до Большого Токмака и несколько часов занимала его. Там красные зарубили коменданта, несколько генералов, захватили бронепоезд «Святогор», поезд генерала Богаевского, взорвали 6 вагонов со снарядами и вагоны с обмундированием. Вообще там красные наделали немало бед. Сам генерал Богаевский едва успел ускакать.
В 22 часа 3 октября Дроздовская дивизия двинулась на Орехов, а Корниловская — на Жеребец, чтобы закрыть выход прорвавшейся красной коннице, численностью свыше 2500 сабель. Дроздовская дивизия двигалась целую ночь и на рассвете прошла село Омельник. Около 10 часов, сделав переход в 35 верст, пришла в Орехов. После небольшого привала дивизия двинулась дальше, в направлении на Щербаковку. Первым шел 3-й Дроздовский полк, за ним двинулся 2-й стрелковый, а последним, замыкающим, был 1-й стрелковый полк. При выходе из города генерал Туркул неожиданно остановил дивизию. Третьему полку было приказано отправиться в село Ново-Андреевку, а остальным частям дивизии вернуться в город Орехов. Дальнейшее движение дивизии отменялось, так как было получено сообщение, что конница красных уже успела проскочить верст 10 восточнее. Красные еще 3 октября ушли из Большого Токмака, прошли Гохгейм и в Щербакове ночевали, а под утро двинулись назад в Копани, хутор Работин, и перешли железную дорогу между Большим Токмаком и Ново-Карловкой. В это время в Александровске были марковцы, в Жеребце — корниловцы, а дроздовцы, по расписанию, двигались на Щербаковку. Наши аэропланы все время висели над колонной красной конницы и сбросили на нее около 200 пудов бомб. Потери красной конницы, по свидетельству жителей, были огромные. Жаль, что она успела проскочить восточнее дроздовцев!
Дивизия до пяти часов утра 5 октября оставалась в Орехове, откуда выступила в направлении Рубановки. Во главе шел 2-й Дроздовский стрелковый полк. Весь 1-й армейский корпус перемещался влево по фронту к линии Днепра. На остальном участке центрального фронта и до Азовского моря оставались части 2-й армии и донцы. Почти до 12 часов дня стоял густой туман и на расстоянии 200–300 шагов ничего не было видно. Дивизия шла через Ново-Андреевку, колонию Юренталь, мимо колонии Розенталь на Эристовку и, наконец, в 22 часа прибыла в большое селение Михайловка. К вечеру после дождя пошел мокрый снег и дороги испортились. Дивизия сделала переход больше чем в 60 верст. К 9 октября дивизия должна была сосредоточиться в селе Рубановка. Подтвердилось, что наступление красных у Каховки остановлено. При переправе обратно наших частей с правого берега Днепра больше всего пострадали части 2-й армии. Были подбиты семь танков, и два танка остались на правом берегу Днепра.
6 октября Дроздовская дивизия простояла в Михайловке. Михайловка — большое село с населением около 45 000 человек, длиною до 9 верст и в ширину около 6 верст и находится в 10 верстах от станции Бурчацк. Имелась даже смешанная гимназия.
Когда Дроздовская дивизия ушла из Ново-Гуполовки в рейд на юг, там остался один батальон 3-го стрелкового полка, бронепоезд, броневик, а 2 октября туда пришли обе гаубичные Дроздовские батареи, бывшие до того в распоряжении Марковской дивизии. Вскоре все части, согласно приказу, покинули Ново-Гуполовку, уйдя на присоединение к своей дивизии, и уже 6 октября в Ново-Гуполовке дроздовцев не было. 4-й Дроздовский полк со взводом 5-й Дроздовской батареи и 7-й гаубичной, согласно приказу, перешел в село Михайловка-Лукашевка, что 25 верст на северо-восток от города Александровска, и, таким образом, эти Дроздовские части оказались выдвинутыми далеко на север, не имея связи ни с марковцами, занимавшими еще в то время Александровск, ни с Дроздовской дивизией, ушедшей в рейд на Орехов. Соседние села занимались в то время отрядами партизан «батьки Махно», которые были в союзе с нами, но скоро события показали, что доверять этим махновцам было никак нельзя.