— Постойте, — прервал я эту заученную пафосную речь, стараясь не заржать в голос. — Растительных духов оставим на потом. Мне нужно кое-что более… экстремальное?
— Могу предложить рыбалку на пиранью, — охотно откликнулся Максим. — В сопровождении местного рыбака вы выплывете на катере на середину Амазонки, он прикормит пираний, а потом вы сами будете их ловить, вам покажут, как. Это совершенно безопасно. Пойманную рыбу сразу же приготовят для вас на углях…
— Погодите, их едят?
— Пираний? Еще как! Местный деликатес. Заодно и попробуете, мясо немного похоже на нашего леща, но гораздо вкуснее.
— Рыбалку давайте тоже отложим. У меня другая идея. Мне нужно попасть в Амазонское Пекло. Вернее, на то место, где раньше было Гнездо… В общем, мне нужен надёжный проводник.
На мгновение в офисе повисла тишина: Максим вытаращился на меня, прикидывая, чего ждать от этого странного парня с рюкзаком за плечами, его помощница так и вовсе не понимала ни слова по-русски, а потому просто хлопала накладными ресницами и улыбалась.
— Исключено, — наконец мотнул белобрысой головой мой собеседник, — мы не водим туда экскурсии.
— Неужто совсем нет желающих посетить столь известную во всем мире достопримечательность?
Амазонское Гнездо уникально как своими размерами, так и внутренним содержанием. В первую очередь, от других обителей тварей его отличало отсутствие единого выхода, вместо него имелся едва ли не десяток, разбросанных по так называемому «центральному району», своеобразному ядру владений чужаков на поверхности. Помимо главных входов-выходов, вокруг постоянно возникали новые, причем на довольно значительном отдалении, контролировать их в прошлом не имелось никакой возможности.
Временные, малые выходы удавалось закрывать. Совсем мелкие, так называемые «трещины», исчезали сами, успев выпустить на поверхность с десяток-другой образцов иномировой флоры и фауны. Образцы обычно погибали в течение месяца-двух, иногда перед смертью успев основательно нагадить людям. Патрули не помогали, бороться с напастью было невозможно. Бразильское правительство не имело сил и желания держать здесь крупные войсковые гарнизоны, оно обратилось в ООН, та вняла мольбам о гуманитарной катастрофе и выделила хорошие средства на переселение жителей. Само собой, в результате район, и так не шибко населенный, обезлюдел окончательно.
После исчезновения Господина ситуация изменилась незначительно. Пространство продолжало трескаться, периодически выпуская из неведомых далей партии всякой хтонической жути. Намного меньше, чем раньше, но тем не менее. Возвращаться люди не торопились. Зато на площади, превышавшей по размеру Московскую область, работали сотни, если не тысячи лабораторий и фирм, изучавших отлавливаемую живность. Не животных — они практически не попадались; обычно из трещин лезло нечто, похожее на траву, мох, слизь и тому подобное, примитивное. Несшее на себе настолько явный отпечаток чуждости, что неподготовленного человека либо вводило в транс, либо выворачивало недавним обедом.
Большой бизнес быстро нашел способы извлечь выгоду даже из этого. Фармацевтика, материаловедение, химическая промышленность и другие отрасли получили хороший толчок, человечество за последние годы совершило настоящую революцию в науке. Не говоря уже о псионике, возникшей с нуля и развившейся до немалых высот.
Разумеется, богатство требовалось охранять. На территории бывшего Пекла помимо армейских спецчастей долгое время находились отряды наёмников из аккредитованных в Бразилии ЧВК, силы собственных служб безопасности корпораций и приглашенные контингенты иных стран. Русских среди последних не было, марку держали штатовцы и европейцы. Кроме того, естественным образом появились деревни своеобразных собирателей, бродивших по джунглям в поисках недавних выбросов или водивших туда желающих пощекотать себе нервы туристов. Последних, по слухам, было в достатке — остатки Гнезда пользовались популярностью у самых разных кругов.
Место в прямом смысле исторически значимое, интерес к нему в мире испытывали очень сильный. Сюда ехали сектанты, считающие чужаков наказанием божьим, и сектанты, считающие тварей неправильно понятыми ангелами. Любители военной истории и студенты-физики, мечтающие устроиться на работу в одну из лабораторий. Ботаники и генетики, экспериментирующие с геномом растений, соседствовали с наркошами, ищущими штуку «позабористее». Дизайнеры из гейм-студий шли по одному маршруту с влюблёнными парочками, среди которых непонятно откуда взялось поверье, будто браки, заключенные здесь, нерасторжимы и обречены на счастье.
Экскурсии и прочее проходили по «внешней» части бывшего Гнезда; центральную, с выходами, на всякий случай огородили и внутрь никого не пускали, кроме парней из местного аналога нашей расформированной Службы. Что там творится прямо сейчас, я, если честно, не знаю. Не интересовался. Последний раз информация о бывшем Амазонском Пекле попалась на глаза около года назад, когда тут разыскивали сгинувшую без следа туристическую группу. Вроде бы, так и не нашли.
— Желающие есть, — неохотно признался Максим, — но… Лугар э амалдисоаду. Проклятое место, если по-нашему. Местные его боятся, как огня, и ездить туда категорически отказываются. Да и не пускают туда без особого разрешения.
— Мне казалось, здесь не настолько высокий уровень жизни, чтобы отказываться от хороших денег.
— Зачем вам туда?
Я немного изменил свою ауру, так, чтобы любой, даже совершенно не обладающий чувствительностью человек почувствовал близкое присутствие псиона.
— Нужно, — веско сказал я, заодно слегка направляя его мысли в правильном направлении. — Очень нужно.
— А, вот оно что… — Максим с понятливым видом закивал. Картинка у него в голове сложилась, треснувший шаблон склеился. — Понимаю.
Как в современном мире становятся псионами? Достигший нужного возраста подросток, без психических отклонений и не состоящий на учете в милиции (в России, в других странах требования могут отличаться) приходит в государственный центр, где около часа сидит в окружении сверстников в специальной комнате. Ничего особенного в той комнате нет, за исключением создающих нужный энергетический фон артефактов чужаков. К слову сказать, излучение от этих артефактов с каждым годом слабеет и лет через пятьдесят исчезнет окончательно.
По сравнению с первоначальным методом, то есть походом непосредственно в Гнездо, недостаток ровно один — гарантированно слабая оболочка. То есть процент становления псионами примерно одинаков, но те, кто спускался в Гнезда или получил инициацию в непосредственно вблизи их, как правило сильнее в два-три раза. У меня, скажем, изначально оболочка была девяносто две единицы, а сейчас тридцатка считается прекрасным результатом.
От величины оболочки зависит очень и очень многое. Она ведь не только для создания знаков нужна — пожалуй, нет такой сферы деятельности, где её не используют. Даже у шаманов насыщенность оболочки оказывает влияние на сговорчивость некоторых духов, предпочитающих действовать с позиции силы. Поэтому, вполне естественно, её пытаются развивать.
Самый простой способ — регулярное истощение, желательно перед сном. Рост оболочки в таком случае стабильный и медленный, поэтому с появления первых псионов ищут способы ускорить процесс. В нашем институте этим целый отдел занимается, в тесной кооперации с родянами и некоторыми организациями за рубежом. Успехи есть, методики совершенствуются, но в конечном итоге все они сводятся к предсказуемой формуле: больше вкалывать, меньше лениться. Устраивает она, конечно, не всех.
Всегда найдутся те, кто хочет всего, сразу и без напряга. Да почти все люди такие. Но подавляющее большинство по мере взросления в сказки верить перестаёт и обретает определенную критичность мышления.
Среди тех, кого жизнь щадила или кто преподанные ей уроки не усвоил, ходила упорная байка, что, якобы, медитации (или иные процедуры), проведенные в точках расположения бывших Гнезд, способствуют развитию оболочки. Чушь, конечно же. Да, медитации и правильное употребление кое-каких веществ оказывают дополнительный положительный эффект, ускоряя развитие до двадцати процентов, однако исключительно в сочетании с потогонными тренировками. Место значения не имеет. Тем не менее, поток жаждущих халявы не оскудевает, и часть его упорно стремится на Амазонку. Логика понятна: Амазонское Пекло — из всех Гнезд самое гнездовое, где ж ещё дурью маяться, как не там.
Вот за такого «любителя ускоренной прокачки» меня и приняли. Чего, собственно, я и добивался.
— Конечно, у нас есть нужные специалисты, только их услуги стоят недешево, — принялся набивать цену менеджер. — Всё-таки они рискуют. В случае поимки на закрытой территории вас просто депортируют, а их в тюрьму посадят.
— Я готов приплатить за риск, — от мужика шибанула алчностью, вынудив тут же добавить. — В разумных пределах.
— В таком случае — одну минуту. — Максим достал из заднего кармана смартфон, набрал чей-то номер и быстро затараторил по-португальски. Выслушал ответ, пару раз уточнил какие-то детали и дал отбой.
— Есть один проводник из местных, который согласился отвезти вас туда на своей машине, а потом доставить обратно, — поделился он со мной результатом переговоров, — но стоить это будет недешево. Зовут его… Только не смейтесь: дон Педро. Он заедет за вами завтра в десять утра. Устроит? Где вы остановились?
— Честно говоря, пока еще нигде, — признался я.
— Тогда я помогу с отелем. Тут есть один неплохой поблизости, двадцать пять долларов в сутки за номер, шведский стол включен. Сейчас уточню, есть ли у них свободные комнаты.
Он снова закопался в свой телефон. Возражать я не стал: отчего бы не дать заработать хорошему человеку? Тем более что нам ещё предстояло торговаться по поводу услуг дона Педро.
«Десять утра» по-бразильски означало примерно в половине двенадцатого. За время затянувшегося ожидания я пробежался по местным лавочкам и приобрел самое необходимое, с чем меня уж точно не пустили бы в самолет: довольно приличный по качеству мачете и запас питьевой воды в пластиковых бутылках. Еще я купил моток скотча, прочную бечевку, которую пришлось еще поискать, и запас сухих галет — любая другая еда в здешней густой и влажной атмосфере быстро превратится в кисель. Немного соли, маленький ножик, противомоскитная сетка, одноместная палатка, фильтр для очистки воды, нижнее белье, зажигалки… Рюкзак, потому что в старый вещи не влезали. Заодно снял немного наличных в банкомате: пригодится вдали от цивилизации.