– Какая идея?
– Не притворяйся, будто не знаешь, о чем я тебя спрашиваю.
– Но я действительно не понимаю!
– Ты еще скажи, что в ту ночь тебя не было рядом с Ефимовым.
– Мы с ним часто оказывались вместе ночью. Дело молодое.
– Не зли меня, Сквозняк. Это может плохо для тебя кончиться. Вы надеялись, что ваше предательство навсегда останется тайной. Но откуда тогда я знаю, что звонил именно наш друг Витюша?
– Ах, вот ты о чем! – воскликнул Олег, словно речь шла о какой-то мелочи и он сообразил обо всем только после наводящих вопросов.
– Честное слово, мне надоела твоя клоунада. Я тебе сейчас врежу по роже!
– Ты прав, Игорь, я действительно находился в тот момент рядом с Ефимовым. Но звонил он исключительно по собственной инициативе. Ефимов, как и ты, положил глаз на Веру. Он думал, что сумеет заполучить ее, если избавится от тебя. Я его пытался отговаривать, но ты же помнишь, что уже в то время Витя якшался с депутатом и обещал пристроить меня на теплое местечко. Я только стоял рядом, потому что он позвал меня с собой, не хотел заниматься таким делом в одиночку. Но ты же слушал запись звонка, ты в курсе, что я вообще не проронил ни слова.
– Да, слушал, и поэтому у меня возник вопрос. Кто вам сообщил о краденых автомобилях?
– Леха. Но у него это случайно вырвалось, когда Ефимов сказал, что тебе будет сложно рассчитаться по кредиту.
Отчего Сквозняков не стал топить Звонцова, порочить его в глазах Григорьева, а сказал правду? Это ведь шло вразрез с его подленькой натурой. Причина была одна. Алексей занимался тяжелым трудом, честно зарабатывал себе на хлеб насущный. Такая участь, с точки зрения Сквознякова, была ущербна и достойна лишь сожаления. Вот если бы у Олега имелись основания завидовать Звонцову, он бы постарался его оклеветать.
– Ясно.
Григорьев заложил руки за спину и медленно, словно находясь в тюремном дворике, начал ходить по комнате. При этом он четко и веско говорил:
– Без вашего звонка я бы не имел того, что имею сейчас. В благодарность за это ты избавляешься от жутких мучений, тебя не станут пытать. Но вы совершили по отношению ко мне чудовищную подлость, из-за вас я провел несколько лет за решеткой и потерял самых дорогих мне людей. Поэтому ты умрешь.
– Нет! – попытался закричать Сквозняков, то ли забыв о предупреждении, то ли решив воспользоваться единственным шансом на спасение.
Сильный удар в зародыше прикончил восклицание.
– Начинает темнеть. Самое время для исполнения приговора. И вот что. Принесете мне его сердце, – потребовал Григорьев.
Исполнители были шокированы его словами, но возмущаться не посмели. Они зависели от Игоря, и он им хорошо платил. Только в машине один из них разразился пламенной речью:
– Не доверяет он нам, боится, что отпустим клиента. А мы теперь рискуй потроши его. Ты когда-нибудь сердце у человека доставал?
– Нет.
– А придется.
– Придется, – согласился мужчина.
Глава 34
Ефимов даже не подозревал о печальной судьбе приятеля. В тот момент, когда коварная красотка заманивала Сквознякова в смертельную ловушку, он вместе с Верой садился в комфортабельный авиалайнер. Самолет должен был доставить их на Багамы, в один из лучших отелей. Не тот, где останавливаются всемирно известные звезды и воротилы бизнеса, но тоже достаточно престижный.
Оставив Алину на попечение родителей Веры, Ефимовы решили отдохнуть. Они уже побывали на многих прославленных курортах Восточного полушария и теперь махнули в Западное. Поначалу Виктор присматривался к Флориде, но знающий человек порекомендовал ему Багамы. Там, по его словам, отдыхали сливки общества. Возможно, к сливкам он причислял и себя, хотя внешностью и манерами скорее ассоциировался с тем, во что превращаются сливки, да и прочие продукты, после пребывания в человеческом организме.
Идея насчет отдыха зародилась у Виктора спонтанно. Обычно Ефимов разбивал свой отпуск на две части, и одну они уже отгуляли. Но тут ему в карман упали совершенно незапланированные десять тысяч баксов, частично покрывавшие расходы на поездку. Хотя дело, конечно, было не в этих десяти тысячах. В последнее время Виктор ощущал тревогу, которая усиливалась день ото дня. Ее нельзя было объяснить логически. Вроде Ефимов должен был чувствовать себя вполне уверенно. Начальство относилось к нему благожелательно и даже немножко заискивающе, поскольку в друзьях у Виктора ходил депутат Госдумы. Открытые враги у него отсутствовали, имелись только обиженные граждане, вынужденные давать взятки за решение своих вопросов. Но тысячи других чиновников тоже брали взятки; если на всех обижаться, никаких нервов не хватит. Да и многие дающие получали взамен различные блага, мягко говоря не положенные им по закону. То есть Виктор помогал людям, делал им добро за скромное вознаграждение. Ненавидеть его им не было никакого резона. И все же загадочное беспокойство росло, угрожая принять клиническую форму. Поэтому Ефимов решил сменить обстановку, уехать из города, где ему вдруг стало так некомфортно.
Веру удивило предложение мужа. Уже несколько лет он жил по строгому графику, касавшемуся и работы, и отдыха. Отпуск они использовали дважды: летом и зимой. Откуда такие внезапные перемены?
– Ты устал, плохо себя чувствуешь? – спросила Вера.
– Ай, ерунда, не бери в голову. Просто было много нервной работы, вот и хочется прийти в себя.
– Ты бы сходил к врачу, любое заболевание проще вылечить в начальной стадии.
– Зачем мне врач! У меня ничего не болит! Выдумала, тоже! – довольно резко оборвал жену Ефимов.
Виктор все чаще стал позволять себе такие штучки. Привыкнув на работе к тому, что от его решений зависит множество людей, он и дома возомнил себя божком местного значения. Только Вера не позволяла ему распускаться махровым цветом. Некоторые выходки сходили Ефимову с рук, жена списывала их на служебную нервотрепку. Но если Виктор начинал хамить или пытался в категорической форме диктовать Вере свои условия, она тут же ставила его на место. На ее стороне имелось одно важное преимущество, сводившее на нет перевес Ефимова в социальном статусе и количеству зарабатываемых денег. Она вышла за Ефимова замуж потому, что он был ей приятен и она давно его знала, а Виктор в ней души не чаял.
Закрыв вопрос о докторе, Ефимовы начали готовиться к путешествию. Некоторые споры возникли насчет Алины. Раньше они брали дочку с собой летом, а зимний отдых проводили вдвоем. Поэтому Виктор логично заметил, что нынешняя их поездка заменяет зимние каникулы и надо ехать без Алины. Вера придерживалась другого мнения, но Ефимов сделал хитрый ход. Он позвонил родителям Веры и спросил, не хотят ли они приютить внучку на время их отсутствия. Те с радостью согласились. Пришлось Вере уступить, хотя муж выслушал в свой адрес немало упреков и обвинений в коварстве.
Устроились Ефимовы замечательно. В отеле, который рекомендовали Виктору, имелся русскоговорящий служащий, помогавший решить все проблемы. Кроме того, за время поездок супруги выучили ключевые фразы и не испытывали больших трудностей из-за языкового барьера. Ласковое море и благоустроенный пляж находились буквально в сотне метров от отеля. Там же предлагались разнообразные развлечения на любой вкус и возраст. Вера предпочитала не мудрствовать, она много плавала или лежала под навесом. Виктор, уже знакомый с парапланом, взлетел на высоту птичьего полета и оттуда рассматривал дивные виды моря и острова.
– Твоя душенька довольна? – спросила Вера, когда он вернулся.
– Тебе не передать словами, ощущение свободного полета – это высший кайф! Я бы балдел, даже если бы летал над какой-нибудь помойкой! А здесь вдобавок офигенная красотища. Попробуй, я уверен, тебе понравится.
– Как-нибудь в другой раз, – ответила Вера, поднимаясь и идя к воде.
Так, наслаждаясь восхитительным отдыхом, супруги провели три дня. Пляжные радости успели им слегка надоесть, и они записались на подводную экскурсию в маленькой субмарине. О предстоящем плавании супруги говорили, заходя в свой номер. Тут Вера замолкла на полуслове и потянула носом:
– Странный запах, ты не находишь?
Сделав несколько шагов, Ефимов уточнил:
– Я бы сказал, что запах омерзительный. Как будто здесь кто-то умер.
Тут он увидел на их постели плоскую рыбу. Виктор сначала принял ее за камбалу, но для камбалы она была великовата. «Скат», – догадался он.
Да, это был скат, уже начавший гнить и поэтому издававший характерный запах разлагающейся плоти. Ефимов заткнул нос и выбежал из номера. За ним последовала Вера. На глаза им попалась горничная, шедшая по коридору. Отчаянно жестикулируя, Виктор бросился к ней. Вскоре у номера собрался персонал отеля, включая русскоговорящего сотрудника. Перед Ефимовыми долго извинялись, ската убрали, комнату тщательно проветрили, а кровать заменили целиком, принеся новую. Все это время Ефимовы коротали в ресторане гостиницы, имея возможность заказывать самые дорогие блюда за счет заведения. Разумеется, этой возможностью они воспользовались.
Странное происшествие забылось, когда Ефимовы оказались на борту субмарины. Они впервые погружались под воду и поначалу испытывали вполне объяснимую тревогу. Ведь над твоей головой десяток метров воды. А если что случится? Но страхи уступили место восхищению, когда лодка подплыла к рифу. Особенно восторгалась Вера. Ефимов уже нырял с аквалангом, он имел возможность рассмотреть риф и его обитателей со всех сторон. Вера же наблюдала их только сверху, когда однажды плавала на специальном катере с прозрачным днищем. Теперь рыбы и кораллы предстали перед ней во всей красе.
Затем лодка поплыла к затонувшему кораблю. Мрачное зрелище произвело унылое впечатление, и Ефимов в тон ему пошутил:
– Где-то здесь начинается Бермудский треугольник. Вот будет забавно, если мы угодим в него.
Но шутливое пророчество не сбылось, лодка без происшествий пришвартовалась к берегу. Входя в номер, Виктор на всякий случай глубоко втянул воздух в ноздри. Все нормально, никаких посторонних запахов. Он уселся в кресло, ожидая, когда Вера первой ополоснется в душе. Внезапно из ванной донесся испуганный крик. Вера выскочила оттуда как ошпаренная и произнесла дрожащим голосом: