огда ведешь поиски, он кажется огромным. Кроме того, Игорь опасался встречи с Бройлером. Пока его вооружение было слабовато против могучего культуриста. Это не крошечный оленек, такого бугая поди завали!
Наконец, когда с Григорьева сошло семь потов и он сильно жалел об оставленной бутылке с водой, ему улыбнулась удача. Среди деревьев Игорь заметил маленькие силуэты. Он стал осторожно подкрадываться, стараясь ступать как можно тише. Травоядные, разбалованные отсутствием на острове хищников, вели себя довольно беспечно. Они беззаботно щипали травку и хотя поднимали время от времени голову, но лишь по велению выработанного тысячелетиями инстинкта. Какой-нибудь леопард сцапал бы их не напрягаясь. Но Игорь был человеком. Цивилизованным человеком, давным-давно разучившимся выслеживать и убивать дичь. Он успешно подкрался на расстояние броска и завел назад руку с копьем. При этом он задел какую-то ветку. Оленьки мгновенно насторожились, повернули головы в сторону подозрительного звука. Они уже приготовились к бегству, когда Григорьев совершил бросок. Травоядные заметили его движение и дружно обратились в бегство. Их реакция превосходила человеческую. Копье только вылетело из руки Игоря, а оленьки уже пришли в движение. Оружие угодило в пустоту.
Оценив результат охоты не самыми изысканными выражениями, Григорьев направился к источнику. «Хоть напьюсь», – подумал он.
У источника виднелись свежие следы копытных. Похоже, они утолили жажду незадолго до встречи с охотником и вернутся сюда не скоро. Все же Игорь присмотрел хорошее место для засады. «И на Бройлера тоже. Судя по всему, на острове единственный источник. Можно застать врасплох культуриста, когда он явится за водичкой. Вот будет забавно, если и ему придет в голову такая же мысль. Будем караулить друг друга», – подумал Григорьев.
Оленей он упустил и отправился к берегу океана в надежде хоть там отыскать что-то съестное. Дул легкий ветерок, остужая разгоряченное в лесной душиловке тело. Игорю безумно захотелось зайти в воду, поплавать. Океан манил его, завлекал кристально чистой теплой водой. Григорьев осмотрелся, сделал несколько шагов и остановился. В воде он абсолютно беспомощен. В ней он медлителен, неповоротлив и лишен возможности для маневра. Хороший подарочек для Бройлера, если тот вдруг нарисуется. Что называется, приходи и бери голыми руками. Хотя можно и не голыми, можно воспользоваться оружием пролетариата, поскольку на другое оружие Бройлер с его куриными мозгами вряд ли сподобится.
Поминутно оглядываясь, Игорь медленно побрел вдоль берега. Моллюски попадались ему регулярно, но все больше незнакомые, подозрительные. Возможно, это были знаменитые устрицы, но Игорь не представлял, как они выглядят и живут ли вообще в тропических водах. Зато мидий Григорьев знал и собрал пару десятков. Для голодного человека на один зуб, но и это уже хоть что-то. Будет хорошей добавкой к фруктам, которые Игорь прихватил на обратном пути от источника. Только есть их придется сырыми. Жаль тратить всю растопку на горстку мяса.
Тут Григорьев заметил, что он стоит напротив рифа. Расстояние до него было великовато, но даже с берега удивляло буйство красок. Это были просто яркие пятна – зеленые, красные, желтые. Они расцвечивали весь риф. Некоторые пятна оставались на месте, другие находились в движении. Последние были стайками рыбок, преимущественно одного вида. Игорь представлял, какая красотища откроется его глазам на самом рифе. В его памяти всплывали услышанные когда-то названия: горгонарии, рыбы-хирурги, морские ангелы, рыбы-клоуны, китайские собачки. Настоящая симфония цвета, природной красоты, гармонии. Недаром есть энтузиасты, отказывающие себе во всем и проводящие отпуск за отпуском на Большом Барьерном рифе – настоящем земном рае для аквалангистов.
Тут взгляд Игоря переместился ближе к берегу, и на риф ему сразу расхотелось. Даже если абстрагироваться от Бройлера. Мелководье просто кишело морскими змеями. Некоторые плавали буквально у самого берега. Григорьев на всякий случай вышел из воды. Насколько он знал, морские змеи чрезвычайно ядовиты. Они охотятся на шустрых рыбешек, которые способны вырваться и потеряться из вида, если после укуса проживут слишком долго. Поэтому яд морских змей гораздо токсичнее яда кобры или гремучника.
Но отчего их здесь так много? Удобное место, много добычи или тут происходят змеиные свадьбы и сейчас их самый разгар? У Игоря не было ответа на этот вопрос, зато его осенила одна идея, показавшаяся ему весьма заманчивой. Он вытряхнул из пакета свою добычу. Может, это и не мидии вовсе, а похожие на них твари с ядовитым мясом. Лучше не рисковать, пару дней он и на фруктах перебьется.
Глава 17
Фрукты оказались так себе, по вкусу напоминали перележалую морковку. Зато желудок принял их вполне доброжелательно, не стал гнать прочь. Позавтракав ими, Григорьев запрятал свое имущество, включая копье, и, углубившись на пару метров в лес, двинулся по окружности. Он шел очень медленно, зорко смотря вперед и по сторонам. Задача перед ним стояла одна-единственная – найти стоянку Бройлера.
Смутные догадки, появившиеся ранее, переросли в уверенность. Культурист выбрал трусливую выжидательную тактику. Он забился в укромное место, надеясь отсидеться до конца испытания. Ведь тогда его отвезут на материк, и Бройлер надеется отыскать в городе россиянина, который передаст весточку друзьям. Как-то слишком он на них полагается. Или заныкал приличную сумму денег и способен щедро расплатиться за спасение? В крайнем случае можно отыскать российское консульство и сказать, что он – беглый арестант, которому надоело скрываться от правосудия. Скорее всего, мысль о пассивной защите пришла в голову Бройлеру после стычки с Игорем. Ведь до этого он сам активно искал встречи, даже запасся камнями, чтобы диалог получился более содержательным. Но, познакомившись с копьем, здорово перетрусил и решил отсидеться.
Только когда солнце подкатилось к зениту, Игорь вернулся к исходной точке и понял, что у него нет другого выбора, кроме как прочесывать лес. Правда, от злости ему на ум приходил другой вариант – спалить эти чертовы джунгли к такой-то матери. Сценка, конечно, была бы эффектной. Он подает сигнал, прилетает гидросамолет, и человек Мартына видит перед собой большущее пепелище. «А где Бройлер?» – спросит он. «Где-то там», – небрежно укажет Игорь в сторону недавних джунглей.
Погода тоже благоприятствовала жестокому замыслу: который день палило солнце. Но Григорьев решил действовать гуманнее по отношению к природе. Он мысленно расчертил лес на сектора и начал их прочесывать. Работа оказалась крайне утомительной и бесполезной. Пот тек с Григорьева ручьями, он несколько раз ходил к источнику, наполняя опустевшую бутыль. Эти лишние метры казались ему особенно утомительными. От усталости Игорь то и дело начинал терять бдительность, двигался слишком открыто, будто выслеживал какое-то совершенно безобидное существо, а не смертельно опасного культуриста. Замечая это, Григорьев спохватывался и давал себе время на отдых.
«Ничего, – ободрял он себя. – Я его обязательно найду. Если не сегодня, то завтра, если не завтра, то послезавтра. Время у меня еще есть».
Но его было меньше, чем хотелось. Только сейчас Игорь понял, сколько в джунглях укромных местечек, где может спрятаться человек. И к каждому он подбирался с максимальной осторожностью, так как должен был первым обнаружить врага.
Так прошел один день и заканчивался второй. Гложимый тревожными мыслями, Григорьев повернул к своей стоянке. Через минуту он услышал звук, не слишком характерный для тропического леса. Это был человеческий храп. Игорь осторожно двинулся на звук. Он увидел поляну, на краю которой стоял небольшой холм. У основания холма, если очень хорошо присмотреться, виднелось отверстие, старательно прикрытое то ли пучками травы, то ли куском дерна.
«Так вот куда ты зашился!» – Радость Игоря была огромна, поскольку совсем недавно он миновал эту поляну, видел холм, но замаскированного отверстия не углядел. И если бы культуриста не сморил сон, он бы имел хорошие шансы дождаться конца схватки. Ведь Григорьев не собирался дважды осматривать одно и то же место. Но теперь Бройлер попался.
Игорь не собирался штурмовать его убежище с копьем наперевес. У него имелась задумка похитрее. Но почему-то именно сейчас, когда идея решающего удара окончательно созрела и остались только технические детали, Игорю расхотелось убивать Бройлера. Вот когда в первый день культурист сам выслеживал его, в горячке отчаянной схватки Игорь бы нанес смертельный удар не задумываясь. А Бройлера, трусливо забившегося в свою нору, Бройлера, отчаянно пытающегося дотянуть до прилета гидроплана, ему было жалко. Вот кого бы Григорьев не стал никогда жалеть, так это человека, заложившего его ментам. Этого урода, по вине которого в мгновение ока рухнула счастливая жизнь Игоря и произошло расставание с любимой женщиной, Григорьев бы никогда не пожалел, даже если бы он ползал на коленях и умолял о пощаде.
«Кстати, интересно, откуда взялось укрытие Бройлера? – вдруг подумалось Игорю. – Сам он его выкопать не мог. Много ли нароешь голыми руками? Зверей, способных делать такие норы, на острове не наблюдается. Или они вымерли? Скорее всего, разгадка в другом. На холме росло большое дерево. Когда оно состарилось, его повалило ураганом. Выворотило вместе с корнями. На месте падения дерева образовалась яма. За прошедшие десятилетия дерево сгнило, а яма осталась. Бройлер просто старательно замаскировал ее, набросал травы сверху и у входа».
Но Игорь сам понимал, что его предположение далековато от истины. Это был настоящий холм, и при внимательном рассмотрении можно было заметить, что замаскированный вход отличается от всего остального. Кто-то вырыл лаз, и Бройлер, похоже, об этом знал. Ему сказали про холм, а Григорьеву нет. Если это так, то дело нечисто. Кто-то ведет двойную игру. Скорее всего, люди из окружения Гиви-старшего. Им очень хочется, чтобы их хозяин выиграл пари.