Если когда-нибудь у меня всё будет хорошо, я заведу себе большую собаку и кота. А лучше двух котов.
— Слушай, Ян, — Нейтан покосился на меня из-за плеча. — Не хочешь поработать курьером?
— Пиццу развозить, что ли? — я усмехнулся.
— Да нет, там товары поинтересней, платит покупатель, я скидываю тебе только координаты, где забрать товар и кому отвезти!
Нейтан уже смотрел на дорогу и говорил громче, разрезая голосом гул электроцикла.
— Мне нужен помощник… — киборг хотел сказать что-то ещё, но замолчал.
— Ты хотел сказать «подельник»?! — я сдвинулся ближе к Нейтану, чтобы тому не пришлось орать так громко.
— А ты и дальше хочешь в мусоре ковыряться, получая нищенскую оплату?
— Не горю желанием, — ответил я сразу же.
Что, интересно, придумал этот хитрожопый киборг? Я всё ещё не мог доверять ему, впрочем, как и всем остальным, с кем приходилось иметь дело в шестом секторе, но горбатиться на свалке и дальше — вовсе не радужная перспектива.
Во всяком случае, если это тоже какая-то проверка, пусть так и будет. Нейтан точно не простой парень, может быть, через него удастся пробиться повыше.
— Я согласен, только заранее предупреждай.
— Добро, — Нейтан обернулся на меня. — Мой контакт.
Я поднял к лицу ID и сохранил в памяти данные Нейта:
Нейтан Шейд
Место регистрации: Континентальный Конгломерат, Нодал-Сити, сектор 6
Социальный класс: 6
Работа: Свалка внутреннего периметра сектора 6/полугодовой контракт
Социальные поинты: скрыты
Инфорс: не установлен
Расчётные единицы: временно скрыты
Особые примечания: нет
— Всё-то у вас скрыто, — буркнул я, прочитав карточку.
— Нет каждому докладывать, сколько у меня поинтов и единиц. Ты бы тоже скрыл на всякий случай, — киборг оглянулся через плечо.
— Как вариант, — я кивнул. — В этом есть смысл.
Нейтан сбросил меня рядом с приютом и в красноватом сумраке рассвета укатил домой. Гул электроцикла разрезал пустынный Мэйхем. Я зевнул, поднялся по ступенькам и толкнул дверь в «Приют». Рик дремал за стойкой, уронив голову на сложенные руки. В холле было всё так же накурено, как и в первый раз, но вот в кресле вместо пёстрой проститутки сидел Вильям.
— Ты откуда здесь? — удивился я, когда пацан поднял взгляд.
— Оттуда, — Вил скривился и указал пальцем на дверь. — Ногами пришёл.
— А, ну ладно.
Я не знал, что ещё сказать пацану, тот, вообще-то, обиделся в прошлый раз и свалил.
— Можем поговорить? — тихо спросил Вильям, и выражение его лица изменилось.
— Конечно, давай наверх, — я кивнул в сторону лестницы.
Вил устроился на кровати, отполз к стенке и поджал к себе ноги. Я походил по комнате и уселся на выпрошенный у Рика корявый стул, служивший теперь шкафом для шмоток. Вильям долго молчал, только громко сопел.
— Слушай, я могу пожить здесь несколько дней? — наконец заговорил пацан. — Я за всё заплачу!
— О, конечно, живи… А что случилось?
Я не сразу понял, почему у Вильяма такое бледное лицо. А под левым глазом вообще светлеющий фингал.
— Не могу я сейчас домой, — Вил всхлипнул и опустил голову.
Видно было, пацану совсем не хочется говорить, что произошло. Из дома выгнали, что ли? Или чего похуже?
— Оставайся, но… Я могу чем-то помочь?
Я почесал затылок. Всё-таки разговаривать с детьми я совсем не умел. Это ощущение тоже всплыло откуда-то из глубины памяти.
— Да, ничем. Я просто не могу, — Вил снова замолчал, насупился и, положив голову на колени, уставился в стену.
— Тебя обидели дома? — пацана стало как-то дико жаль.
— Да что ты привязался? Хочешь придумать, как меня выгнать? Хочешь сказать: «ой, да это ерунда, иди к себе, всё будет хорошо»? Так я уйду, не беспокойся.
Я протяжно выдохнул. Не, ну всё-таки Вил ещё совсем ребёнок.
— Ща вернусь, — ответил я и вышел из комнаты.
От «Приюта» пришлось пробежать квартал, чтобы купить в автомате газировку. Надо бы Рику сказать, пусть выпишет себе такой автомат в холл, а то за тюбиками и напитками постоянно приходится бегать сюда. Когда я вернулся, Вил всё ещё сидел в том же положении и пялился в стену.
— Лови! — я бросил ему бутылку ярко-оранжевой газировки.
— Угу, — тот открыл бутылку и залпом ополовинил.
— Живи здесь, сколько хочешь. Насчёт оплаты решим, мне всё равно нужно платить Рику, — я тоже открыл бутылку и отхлебнул приторный напиток. — Расскажешь, если захочешь.
— Спасибо, — Вильям кивнул.
Пацан снова замолчал, отпивая газировку и явно думая о чём-то своём.
— Вил, а кроме работы на «Чжоу» чем ты ещё занимаешься, ну, что любишь делать? — я попытался перевести разговор в другое русло.
— Ну, — пацан замялся, — не знаю. Не особо есть время на развлечения. А, иногда я катаюсь на монорельсе. Если дойти до Хулледа и незаметно пробраться на станцию, можно уцепиться и ехать на заднем отбойнике. Там, конечно, узко совсем и держаться неудобно, но зато всё видно и можно выехать за город.
— Ого, я не знал, что в шестом секторе ездит поезд, — я реально удивился.
Я почему-то решил, что раз в Мэйхеме нет общественного транспорта, то и весь шестой сектор отрезан от такой роскоши.
— Ездит, только не через все районы. Работяги на нём за границу Нодала выезжают, на заводы там… А вообще, за городом есть места красивые. Сидишь на берегу речки и не веришь, что вот совсем рядом есть такое. Когда есть время, я просто сижу на берегу, или на холме и смотрю на небо. Там ведь нет рекламы и всего такого…
— Можно как-нибудь с тобой? — спросил я.
Мне уже порядком осточертели пейзажи шестого сектора.
— Мы на отбойник вдвоём не влезем, — наконец улыбнулся Вил.
— А если билет купить? Я бы прокатился на поезде, — я поболтал бутылку.
— Ну, можно, просто без билета интересней… А ну, и ещё я люблю там же в Хулледе игровые автоматы, знаешь, под старину… В Сеть не надо погружаться и стоит недорого поэтому, — Вильям уже заметно повеселел.
— Отлично, туда ты меня тоже сводишь — это будет твоя плата за крышу над головой, — я широко улыбнулся.
— А деньги? — Вильям вопросительно взглянул на меня.
— За комнату я плачу сам, ну и какая разница, кто в ней будет спать? — я хохотнул.
Вил успокоился и сказал, что поспит. Я оставил его в комнате, а сам спустился в холл. Рик занимался своими делами и что-то тыкал на сенсорном экране, бормоча под нос ругательства. Я плюхнулся в кресло и оглядел холл.
— Помирился с юным другом? — Рик поднял на него взгляд.
— Поехидничай ещё. Плохо пацану… Не знаю уж, что стряслось, — я покачал головой.
— Не все готовы делиться своими бедами. Этих бед у каждого тут по горло, — Рик улыбнулся уголком рта. — А что случилось у тебя?
— Обдолбался, подрался, побывал у злобного хилера, катался на электроцикле, — коротко перечислил я.
— Ты бы поменьше лез во всякую муть, — Рик прищурился. — Хотя бы потренируйся управляться с оружием и больше смотри, слушай и запоминай. Что с тобой, как с младенцем, что ли, возиться? Туда не ходи, это не говори и шапку надень…
— Ага, я стараюсь, знаешь ли, — я подобрал ноги и примостился в кресле.
После всего случившегося ужасно хотелось спать.
Сон в кресле не прошёл бесследно, и когда я проснулся, всё тело ломило, а во рту стояла гадость. Я разлепил глаза и поднялся в комнату. Вильям уже ушёл. Странно, проскакал мимо и даже не разбудил. Я вернулся в холл и, душевно зевнув, устроился на высоком стуле возле стойки.
— Вильям просил передать, чтобы ты сегодня вечером был тут. Он вернётся, — из-за стойки раздался голос Рика, валяющегося на раскладушке.
— Чего? — я подтянулся и, перегнувшись через столешницу, посмотрел на Рика.
— Того. Рик ака «голосовая почта» сообщает: «Ян, будь вечером в „Приюте“, я вернусь. Вильям».
— А он не мог меня разбудить? Странный такой…
— Вечером ты мне как раз здесь нужен, так что, — Рик присел на раскладушке и потянулся.
— Пойду-ка я, поваляюсь. Спать в кресле — это какая-то жопа.
Я вернулся в комнату и плюхнулся на спину, раскинув руки. Мне срочно нужна была Сеть. Как бы я ни отнекивался, но рано или поздно придётся узнать это место получше. Всё это время я упорно пытался не вспоминать о рассказе Алисы, воспринимал как должное обрывистые воспоминания и пробовал приспособиться.
В голове пульсировали вопросы, а тоска по неизвестному и забытому дому становилась только сильнее. Подавленность нарастала с каждой проведённой в обшарпанной комнате секундой. Я перевернулся набок и прикрыл глаза.
Несмотря на дикую ломоту теле и ощущение, что меня танк переехал, сон не приходил, а беспокойство ускоряло сердцебиение, будто я энергетиков перепил. С этим надо бы что-то делать, и побыстрее, но на свалку идти совсем не осталось сил, видеть помойные улицы Мэйхема тоже не хотелось.
Вот уснуть бы сейчас, а проснуться дома, под любимым одеялом, в обнимку с тёплой родной девочкой, запускающей пальцы в мои отросшие волосы и мурлычущей сладким голосом, что пора вставать.
Я прерывисто вздохнул: ещё одно мутное воспоминание, размазанное и подёрнутое туманом. Я даже не знал, что хуже — что это может быть иллюзией и надуманными картинками, или то, что я действительно «где-то там» оставил настоящую жизнь.
Через несколько минут в дверь постучали. Сначала несмело, потом более настойчиво. Я приоткрыл один глаз и брякнул сухим горлом:
— Да войди уже!
Дверь открылась, и на пороге стояла Кира. Она мялась и не решалась войти. Её силуэт в блёклом свете коридора темнел невнятным пятном, но платье, кажется, то же, в котором она тусовалась в «Жести», выделялось. Кира выглядела помято и сонно. Неужели дома не была до сих пор?
— Можно?
— Заходи, — буркнул я.
Сейчас не хотелось её видеть, да и, честно сказать, не хотелось видеть вообще никого, хоть дверь муруй.