— У них нет дома. Гнезда — не более чем инструмент исполнения замыслов Высших. Старшие позаботятся, чтобы этот инструмент не пострадал от соседства с псионами.
Монах и Паладин заполнили паузу в переговорах, занявшись приготовлением ужина, а я решил немного прогуляться по окрестностям. Застоялся, хотелось размяться, да и Старший ушел. Если потребуется, он свяжется со мной, но, кажется, им тоже есть, что обсудить узким кругом. Вдалеке, за темной чертой леса, высилась пологая гора, с вершины которой поднимался в небо клубящийся столб черного дыма и пепла. Похоже, вулканическая деятельность на этой планете была более активной по сравнению с Землей — по крайней мере, мне захотелось посмотреть на действующий вулкан в соседнем мире поближе, а заодно оценить опасность, которую он может представлять. Кроме того, чужаки по неизвестной причине старались избегать этого места, а значит, у меня появится шанс немного побыть самим собой, отодвинув на задний план прочие варианты моей многогранной личности.
Дорог здесь не было, но не было и непроходимых зарослей, сквозь которые пришлось бы продираться. Мне о сложности пути не приходилось задумываться — я взлетел. Левитирующий объект заметен издалека, но теперь можно быть уверенным, что хозяева этого места не нападут. Покрытое редким кустарником каменистое плато, чуть присыпанное вулканическим пеплом, быстро превратилось в склон, наполовину состоявший из застывшей лавы. Судя по тому, что в порах пемзы уже успели поселиться лишайники, вулкан был древним. Шорох осыпающихся камней под ногами, резкий запах серы в воздухе. По мере того, как я поднимался над склоном вверх, становилось теплее, а растений вокруг оставалось все меньше. Наконец склон и вовсе превратился в голый буро-серый камень, а мне пришлось окружить себя «Невидимым щитом», чтобы избежать все нараставшего жара.
Жерло этого безымянного вулкана имело около километра в диаметре. Противоположной его стороны не было видно благодаря поднимавшегося из глубин кратера столба жирного дыма и пепла. Где-то там, в глубине, в самой толще горы, плещется раскаленная лава, но вулкан дремлет, не желая беспокоить окружающие равнины потоками всепоглощающей лавы. В отличие от вулкана из подброшенной мне Коробком книги, этот казался вполне мирным и не вселял тревоги.
Опустив руку в карман, я нащупал прохладную поверхность регистратора. Я практически не расставался с амулетом с того самого момента, как получил его из рук Сергачева, и таскать регистратор с собой уже, кажется, стало входить в дурную привычку. Самое время положить этому конец. Размахнувшись, я швырнул плоский артефакт в темную бездну, изрыгавшую в небеса клубы черного дыма. В последний раз блеснув на солнце, регистратор канул в жерло вулкана и бесследно растворился в нем. Достойный конец одной маленькой истории и начало конца другой.
Переговоры между государствами ведутся годами, иногда десятилетиями. Шлифуются формулировки, согласуются позиции, учитываются мнения внутренних группировок или отдельных личностей. Но то — у людей. Нам потребовалось два дня.
С одной стороны, расу Созданных Слуг Высших Правителей, представлял коллективный разум верховной в данном сегменте пространства-времени касты. Коллективный временно, так-то они обычно самостоятельно мыслят. С нашей стороны выступали три наиболее, пожалуй, авторитетных и влиятельных псиона мира, причем предводительствовал ими вообще непонятно кто. Будем самокритичны, с позиции независимого наблюдателя я — какая-то хтоническая тварь, только прикидывающаяся человеком. Или, в последнее время, совсем не прикидывающаяся.
Лгать на нашем уровне практически невозможно. Можно утаить некоторую часть правды или сделать нужный акцент на описании факта, процесса, явления, но попытка предоставить неверную информацию будет мгновенно замечена. И, скорее всего, приведет к разрыву отношений, потому что существо, способное на столь феноменальную глупость, в партнерах держать нельзя.
Отсюда вытекает скорость переговоров. Людям (насколько псионы могут считаться людьми) требовалось пространство для жизни и построения своего общества, чужаки готовы были его предоставить. Взамен они хотели получить возможность изучать нас, смотреть на методики работы со знаками и не только. С точки зрения нужды в ресурсах они превосходят нас… Да, собственно, почти во всём они нас превосходят. У нас нет ничего, что было бы им нужно. Кроме нас самих, нашего мышления, наших идей. Расы, ущербные в силу происхождения, получившие разум в результате эволюции, а не благодаря высочайшей воле Повелителей, обладают одним несомненным достоинством: они нестандартно смотрят на мир. Поэтому их и берегут.
Договор был заключен. Через три дня на континенте, где мы находились, не останется ни одного Гнезда. Другие два континента останутся во владении чужаков, люди получат право приходить туда и вести испытания теоретических разработок с условием неприкосновенности Старших слуг. Иными словами, убивать можно всех, кроме Старших, и не разрушать Гнезд.
Когда я сообщил своим спутникам окончательный вариант договоренности, Монах прикрыл глаза и тяжело вздохнул, а Паладин, поиграв желваками на скулах, признался:
— Я, наверное, буду держаться от них подальше. Понимаю, что другая раса, их мышление не должно быть похоже на наше, но забыть — не смогу.
Многие ветераны не смогут. Поэтому кто-то из них резко откажется приходить в этот мир; другие, наоборот, сочтут своим долгом выстроить здесь форпост, защищающий человечество.
— Давайте думать, что дальше делать будем, — предложил китаец. — У меня-то всё просто — я в Политбюро пойду. А вам к чиновникам обращаться бессмысленно.
— Может, и тебе не стоит? — я даже несколько удивился уверенности Монаха.
— Ну я же не к кому попало пойду, — улыбнулся тот. — У меня всё будет хорошо, не волнуйся. Жаль, конечно, что переход сюда не в Китае расположен… Хотя, может, и не жаль.
— При необходимости можно создать переход в любом месте. Проще рядом с бывшим Гнездом.
— Да? Учту. В общем, я пришлю сюда парочку бойцов, а сам начну договариваться. У вас так не получится. Тебе, Аскет, сначала надо с проблемами разобраться, а Паладин давно вне системы. Мне кажется, в западных странах правители сами не знают, чего хотят, там придется действовать подпольно.
— Я разберусь, — буркнул Таггарт. — Три дня, они сказали? Вот через три дня и я кого-нибудь сюда приведу.
— Целители нужны, — сообщил я очевидную вещь.
Тот факт, что в текущем состоянии концепция смерти мной воспринималась отстраненно, память подсказывала, насколько она важна для остальных. Для ВСЕХ остальных, пусть и по-разному. Присутствие целителей станет первым шагом для исполнения договора со стороны псионов.
— Целители, ментаты, шаманов хорошо бы, — согласился Монах. — Плюс кого-нибудь, кто с растениями работать наловчился. Нам же колония нужна на самообеспечении, верно? Блин, финансирование придется выбивать. Ладно, идемте, что ли. Или ещё какие-то дела остались?
— Нет. Возвращаемся.
Вообще-то говоря, монастырь мужской и женщинам, особенно молодым и красивым, здесь делать нечего. Но Монах здесь в авторитете, поэтому, когда он попросил, причем уточнил, чья Светка дочь… В общем, с проживанием проблем не возникло. Выбор не идеальный — развлечений мало, сеть слабенькая, кругом говорят по-китайски. Зато безопасно. Я бы и Толика, своего крестника, сюда привез, но он сейчас в Африке, помогает тамошним неграм освобождаться от оккупации финансово-промышленных кругов капиталистического мира. Иными словами, помогает нашим корпорациям отбивать рудники у корпораций западных. За него можно не волноваться — Папа Джим обещал присмотреть.
Светка сидела на диване, поджав ноги и уткнувшись в телефон. На мое появление отреагировала коротким кивком, впрочем, как и всегда. Аура свидетельствовала о том, что она уже полностью оправилась от недавних событий.
Я остановился чуть поодаль, не зная, как начать разговор. Тот же Дракон намного более могучий прорицатель, чем я сам, однако совершенно не нужно быть прорицателем, чтобы понять одну нехитрую истину: очень скоро нам с ней предстоит расстаться. Надолго.
Может статься, навсегда. Есть у меня и такие подозрения.
— Судя по твоему молчанию, в Россию мы вернемся не скоро, — успела первой дочь.
— Я всё-таки надеюсь на лучшее. Но если честно, мне будет спокойнее знать, что ты в безопасности, пока я разбираюсь, что происходит в верхах.
— Ха! Так это наши натравили на тебя того духа! Вот видишь, а ты мне не верил! — торжествующе закричала Светка.
— «Наши» — понятие многогранное. У Кремля много башен, знаешь ли. Но вообще ты права, — признал я. — Не ожидал от них такого идиотизма.
Хотя он пошел мне на пользу. Узнав о происшедшем, многие псионы восприняли арест Светы как нарушение привычных правил игры — каковым он и являлся. Им и раньше не нравились тенденции ужесточения законодательства, но до определенного момента серьёзных поводов для беспокойства не возникало. Сейчас противоречия обострились, в попытках скинуть ответственность группировки в верхах грызутся, ретивые исполнители творчески интерпретируют спускаемые сверху противоречащие друг другу приказы начальства… Бардак, одним словом.
— То-то же, — довольно откинулась назад дочь. — Что теперь будешь делать?
Я немного помедлил, размышляя: стоит ли делиться собственными планами прямо сейчас? Да и планов-то конкретных ещё нет. Все может измениться в последний момент и повернуться самым неожиданным образом. Конечно, я знаю, что нужно делать, но в этом уравнении пока еще слишком много неизвестных. Если брать колонизацию мира чужаков, то для начала следует донести сведения до массы значимых личностей, убедить их, что действовать надо именно так, а не бомбами швыряться. Чем, собственно, сейчас Монах с Паладином и занимаются, и мне пора.
Если же говорить о Князе, мешающем мне вернуться в обычное состояние, то не уверен, что хочу разбираться с ним на данном этапе. Моим планам Зона выгодна, она вносит толику хаоса и напоминает псионам, что безопасность и комфорт — иллюзия. Утратить их можно в любой момент. Имея живой пример перед глазами, поневоле задумаешься о том, чтобы стать сильнее, наплевав на законодательство. Правительство наверняка попробует решить проблему в лоб, а именно, остановить разрастание Зоны, уничтожив бывшее капище. Мне почему-то кажется, что из этой затеи ничего не выйдет. В схожих ситуациях выход один — разыскать и уничтожить проведшего обряд шамана, тогда призванный им дух должен вернуться в ментал. Это, как говорится, программа минимум.