— Боюсь, дорогой мой мальчик, что я не смогу выполнить вашу, без всякого сомнения, разумную просьбу! — медовым голосом сказал Дамблдор. — Да и школьная программа по зельям не предусматривает упрощения для одних и усложнения для других. Все ученики обязаны изучать стандартную программу.
— Но почему? Что вам мешает поступить так, как я предлагаю? — спросил неприятно удивленный отказом Северус. — И многие студенты не тянут даже той простейшей программы, что есть сейчас!
— Вековые традиции, видимо, мой мальчик! — медовым голосом просветил его директор. -Так было испокон веку, и так и должно остаться и поныне! Факультеты должны научиться сосуществовать друг с другом, нравится им это или нет, ведь если последовать вашему предложению, то Слизерин в паре с Рейвенкло будут еще больше считать два остальных факультета недалекими тупицами, а себя — умными и хитрыми. Это приведет к большему отдалению и расслоению детей на фракции и группировки! — объяснил ему, словно дурачку, Дамблдор.
«А то сейчас они будто не разобщены и не отдалены!»
Северус был поражен столь извращенной формулировкой: он-то всегда считал, что люди объединяются по интересам и по интеллекту, а слизеринцы всегда охотно общались с рейвенкловцами, многие из которых происходили из обедневших аристократических семей и из среднего достатка граждан. Хаффлпаффцы частенько стояли особняком, потому что не питали особой симпатии ни к хитрым змеям, ни к кичащимся своим интеллектом воронам, а гриффиндорцы их откровенно пугали своей воинственностью и агрессией. Но все же барсуки гораздо лучше ужились бы именно с гриффиндорцами, а уж уровень знаний... у обоих факультетов был примерно одинаков.
Так, первое дельное предложение отвергнуто. Ну что ж, он особо и не надеялся на удачу, просто лишний раз подтвердил свои опасения и сомнения. Директору не нужна мирная школа, ему зачем-то выгодно, чтобы три факультета ополчились на четвертый. Так было всегда, он согласен, но по рассказам матери, при Диппете такого острого противостояния, как когда учился он, в Хогвартсе не было! Ведь Мародеры на старших курсах держали почти всю школу в кулаке, а руководство ровным счетом ничего не предпринимало, более того, именно в этот период в школу учился вервольф, хотя Министерство Магии наистрожайше запрещало получать образование больным ликантропией. Однако ж... директору видно, никакие законы писаны не были.
«Странно все это, и нехорошо попахивает», — думал Северус. — Как будто Дамблдор в школе свои личные эксперименты ставит...
— Профессор Дамблдор! Я хотел узнать, можно ли мне отлучаться по делам? — спросил он, подойдя к директорскому креслу. Старик устроился у камина, с максимальным комфортом, с чашкой горячего чая и тарелкой сладких пирожков и явно наслаждался жизнью.
— Но по каким делам, дорогой коллега? Откуда вдруг такая острая необходимость в отлучке? — невинно спросил директор. — Насколько я в курсе, у вас нет друзей и родственником, так кого же вы желаете навестить?
Cнейп напрягся и подобрался.
— То есть, правильно ли я понимаю, что я в каком-то смысле, ваш личный пленник? И мне нельзя аппарировать даже в Косой переулок за ингредиентами или сходить в Хогсмид в магазин? Или вы приставите ко мне сопровождающего, который будет наблюдать за мной даже в туалете? — природная язвительность таки вылезла наружу, как Северус ни старался ее задавить. — Если я нахожусь в некоем подобии тюремного заключения, то почему бы тогда не дать мне в провожатые дементора, насколько я знаю, самые лучшие стражи — они!
— Ох, дорогой мальчик, ну что ты так категоричен? Конечно же, ты можешь бывать в общественных местах, я ведь тебе не запрещаю. Я просто беспокоюсь о тебе! — внезапно посуровевшим голосом ответил старик, сверля молодого зельевара глазами.
— Отлично! — разозлившийся Снейп резко повернулся на каблуках, мантия взметнулась широким крылом. — В таком случае, спешу уведомить, что я собираюсь в Косой переулок за ингредиентами, потому что многие из них просрочены и ни на что не годятся. И вообще, класс зельеварения недоукомплектован оборудованием, так что если вы желаете, чтобы этот предмет велся на должном уровне, известите Попечительский совет, что мне нужны будут средства на покупки, — кинул он через плечо.
— А незачем уведомлять, — беззаботно сказал Дамблдор, прихлебывая чай, — возьми у Минервы наличными, сколько тебе нужно, потом принесешь чеки из магазинов, она подошьет к расходам. Хогвартс — самая лучшая магическая школа в мире, и нам, конечно же, всеми силами надо сохранять этот высокий статус и безупречную репутацию!
Северус немного опешил от такого выспренного пышного высказывания о Хогвартсе, не соответствовавшего действительности, но благоразумно промолчал и направился к все еще кипящей праведным гневом Минерве...
Флитвик со Стебль, хихикая в кулаки, встали и вышли одновременно со Снейпом. Они дружески похлопали молодого преподавателя по спине, в общем, куда дотянулись, и пожелали не обращать внимания на чересчур исполнительную МакГонагалл и странноватого Дамблдора. В принципе, они тоже были не прочь разделить факультеты, но их никто не спрашивал, хотя Стебль призналась, что уж лучше пусть ее студенты продолжают учиться вместе с флитвиковскими, чем с гриффиндорцами или слизеринцами.
— Ты не обижайся, Северус, но все-таки мои дети очень уж добрые, ну куда им тягаться с твоими хитромудрыми змейками или с упертыми, как бараны, и чересчур активными и агрессивными, словно шальные макаки, детьми Минервы? А рейвенкловцы тем и хороши, что имея мозги, не устраивают бессмысленных гонений, бойкотов и драк с неугодными им студентами. Они выше этого, ведь для них существует только учеба! Ну, и мои поневоле подтягиваются, равняются на них. Конечно, это плохо, что гриффиндорцы со слизеринцами страдают, но тут уж каждый декан будет за своих!
— Что ж, придется работать с тем, что есть, — вздохнул Северус, заранее настраиваясь пессимистически.
Глава 3
Время после обеда оказалось свободным от пар, и Снейп решительно направился к воротам Хогвартса, к зоне аппарации. Он действительно собирался в Косой Переулок, но сначала решил на полчасика заскочить к другу.
Миг — и он уже стоит у огромных кованых ворот Малфой-Мэнора. Позолоченные драконы на решетках узнали его — калитка широко распахнулась. Северус вошел, зная, что Охранные чары уже известили хозяев особняка о прибытии гостя.
В Мэноре царил беспорядок. Северус недоуменно огляделся: в холле были кучей навалены чемоданы, сундуки и саквояжи, которые уменьшал старый эльф Нарциссы по имени Хоум. Огромные баулы плавно плыли по воздуху, и в конце недлинной параболы превращались в малюсенькие изящные шкатулочки, которые выстраивались рядком на антикварном комоде. Из гостиной слышался взволнованный голос Нарциссы. Через секунду и сама хозяйка показалась на пороге комнаты.
— Северус! Слава Моргане, ты жив и невредим! Я так переживала, потому что ты пропал куда-то, дома тебя не было, мы с Люциусом не знали, что и думать! — она схватила Снейпа за руку и потащила в комнату. Там в роскошном кресле сидел ее дорогой муж и по совместительству друг Северуса хозяин Малфой-мэнора Люциус Абрахас Малфой. По его недовольному лицу было понятно, что супруги ссорились.
— А что у вас тут происходит? — Снейп шутливо поклонился. Люциус встал и обнял приятеля. — Вы переезжаете?
— Нарцисса настаивает, чтобы мы срочно уехали из страны. А я против. Нам, в принципе, предъявить ничего не могут, нет прямых доказательств. Бросать дела и бизнес я не собираюсь, а чтобы все здесь свернуть — нужно немало времени, — снова садясь и приглашая друга присоединиться к нему, ответил Люц.
— Дорогой супруг, но ты понимаешь, что сейчас осмелевший после исчезновения Лорда Аврорат начнет врываться ко всем чистокровным слизеринцам? Многие ведь твердо уверены, что слизеринцы, без сомнения, поголовно все, поддерживали Лорда! Что мы будем делать? Я не желаю растить сына в это неразберихе и постоянной боязни, что тебя вот-вот заберут! — всхлипнула Нарцисса. — Северус, ну хоть ты ему скажи! У нас ведь ребенок...
— Люц прав. Если вы сейчас сорветесь и исчезнете — вызовете подозрение у властей. Начнутся репрессии, а там недолго и до того, что скажут — раз удрали, бросив все имущество, значит и правда соратники Лорда. Доказательств у них нет, никто Люца без маски не видел, поэтому даже воспоминания, просмотренные в думосборе, ничего не докажут, — медленно сказал Северус.
— А Метка? Если они начнут проверять ваши руки?
— На это следует получить особое разрешение. Никто не смеет обыскивать свободных граждан, которым не предъявлено обвинений. Наоборот, если такое случится, вы можете потребовать возмещения морального ущерба.
— Но...
— А Метку можно скрыть. Во-первых, я могу сварить состав, который на время выжигает ее с руки. Пока не нарастет новая кожа, ее видно не будет. Во-вторых, если вы будете сидеть в Мэноре, тут уж магия особняка будет за вас. Авроры, которых вы милостиво впустите в дом, колдовать не смогут, а без палочки они никак Метку не обнаружат. Еще я обнаружил, что домовики могут запросто сделать ее невидимой, а на эльфийскую магию нет контрзаклятий. Вот, посмотри! — и Северус обнажил руку.
Кожа была девственно чиста.
— А... а как ты об этом узнал? Ну, что можно Метку так спрятать? — полюбопытствовал Люциус, хватая друга за руку и поднося ее к глазам. Он осторожно водил пальцами по гладкой коже, от этого у Северуса мурашки бежали по коже.
— Случайно. У меня недавно вышел конфликт с одним недорослем. Я не сдержался и показал ему Метку. Она, хоть и сильно побледнела, но была вполне различима... Потом я конечно, пожалел, потому что пришлось наглецу память корректировать. Грейди узнал об этом и предложил свои услуги. И вот... никакие Фините и Отменяющие не действуют, так что можно быть спокойными. Все-таки кретины наши невыразимцы, что не исследуют эльфийской магии. Такие возможности! — у Северуса, как всегда, горели глаза в предвкушении новых знаний. В такие минуты он казался почти красавцем: темные сверкающие глаза озаряли худое, с резкими чертами, лицо, щеки краснели, и даже слегка желтоватые зубы не портили его. С длинными густыми волосами, откинутыми назад, за которыми он, впрочем, вообще не смотрел, молодой человек напоминал некоего мятежного демона, который задумал что-то плохое, а мантия успешно заменяла черные крылья. Люциус с трудом оторвал от него взгляд.