Семен поморщился, глядя как мечется во сне майор.
– Времени у нас очень мало.
– А куда вам торопиться? – удивилась Светлана. – Вокруг мертвяки, вы в компании соотечественницы посреди военной базы США, да еще и живы. Чем не чудо?
– Чудо-то чудо, – Давыдов вопросительно взглянул на Хела, но тот только покачал головой. – Считай, у нас своя миссия, – развел руками аналитик, – и мы тут и без того уже задержались.
– Очнулся, похоже. Адское варево, – проводник поднес к глазам ампулу со странной бледно-желтой жидкостью, но, как ни силился, ничего из базы знаний, заложенной в него лейтенантом, почерпнуть не смог. Лекарство было незнакомое.
– Пить хочу, – просипел Всеволод и попытался сесть. – Сколько я тут валяюсь?
– Часа два, не меньше, – обернулась к нему Светлана. – Ну что, знакомый, давай рассказывай, откуда ты меня знаешь, – и, не дождавшись ответа, отвернулась, переключив внимание на аналитика.
– Странно это все, – прошептал Хел, протягивая майору флягу с водой из запасов их спасительницы. – И по-русски чешет, и ты вроде как ее знаешь.
– И так понятно, что это, – покачал головой Курехин и жадно глотнул из холодного горлышка. – Мой кошмар. Правила меняются.
– Что-то я тебя, майор, не пойму, – отобрав у больного воду и погрозив пальцем – мол, много жидкости за раз вредно, – Хел хитро подмигнул товарищу. – Я же программа. Как ни крути, а знания и опыт в меня вложены. Идеально разбираюсь в автоматах, двигатель могу перебрать, а вот шампанского от вина не отличу.
– Ясно, к чему ты клонишь, – вздохнул майор, прощупывая у себя пульс. – Тут даже не препятствие, а деморализация. У Семы что, страхи поверхностные пока лезут. Страшилки из игрушки, мертвяки из бульварного чтива, а вот она – это другое.
– Объясни, – Хел сел рядом, положив вновь обретенный автомат, коих в здании нашлось не меньше десятка.
– Самые глубинные страхи сидят где-то за подкоркой, – попытался разъяснить Всеволод. – О них до конца не подозреваешь, и потому они самые сильные и действенные. Не дожить, не долюбить, не дописать. Вот тянешь ты свою лямку, работа, дом, дети сопливые, и все это тебе не в радость. А что, если дом потеряешь, или родной человек заболеет да ненароком помрет? Вот тебе и самый глубинный страх.
– Твой глубинный страх – Светлана? – догадался проводник.
– Именно, – скрипнул зубами майор, наблюдая, как, заливаясь румянцем и остря, Давыдов сыплет бородатыми анекдотами и получает неизменные авансы от электронной копии Светланы. Та, в свою очередь, тонко хихикала и не переставала строить глазки ошалевшему от такого количества женского внимания затворнику Семену. – Боялся всегда, что плюнет и уйдет к другому. Пить из-за нее начал, бросил из-за нее же. Из армии уволился тоже из-за Светки. Потом в милицию пошел. Я же больше ни черта не умею, кроме как разыскивать. В отдел попал и после возглавил его вообще чудом. Временно не было спеца, а у меня в качестве хобби компьютеры стояли.
– А потом?
– А потом в гору пошло, и уже не стали разбираться, у кого вышка, а кто с боевым опытом. Кутерьма тогда была, девяностые. Люди разбегались, кто по ЧОПам, кто по бандам, денежки у кооператоров изымать.
– А ты что не пошел?
– Не поверишь, думал.
– Что так?
– Да уж так вышло.
– Что будем делать? – Хел неодобрительно глянул на воркующую парочку. – Семен говорил, что с часу на час прилетят самолеты и начнется большой «люблю-люблю». Ты идти можешь?
Всеволод попытался подняться на ноги, придерживаясь рукой за стену. Получилось, но с трудом.
– Пока сложно, – переводя дух, признался он, а потом усмехнулся и, откашлявшись в кулак, поинтересовался у новой знакомой: – Давно ты тут?
– Кто? Я? – Псевдо-Светлана обернулась и безразличным, почти брезгливым взглядом оглядела измочаленную фигуру майора. – Да сколько себя помню. Вас я тут не помню, а вот полковника Джонсона, командующего этим сектором, знаю отлично.
– А чем ваш сектор занимался?
– Государственная тайна.
– Брось, – примирительно улыбнулся майор. – За окном конец света, и его ведь не птичка на хвосте принесла.
– Ну да, – тяжело вздохнула новая знакомая. – Да что уж там скрывать. У нас много штук изучали, доселе человечеству неизвестных. То инопланетную тарелку на сухогрузе привезут, то камни с Луны. Последней фишкой были совместные русско-американские разработки по регенерации костной ткани, которые, кстати, прошли на ура. Почему знаю? Подружка, Долорес, была старшим лаборантом, и за стаканом вина часто выбалтывала такое, от чего волосы дыбом становились.
– Что в центре острова? – перешел с места в карьер Хел.
– Центральный исследовательский комплекс.
– Как туда добраться?
– Шутишь? – Светлана скосила на проводника глаза и снисходительно усмехнулась. – Там четыре поста только по дороге, и стены, будто для защиты от ядерной бомбежки. Ученые туда попадали через центральный проход, мимо вооруженной охраны и через камеру обеззараживания. Даже командир базы и то не мог обойти эти предосторожности.
– Но он же проходил?
– Он да.
– А ты?
– У меня не было допуска.
– Допуск, – схватился за едва не ускользнувшую ниточку майор. – Что это?
– Пластиковая карточка, – поведала ненастоящая Светлана. – У каждого своя. У кого допуск высокий, вроде начальника базы или ученых высшего звена, для того магнитные замки открывались с легкостью. Для других конторки, туалет и общежитие.
– Где можно достать такую карточку?
– Да где угодно. У любого солдата была такая.
– А у тебя?
Светлана пожала плечами, засунула руку в карман куртки и вытащила небольшой пластиковый прямоугольник.
– Хел?
– Секунду, – проводник взял пластик и с сомнением повертел его в руке. – Пропуск как пропуск. Нужно только знать код и программатор.
– А последний может быть у черта на куличках, – резюмировал Всеволод. Состояние его становилось все лучше и лучше. Незнакомое лекарство действовало пугающе быстро, но до идеала все еще было далеко. – Где находится командование?
– Сегодня же воскресенье, – почти удивилась женщина. – В городке. Пьют, наверное.
– Как нам их найти?
– Это совсем не сложно. Отдельные корпуса на западе – это и есть поселение. Там школа, детский сад, библиотека. Кинотеатр, и тот есть, только я бы вам туда соваться не рекомендовала.
– Что так?
– Мы на базе около административных зданий. Тут только дежурный наряд, а сами видите, что улицы забиты мертвяками. Представьте, что будет, когда вы подъедете в жилую зону. Зомби там, небось, видимо-невидимо, – сказав это, она отправила в рот маленькую таблетку.
С глаз Всеволода будто сдернули пелену, и он наконец понял причину спокойствия и странного поведения электронной Светланы. Игровой персонаж был на наркоте.
– Что? – усмехнулась та. – Интересно?
– Теперь да, – кивнул Курехин.
– Драйв. Как называется по-настоящему, не знаю. Яйцеголовые делали для себя и близких друзей. Нервы успокоить, тонус поднять, самое то. На разных людей по-разному действует.
– А как на тебя? – осторожно поинтересовался Хел.
– Убивает стресс, напрочь, – дружелюбно кивнула Светлана. – Ну сам подумай. Вокруг ад кромешный, твою лучшую подругу на твоих глазах разорвал живун, ты, скорее всего, не выживешь, а я тут сижу и с вами на разные темы языком чешу. Ясно дело, чем-то закинута.
– Дай, – Всеволод протянул руку, и маленькая белая таблетка легла в его ладонь. – Больше.
– Сдурел? Знаешь, сколько они стоят?
– Некогда думать, – начал выкладывать карты на стол Всеволод. – По нашим сведениям, скоро сюда прибудут самолеты и зальют все напалмом. Точное время прибытия неизвестно, но то, что к вечеру все здесь превратится в пылающий ад, ясно доподлинно.
– Откуда знаешь? – прищурилась Светлана.
– Считай, что мы русские шпионы, – предложил Курехин.
– И этот? – Палец собеседницы устремился на витающего в облаках Давыдова.
– А он главный шпион, – быстро подтвердил Хел. – Беспринципный штучной выделки убивец. Трижды женат.
– Ой, какая жалость! – Светлана игриво стрельнула глазками в сторону Семена, и тот зарделся, будто маков цвет.
– Давай еще одну, – сдерживая бурлящий внутри гнев, тихо попросил Всеволод. Он из последних сил боролся с чудовищным приступом ревности, отлично понимая, что глупо ревновать к картинке, пусть она и трижды похожа на любовь всей твоей жизни, но если чувства обмануть не получалось, то мозг с легкостью поддавался на провокации.
– Ну держи тогда, шпион.
Таблетки были отправлены в рот. Запив их водой, Курехин закрыл глаза, а когда открыл, понял, что нужно действовать. Неизвестный наркотик, так же, как и лекарство, действовали стремительно, заставляя пульсировать виски и проталкивая по жилам кровь. Во всем теле появилась легкость, мышцы двигались удивительно слаженно, однако восприятие, не задетое действием наркотиков, помогало трезво оценить обстановку.
– Ну как, солдатик? – усмехнулась Светлана. – Приход?
– Мощное тонизирующее средство. Что потом? – Всеволод встал и, сжав кулак, врезал по стене.
– Побочный эффект будет, особенно после двух таблеток. Нечто среднее между тяжелым похмельем и легкой героиновой ломкой. В общем, мало приятного.
– Действие?
– По времени, что ли?
– Да хоть бы и так!
– Все зависит от массы тела и метаболизма. Ты мужик здоровый, так что прогонишь через себя две таблетки «драйва» через полчаса. Потом или повторить, или забиться в угол и приготовиться к ломке.
– Есть еще?
– Закончились.
– Значит, к делу.
Автомат уверенно лег в руку майора – перехватив его поудобней, он начал спускаться по лестнице на первый этаж.
– Дом чист, – услышал он голос сверху. – Мы тут все проверили.
– А живун?
– Ушел. Рванул через окно на втором этаже, так я его шкафом закрыла.
– Что с транспортом?
– Коли ты такой упрямый, командирский «хамми» за соседним домом. Там же и Ханниган, его водитель, с полчаса уже стоймя стоит.